… о доминиканском расизме

Как расовый вопрос испортил на Гаити жизнь выходцев из Африки

Обычно слово «расизм» ассоциируется с историей непростых взаимоотношений между европейцами и африканцами. Но есть страна, где носителями «бремени белого человека» себя считают те, кого, скажем, россиянин едва бы отличил от африканца. Речь идет о хорошо знакомой нашим туристам Доминиканской Республике. Как отмечалось в недавнем отчете ООН, в этом островном государстве сильны расистские настроения по отношению к соседям – жителям государства Гаити. Там в отличие от Доминиканы численно преобладают не мулаты, т.е. потомки браков африканцев и европейцев, а негры. Эту неприязнь к черным соседям со стороны чуть менее черных островитян в западной прессе именуют «расизмом цвета мокко». В чем выражается этот расизм, узнал репортер «НИ».
Моя переводчица-мулатка, когда мы путешествовали на машине по острову, никогда не спрашивала дорогу у гаитян. «Им нельзя доверять даже в такой мелочи», – прямо говорила она. Однако девушка вполне лояльно относилась к доминиканским чернокожим, поскольку, как она выразилась, «у них есть примесь белой крови». Может быть, благодаря разным историческим судьбам двух соседних государств одного острова гаитяне действительно обладают более ярко выраженными негроидными чертами и темным цветом кожи, чем доминиканские потомки выходцев из Африки. Гаитянские невольники подняли в 1799 единственное в мире успешное восстание рабов и создали первую на земном шаре республику чернокожих. При этом почти все белые были убиты или бежали из республики. Доминикана же окончательно освободилась от власти испанской короны лишь в 1865 году. Однако в новом независимом государстве белые сохранили ключевые посты.
Долгая совместная жизнь с испанцами слегка «европеизировала» доминиканских черных, и сегодня любой житель республики безошибочно отличает гаитянца от местного негра. В принципе это различие видно и внимательному туристу. Например, гаитянки в отличие от доминиканок по-прежнему, как это принято у африканских женщин, носят поклажу на голове. И конечно же, больше всего связь гаитян с Африкой проявляется в их религии – вуду. Она сформировалась в среде западноафриканских рабов на Гаити в результате смешения народных верований и элементов католицизма. Большинство же доминиканцев являются ревностными католиками и искренне считают, что их соседи по острову поклоняются дьяволу.
Корреспонденту «НИ» удалось побывать на церемонии вуду. Могу засвидетельствовать, что, с точки зрения христианина, обряды этой религии выглядят действительно, мягко говоря, необычно. На входе в молельный дом был расположен ларек со спиртным, поэтому молящиеся совмещали поклонения своим божествам с обильными алкогольными возлияниями. В храме гаитяне под звуки тамтамов плясали в экзальтации около священных столбов, не забывая передавать по кругу бутылку с ромом. Непрерывно курящий сигару жрец был одет в женское платье, носил на поясе мачете, а на голове – сомбреро.
Однако больше всего доминиканцев раздражает даже не необычность культуры гаитян, а их якобы поголовная приверженность к криминалу. Увы, определенная доля истины в этих обвинениях есть, что подтвердит любой турист. Примерно половина гаитян не умеют ни читать, ни писать (среди доминиканцев неграмотных лишь 13%), официальную работу они могут найти только на плантациях сахарного тростника, где получают менее ста долларов в месяц. Рабочие плантаций снимают лачуги и живут по десять человек в одной комнате. Когда проезжаешь мимо таких поселений, чувствуешь себя неуютно. Женщины, правда, могут устроиться чуть лучше – их берут за 50 долларов в месяц нянями, но при этом предоставляют бесплатный кров и еду.
Далеко не все гаитяне готовы довольствоваться столь малыми суммами. В курортных городах улицы просто кишат гаитянскими проститутками, которые буквально набрасываются на потенциальных клиентов. Свой нелегальный промысел есть и у гаитянских мужчин. Практически все мелкие торговцы наркотиками и сутенеры – выходцы с Гаити. Справедливости ради стоит отметить, что в верхушке криминалитета немало и доминиканцев, и даже белых из развитых стран. Однако приезжий турист их не видит, и у него создается впечатление, что гаитяне полностью оккупировали криминальный бизнес. Это ощущение еще более усиливается благодаря мелким бандитам, которые по ночам изредка грабят незадачливых иностранцев.
Все курортные гостиницы располагаются за массивными оградами, оснащены камерами наблюдения и круглосуточно охраняются вооруженной охраной. Совсем другая атмосфера в центральных горных районах страны, где иммигрантов из Гаити совсем немного. Преступности здесь практически нет, а местные городки по чистоте и комфортности даже немного напоминают европейские. Отъехав немного от городка Харабакоа, мне даже показалось, будто я вернулся в скучную и поднадоевшую Америку: в уютных кафе молодые люди с ноутбуками вели увлеченную переписку в Интернете, изредка прихлебывая крепчайший кофе эспрессо.
Оправдывая свои действия безопасностью, доминиканцы практически создают общество с элементами апартеида. В местных городах есть кварталы доминиканцев и иммигрантов. В курортной гостинице, где я жил, белый хозяин не пускал в ресторан отеля чернокожих. Правда, официально он объяснял это тем, что рестораном могут пользоваться лишь постояльцы, однако это правило не распространялось на туристов из Европы и США. В этой же гостинице я познакомился с ее работником, молодым симпатичным гаитянином. Юноша не только свободно говорил по-английски и по-французски, но даже проучился несколько лет в Америке. Однако, как он считает, для него малореально получить работу более престижную, чем должность гостиничного служащего. «Доминиканцы очень неохотно берут гаитян на высокооплачиваемую работу. Они считают, что мы можем лишь работать на сахарных плантациях и воровать», – поведал мне новый знакомый.

Игорь РОТАРЬ, «Новые известия», 7 декабря 2012 года