… о расширении Москвы

Дмитрий Медведев предложил построить за пределами МКАД "город чиновников", а заодно и инфраструктуру для международного финансового центра. Впрочем, по всей видимости, о полноценном выводе столичных функций из Москвы речь не идет. Скорее всего, на окраине мегалополиса появится район небоскребов, напоминающий парижский Дефанс.

Город-призрак
"Чтобы улучшить развитие московского мегаполиса для целей финансового центра и просто облегчить жизнь огромному количеству людей, может быть также рассмотрен вопрос о расширении границ Москвы. То есть о создании столичного федерального округа, выходящего за традиционные границы Москвы, причем с переносом за эти границы значительной доли административных функций федерального уровня и, соответственно, государственных учреждений" — эти слова президента Медведева на Санкт-Петербургском форуме содержат сразу несколько загадок. Часть из них в той или иной степени разрешилась непосредственно на форуме, часть остается базой для интриги ценой в десятки, а то и сотни миллиардов долларов.
Первое впечатление — речь идет об объединении Москвы и области в суперрегион с населением больше 20 млн человек, производящий порядка трети всего ВВП страны. Мэр Москвы Сергей Собянин поспешил развеять эти иллюзии: "Проект объединения Москвы и Московской области всерьез никогда не обсуждался, и такого проекта не существует". А формулировка "федеральный округ", по его мнению, "это, скорее всего, идеологическое наполнение функций города Москвы как столицы". То есть речь не идет и о том, что внутри Центрального федерального округа появится еще одна дополнительная управленческая надстройка.
Зато Собянин вполне определенно указал на то, что Москва в очередной раз прирастет областными землями. Какими именно и насколько сильно вырастет территория столицы, пока неизвестно. По информации "Ведомостей", сейчас Москва должна получить от области 40 участков, и если размер каждого близок к недавно переданным Люблинским полям аэрации (500 га), то Москва вырастет на 200 кв. км, или на 20%.
Многочисленные комментаторы пошли дальше. Предполагалось, например, что административные границы столицы могут отодвинуться от МКАД до первой, а то и второй бетонки. Это уже означает увеличение ее площади как минимум в разы.
За МКАД вынесут не только офисы федеральных чиновников. Президент поддержал идею президента Сбербанка Германа Грефа, чтобы там же строилась и инфраструктура международного финансового центра (МФЦ). А Сергей Собянин сообщил, что будет возводиться целый новый город, в том числе "и правительственные учреждения, и финансовый центр, и новое деловое строительство, и, возможно, еще ряд университетских городов".
Впрочем, однозначного ответа на вопрос, будет ли новый деловой и административный центр полноценным городом-спутником, где будут не только работать, но и жить, или же построят некий суперсовременный деловой центр, пока нет. Нет и ясности, где именно будет располагаться этот "город чиновников", каков будет его размер, на какую численность жителей или работников он будет рассчитан. Сейчас публично обсуждаются варианты площадок как в непосредственной близости от Москвы, так и удаленные километров на сто. А от того, какая площадка будет выбрана, зависит и характер, и затраты, и в конечном итоге успех проекта.

Разделение столиц
На такой радикальный шаг, как полноценный перенос столицы, Медведев не решился, остановился на полпути. Что помешало быть решительнее, сложность оценки последствий, неуверенность в собственных политических перспективах или еще что, пожалуй, даже не важно. Так или иначе, как минимум один вывод из того, что уже произошло, сделать можно.
Мировая практика знает три сценария переноса столиц. Первый опробован российским царем-реформатором: Петр I, перенося столицу в Петербург, стремился, в частности, оторвать власть от бояр — тогдашней консервативной элиты. Похожие аргументы были и у бразильских властей, и у нынешнего президента Казахстана Нурсултана Назарбаева. Все они переносили центр управления страной в места не слишком комфортные — на болота, в джунгли, целинные степи. Идея была в том, что старые чиновники, обросшие коррупционными связями, туда не поедут, а вот молодые, образованные и амбициозные, ради карьеры согласятся и потерпеть.
Второй сценарий реализовали, главным образом, режимы с сильно подмоченной репутацией: в Бирме и Нигерии таким образом убирали чиновников, чтобы как-то их обезопасить от потенциальных бесчинств простых граждан, легко сбивающихся в толпу.
Наконец, третий, с сильной имиджевой мотивацией, использован властями Малайзии: в 20 км от Куала-Лумпура появился суперсовременный город чиновников — Путраджая, новый административный центр страны. Нечто похожее было когда-то реализовано и во Франции: на окраине Парижа вырос район небоскребов Дефанс. Ни в том, ни в другом случае задача радикального обновления элиты не стояла.
Как видно, вариант Медведева больше похож на третий сценарий. По всей видимости, площадка для нового делового и административного центра будет выбрана в ближнем Подмосковье, в транспортной доступности для нынешних чиновников. Циркулирующие среди девелоперов слухи о проекте города-спутника в районе Шаховской (около 100 км от Москвы по Новой Риге) вряд ли имеют отношение к новой затее президента.

Где будет город заложен
При выборе места для будущего "города чиновников" прежде всего следует решить, строить в чистом поле или расширять и переделывать существующий населенный пункт. Здесь подразумевается однозначный выбор первого варианта. Это и дешевле, и быстрее, и так меньше мороки, связанной с учетом интересов нынешних жителей, в один голос говорят собеседники "Денег".
Также важна транспортная доступность. Относительно приличных магистралей в Подмосковье раз-два и обчелся: трасса "Дон", Новая Рига, Киевское шоссе. Ну и новая Ленинградка, если ее когда-нибудь построят. Причем все они балансируют на грани транспортного коллапса, наблюдающегося на менее благополучных направлениях. Хорошо бы, чтобы рядом была железная дорога, — и с точки зрения пассажирского сообщения, и для перемещения огромного количества грузов при строительстве. Среди достаточно логичных пожеланий чиновников, высказанных на форуме, еще и близость к аэропорту.
Третий важнейший момент — нужно найти достаточно большой кусок свободной земли, без дачных поселков, военных объектов (их в ближнем Подмосковье немало) и обременений в виде лесных массивов, ведь, как показала история с Химкинским лесом, протесты экологов могут серьезно затормозить стройку даже в нашей стране. Да еще и желательно, чтобы участок был с одним собственником, иначе выкуп земли под строительство может затянуться на годы.
Александр Калмыков из "Коалко Девелопмента" добавляет, что удаленность от МКАД должна быть не менее 20 км — это минимальный разрыв для сохранения зеленого коридора, иначе дышать будет уже совсем нечем. Но и не более 50 км — дальше будет трудно обеспечить быстрый доступ к ядру агломерации.
Быстрый взгляд на спутниковые и кадастровые карты свидетельствует: таких участков в ближнем Подмосковье не так уж и много. Может, чиновники и правда управятся с выбором за две недели, как уже пообещал Сергей Собянин. Глава коммуникационного агентства "Земер" Илья Терентьев, впрочем, сомневается. Он уверен, что конкуренция лоббистов парализует выбор надолго.
Впрочем, потенциальных лоббистов не так много. Перед кризисом 2008 года идея строительства городов-спутников вошла в моду среди крупных девелоперов. Известно порядка десяти таких проектов. Самые известные — "Большое Домодедово" ("Коалко Девелопмент") и А101 на 3-20-м километре Калужского шоссе (ОАО "Масштаб"). Собственно, этими проектами список претендентов можно было бы и ограничить — у прочих земельные площади маловаты для полноценного города либо не столь удачно расположены.

Расчеты на салфетке
Что такое "достаточно большой участок"? Если речь идет именно о городе, то следует говорить как минимум о 100 тыс. жителей. Согласно Росстату, в России примерно 40 тыс. федеральных гражданских служащих, умножаем на три (у многих семьи), добавляем неучтенных статистикой силовиков, вычитаем тех, кто работает не в столице или останется в ней. Добавляем, конечно, еще технических работников, тружеников сферы услуг и т. д. По порядку величин получается примерно 100 тыс., точнее до конкретных решений все равно не скажешь. Впрочем, учитывая еще и бизнес (не забываем про перенос МФЦ за МКАД), видимо, получится население 200-500 тыс. человек.
Плотность населения в городах обычно колеблется в диапазоне 3-5 тыс. человек на квадратный километр. В Москве, кстати, она одна из самых высоких в мире — больше 10 тыс., выше, чем в человеческих муравейниках Стамбула и Бомбея. Простой расчет показывает, что даже при очевидно некомфортной московской плотности населения потребуется участок минимум в 10 кв. км, или 1000 га. При более комфортном типе расселения — меньше этажность, относительно просторные жилища, наличие площадей и парков — и более или менее реалистичном количестве населения потребуется участок площадью до 100 кв. км, или 10 тыс. га, или, что более привычно для московских риэлторов, миллион соток. Несколько десятков миллиардов долларов, если ориентироваться на розничные цены.
Суммы того же порядка уйдут на строительство. Сразу несколько отраслевых экспертов, включая Екатерину Тейн из агентства Chesterton, президента ГК "Ренова-Стройгруп" Вениамина Голубицкого, владельца и гендиректора концерна "Крост" Алексея Добашина, подтвердили оценку "Денег": цена строительства города на 100 тыс. человек находится в диапазоне $5-50 млрд. Столь большой разброс объясняется неопределенностью с концепцией застройки. К примеру, можно использовать средний для России показатель обеспеченности жильем 20 кв. м на человека, а можно ориентироваться на европейские показатели — от 40 кв. м. Офисы можно планировать исходя из санитарно-гигиенических нормативов в 4,5 кв. м на работника, а можно — из куда более гуманных 15.
Учитывая неизбежные затраты на транспортную и энергетическую инфраструктуру, суммарная оценка возможных расходов достигает нескольких сотен миллиардов долларов — это примерно годовой бюджет всей страны.
Это не помешало главе Минфина Алексею Кудрину заявить, что проект можно осуществить практически без участия бюджета. Нет-нет, никто не бредит. Здесь тоже простой расчет и простая логика. Вывод госучреждений из столицы позволит освободить и продать их московские помещения, цена которых в разы превышает стоимость строительства загородных офисов. Цена квадратного метра министерских зданий — $3-8 тыс. (зависит от состояния и адреса), а себестоимость строительства — $1,5-2-3 тыс. Впрочем, эти оценки не учитывают риска снижения цен на московскую недвижимость, уровень которых отчасти обусловлен близостью к центрам власти.

Джокер Грефа
Впрочем, все эти расчеты могут разбиться о российскую реальность. И не только из-за коррупции, откатов и хронического превышения смет. На Питерском форуме создалось впечатление, что для главы Сбербанка Германа Грефа предложение Дмитрия Медведева отнюдь не было сюрпризом, а немедленное согласие президента совместить МФЦ и "город чиновников" — часть заранее продуманной комбинации. Если так, то головоломка складывается, а про город-спутник стоит забыть.
В портфеле Сбербанка (точнее, уже его дочерней структуры — "Сбербанк Девелопмент") есть чудовищно дорогой и неликвидный актив — проект "Рублево-Архангельское". Миллиардер Сулейман Керимов до 2008 года собирался строить на этом, по словам участников рынка, "довольно трудном" участке в 430 га (другие данные — около 300 га) в Красногорском районе, всего в 3 км от МКАД, "город миллионеров" — роскошные особняки. Перед кризисом он перепродал проект акционеру Бинбанка Михаилу Шишханову. Последний финансировал сделку за счет кредита Сбербанка в $4 млрд, расплатиться не смог, в результате проект перешел банку. В частности, земля ему досталась по запредельной для такого объема цене — около $100 тыс. за сотку.
Окупить девелопмент при такой стоимости земли можно лишь при многоэтажном, а лучше высотном строительстве. Идеальным выходом для Грефа — лучшим способом прикрыть просчет, избавиться от плохого актива — было бы использование земли в государственном мегапроекте, в котором эти миллиарды были бы почти незаметны.
При этом добиться того, чтобы на участке в 3-4 кв. км могли жить и работать (скорее, только работать) 100-200-500 тыс. человек, за счет просто многоэтажной застройки невозможно. Единственный шанс — строительство небоскребов, что, кстати, как показывает мировая практика, оправдано именно такой ценой земли. Иными словами, здесь может быть реализован русский Дефанс. Или, если угодно, Сити-2. Именно такой вариант развития событий предположил замгендиректора ОАО "Масштаб" Дмитрий Лосев: "Если это три офисные башни на, предположим, 100 тыс. рабочих мест — назвать это городом, наверное, будет некорректно".
Впрочем, Сити-2 может оказаться даже больше своего предшественника, уже заслужившего звание градостроительной ошибки: площадь Москва-Сити — всего около 100 га, планировавшийся до приостановки ряда проектов объем строительства — 4 млн кв. м, себестоимость — $2,5-3 тыс. за 1 кв. м. Площадь застройки нового делового и административного центра может быть порядка 15 млн кв. м. Следовательно, высотный вариант Рублево-Архангельского может обойтись примерно в $40-50 млрд. Но это без учета новой транспортной инфраструктуры. Да и собственно транспортные проблемы столицы такой вариант вряд ли сильно облегчит — обитатели этого административного гетто будут по-прежнему жить и развлекаться там же, где раньше.
И наконец, для того чтобы оценить, насколько эти планы реализуемы, можно вспомнить, что, по данным Росстата, в 2007 году в Москве и области было в сумме построено более 21 млн кв. м жилой и нежилой недвижимости, в 2010-м — только 15 млн. Иными словами, мощностей на то, чтобы реализовать проект за два-четыре года, вроде бы достаточно. Впрочем, проект "Москва-Сити" за 17 лет и близко не подошел к финальным параметрам.

Максим КВАША, Надежда ПЕТРОВА . «Деньги», 27 июня 2011 года

Ради развития российского международного финансового центра президент страны выдвинул инициативу расширения границ Москвы и создания Столичного федерального округа. Эта идея, поддержанная дружным хором чиновников, включая московского мэра, заставляет вспомнить о подзабытой практике колониализма, предполагающей удовлетворение финансовых и политических аппетитов Центра. Она отличается от иной политики территориального развития тем, что ее главная движущая сила — финансовые и политические интересы центра. Социальные, экологические и политические интересы провинций игнорируются. Такая политика стимулирует экономику провинций, но порождает социально-пространственную фрагментацию общества, озлобление местного населения и конфликты.
Идея расширения Москвы не новая. Сколько слов и какими авторитетами произнесено о невозможности развития столичного мегаполиса «с удавкой на шее». Под «удавкой» понимается МКАД — обычная автодорога, которая помимо выполнения транспортных функций играет роль административной границы, разделяющей зоны ответственности между субъектами федерации. То, что в сознании экспертов и управленцев эта внутренняя граница была до такой степени демонизирована и превратилась в тугой корсет города, свидетельствует лишь об управленческой беспомощности тех, кто призван решать проблемы.
Получается, выход из трудных ситуаций может быть найден лишь при единоличном распоряжении ресурсами при совпадении границ экономической деятельности и административной власти. Это открывает возможность реализации проектов центра за счет пространственной экспансии, мало считаясь с существующими обстоятельствами и ограничениями. Такую модель управления в советские времена называли командно-административной, а сегодня — коррупционно-бюрократической. Столь завидной живучестью она обладает благодаря местничеству и возможности безраздельного господства городских и региональных властей в отведенных административных пределах.
За прошедшие 20 лет власть так и не научилась согласовывать интересы и находить решения, приемлемые для всех. До сих пор нет понимания того, что управленческие инициативы не ведут напрямую от одного социально-экономического состояния к другому, а вызывают множество разнонаправленных действий и непредсказуемых последствий, негативный эффект которых может перевешивать запланированные выгоды. Как известно, «хотели как лучше, а получилось как всегда». В меду единоличной власти и подобострастия тонет здравый смысл, настойчиво советующий перейти к более гибким управленческим технологиям. Выдвигая масштабные инициативы, власть должна понимать, какова их реальная цена, в чем выигрыш, кто и чем будет за него расплачиваться. И что скрывается за фасадом каждого успеха, чтобы ненароком не оказаться его жертвой.
Нужно, наконец, осознать, что все мы живем в одной стране, на общей земле, даже если она находится в частной собственности. У нас есть общие интересы, которые могут отличаться от интересов бизнеса, региональных или муниципальных властей, сиюминутных интересов государства и даже от интересов большинства населения. Подмена общих интересов интересами влиятельных групп приводит к серьезным потерям и в конечном итоге к омертвлению инвестиций и проигрышу всех. Таких системных провалов возможно избежать, если за привлекательными целями увидеть и просчитать менее привлекательные последствия. Крупные инвестпроекты должны сопровождаться столь же качественными проектами, учитывающими интересы (включая экологические) по возможности большего числа людей, бизнеса, муниципалитетов. Наглядный пример этого — история Химкинского леса или трубопровода в обход Байкала.
Итак, федеральная власть недвусмысленно определила новый вектор развития Москвы и обозначила конфликт интересов между Москвой — «глобальным городом» и Москвой — «национальной столицей». Видимо, веря в то, что «два медведя в одной берлоге не уживаются», президент предложил выселить за границы Москвы федеральные функции вместе с госучреждениями. Не забыто и о жителях, которым международное доминирование Москвы и ее расширение должно «облегчить» жизнь.
Жителям, скажем прямо, надеяться на это не стоит. Как показывает опыт глобальных городов и мировых финансовых центров (Нью-Йорк, Лондон, Париж, Токио и др.), ключевые черты их развития — рост стоимости жизни, усиление социально-пространственной сегрегации, расширение зоны социальной маргинальности за счет сокращения местного среднего класса и увеличения числа мигрантов. Среди мигрантов — «номадов глобализации» — как высокооплачиваемые менеджеры, так и рядовые гастарбайтеры. Одни заселяют пентхаусы, другие — подвалы.
Городская идентичность под давлением глобализации сильно размывается, зато в обществе крепнут недоверие и подозрительность. Растет число охранников, служб безопасности и камер видеонаблюдения. В развитом демократическом мире процессам сегрегации в глобальных городах противостоит общественное мнение, забота о поддержании социальной справедливости и солидарности, защита социальных завоеваний. Вряд ли наше самое атомизированное в мире общество, верящее, что все вопросы решаются только деньгами и кремлевскими небожителями, окажет этим процессам такое же противодействие. Уже сегодня доминантой московского пейзажа стали заборы, заборчики и ограды, превращающие город в лабиринт коридоров со стенами разной высоты и прозрачности.
Сильные сомнения вызывает и идея вынесения госучреждений за МКАД. Конечно, децентрализация мест приложения труда Москве необходима. Более 80% москвичей живут за пределами исторической части города, но в ней сосредоточено около 40% рабочих мест, а в сфере управления и банковских услуг — более 60%. Последние 20 лет процессы социально-экономической самоорганизации в Москве были связаны с децентрализацией рынка труда. Город постепенно «выворачивается» наружу, доминирующее значение его центра постепенно снижается, а окраин — растет. Это позволяет  все большему числу людей находить работу в относительной близости от места жительства. Такая логика развития города отвечает общим интересам, но стоит ли доводить ее до абсурда? Именно так выглядит идея строительства города-спутника Москвы, наделенного преимущественно «административными функциями».
Попробуем отрешиться от проблем, связанных с жизнеспособностью моногорода. Забудем о пробках и экологии, отвлечемся от социальной ущербности города-чиновника. Просто оценим масштаб предлагаемого проекта. Сегодня только в федеральных учреждениях Москвы работает 1,6 млн человек. Это больше населения любого российского города-миллионера кроме Петербурга. Все эти служащие нужны власти и вынуждены будут (если захотят) переехать вместе с ней. Нельзя же отправить министра за Можай, а министерство оставить в Москве. Местных заможайских кадровых ресурсов вряд ли хватит, чтобы заполнить вакансии. А если хватит, в Москве образуется безработица порядка 20%, причем среди профессионалов. У большинства из этих людей есть семьи, ведь совсем не обязательно, что работники госучреждений заключают браки внутри системы.
Новый город, по самым скромным оценкам, должен вместить около 3,5 млн человек. Чтобы обеспечить их необходимыми сервисами, исключая остающиеся в Москве услуги высшего уровня, потребуется привлечь еще не менее миллиона работников, у которых тоже дети и родители. Всем им нужно жилье.  Еще власть нуждается в квалифицированном консультировании и экспертных институтах, школах и университетах и пр. Предположим, все это останется в Москве и никаких новых структур не возникнет, только ухудшатся условия коммуникации. В итоге получаем, что город власти не может насчитывать менее 4,5–5 млн человек. Эта цифра вполне правдоподобна: таков масштаб агломерации Вашингтона, минимизировавшего остальные функции.
Можно возразить: необязательно все госучреждения отправлять в область. Уменьшим цифру в десять раз. Полмиллиона человек тоже немало. Для сравнения: население Северного, Центрального и Южного Чертаново — 350 тысяч. Может быть, тогда «переместить» только 5% чиновников? Но стоит ли затевать ради этого столь сложные переезды? Решит ли это проблемы Москвы как мирового финансового центра? Помнится, Хрущев уже осуществлял подобные проекты при других ресурсах и другой эффективности исполнительной власти.
Посмотрим другой сценарий. Строим крупный административный центр, в котором никто не живет, а все только работают. При этом отправляем туда только треть или четверть работников госучреждений. Тогда не нужно будет заботиться о жилье и социальной сфере, можно обойтись минимальным обустройством пространства административной жизнедеятельности. Чиновники тоже люди, им нужно где-то поесть и что-то купить, они могут внезапно заболеть. При современных технологиях строительства подобная задача решаема, теоретически возможно создать компактный квазигород, состоящий из небоскребов, начиненных офисами. Но как эта огромная масса людей туда попадает?
Сегодня в маятниковых миграциях между Москвой и областью участвует порядка 2 млн человек. При этом 1,5 млн едут работать в Москву, а остальные — в область. Если эти потоки сравняются, транспортная проблема усугубится. Но вот наивный вопрос: а что происходит в городе чиновников по окончании рабочего дня? Комментарии излишни. Местные жители, превращенные в аборигенов и утратившие привычное жизненное пространство, разогревая в себе чувство «справедливого возмездия», начнут вымещать обиды на зданиях и обслуживающих их гастарбайтерах, как это всегда и происходило в колониальных городах.

Ольга ВЕНДИНА. «Московские новости», 30 июня 2011 года

Исход бизнеса вслед за чиновниками на новые территории Москвы грозит освободившимся площадкам неблагополучием

Расширение границ Москвы не станет обременительным для городской казны, заявил вчера на пресс-конференции генеральный директор Института экономики города Александр Пузанов.
Он напомнил, что крупные города, такие как Щербинка, Подольск, не вошли в новые границы столицы. "На прирезанной территории проживает около 250 тысяч человек, что составляет незначительную добавку к имеющемуся населению Москвы, - отметил эксперт, - поэтому бюджетная обеспеченность жителей столицы упадет всего на 2-3 процента. Рядовые москвичи, получающие льготы и выплаты, скорей всего, не заметят этого на своем кармане". Пузанов уверен: мало что изменится и в Подмосковье. У области есть свои экономические проблемы, они связаны не с выводом из-под контроля областного правительства каких-то регионов, а с ростом долга, отметил он.
"За 10 лет на новой территории произойдут большие изменения, - считает гендиректор. - Будет застроено несколько точек, причем реализовываться в первую очередь станут малоэтажные проекты. Значительную часть новых жителей там составят люди пожилого возраста и семьи с детьми, у которых нет надобности ежедневно ездить в центр мегаполиса". Пузанов не сомневается, что проект будет работать на улучшение качества жизни жителей столицы - прежде всего, он даст городу развернуть жилищное строительство. По его оценкам, более 20 процентов территории города отданы под промышленные зоны. Если эти площадки освободить от заводов и складов, то застраивать жильем их нельзя - лучше отдать под дороги. Где же строить в таком случае дома? Выходом и стали перспективные территории Подмосковья, где столичные власти обещают возвести 60 млн кв. м. Это позволит поднять уровень обеспеченности жильем москвичей с 21 кв. м. на человека до общероссийского уровня - 27 кв. м. Затронул эксперт и тему цен на недвижимость. С его точки зрения, на рынке станут устанавливаться "новые правила игры", необходимые для перспективных территорий. Они зависят от действий властей, проектировщиков и застройщиков. Пока правила не сложатся, инвесторы будут пребывать в замешательстве, а это не способствует росту цен на недвижимость. "Но как только власти объявят, где конкретно будет располагаться новый "Белый дом" или "министерский городок", в этом месте цены на недвижимость вырастут, - заявил Пузанов. - Что произойдет с ценами внутри "старой" Москвы - давать прогноз рано".
По мнению эксперта, негативным последствием для Москвы может стать исход бизнеса вслед за властью. "Сейчас внутри Бульварного кольца почти не осталось жителей. Если из этого района вслед за правительственными учреждениями уйдет и бизнес, выбрав близость к власти вместо близости к потребителям, это будет очень плохо, - заявил Пузанов. - У нас на виду есть несколько примеров европейских столиц, где при аналогичных процессах центр превращался в зону неблагополучия, и потом это все мучительно преодолевалось". И дело даже не в криминальности. "Зимой по качеству уборки снега одной из самых неблагополучных территорий города была Мясницкая улица. Там почти нет жителей, если уедут клерки, станет еще хуже", - предрек Пузанов. Впрочем, Москва уже переживала потерю жителей в центре города - в начале девяностых, когда коммуналки расселяли "новые русские", превращая их в офисы. Тогда появились улочки старой Москвы, на которых по вечерам, когда заканчивался рабочий день, не светилось ни одного окна. Власти спохватились и начали строить в центре жилые дома. Так город снова ожил. Сейчас же не мешало бы вспомнить этот опыт и не повторить былых ошибок.

Ирина ПУЛЯ. «Российская газета" - Столичный выпуск, 19 июля 2011 года