… о предложении введения многоженства в России

Любой биолог знает, что полигамия - это способ репродуктивного поведения высокоорганизованной материи, при котором наиболее эффективный обмен генетической информацией достигается за счет общения одной особи с несколькими партнерами. Вопрос биологической полигамии, таким образом, есть не вопрос "удовольствия", но вопрос выживания группы: чем больше мужская особь оплодотворит особей женских, тем больше будет популяция и тем выше уровень обмена геноматериалом. Социолог или юрист скажут, что полигамия относится в первую очередь к вопросам наследования, имущественных отношений и общественной организации.
Нынешние российские дискуссии о введении многоженства в правовое поле подогрела передача "Пусть говорят!", в которой православная актриса Е. Васильева призывала не вводить чуждого россиянам многоженства потому, что это "разврат". В декабре 2005 года в программе РТР "Специальный корреспондент" был показан очередной фильм о многоженстве в России, в котором исподволь проводилась мысль, что это вполне приемлемый путь для "некоторых регионов" страны, а вице-спикер Государственной думы Л. Слиска в диалоге с вице-спикером той же палаты В. Жириновским призвала дополнить разрешение многоженства разрешением многомужества. Таким образом, вопрос о полигамии приобрел не только юридический, но и "сексуальный" оттенок. Он стал почти синонимом "промискуитета", развратного поведения лиц мужского пола, которые "не могут" удовлетвориться одной женой. Помимо этого курьезного и некорректного толкования возник вопрос "культурной чуждости" - "это не наше!". Вся эта дискуссия, не имеющая прямого отношения к вопросу, затемнила единственный и главный вопрос, долженствующий быть поставленным в отношении полигамии. Этот вопрос звучит так: на какой юридической основе можно оправдать предусмотренную исламской традицией полигамию в современной России?
При ответе на этот вопрос надо учитывать, что де-факто полигамия существовала в среднеазиатских республиках СССР под покровом "обычного права", а для обязательных юридических ситуаций решения принимались ad hoc. После Второй мировой войны многие фронтовики заводили новые семьи, не урегулировав статус браков, заключенных до войны. С другой стороны, следует сбросить со счетов факты т.н. "криминальной полигамии", когда некоторые граждане, обыкновенно называемые "брачными аферистами", заключали многочисленные браки, не расторгнув предыдущие.
Надо также скинуть со счетов вопросы т.н. "гражданского сожительства", то есть фактического брака без юридической регистрации. Таких случаев множество было и есть, но в этих ситуациях для "партнеров" не наступают юридические последствия заключения брака. Даже принимая во внимание фактическое сокращение юридической сферы до некоего минимума и расширение доли обычая в правоприменительной практике, вопроса о полигамии это никак не касается. Вопрос многоженства - вопрос юридический (то есть имеющий отношение только к законному регистрируемому браку) и религиозно-политический (должно ли право учитывать нормы и практику, сложившуюся в религиозно-этнических сообществах?). "Разврат", "незаконное удовольствие" тут не при чем. Даже знаменитые "гаремы", доставшиеся исламским средневековым обществам в наследство от зороастризма, с точки зрения нормативного ислама трудно оправдать, так что они тут не при чем.
Очевидно, что для легализации многоженства придется решить ряд существенных вопросов. Как ограничить область применения нормы? Например, в Дагестане или Чечне - можно, а в Ставрополье - нельзя? Но миграционные потоки и Конституция РФ не позволят провести такое ограничение, да и "исламско-кавказский" оазис станет местом притяжения для желающих заключить полигамный брак по законам шариата, как Великобритания стала местом, где ирландки могут совершить аборт, запрещенный в католической Ирландии.
Очевидное решение проблемы состоит в том, чтобы провести грань возможности заключения полигамного брака между приверженцами ислама и нечистоплотными аферистами и истово верующими мусульманами. Но и это будет сделать нелегко, ибо в России просто-напросто отсутствует опыт применения чуждых европейскому праву норм. Пусть и в ограниченном масштабе.
В традиции российской государственности вопрос о "чуждых" матримониальных нравах не был острым. В автономных образованиях типа Хивинского ханства или Бухарского эмирата действовали собственные нормы, соответствующие шариату. У казанских татар, присоединенных к России в XVIв., традиции многоженства практически не было, а в потуречененных или иранизированных горских обществах Кавказа, подвергшихся массивной исламизации в XVII-XVIII вв., полигамия была характерна только для зажиточных слоев кавказских горцев. В целом можно сказать, что массы мусульман проживали в России в основном компактно, и в тех случаях, когда имели место разрешенные Кораном случаи полигамии, на них смотрели именно как на разрешенные шариатом и потому не порицаемые явления.
Обращаясь к источникам, мы должны иметь в виду демографическую и экономическую природу древневосточных обществ. Библия упоминает двух сожительниц Авраама (при том, что жена Сарра и наложница Агарь не жаловали друг друга), двух жен Иакова - Рахиль и Лию. Цари Соломон и Давид имели по много жен, однако их матримониальное поведение не вполне одобряется Богом.
Новый Завет встал на радикально моногамную позицию, исходя из представления о нерасторжимости и уникальности брака. Христос весьма радикален даже по поводу развода - эти случаи ограничены до строгого минимума.
Как наследник иудаизма и христианства, ислам исходит из неравенства мужчины и женщины, что характерно для всех архаических религиозных систем: иудаизма, христианства, зороастризма. Мухаммед выразил это учение так: "Три мужских порока обращаются в достоинства женщины: жадность, гордость и робость". Она должна быть жадна до своего мужа, горда, уклоняясь от разговора с кем-то еще, и робка так, чтобы не возникало никаких подозрений в ее добродетели. Такой взгляд на положение женщины с трудом совмещается с современным российским правовым статусом равноправия, унаследованным от европейской постхристианской эгалитаристской традиции.
В Коране (IV, 3) говорится, что мусульманин может иметь до четырех жен, если он справедлив с ними и способен их содержать. Однако Мухаммед тут же и предостерегает: "Тот, кто имеет двух жен и обращается с ними несправедливо, в судный день будет рассечен надвое, так, что одна половина никогда не сможет сообщиться с другой".
Итак, дело выглядит крайне запутанным. Призывая ввести разрешение многоженства в отдельных "исламских" территориях, ограничив его к тому же религиозной принадлежностью, Рамзан Кадыров и другие сторонники легализации полигамии не учитывают всех правовых последствий такого предложения. Одна проработка их займет не один год, а много ли желающих содержать в достатке по четыре жены даже в Чечне? Кроме того, вводя ограниченно действие норм шариата на отдельных территориях и для отдельных групп населения, не откроют ли законодатели дверь для юридического хаоса, при котором нормы религиозного права начнут вторгаться в сферу светского права и даже оспаривать их, создавая практически неразрешимые казусы? Не лучше ли остаться при обычном праве, не преследуя мусульман, берущих фактически вторую жену, при чем все юридические права будут лежать на жене старшей и главной. Ведь сейчас нет проблемы наследования при признании ребенка обоими родителями.
Кажется, что сама постановка вопроса о легализации многоженства преследует иную цель. Активизация исламского пиара, исходящая от некоторых кавказских политиков исламской ориентации, стала заметным явлением. Исламская общественность просто использовала этот вопрос для обозначения своей активной позиции подобно вопросу о гимне или о вице-президенте-мусульманине. Никакой реальной необходимости в юридическом решении этого вопроса нет. Журналистам как всегда подавай жареное, а политикам - активность. Реальные же демографические проблемы, из-за которых разгорелся весь полигамный сыр-бор, можно решить, совсем не вынося трудноразрешимых вопросов на федеральный уровень. Другое дело - место ислама и его ценностей в поликонфессиональном обществе, каковым является современное общество российское. Но, ставя этот совершенно закономерный вопрос, совершенно необязательно нагнетать страсти вокруг вопроса, который сегодняшнему зрителю и читателю, проще говоря, обывателю, видится в ложном искаженном свете.

Алексей МУРАВЬЕВ. "Портал-Credo.Ru", 17 января 2006 года

Дискуссия о допустимости многоженства в России, поднятая на этот раз первым вице-премьером правительства Чечни Рамзаном Кадыровым, вызвала оживленную дискуссию в СМИ и в Государственной Думе. Свое мнение по этой проблеме в интервью порталу "Интерфакс-Религия" высказал сопредседатель Совета муфтиев России Нафигулла Аширов.
- Муфтий-хазрат, Вам понравилась инициатива разрешить полигамию?
- Конечно. Тем более что в царской России такие нормы существовали. Наша страна не может руководствоваться принципами только одной из конфессий. Если в основу построения государства положена какая-то из религиозных концепций, то абсолютно не будет противоречить нашей Конституции введение и каких-то норм гражданского права других религий, тех норм, которые существовали до большевистского переворота.
Будучи мусульманином, я считаю, что это входит в рамки прав человека - если женщина не хочет остаться одинокой, не имеющей возможности выйти замуж за одного мужа, а согласна быть второй или третьей женой, то государство не имеет права лишать ее такой возможности. Сегодня же государство оставляет за женщиной право быть бесправной любовницей, которая не может претендовать ни на имущество, ни на помощь ее детям, которые могут родиться от гражданского брака, но ограничивает ее право быть законной женой. Это, по-моему, не совсем разумно. Наоборот, более разумно было бы оставить решение этого вопроса, дав людям право решать свою судьбу самим.
- Как Вы думаете, эта возможная поправка к закону должна касаться только права мусульман взять вторую жену или вообще любого россиянина?
- Во-первых, не может государственный закон относиться к одним и не относиться к другим. Закон должен быть всеобъемлющим.
- Но ведь до революции иметь вторую жену разрешалось только мусульманам...
- Понимаете, Российская империя была христианским государством, и принцип невмешательства государства в дела других конфессий заключался в том, что мусульмане, например, могли жить по своим шариатским законам. Но мы сейчас об этом не говорим. Мы говорим о правах человека. Почему бы государству не дать возможность людям заключать такие браки, которые обязывали бы мужчину нести ответственность за возможных детей и за супругу - одну, вторую, третью, четвертую? Если Жириновский хочет иметь, допустим, три жены, почему государство должно лишать его такого права?
- Просто высказываются опасения, что введение этой практики и ее восприятие носителями, скажем, русской культуры приведет к разрушению традиций русского народа.
- Если исходить из этой логики, то запрещение того, что предусмотрено исламскими религиозными нормами, тоже приводит к разрушению наших традиций, например, к прелюбодеянию. Допустим, кавказский мужчина, который по своим физиологическим возможностям может иметь двух-трех или даже четырех жен, лишен такой возможности - ему приходится свои физиологические потребности удовлетворять запретным путем. Это тоже ведет к разложению наших традиций.
К тому же русский народ сегодня перенимает исламские традиции: много тысяч русских приняли ислам, очень много русских атеистов (их больше всего), очень много буддистов. То есть русские неоднородны в своем внутреннем мироощущении. Допустим, у Ленина были совсем другие убеждения, нежели у Алексия нашего уважаемого. Другие русские тоже имеют разные взгляды.
- Но, согласитесь, что и кто-нибудь из православных, не очень сильный духом, может оказаться перед искушением взять себе вторую жену. Стоит ли законодательным путем провоцировать людей на это?
- А если у православного, допустим, возникнет желание "пойти на сторону"? Закон же этого не запрещает! Или тогда нужно ввести закон о запрете прелюбодеяния.
Я думаю, Российское государство, будучи светским, не имеет права навязывать гражданам религиозные предубеждения тех или иных конфессий. Люди не должны чувствовать себя ущемленными в правах. Если, допустим, мусульманин или какой-то коммунист или просто русский патриот скажет: я возьму четырех или пять жен и буду с ними жить, чтобы у меня 25 детей было? Почему он должен лишаться этой возможности? Тем более что государство сегодня не может обеспечить страну населением?
Введению многоженства противостоят те, кто боится демографического взрыва среди мусульманского населения. Но если мы сегодня начнем считать людей в стране и говорить, что русских больше или меньше становится, то это, извините меня, расизм, государство себе такого не должно позволять. Подобные вопросы должны быть запретными, потому что они по своей сути являются фашистскими.
- А какой, по Вашим оценкам, процент этнически мусульманского мужского населения России имеет сейчас вторую жену?
- В последние годы эта практика довольно широко распространяется. Процентов десять многоженцев среди всех мужчин-мусульман - стабильный показатель. И именно благодаря второй и третьей жене они уже имеют по десятку детей. Это и пугает исламофобов. А мы считаем, что каждый рожденный ребенок - татарин или башкир - он россиянин. В свое время он возьмет в руки оружие, встанет в ряды Российской армии и будет защищать ее интересы.
- А среди представителей российского муфтията многоженцы тоже есть?
- Конечно. Там тот же процент примерно.
- А Вы лично согласились бы взять вторую супругу?
- А почему нет?
- Первая не обидится?
- Ну, это уже, понимаете... Во многих случаях это является тем самым ограничителем...
- То есть супруга удерживает Вас в рамках современного российского законодательства?
- Дело даже не в законодательстве, а, допустим, в возможности, в желании сохранить... Скажем прямо, не каждая женщина готова принять многоженство. Хотя такие предложения даже со стороны женщин иногда поступают. Есть женщины, которые в 28-30 лет еще не могут выйти замуж - зачем их в таком виде оставлять, старыми девами, которые не увидят тепла семейного очага?
- По Вашим оценкам, какой процент русских сегодня уже приняли ислам?
- Количество русских мусульман исчисляется уже десятками тысяч. Что Вы хотите, если даже иерархия Русской православной церкви принимать ислам стала! Иркутский иерарх принял, в Среднеазиатской епархии такое тоже было буквально в прошлом году. Что говорить о рядовых верующих! Конечно же, им не хочется в церкви среди бабушек стоять. Вы сами сходите в церковь - там же 80% бабушек, в то время как в мечетях - розовощекие, крепкие молодые мусульмане, которые составляют 90% молящихся.
Многоженство не есть обязанность - это возможность. Простой пример. Мужчина всю жизнь прожил с одной женой, потом она заболела. Что ему делать? Он не может поставить крест на своей жизни. Жену он тоже не хочет выбросить и обманывать ее или ходить по углам - под деревом, извините меня, сношаться. Он хочет, чтобы все было честно, культурно, ответственно и законно. И он берет вторую жену и всю полноту ответственности за обе семьи.
- А может, как он оставил первую жену, так он и вторую вскоре оставит?
- Ну, если он алкоголик и тунеядец, то ему и одной жены иметь нельзя. Лучше выдать замуж за работящего азербайджанца, чем отдать тунеядцу, пьянице, у которого портянки воняют, он приходит с работы, их развесит, да еще и обрыгает пол, постель и потом, отвернувшись к стене, дыша винным перегаром, будет спать. Зачем он такой нужен вообще?
- Это о представителях какого народа Вы сейчас говорили?
- Любого народа - обо всех, кто бескультурье свое показывает. Мы же не говорим о таких людях - таким людям даже одной женщины нельзя брать, и заводить детей они не имеют права, потому что их детей потом придется воспитывать государству, или они будут жить на вокзале. Мы говорим об ответственных людях.
- Во время дискуссии по этому поводу в Думе Любовь Слиска сказала, что раз предлагают многоженство, то тогда и многомужество придется разрешить.
- Пожалуйста. У нас и так много законов, которые не основаны ни на христианской, ни на мусульманской, ни на вообще какой-либо человеческой морали. Поэтому если кто-то из женщин чувствует себя ущемленными в правах, кому-то не хватает одного мужа, пусть они продвигают соответствующий закон, и Государственная Дума, может, его примет. Но мы, конечно, с такой инициативой не выйдем и поддерживать ее не будем.

"ИНТЕРФАКС", 16 января 2006 года