… о миграционной ситуации в России глазами директора ФМС

Миграция - самая наболевшая проблема постсоветского пространства, которую срочно нужно ликвидировать. Так решили президенты 12 стран СНГ на прошедшем неформальном саммите в Санкт-Петербурге. Сегодня Россия переживает настоящий миграционный бум - в страну едут граждане из республик Содружества. В Москве задумались, что делать с таким количеством иностранцев. Как российское руководство пытается решить эти проблемы, "МН" рассказал глава Федеральной миграционной службы (ФМС) РФ, которая 14 июня отпраздновала свой 15-летний юбилей, Константин Ромодановский.

МН: Константин Олегович, с января в России действуют новые правила миграционного учета. Изменилась ли в связи с этим ситуация в стране?
РОМОДАНОВСКИЙ: Промежуточные результаты радуют. Если в прошлом году в российских миграционных службах официально регистрировалось около 20% иностранцев, прибывших в нашу страну, то уже сейчас на учет встают более 50% въезжающих.
Почему так происходит? Прежде всего, потому, что мы упростили процедуру регистрации: теперь вся ответственность за иностранного гостя переложена на принимающую сторону. Ранее же существовал такой механизм регистрации: человек, въехавший на территорию РФ, получал правовой статус через муки ада - сутками простаивал в ЖЭКах, паспортных столах, подразделениях ФМС. Сейчас же я вообще не вижу проблем с постановкой на миграционный учет. Мы людям дали выбор: хотите - приходите в ФМС, хотите - отправьте документы по почте. Такое практикуется во многих странах мира: принимающая сторона может взять копии документов своего иностранного гостя, прийти в почтовое отделение и отправить их в миграционную службу. Но у нас эта практика пока не прижилась. По почте в ФМС приходит всего около 10% уведомлений о постановке на учет. Мы постоянно анализируем, почему это происходит. Ведь, казалось бы, чего проще: бросить в почтовый ящик конверт с данными. Нет же! Люди по-прежнему стоят в длиннющих очередях в отделениях миграционной службы. Может быть, в почтовом отделении они не получают должного пакета информации по миграционным вопросам. Безусловно, здесь существует и какой-то психологический барьер. Возможно, сыграли роль и старая советская привычка стоять в очередях, и инерция коллективного антиразума: лучше буду здесь, как все, чем пойду туда, где не все понятно. Кстати, среди того небольшого количества людей, которые решили встать на миграционный учет, используя почтовые услуги, обнаружилось определенное количество мошенников, предоставивших нам неверные данные. То есть пока этот вариант привлекателен и для недобросовестных людей.
Сегодня мы изменили миграционную ситуацию. В три раза стало больше иностранцев, законно работающих и пребывающих в России. Это, конечно, прогресс. Но возникают и проблемы. Например, сейчас думаем, что делать с теми, у кого по прибытии в нашу страну выявят опасные инфекционные заболевания - СПИД, туберкулез, гепатиты В и С, сифилис и т.д. А среди приезжих приличный процент носителей таких инфекций. Теперь каждый мигрант обязан в течение месяца пройти медобследование в наших клиниках. По закону ВИЧ-инфицированных нужно депортировать. Мы в соответствии с установленным порядком ищем этих людей, для того чтобы отправить на родину. Представьте себе состояние моих сотрудников, которые не имеют медицинского образования и вообще психологически не подготовлены к тому, чтобы объявлять приговор человеку: "Вам нужно уехать, потому что у вас ВИЧ". Хуже, чем десять лет тюрьмы объявить. Но это приходится делать, несмотря на большую моральную нагрузку. Возможно, придется взять в штат ФМС врача, который будет адаптирован к такой ситуации.
МН: Сколько, по вашим данным, в Россию ежегодно приезжает мигрантов?
РОМОДАНОВСКИЙ: Более 20 млн. человек. Сколько всего нелегалов сейчас проживает в России, не знает никто. И все мои предположения на этот счет будут голословными. Что касается легальных трудовых мигрантов, то до 2005 года лидировала Украина. В прошлом году эту позицию занял Китай - граждане этого государства составляют 22% от числа тех, кто получил разрешение на работу в России. На третьем месте - Таджикистан.
Более точную статистику за 2007 год мы получим после запуска информационной системы ФМС, так называемого центрального банка данных по учету иностранных граждан. Это закрытый канал информации, который будет содержать персональные данные о каждом мигранте. Первоначально наша база будет формироваться только из данных ФМС. В перспективе мы будем ее расширять за счет информации из заинтересованных ведомств. Без взаимодействия с соседями по содружеству нам не обойтись. Ведь одно государство не может контролировать миграционные потоки на огромном постсоветском пространстве.
Если отслеживать трудовых мигрантов только в России, нелегалы у нас будут всегда. Но как только за этим процессом станут следить в исходных странах, как только иностранный гражданин будет точно знать, куда едет и где намерен работать, тогда мы будем гарантированно защищены от нелегальных мигрантов.
МН: А разве в России до сих пор не было такого информационного ресурса? У нас не фиксировали данные о мигрантах?
РОМОДАНОВСКИЙ: Естественно фиксировали. И база данных на мигрантов у нас имеется - сейчас в ней около 41 млн. персональных информаций. Но, к сожалению, пока она работает как "корзина", потому что не представляет собой мощную систему. У нас, к сожалению, еще нет такой программы, которая бы позволяла обновлять информацию о человеке в режиме онлайн: приехал, обратился куда-то, уехал, опять приехал и т.д. Мы должны автоматически получать все данные об иностранце, который пересек российскую границу.
Уже в августе-сентябре система начнет работать частично, а к концу года запустим ее полный вариант. Планировали раньше, но создание столь мощного ресурса - очень сложная работа, постоянно идут сбои.
МН: Очевидно, это и дорогостоящий процесс?
РОМОДАНОВСКИЙ: Да эта база моментально окупится! По нашим подсчетам, законная трудовая деятельность 1 млн. иностранных граждан будет ежегодно приносить в российский бюджет 42,5 млрд. рублей - это налоги, которые станут платить работники и их работодатели. А мы говорим, как минимум, о 10 млн. трудовых мигрантов. Сейчас, по подсчетам Центробанка, нелегальные мигранты вывозят из страны более 10 млрд. долларов ежегодно. Для чего создается эта система? Для чего мы хотим организовать, упорядочить миграционные потоки? Для того чтобы люди в нашей стране работали законно и попадали в российское налоговое поле, как, впрочем, и их работодатели. Мигранты, работая в налоговом поле, сразу станут дороже, и работодатель будет крепко думать о том, кого брать: иностранца или российского гражданина. И уверяю, возьмет россиянина.
МН: Депутаты Госдумы подготовили законопроект, согласно которому трудовые мигранты должны документально подтвердить владение русским языком. Если иностранец не знает русского, его будут обучать за счет работодателя. Если выучить язык гастарбайтеру так и не удастся, его отправят на родину. Ваше мнение по поводу этой инициативы?
РОМОДАНОВСКИЙ: Русский язык - это стержень, на который, как кассовые чеки, и должны нанизываться такие модные и красивые слова, как "толерантность", "транспарентность", "интеграция". Советский Союз распался почти 16 лет назад. Основной массе трудовых мигрантов, приезжающих в Россию из постсоветских республик, 20-25 лет. То есть в то время, когда они учились в школе, уже отсутствовала системность преподавания русского языка. Конечно, русский они знают плохо и им сложно ориентироваться в России. В связи с этим они зачастую попадают в неприятные ситуации. Например, милиционер в метро кричит: "Стой!", а человек, не понимая, начинает бежать, что для него может вылиться в определенные последствия.
Эта инициатива парламентариев правильная. Владея русским языком, мигранты будут более адаптированы, например, смогут прочитать объявление и найти место работы, избежав опасных ситуаций. Как сейчас обычно происходит их трудоустройство? Приезжают, идут в условленное место и ждут людей, которые их куда-то увозят. Они часто попадают в сложное положение. Причем такое происходит не только с гражданами СНГ. Недавно к нам обратились 22 китайца, которых их же соотечественники увезли на подмосковную дачу, заперли и стали требовать выкуп за освобождение. Каким-то образом этим китайцам удалось освободиться, и они пришли в милицию и в ФМС.
МН: Кстати, о китайцах. Сейчас много говорят о негативных последствиях мощной китайской экспансии в Россию. По-вашему, насколько это опасно для страны?
РОМОДАНОВСКИЙ: Думаю, что гипертрофировать эту ситуацию не стоит. Однако, независимо от национальности, есть предел количества мигрантов, который безопасен для принимающего общества, - 18% от общего числа населения. Сейчас в нашей стране принимаются меры для регулирования миграционных процессов таким образом, чтобы они не наносили ущерб интересам граждан России.
А контролировать численность и перемещение выходцев из стран Азии по нашей огромной стране очень сложно. Несколько человек могут годами жить по одному паспорту - их очень трудно различить, для европейцев они все на одно лицо. К тому же некоторые из них "бессмертны": согласно документам, живут по 80, 90, а то и 100 лет. На самом деле это тоже давно отработанная схема: человек умирает, его паспорт забирает другой и т.д.
МН: Недавно в Москве прошла первая ярмарка вакансий для гастарбайтеров. Предполагалось, что это поможет иностранным рабочим найти своих потенциальных работодателей. Однако мероприятие не вызвало ожидаемого ажиотажа среди трудовых мигрантов и в ходе ярмарки не было заключено ни одного контракта. Выходит, иностранные рабочие не хотят трудиться в России легально?
РОМОДАНОВСКИЙ: Это первый опыт. Видимо, мигрантам при виде телекамер и журналистов захотелось спрятаться. Подавляющее большинство приезжих, особенно из стран СНГ, пока не будут заниматься поисками официальной работы в России. Здесь опять же не последнюю роль играет психологический аспект. Не исключено, что многие посчитали эту ярмарку вакансий за ловушку: "Я приду, оставлю свои данные, а потом получу кучу неприятностей". К тому же новое всегда настораживает. Но в целом идею поддерживаю.
Считаю, что трудовых мигрантов нужно трудоустраивать еще до приезда в Россию, лишь тогда этот механизм заработает. Если бы эта же ярмарка вакансий прошла, например, в Киргизии, российские работодатели заключили бы массу трудовых контрактов.
МН: Многие эксперты, оценивая демографическое положение РФ как катастрофическое, предлагают решить эту проблему за счет притока мигрантов. Ваше мнение на этот счет?
РОМОДАНОВСКИЙ: Во-первых, я бы не сказал, что в России демографическая катастрофа. Ситуация сложная, но это не катастрофа. Но улучшать демографию за счет мигрантов - неприемлемо.
Давайте посмотрим на демографию как на прикладной процесс. На что влияет нехватка населения в нашей стране? В первую очередь - на рынок труда. Недостаток человеческих ресурсов на этом рынке негативно влияет на экономический рост. Мы в какой-то мере можем решить этот вопрос за счет заполнения рабочих мест трудовыми мигрантами. Сейчас мы пытаемся улучшить демографическую ситуацию и за счет переселения в Россию наших соотечественников, проживающих за рубежом, по большому счету в республиках бывшего Союза. Создаем им условия и говорим: "Ребята, если нравится, приезжайте". Для этого у людей есть выбор из 12 российских регионов. Местные власти обязуются их трудоустроить и обеспечить жильем. И люди уже сами ориентируются, где им работать и жить.
МН: Известно, что программа по переселению соотечественников в РФ стартовала еще в январе, но первые переселенцы появились лишь в июне. Люди не хотят переезжать в российские регионы?
РОМОДАНОВСКИЙ: Почему же? Желающих много - сейчас уже около 20 тысяч человек. И люди продолжают обращаться в представительства ФМС и российские посольства, аккредитованные в республиках СНГ. Так что процесс идет. Но, естественно, не без проблем. В течение полугода мы отрабатывали все механизмы переселения наших соотечественников в Россию и только сейчас смогли принять первых переселенцев. Так, в Калининградскую область переехали восемь человек, причем семеро из них из благополучной Латвии. В Тамбовскую область приехали 52 человека из духоборческой общины Грузии. Их встретили хлебом-солью. Как говорится, начало положено. Но здесь есть вторая сторона медали: очень важно, чтобы из переехавших никто не захотел вернуться.
МН: Сегодня в России спорят о том, кто должен заниматься миграционной политикой: гражданское ведомство или спецслужбы. Учитывая актуальность проблем миграции, целесообразно ли отделять ФМС от МВД, наделив ее дополнительными функциями?
РОМОДАНОВСКИЙ: Статус нашей службы - это прерогатива президента. Пусть дальнейшую судьбу ФМС решает Владимир Владимирович. Я же считаю, что в свое время правильно сделали, что миграционную службу "погрузили" в Министерство внутренних дел: люди в погонах быстрее решают все вопросы. А та миграционная напряженность, которая существовала в стране еще пару лет назад, требовала именно оперативности. К тому же с человека в погонах можно больше спросить. Возможно, в какой-то мере он будет действовать узкопрофильно, но зато четко и в темпе. Более того, ряд миграционных вопросов может решить только милиция, потому что гражданское лицо не имеет многих полномочий на некоторые виды проверок, например жилых помещений.
В связи с этим необходима трансформация ФМС: выдачей паспортов будут заниматься гражданские, а осуществлять иммиграционный контроль - сотрудники в погонах.
МН: То есть речь идет о так называемой миграционной полиции, о создании которой сейчас так много говорят?
РОМОДАНОВСКИЙ: Никакой миграционной полиции в России не создается. Дело в том, что по указу президента с 2008 года штат сотрудников ФМС увеличивается на 4,5 тысячи человек. Эти люди будут контролировать режим пребывания мигрантов, степень задействования гастарбайтеров на объектах хозяйствующих субъектов и участвовать в процессе выдачи разрешений на работу в РФ. Дополнительные силы нам и понадобились для того, чтобы полноценно осуществлять иммиграционный контроль. Видимо, отсюда и возникли разговоры о появлении спецслужб в рамках нашего ведомства.
МН: Использует ли ФМС опыт западных стран в борьбе с нелегалами?
РОМОДАНОВСКИЙ: У нас есть неплохие контакты с Международной организацией по миграции, устойчивые двусторонние отношения с рядом стран: Финляндией, Венгрией, Словакией, Португалией. Мы постоянно обсуждаем миграционные вопросы и, соответственно, друг у друга учимся. Но в борьбе с нелегальной миграцией нам, конечно же, в большей степени нужно ориентироваться на Соединенные Штаты и Канаду, где службы миграции уже давно играют очень серьезную роль. Считаю, что деятельность российской ФМС нужно выстраивать по образу и подобию американского и канадского миграционных агентств.
МН: А с Францией и Швецией? Они сейчас тоже могут поделиться полезным опытом.
РОМОДАНОВСКИЙ: Я был во Франции, общался с сотрудниками местной миграционной службы и еще раз убедился, что парижских событий в России произойти не может. И французские коллеги со мной согласны. Ведь в Париже бунтовали не трудовые мигранты, а те, кто приехал туда на ПМЖ, получил гражданство. То есть недовольство выражали не приезжие, а местные жители, которые никак не могут адаптироваться и жить вместе с французами. Поэтому переносить французскую модель работы с мигрантами на наше государство было бы неправильно. Хотя проживание иностранцев в закрытом пространстве очень опасно для любой страны. Это как бутылка с шампанским: потрясешь, возникает избыточное внутреннее давление, и пробка вылетает вместе с содержимым. Поэтому такие образования в виде закупоренных сосудов недопустимы: пробка обязательно вылетит. В России гетто и резерваций пока не наблюдается, и, думаю, лет на 15-20 мы от этого застрахованы.
МН: Нет ли опасности в том, что Россия, подписав с Евросоюзом соглашение о реадмиссии, может превратиться в своего рода "отстойник" для нелегальных мигрантов из стран СНГ?
РОМОДАНОВСКИЙ: Такой опасности нет. Дело в том, что мы одновременно подписываем соглашения со странами исхода - государствами СНГ, хотя они по-разному реагируют на этот процесс и не со всеми удается найти понимание. Но работа идет. Пусть не сразу, постепенно, но мы выходим с соседями по СНГ на договоренности в этой области.
МН: Россия, в свою очередь, ввела упрощенный визовый режим для граждан ЕС. Не опасаетесь ли вы, что этим в первую очередь воспользуются так называемые нежелательные элементы - террористы, наркодилеры и т.д.?
РОМОДАНОВСКИЙ: У преступных элементов, которые профессионально занимаются своим делом, все нормально с документами, все подготовлено, и эти люди никогда не будут действовать нелегально. Поэтому упрощение визового режима с Европой не будет индульгенцией для этого контингента.
МН: Как вы предлагаете решать вопросы межнационального общения мигрантов и коренного населения?
РОМОДАНОВСКИЙ: Национальные вопросы - очень сложная и деликатная вещь. Но все этнические конфликты можно предупреждать, потому что предпосылки для их возникновения обычно лежат на поверхности. В российских же регионах местные власти в силу экономических обстоятельств предпочитают не реагировать на мнение местного населения. То есть в погоне за решением какого-либо финансового вопроса отдают преференции приезжим, порождая этнокоррупцию, которая зачастую и вызывает серьезные межнациональные конфликты. Ярчайший пример этнокоррупции - торговцы из республик Закавказья на российских рынках. Эти люди смогли финансово заинтересовать руководства рынков, в результате фактически получили монополию на рыночную торговлю в нашей стране и оттолкнули россиян от этой сферы деятельности. Причем оттолкнули так, что возвращаться на рынки русским придется очень долго: за многолетнюю историю доминирования отдельных этнических групп на базарах мы просто разучились торговать. Надо рано встать, помыть фрукты-овощи, разложить, уметь торговаться и реализовать товар и т.д. Сейчас мы создали российскому сельхозпроизводителю условия на рынках. Посмотрим, что из этого получится.
МН: Приток в Россию граждан из стран СНГ повлек за собой появление новых мощных диаспор, которые пытаются влиять на политические и экономические процессы в стране. Что, по-вашему, это означает для России?
РОМОДАНОВСКИЙ: Говорить о том, что эти диаспоры влияют на российскую политику, наверное, неправильно. На экономику - да, влияют. Я уже говорил про этнокоррупцию. Все-таки нужно разделять понятия "иностранный гражданин" и "российский гражданин". Ведь российское гражданство имеют и таджики, и узбеки, и азербайджанцы. И ничего страшного в этом нет. Это обрусевшие граждане, которые хорошо знают русский язык. Просто нам надо понимать, что государство у нас многонациональное, такое наследство оставил нам Советский Союз, и я не могу сказать, что оно плохое.
С диаспорами мы, естественно, ведем работу. Для того чтобы было понимание между этносами. Для того чтобы оперативно предупреждать проблемы, которые могут привести к катаклизмам. И в этом направлении у нас уже кое-что получается.

Василина ВАСИЛЬЕВА. «Московские новости», 15 июня 2007 года