… о российской миграционной политике

Первый замруководителя ФМС Екатерина Егорова рассказала о том, кого Россия хочет видеть в числе своих граждан

На минувшей неделе Федеральная миграционная служба России (ФМС) повысила свой аппаратный вес. Указом президента Владимира Путина ее глава Константин Ромодановский получил статус федерального министра. Эксперты уже предположили, что вслед за повышением статуса руководителя ФМС и саму службу, скорее всего, наделят дополнительными полномочиями — в частности, функциями контроля за внутренней миграцией. Решение о повышении статуса руководителя ФМС состоялось на фоне горячих дискуссий вокруг поправок в закон «О праве граждан на свободу передвижения», внесенных президентом в Госдуму накануне Нового года. Многие усмотрели в этих поправках попытку ограничить эту самую свободу. О том, что ждет иммигрантов в России и как изменится процедура получения российского гражданства, в интервью «Профилю» рассказала первый заместитель руководителя ФМС Екатерина Егорова.
ПРОФИЛЬ: Екатерина Юрьевна, объясните, пожалуйста, как актер Жерар Депардье смог получить российское гражданство за несколько дней? Ведь русского языка он не знает, ветераном не является, да и родители у него не российского происхождения. Легален ли после этого его паспорт? И сможет ли он теперь претендовать на российскую пенсию?
Егорова: В законе «О гражданстве РФ» есть пункт, который предусматривает прием в гражданство в упрощенном порядке при наличии определенных заслуг. На этом основании Депардье и получил гражданство. Теперь он российский гражданин и сможет получать в том числе и российскую пенсию.
ПРОФИЛЬ: В начале этого года Владимир Путин подписал поправки в закон о гражданстве, которые позволят легализовать тысячи человек, так или иначе оставшихся без российского паспорта. Скажите, цель миграционной политики России — сделать так, чтобы трудовые мигранты становились полноценными гражданами нашей страны? Или все совсем наоборот?
Егорова: На самом деле в этом законе речь идет не о трудовых мигрантах, а о тех, кто переехал в нашу страну еще в 90-е годы. Кого-то из них впоследствии приняли в гражданство, но не соблюли закон, а кто-то гражданство так и не получил, попав в бюрократический замкнутый круг. Тогда для того, чтобы получить гражданство, нужно было обязательно куда-то выезжать, затем возвращаться вновь и собирать массу документов. Речь шла примерно о 70 тыс. человек, которые сейчас получили возможность узаконить свое пребывание в России. Тем более что у многих из них уже родились дети, тоже оказавшиеся негражданами нашей страны, хотя они и закончили российские школы. Зачастую у этих людей, кроме паспорта гражданина СССР, вообще не было никаких документов. А кто-то получил российский паспорт, не получая гражданства. Где-то это было сделано за взятки, а где-то — из-за некомпетентности тех, кто принимал решение о приеме в гражданство. И я считаю, тот факт, что эти люди наконец-то получат российское гражданство, — это большая победа миграционной службы.
ПРОФИЛЬ: А для трудовых мигрантов условия принятия российского гражданства будут меняться?
Егорова: В концепции миграционной политики говорится, что без миграции и без дополнительных трудовых ресурсов наша экономика развиваться дальше полноценно не сможет. Но нам в первую очередь, нужны квалифицированные рабочие руки. И подход к миграции должен быть в определенном смысле выборочным. К примеру, такой человек, как Депардье, был бы, наверное, принят в любом государстве, потому что это общепризнанный мировой талант. Такие люди в законодательстве любой страны имеют приоритет при получении гражданства. Дальше по востребованности в нашей стране идут квалифицированные специалисты. Мы уже создали для них определенные преференции и будем расширять их и дальше. В частности, предусматривается балльная система привлечения трудовых мигрантов, которые будут получать возможности для легализации в нашей стране в зависимости от количества набранных баллов.
ПРОФИЛЬ: За что будут начисляться баллы?
Егорова: В первую очередь речь идет о знании русского языка и наличии востребованной на рынке труда специальности. Мы хотим сделать так, чтобы те, кто уже получил какую-либо специальность за рубежом, и те, кто получит ее в российских вузах, смогли в упрощенном порядке получить статус постоянно проживающего, а впоследствии — и гражданина РФ.
ПРОФИЛЬ: В начале этого года президент подписал закон, который избавляет иностранцев, имеющих право на временное проживание в России, от получения разрешения на работу в нашей стране. Как это сочетается с принципом квотирования рабочих мест для мигрантов?
Егорова: Разрешение на временное проживание выдается далеко не всем. Ежегодно мы принимаем на временное проживание около 200 тыс. человек по всей России. Для того чтобы получить это разрешение, иностранный гражданин должен иметь в России постоянное место жительства и проживать на территории нашей страны более шести месяцев в году. Кроме того, для того чтобы получить разрешение, нужно сначала попасть в квоту, которую устанавливает каждый регион. В каждом субъекте размер этой квоты разный. Но раньше получалось, что при устройстве на работу человек, попавший в региональную квоту, собравший все документы и получивший разрешение на временное проживание, должен был попасть еще в одну квоту. А работодатель должен был пройти через все бюрократические процедуры, чтобы этого человека принять. Сейчас мы этот порядок упростили, но всего для нескольких сотен тысяч приезжих. Так как в основном у нас временная миграция: всего в России сейчас постоянно проживает около 700 тыс. мигрантов. Для сравнения: в Европе почти в десять раз больше.
ПРОФИЛЬ: То есть Россия уже не столь привлекательна даже для выходцев из стран СНГ?
Егорова: Сейчас многие работники из стран СНГ не желают жить в России.
Кстати, часто у себя на родине столичные грузчики работали хирургами, учителями и преподавателями философии. Но здесь они в этом качестве оказываются не востребованы.
ПРОФИЛЬ: Процедура получения вида на жительство или постановки на миграционный учет тоже будет меняться?
Егорова: Мы планируем сделать так, чтобы любой иностранный гражданин, приехавший в Россию более чем на 90 дней, получал документ, который позволял бы ему и дальше оставаться в нашей стране, но уже с определенной целью. Он должен будет либо работать и заключить трудовой договор, либо лечиться, либо учиться, либо оформить свое пребывание у родственников. Даже бабушке из Казахстана, приехавшей воспитывать внуков, нужно будет получать соответствующий документ, который позволит ей длительное время проживать в стране.
ПРОФИЛЬ: В России много спорят о необходимости привлечения мигрантов. Есть мнение, что, для того чтобы россияне работали на определенных должностях, нужно просто создавать для них привлекательные условия — например, повысить минимальный размер оплаты труда. Тем более что с уменьшением населения страны число обслуживающего персонала будет уменьшаться, а многие мигранты уже никогда не вернутся на родину. Как в этом случае должно действовать государство? Есть ли возможность в будущем вообще отказаться от иностранной рабочей силы?
Егорова: Я считаю, что нужно снижать количество незаконных мигрантов, в том числе создавая экономические условия для того, чтобы работодатель не был заинтересован в использовании труда нелегалов. Что же касается легальных мигрантов, то квота для них остается на уровне 1 млн 700 тыс. человек. Хотя приоритет, конечно, в любом случае должен быть за россиянами.
ПРОФИЛЬ: В своем послании Федеральному собранию Владимир Путин сказал о возможном введении ограничений при переезде через российскую границу жителям стран СНЕ по заграничным паспортам. Повлияет ли это на число иностранных нелегальных мигрантов в России?
Егорова: Въезжать по внутренним паспортам в страны СНЕ, конечно, удобно. Но, с другой стороны, когда иностранцы въезжают в Россию по внутреннему паспорту, им не ставится отметка о пересечении границы. Это затрудняет контроль, и с этим могут быть связаны определенные нарушения — например, когда человек изменил свои фамилию и имя и вновь приезжает в Россию, куда ему въезд уже запрещен. С заграничным паспортом пресечь такие нарушения будет проще. Но эти ограничения не коснутся стран — участниц Таможенного союза: Белоруссии и Казахстана. Они останутся в прежнем паспортном режиме с Россией.
ПРОФИЛЬ: С этого года вступает в силу закон о дактилоскопировании. Зачем ФМС собирать отпечатки пальцев не только иностранцев, но и россиян?
Егорова: Действительно, с 1 января этого года мы получили возможность оформлять документы с отпечатками пальцев для беженцев и для лиц без гражданства, имеющих вид на жительство в России. С июня начнется эксперимент по включению дактилоскопической информации в биометрические паспорта россиян. Наличие такой информации позволит однозначно идентифицировать их владельцев. Отпечатки пальцев будут собираться только для подтверждения личности и для еще большей защищенности документов. Это часть наших договоренностей с Евросоюзом о безвизовом пространстве. Одно из требований ЕС — сделать так, чтобы россияне не въезжали в другие страны по поддельным документам. Что касается дактилоскопирования трудовых мигрантов, то эту информацию мы станем собирать и передавать в МВД, где она будет храниться. Оставлять отпечатки указательных пальцев все трудовые мигранты будут при получении разрешения на работу.
ПРОФИЛЬ: В России действуют довольно жесткие санкции за организацию незаконной миграции и за привлечение мигрантов на работу без разрешительных документов. При этом, по вашим же данным, численность нелегальных мигрантов до сих пор составляет в России до 4 млн человек. Получается, что их работодатели не боятся даже миллионных штрафов? Или проблема в коррупции?
Егорова: Дело в том, что мы не сталкиваемся с незаконной миграцией в ее ярко выраженном проявлении, когда, например, грузовик перевозит мигрантов через границу без виз или с фальшивыми документами. У нас в основном люди приезжают абсолютно законно, но потом многие из них превышают сроки пребывания. Что касается использования незаконной рабочей силы, то работодателям выгодно нанимать на работу нелегальных мигрантов. И переловить 4 млн человек, превысивших срок пребывания в России, силами нашего миграционного контроля невозможно, так как невозможно к каждому приставить инспектора. Ни одна страна по этому пути не идет. Сейчас мы перевели в разряд тяжких преступления по организации незаконной миграции и получили возможность в полном объеме осуществлять следственные мероприятия, включая прослушивание телефонных переговоров. Кроме того, мы имеем возможность на три года запрещать въезд в Россию тем, кто превысил срок пребывания в стране и не выехал в течение 30 дней.
ПРОФИЛЬ: В конце ноября правительство внесло в Госдуму законопроект, грозящий шестью годами тюрьмы тем мигрантам, которые вернулись в Россию уже после выдворения из страны — например, поменяв на родине паспорт. Не получится ли так, что наши исправительные учреждения будут переполнены такого рода нарушителями?
Егорова: Уголовная ответственность введена за то, что иностранный гражданин нарушил законодательство в нашей стране, например, своевременно не покинув ее. Хотя его об этом заранее предупредили. Это суверенное право нашего государства — решать, кто может находиться на территории нашей страны, а кто нет. Но если человек это суверенное право не уважает и едет в нашу страну, хотя знает, что въезд ему закрыт, вы что, считаете, что он должен въехать и гулять? Думаю, это неверный подход. Поэтому мы исходим из того, что накажут одного, другого, а следующий уже подумает, ехать ему или не ехать. Кроме того, ответственность предусмотрена в виде довольно большого штрафа — до 300 тыс. рублей.
ПРОФИЛЬ: Кстати, о штрафах. На прошлой неделе Владимир Путин внес в Госдуму законопроект о полумиллионных штрафах для тех, кто обзаводится фиктивной регистрацией по месту жительства или также фиктивно ставит на учет в своей квартире сотни иностранцев либо приезжих россиян из других городов. Зачем понадобился столь жесткий контроль теперь и за россиянами?
Егорова: Проблема в том, что есть такие, которые покупают недорогую квартирку и регистрируют в ней сотни человек. И мы не знаем, где эти люди на самом деле и чем они занимаются. Может, они кого-то насилуют и убивают в это время, а может быть, человек, зарегистрировавшись по вымышленному адресу, взял кредит в банке, и где он теперь, неизвестно. Еще более неприятная ситуация, когда человека регистрируют в «резиновой» избушке после квартирных афер. Его, возможно, уже и в живых нет, но никто ничего о нем не знает. Я тоже против крепостного права, и опасения правозащитников понять можно, но позволить людям злоупотреблять тем правом, которое они получили как собственники жилья, тоже нельзя.

***
ДОСЬЕ
Екатерина ЕГОРОВА родилась 20 июня 1968 года в Москве. Окончила Московский государственный педагогический институт имени В.И. Ленина и Московский государственный открытый университет по специальности «юриспруденция». С 1990 по 1993 год работала учителем русского языка и литературы, в 1993-1997 годах - аспирант, преподаватель Российской академии государственной службы при президенте РФ. С 2004 года - начальник управления правового обеспечения и международного сотрудничества ФМС России. С 2006-го - начальник управления международного сотрудничества ФМС России. В 2008 году назначена заместителем директора ФМС. В 2012-м стала статс-секретарем - первым заместителем руководителя ФМС.

Ольга ПАВЛИКОВА. «Профиль», 21 января 2013 года