На прошлой неделе власти объявили, что в ноябре инфляция составила 0,8%, а в декабре может еще ускориться. Одновременно в России увеличилась безработица. Странное по западным понятиям явление одновременного роста цен и количества безработных объясняется, по-видимому, исторической памятью российских потребителей.
В западных странах безработица и инфляция традиционно являются главными показателями, по которым граждане и власти судят о состоянии экономики. Предполагается, что необходимо бороться одновременно с двумя этими неприятными явлениями. Скажем, американская Федеральная резервная система (ФРС) в своей денежной политике исходит как раз из того, что ее главной задачей является снижение процента незанятых в общем количестве трудоспособного населения, а также снижение ежегодного роста цен.
Неслучайно, оценивая деятельность руководителей ФРС, экономисты исходят из так называемого индекса нищеты — суммы процента безработицы и процента инфляции. Скажем, 11 августа 1987 года, когда Алан Гринспен вступил в должность главы ФРС, этот индекс составлял 10,2 пункта, а к 31 января 2006 года, последнему дню работы Гринспена на этом посту, он упал до 8 пунктов. Это самый низкий показатель среди всех руководителей ФРС. Уходящего Гринспена хвалили за то, что его деятельность очень способствовала увеличению занятости в США: за 18 лет его руководства американский ВВП увеличился на 72%, а количество рабочих мест — на 32,1 млн., то есть на 31%. Бурный рост экономики сопровождался неуклонным повышением котировок американских акций: в первый день работы Гринспена индекс Dow Jones составлял 2680 пунктов, а в последний — 10870 пунктов.
ФРС и руководители других западных центробанков руководствуются теорией, согласно которой рост безработицы и инфляции исключают друг друга. Когда растет один показатель, падает другой. И бороться с этими явлениями нужно диаметрально противоположными средствами. Если повышается безработица (следовательно, замедляется рост экономики), необходимо понижать процентную ставку. При повышении темпов инфляции — повышать. Гринспен главным врагом считал инфляцию, и это неудивительно, если учесть, что он прекрасно помнил 1970-е годы с их сверхвысокой инфляцией (в 1979 году она составляла 13,3%). Он старался удержать инфляцию в пределах 2,5-3% и немедленно начинал беспокоиться, если она выходила за эти рамки.
Очень наглядный пример того, как безработица сменяется инфляцией, принес 2004 год. В апреле того года, выступая по радио, президент Буш заявил об увеличении занятости: "Уровень безработицы неуклонно снижается и уже составляет 5,6% трудоспособного населения, в то время как в июне прошлого года был 6,3%. Нынешняя безработица меньше среднего уровня, наблюдавшегося в 1970-х, 1980-х и 1990-х годах". А вот инфляция ускорилась, отметили американские власти: в 2003 году она составила 1,7%, а в апреле 2004 года — уже 2,3% в годовом исчислении. Федеральный резервный банк Филадельфии сообщил, что 56% опрошенных им предприятий намерены в ближайшие три месяца повысить цены, так как у них возросли издержки на сырье и энергию; 49% респондентов заявили, что уже повысили.
В июле 2004 года Гринспен подробно разъяснил конгрессу, американским гражданам и всему миру, зачем надо срочно повышать процентные ставки: необходимо остановить инфляцию, которая в первом полугодии достигла 3,5%. "Ускорению базовой инфляции в этом году содействовали сразу несколько факторов,— отметил Гринспен.— Более высокие нефтяные цены, несомненно, повысили издержки производства товаров и услуг. Такую же роль сыграло и резкое повышение цен на другое сырье, в частности медь и древесину, которое произошло из-за повышения экономической активности во всем мире и роста загрузки производственных мощностей в США и за рубежом. А падение обменного курса доллара повысило цены на все импортные товары, не только на нефть, следовательно, увеличило издержки производства для многих американских производителей. Более слабый доллар также позволил фирмам, конкурирующим с импортными производителями, не слишком ограничивать себя в повышении цен. Это обстоятельство, по-видимому, подтверждает распространенную сейчас точку зрения, согласно которой в последнее время американские фирмы все в большей мере диктуют цены потребителям. Наконец, расходы на рабочую силу в расчете на единицу продукции стали расти, в то время как в 2002 и 2003 годах они заметно упали".
В условиях нынешнего мирового финансового кризиса (который, как считают критики Гринспена, стал следствием его политики решения всех экономических проблем путем займов) безработица начала быстро расти не только в США, но и в других западных странах. Например, в Великобритании она уже достигла 5,8% трудоспособного населения (это самый высокий уровень за 10 лет) и, по прогнозам ОЭСР, в следующем году составит 6,8%. В конце ноября ОЭСР особо отметила, что Банк Англии должен принять срочные меры: "Учитывая ожидания резкого замедления экономического роста и признаки того, что инфляционные ожидания очень существенно снижаются, Банк Англии должен продолжать быстро снижать процентную ставку, в том числе и потому, что возможности бюджетного стимулирования экономики очень малы в условиях плохого состояния бюджета".
О снижении инфляционных ожиданий ОЭСР вспомнила далеко не случайно. В октябре британская инфляция испытала самое большое падение за все время экономических наблюдений: еще в сентябре она составляла 5,2% в годовом исчислении, а снизилась до 4,5%. Британские экономисты предсказывают, что по итогам года инфляция составит всего 3,8%, в следующем году снизится до 2,2%. А Банк Англии и вовсе прогнозирует снижение до 1% за два года.
В России все происходит не совсем так. На прошлой неделе глава Минэкономразвития Эльвира Набиуллина объявила, что инфляция по итогам ноября составила 0,8% (это не намного меньше, чем в ноябре прошлого года, когда инфляция составила 1,2%), а в декабре она даже ускорится и составит 1%. В итоге за 2008 год цены вырастут на 13,5%, и это будет намного больше прошлогодних 11,9%.
Между тем, по официальным данным, безработица в России ведет себя не так, как в прошлом году. По расчетам Росстата, за прошлый год численность безработных уменьшилась на 13,3% по сравнению с 2006 годом, причем каждый отдельно взятый месяц 2007 года показывал значительное увеличение занятости по сравнению с аналогичным месяцем предыдущего года. В 2008 году поначалу все шло точно так же. Например, в январе безработных в России было 4,954 млн. человек — падение по сравнению с январем 2007 года на 5,8%. По итогам второго квартала нынешнего года безработных в России также было на 5,8% меньше, чем во втором квартале 2007 года. Однако уже в июле число безработных сравнялось с числом июльских безработных прошлого года, в августе их было на 4,9% больше, чем в прошлом августе, а в октябре — уже на 8,7%, чем в прошлом октябре. Всего на конец октября 2008 года безработными, по данным Росстата, числилось 4,6 млн. человек, то есть 6,1% экономически активного населения.
То, что инфляция 2007 года оказалась выше, чем годом раньше, можно было объяснять снижением безработицы в соответствии с западной теорией обратной зависимости этих двух явлений. Но как объяснить то, что в нынешних условиях увеличения безработицы инфляция не только не прекратила рост, но даже, по официальным прогнозам, в декабре еще несколько ускорится?
По-видимому, все дело в исторической памяти и потребительских стереотипах. Когда жители западных стран слышат слово "безработица", они начинают меньше ходить по магазинам, полагая, что в случае временных экономических трудностей важнее всего сберечь деньги: историческая память подсказывает им, что товары никуда не денутся. Эффектные телевизионные кадры, показывающие, как толпы простых американцев сейчас врываются в магазины, давя торговых работников, свидетельствуют не о стремлении граждан потратить деньги, а, напротив, о стремлении их сберечь: давятся они за товарами, скидки на которые доходят до 90%. Видя отсутствие потребительского энтузиазма, продавцы чувствуют, что потеряли былую власть над покупателями и опасаются повышать цены.
Когда же жители России слышат слово "безработица", они начинают больше ходить по магазинам, полагая, что в случае временных трудностей важнее всего запастись товарами. У продавцов сохраняется прекрасная возможность повышать цены и дальше. Потому что опыт СССР, жизнь в котором представляла собой непрекращающиеся временные трудности, учит, что товары имеют свойство исчезать и не появляться, а с работой так или иначе все устраивается.
Таким образом, западные граждане скорее следуют поведенческому стереотипу волка, которого ноги кормят и которому главное — иметь возможность охотиться, а еда приложится. Российские граждане скорее следуют стереотипу белки, которая перед наступлением зимы создает запасы, хотя и не всегда сознает, зачем она это делает, и не всегда помнит, где она их прячет.
Сергей МИНАЕВ. «Коммерсантъ-Власть», 8 декабря 2008 года
Демоскоп Weekly издается при поддержке:
Фонда ООН по народонаселению (UNFPA) - www.unfpa.org
(c 2001 г.)
Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров - www.macfound.ru
(с 2004 г.)
Фонда некоммерческих программ "Династия" - www.dynastyfdn.com
(с 2008 г.)
Российского гуманитарного научного фонда - www.rfh.ru
(2004-2007)
Национального института демографических исследований (INED) - www.ined.fr
(с 2004 г.)
ЮНЕСКО - portal.unesco.org
(2001), Бюро ЮНЕСКО в Москве - www.unesco.ru
(2005)
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) - www.osi.ru
(2001-2002)