… о семье

Многие говорят сегодня о деградации семьи, однако не стоит столь безоговорочно ссылаться на «старые добрые времена»

Форму семьи обуславливала религия и образ жизни. Семьи бывали гораздо более многочисленны там, где было разрешено многоженство (хотя содержание нескольких супруг и большого количества детей всегда было привилегией состоятельной группы избранных). В таких семьях женщины не были равноправными партнерами мужчин, а взаимные отношения между женами бывали очень сложными. Закрытые в домах китаянки или арабки должны были производить на свет потомков: их единственным рычагом в отношениях с мужем было супружеское ложе и сыновья. Брачные союзы распадались редко, поскольку женщины не имели имущества, а дети были собственностью отцов. В данном контексте моногамия — в Греции и Риме, а потом в христианско-иудейской культуре — служила защитой женщине и ее положению в семье.
В библейских заповедях, лежащих в основе нашего понимания морали, ценность семьи заключена в словах «почитай отца твоего и мать твою». Убийство отца или матери стало тяжелейшим из преступлений, и это означает, что ранее оно не воспринималось настолько серьезно. Если уважение к родителям входило в число обязанностей, то в отношении детей аналогичного наказа не существовало, и это не лучшим образом отразилось на их положении. В Древней Греции и Риме женщина сначала была подчинена отцу, а потом мужу. Законная супруга рожала новых граждан, однако сама не могла участвовать в политике; она вносила в семью часть имущества, но в случае развода его часть оставалась в руках мужа; дочери же ценились гораздо меньше, чем сыновья. Тем не менее, исследование исторических источников показывает, что положение женщин было не настолько ужасным. 
Как пишет Анджей Выпустек в книге «Семейная жизнь древних греков», греческий патернализм проистекал из значительной разницы в возрасте между мужем и женой. Кроме того, в эллинистическую эпоху законодательство изменилось в благоприятную для женщин сторону, например, в отношении разводов и измен. В греческих и латинских текстах редко говорилось о чувствах между супругами, страсти считались сферой молодых и влюбленных, супружество же описывалось как рутина и повинность. Несмотря на это, в искусстве (могильные плиты) и эпистолярном жанре встречаются примеры нежных отношений между супругами и отчаяния от утраты спутника жизни. 
Родители гораздо меньше, чем сейчас, заботились о своих детях (не только внебрачных). Их жизнь и смерть была в руках отца — pater familias: ему не грозило наказание за убийство нежеланного младенца. Маленьким детям уделялось мало внимания из-за их высокой смертности и отсутствия привязанности со стороны отцов, не принимавших участия в уходе за ними. Христианство, превратив брак в таинство, закрепило моногамную модель патриархальной семьи, однако не изменило положение детей и способствовало притеснению женщин, обвиненных в греховной телесности. 

(Не)молодая невеста
В общественной жизни женщины оставались в тени, их сферой были семья и дом — место работы и постоянного присутствия. Религиозные, юридические и бытовые ограничения не меняли того факта, что женщины рожали и кормили детей, однако способствовали их заточению в собственном доме. Как выглядела жизнь женщины в польской семье прежних веков? Исследования историков-демографов опровергают, например, тот факт, что мужчины ради обзаведения потомством выбирали в жены совсем молодых девушек. «В XVII и XVIII веках в западной Польше крестьянки выходили замуж в возрасте 22-23 лет, а горожанки даже на год позже. Раньше всего, в среднем в 20 лет, выходили замуж девушки из деревень восточных регионов страны и дочери магнатов. В семьях знати между супругами часто бывала большая разница в возрасте, нередко случалось, что 60-летний вдовец женился на 20-летней», — рассказывает Цезари Кукло — сотрудник Института истории и политических наук Белостоцкого университета.
Количество детей зависело от продолжительности брака: до конца XVIII века он длился примерно 15 лет. Поскольку в Польше умирало 30-35% новорожденных, а до взрослого возраста доживала лишь половина детей, в семьях было в среднем по шесть отпрысков. Например, жившая в XVII веке Эльжбета Друшкевичова из Порадовских (Elzbieta z Poradowskich Druszkiewiczowa) за 17 лет произвела на свет 11 детей, однако до совершеннолетия дожили лишь пятеро. Снизить младенческую смертность позволило улучшение гигиенических условий и прогресс медицины в XIX веке. В целом, в эпоху, предшествовавшую разделам Польши, женщины выходили замуж немного раньше, чем на Западе, существеннее была разница в возрасте между супругами, а в браках рождали больше детей, что было вызвано, в частности, редким использованием средств контрацепции (что не означает, что о них вообще не знали). 

Матери и кормилицы
Согласно теории французского историка Филиппа Ариеса, человек был лишен детства вплоть до эпохи Просвещения. Нынешние исследователи уже не столь категоричны в оценках. Они подчеркивают, что многое зависело от социального уровня, хотя не отрицают того факта, что обязанности ребенка по отношению к патриархальной семье сокращали период его детства. Можно было бы подумать, что в лучшей ситуации находились дети из состоятельных знатных семей, однако если в некоторых таких семьях можно обнаружить доказательства эмоциональной связи с детьми, то в других новорожденных отдавали в руки кормилиц, а те забирали их к себе, зачастую далеко от места жительства родителей.
Историк Жан-Луи Фландрен отмечает в своей книге «История семьи», что в XVII веке во Франции при самом высоком показателе рождаемости в Европе (женщины не кормили грудью и могли быстро забеременеть вновь) наблюдалась самая высокая младенческая смертность. В Польше услугами кормилиц пользовались реже, чем во Франции, это было доступно лишь состоятельным слоям населения. Одновременно можно говорить о том, что подход родителей к детям был разным: о любви свидетельствуют лирические трены Яна Кохановского, надгробия и эпитафии умершим дочерям и сыновьям, а о желании избавиться от них — практиковавшаяся магнатами отправка отпрысков на воспитание к бабушкам и дедушкам. 
С XVIII века детство в семьях городских жителей заканчивалось, когда ребенок в шесть-семь лет «отрывался от юбки» матери. Детей крестьян и бедных мещан в этом возрасте отправляли работать. И это еще не все. «По данным последних исследований, в крупных польских городах бывали случаи сексуального насилия против детей, их принуждали к проституции, доходило даже до инцестов. Атмосфера агрессии, насилия, принуждения развращала несовершеннолетних и закрепляла равнодушие к подобным явлениям в обществе», — рассказывает профессор Кукло. 
Кроме того, частым явлением в Польше были убийства новорожденных и аборты. О детоубийствах упоминают уже законы XIV века, из различных документов следует, что в XVI- XVII веках в Варшаве и Львове детоубийцы составляли 10-12% от всех осужденных, а в Гданьске этот процент был еще выше. Чаще всего в убийстве младенцев обвиняли девушек из прислуги. Положение детей, рожденных вне брака (в деревнях 1-4%, в городах — до 15%), было совсем незавидным. Поскольку работающие матери не могли заниматься ребенком, они часто сдавали его в приют (варшавская больница Младенца Иисуса в 60-е годы XVIII века принимала до 400 подкидышей в год, а в 80-90-е годы - 700-800). Судьба незаконнорожденных улучшилась только с приходом эмансипации женщин в конце XIX века. 

Не выноси сор из избы
В период позднего средневековья в Гданьске мужчины, не желавшие вступать в брак, представали перед судом и платили налог на холостяков. Церковь и государственные власти видели в браке фундаментальную ценность, поскольку он гарантировал относительную стабильность и упорядоченность жизни. Брак и дети считались также своего рода страховкой на старость. Между тем, представление о семье, состоящей из нескольких поколений и мирно живущей на одной территории, - это очередной миф. 
Исследования западных медиевистов показывают, что в средневековой Европе одно домохозяйство состояло в среднем из пяти-шести человек, то есть уже тогда преобладал формат семьи, в которую входили только родители и их дети. Это опровергает теорию социологов, которые говорят, что так называемая нуклеарная семья сформировалась только в результате урбанизации и индустриализации. Английский антрополог Джек Гуди доказывал в свое время, что укреплению модели небольшой семьи в Европе способствовала позиция Церкви, которая боролась с разводами, связями между родственниками и повторными браками вдов. По мнению ученого, Церковь хотела ограничить круг потенциальных наследников, поскольку это позволяло ей присвоить накопленные людьми средства. Сохранившиеся западноевропейские документы упоминают не только о внутрисемейных эмоциональных связях (о страданиях по поводу смерти близких, финансовой помощи и поддержке), но и раздорах. 
Завещание мещанина из Кельна Даниэля Паффа, составленное в 1484 году, позволяет увидеть, какими сложными бывали отношения в семье. Хотя сын растратил большую часть состояния отца и плохо относился к родителям, Пафф решил оставить ему большую часть своего имущества взамен на то, что тот обязался опекать его вплоть до смерти. Овдовевший и, по всей вероятности, больной отец был вынужден составить с сыном официальный договор, поскольку моральные нормы отнюдь не предписывали заниматься старыми родителями (которых зачастую просто выгоняли из дома). Хотя внутрисемейные конфликты (например, по поводу мезальянсов или наследства) были распространенным явлением, они редко доходили до суда: речь шла о том, чтобы защитить честь семьи и не выносить сор из избы. По мнению исследовательницы из Цюрихского университета Керстин Зейдель, именно поэтому средневековая семья долго считалась образцом мирного сосуществования поколений, между тем солидарность нередко достигалась путем юридических переговоров. 

Старики, брошенные на произвол судьбы
В Польше ситуация была похожей. Социально-демографические исследования показывают, что уже в XVII веке 75% процентов семей были небольшими. «Семей, состоящих из нескольких поколений, было чуть больше среди зажиточных крестьян в Великопольском и Брестско-Куявском регионах, а также в деревнях восточных районов Польши с преимущественно русским населением. Нуклеарная семья не была явлением типичным только для Западной Европы, она появилась у нас гораздо раньше XIX века», — рассказывает профессор Цезари Кукло. Польские старики сталкивались с теми же проблемами, что и их ровесники на Западе. Их положение в семье и обществе зависело от обеспеченности: в момент передачи имущества они оказывались в полной зависимости от своих сыновей или зятьев. «Некоторые крестьяне, преодолев 60-летний рубеж, оставались в своем хозяйстве на пожизненном содержании, а некоторые отправлялись в церковные приюты. 
В худшей ситуации были городские старики, особенно женщины: зачастую они были вынуждены нищенствовать. В XIX век жизнь пожилых людей изменилась мало, на относительно спокойную старость могли рассчитывать люди из богатых или интеллигентных семей, отложившие себе какой-то капитал», — объясняет историк. 
Исследования ученых показывают, что образ идеальной, живущей по божьим законам семьи прошлых веков, мало соответствует действительности. Хотя разводы стали сейчас обычным делом, это явление отнюдь не ново, а их число связано как с юридическими возможностями, так и с увеличение продолжительности жизни. Рождаемость падает, но одновременно долгожданный потомок получает более высокий статус, а в обществе усиливается неприятие эксплуатации несовершеннолетних.
Несоизмеримо выросла роль в семье стариков, которые подключились к воспитанию внуков. Неправомерны и отсылки к мифу посвящающей себя детям, семье и родине «Польской матери». Этот пропагандистский образ, появившийся в период разделов Польши, несколько десятилетий функционировал в польской культуре и загонял женщин в узкую схему, ограничивающую их эмансипацию.

Агнешка КШИМИНЬСКА (Agnieszka Krzeminska). "Polityka", 14 июня 2013 года
Опубликовано на ИноСМИ.Ru 14 июня 2013 года