Первое серьезное исследование русской эмиграции наших
дней написано на французском
Мир открылся. Унылая крепостная оседлость сменилась
фантастическими дао Колобка. В 1920-х по джунглям Восточного Тимора
гастролировал казачий конно-акробатический цирк (художественный
руководитель - хорунжий Заплачный). Казалось, грустный белогвардейский
сюжет с мытьем сапог в Индийском океане уже не перешибить. Но теперь
наши люди управляют кланами на тропических островах и церемониями
в Киото. Помню прочитанное в Сети письмо русского компьютерщика
из Африки: "Все программеры этого княжества - мои ученики".
И отдел писем "Газеты.Ру" в канун 9 Мая 2005 года. Там
писали примерно так: "Поздравляю всех стариков с 60-летием
Победы. Мой дед Григорий, связист Волховского фронта, рассказывал…
Маша, Пенсильвания". А мэйлов было несколько сотен - от молодых
образованных русских со всех концов света.
Сколько народу съехало из России? Насколько страшна утечка мозгов?
Вопрос системно исследован только за границей. Это в духе эпохи.
Монография французского политолога Анн де Тэнги "ВЕЛИКОЕ ПЕРЕСЕЛЕНИЕ.
Россия и русские после падения железного занавеса" (Anne de
Tinguy. "La grande migration. La Russie et les Russes depuis
l'ouverture du rideau de fer" - Paris: Plon, 2004, 662 pp.)
- первое фундаментальное исследование постсоветской миграции 1989-2004
гг. Вот краткий дайджест книги. Все-таки тема не чужая. Вроде бы
страна, где мы живем, с Россией граничит.
Первые главы - остросюжетные. В декабре 1990-го из Союза в Израиль
уезжали тысяча человек в день. По прогнозам МИД СССР, после открытия
границ уехать должны были 20 миллионов душ всех наций: семь навсегда,
тринадцать - на заработки. В прессе Европы возникла тема близкого
пришествия беженцев из разоренной страны: ждали от двух до тридцати
миллионов человек. В Польше руководитель бюро по делам миграции
осенью 1990-го признался, что ожидает увидеть на границе "русских,
стоящих босиком на снегу".
Сколь помню - Россия-1990 от себя ждала примерно того же.
На деле за 15 лет СНГ покинули 4,7 миллиона человек. Все же не двадцать
и не тридцать. И не босиком по снегу.
Мы пошли другим путем. Уже летом 1993-го польские пограничники докладывали
в Варшаву: челноки с Востока нашли способ уходить от радаров и тридцатичасовых
очередей на КПП. Они ввозят эмалированные ведра и водку… на забытых
в СНГ за ненадобностью самолетах сельскохозяйственной авиации.
На бесхозном (благо не сеяли, не жали) "кукурузнике" имени
Матиаса Руста, с контрабандным электроутюгом и "трофейным"
кабелем Россия вернулась в мир.
Глава о челноках начала 1990-х - одна из самых ярких. На крупнейшем
стадионе Варшавы, превращенном в рынок, в 1993-1995 годах вели полевые
исследования среди "наших людей" европейские социологи.
В 1990-х труженики рынка в Лужниках мечтали поставить памятник челноку.
Анкеты, которые цитирует Анн де Тэнги, - тоже памятник, только нерукотворный.
…Москвичка, 29 лет, сотрудница кабельного телевидения. Зарплата
- 10 тысяч рублей. Килограмм колбасы - 2 тысячи рублей. Прибыль
от одной поездки - 100 тысяч рублей. Программист, 34 года. Зарплата
в НИИ - 20 долларов. Прибыль от вояжа - 1500 долларов.
Артель - семеро мужиков. Ездят на рафике из Новосибирска в Польшу.
Дорога в одну сторону занимает десять дней. Прибыль на нос - 600
долларов за бросок. С начала 1994 года это была их пятая поездка.
Опрос проводили в мае.
Монография бесстрастна, зато изобилует материалом. Некорректный
вывод читатель делает сам. Сколько силы, выносливости, непредсказуемого
куража (вплоть до сельхозавиации!) вложено было в этот труд тысячами
квалифицированных сограждан. Не меньше, чем в Магнитку.
Только Магнитка в каждом ларьке была своя. Вроде домны в каждом
китайском дворе.
Соседи - Польша, Турция, Китай - ответили на явление коробейников
из СНГ ростом производства. Откуда, собственно, и брался товар.
Наши ушли в поток перевозчиков с клетчатыми сумками наперевес.
В 1994 году границу Польши граждане СНГ пересекли 9,5 млн. раз.
80% человекопереходов - челночный бизнес.
Советские проявили в 1990-х замечательное мужество выживания. Но
кустарным методом. И, похоже, полное неумение организовать совместный
производительный труд без участия сраженной ударом Софьи Власьевны.
О национальных стратегиях мелкого бизнеса, как помним, и речи не
было. Словно и касаемо человеческого потенциала над страной прогремело
зычное благодушное обращение к ближним и дальним: "БЕРИТЕ,
СКОЛЬКО УНЕСЕТЕ!".
В книге много о миграции на Дальнем Востоке, о русских Казахстана
и Средней Азии. "Москва не шлет ни сотрудников, ни преподавателей,
ни стипендий, ни книг" - ситуация была такой в 1990-х для русских
всего СНГ. В 2001 году впервые посланы 30 тысяч учебников русского
в Казахстан, 60 тысяч - в Узбекистан. В Ташкенте открылся центр
научных и культурных связей со Средней Азией. В вузах России сейчас
- чуть больше десяти тысяч студентов из Казахстана. А граждан Таджикистана
- всего 220 душ.
В 1990-х ФРГ тратила ежегодно на каждого "соотечественника
за рубежом" 970 DM. Россия на те же цели - 0,25 копейки. (Добавлю:
три команды претендовали на создание русского аналога Британского
совета или Гете-Института. Реально - очень скромно действует Центр
поддержки русского языка. Прочие исчезли на стадии презентаций.
Судя по презентациям, жалеть не о чем.)
Программы культурного влияния в пестром мире "постсоветского
Востока", мощные стипендиальные программы есть и у Турции,
и у КНР.
"Русскость" в регионе жива, но лишь обаянием культуры
и памяти.
Далее - итоги эмиграции 1989-2003 годы из бывшего СССР в дальнее
зарубежье. В Германию, Израиль, США за эти годы убыли 3,9 млн. человек.
В том числе - 1286 тысяч граждан России.
Израиль. Количество инженеров и ученых на 10000 душ населения стало
после приезда этой волны в полтора раза больше, чем в США (145 человек
против 85). Математика, физика, геология, электроника получили мощный
импульс к развитию. Произошла сущая технологическая революция. В
стране благодаря приезжим из России возникла целая сеть музыкальных
школ.
При этом 91% израильских иммигрантов учат своих детей русскому языку.
57% отдают их в школы, где преподают частично на русском.
США. В 1991 году журнал Policy Review писал: "Открыть дверь
в США русским эмигрантам не означает взять на себя бремя: русские
обогатят Америку". В Штаты перебрались 650 тысяч человек из
бывшего СССР. В том числе - 16 тысяч спортсменов, четыре тысячи
артистов. В 2003 году Нобелевскую премию получил физик Алексей Абрикосов.
Медаль Филдса (аналог Нобеля у математиков) получил 36-летний Владимир
Воеводский. В университете Миннесоты на кафедре теоретической физики
с 1994 года рабочим языком стал русский. Как и в Израиле, выходцы
из России создали в США сеть спортивных, танцевальных, музыкальных
школ.
Среди студентов и исследователей, приезжающих в Америку по трехлетней
визе, - около 6% россиян. (В среднем это 10-12 тысяч человек ежегодно.)
Русские математики и физики составляют 3-4% иностранцев, работающих
в США в этой сфере.
Катастрофическая утечка мозгов - или нормальный академический обмен?
Наверно, нет однозначного ответа.
А в целом сегодня 5 млн. граждан США имеют русские корни разной
глубины залегания.
Похоже, при всей нашей общинности русские особо быстры, когда бегут
россыпью. 27% новых иммигрантов из России окончили магистратуру
(против 9% населения США в целом). 3,8% новых русских американцев
имеют ученую степень (во всем населении - 1%). Средний доход семьи
недавних иммигрантов - 35 тыс. долл. в год. Средний доход семьи
недавних иммигрантов из России - около 59 тыс. долл. Только 5% из
них плохо владеют английским. Только 10-15% хотят вернуться в Россию
навсегда.
Что, кстати, отличает наших от китайских и индийских иммигрантов
в США. В этих процветающих общинах вернуться на родину хотят многие.
Но тут, вероятно, кое-что зависит и от самой родины. Пик эмиграции
из СНГ в США приходится на 1993-1994 годы - 120 тысяч человек за
два года. Думаю, процент академической элиты (и разоренной, и оскорбленной
"шоковой терапией") - самой сильной, отборной академической
элиты - был тогда особо высок.
Сегодня ей все еще некуда возвращаться. А платность высшего образования
в РФ наверняка увеличит поток мигрантов. Особенно (логически рассуждая)
детей той академической элиты, что осталась в России. Платить за
образование этой среде по-прежнему нечем. А воспитать тинейджеров,
способных выдержать конкурс на любую стипендию, она способна лучше
всех в стране.
В статистике эта утечка большого процента не составит. Но велика
ли была эмиграция времен Гражданской войны? Миллиона два от Риги
до Харбина.
А климат на всей этой территории определенно изменился.
…Далее по странам. Греция. Туда переселились около 500 тысяч этнических
греков из бывшего СССР. Польша и Финляндия приняли относительно
большие общины этнических поляков и финнов. В Германию за эти годы
переселились 2,1 млн. немцев из бывшего СССР. Почти вся община петербургских,
балтийских, поволжских (а потом - ссыльных, карагандинских) немцев!
40% уехавших русских немцев составляли дети и подростки.
Но любопытно, что политика сплошной этнической иммиграции оказалась
менее успешной, чем "избирательная" политика США. В Финляндии
80% новоприбывших не имеют работы - и это очень повысило уровень
безработицы во всей маленькой стране.
Похожие процессы идут среди потомков Штольца. Анн де Тэнги ссылается
на книгу демографов Барбары Дитц и Хайке Ролль "Юные переселенцы.
Портрет промежуточного поколения" (Barbara Dietz, Heike Roll.
Jugendliche Aussiedler: Portraet eines Zuwanderer Generation Frankfurt,
New York, Campus Verlag, 1998, 212 S.). Только 7,5% "возвращенцев"
в ФРГ чувствуют себя воистину немцами. Треть прибывших ощущают себя
чужими. Складываются общины и кварталы "своих", во многом
похожие на турецкие общины в Германии.
Часть иммигрантов нашла себя в сфере экономической кооперации между
двумя странами. Привязанность к русскому языку, ТВ, Интернету остается
высокой. Русскую периодику читают 75% "новых немцев".
(Да и "американцы" испытывают, по данным социологов, явный
сантимент к культуре и языку.)
Глава "Возобновит ли Франция традиции?" начинается экскурсом
в историю. Во Франции 1920-х годов русских было 400 тысяч человек.
Против легенд - только 3% всех иммигрантов. Бельгийцев, поляков,
итальянцев во Франции было куда больше. (Легендарных "врангелевцев-таксистов",
по архивным спискам, всего две тысячи душ. Горсть людей на великий
город.)
Но эти 3%, пишет Анн де Тэнги, и вправду сумели сделать 1920-е годы
эпохой "русского Парижа". Как-то они были заметны в народе…
В 1990-х Франция отнеслась к русским "в рассуждении, куда бы
поехать" намного сдержаннее. 35% новобранцев Иностранного легиона
в 1990-х составили славяне (впрочем, это 400 человек). Русские дети
появились с начала 1990-х в частных школах Франции (и даже существенно
взбили цены на обучение). Но в целом поток новоприбывших был невелик.
Анн де Тэнги цитирует демографа Жана-Клода Шесне (правильно:
Шене - Демоскоп): "Наша страна осталась равнодушна к
этой эмиграции, которая располагала такими качествами, как молодость,
высокая квалификация, предприимчивость, невысокий уровень требований,
хорошее знание иностранных языков". Вместо того чтобы поддержать
этот "шанс развития и для людей, и для экономики, и для страны
принимающей, и для страны исхода", Франция "уступила монополию
приема (этой эмиграции) двум или трем странам: Израилю, США, Германии".
Автор "Великого переселения" добавляет: эти люди, с их
книжной, но пылкой любовью к Франции, могли б "повторить чудо
1920-х".
…Разноликая информация убеждает русского читателя: все же мы не
прореха на человечестве. И это лучший итог эксперимента 1990-х.
Главный вывод читателя странен для него самого. Запас прочности
страны и тяга к оседлости оказались выше, чем казалось нам. ("Задержанная
эмиграция" в 1,3 млн. человек (из Российской Федерации)… не
так уж много. По данным социолога Льва Гудкова, в научных обменах
за эти годы приняли участие около 100 тысяч человек. Это очень немного.
Даже слишком мало, пожалуй.)
Но и прочность "наших людей" оказалась выше, чем казалось
в 1990-м. И помещенные порознь в организованную деятельную среду,
в условия повышенной трудности - "наши" часто оказываются
сильнее, чем дома. Оборотная сторона "утечки мозгов" -
новый опыт неоценимого объема.
При этом русские, вышедшие в мир, не ассимилируются полностью. Не
хотят. Судя по данным исследователя, Россия сегодня - не форма,
а содержание. Нет миграционной политики. Нет социальных институтов
связей с соотечественниками. Но есть неопределимая и сильная "русскость".
Она строит и держит связи, сохраняет свою власть... Сам-мое на фиг
нерентабельное - культура и язык - оказалось самым сильным, что
есть сегодня у России.
При открытых границах эмиграция прорастает узлами связей между "странами
прибытия" и Россией. Анн де Тэнги предполагает, что эмиграция
в Германии и русские общины трех балтийских государств (а это 1
млн. 200 тыс. человек) станут значимым мостом между Россией и ЕС.
Сравнивает сегодняшнее "русское рассеяние" с общинами
китайцев-хуацяо, пронизавшими мир. В экономическом подъеме КНР их
капитал и деловой опыт играли важную роль.
…Кажется, лорд Черчилль делил людей на тех, кто ищет в любой возможности
новые проблемы, - и тех, кто ищет в каждой проблеме новые возможности.
Анн де Тэнги предлагает нам второй путь. Проблема российской эмиграции
видится ей мощным источником возможностей для "метрополии".
Что ж, в любом случае это взгляд сильного человека. Как ни странно,
история эмиграции 1989-2004 гг. говорит больше о нашей силе, чем
о слабости.
P.S. Осенью 2005 года "Новая газета" писала о состоянии
крупнейших библиотек России. В частности о том, что новые иностранные
книги почти не поступают в их фонды с начала 1990-х. Я искала по
электронным каталогам Российской государственной библиотеки, Российской
национальной библиотеки им. Салтыкова-Щедрина и Исторической библиотеки
в Москве исследование Анн де Тэнги. И три книги из ее "Списка
литературы" по теме новой русской миграции.
Возможно, не совладала с каталогами on-line. Возможно, они неполны.
(Сайт РГБ предупреждает: не исключены оба варианта.) Но результат
поиска таков.
"Великое переселение" есть только в Исторической библиотеке
(теперь - и в библиотеке Французского культурного центра в Москве).
Монографии Барбары Дитц и Хайке Ролль о юных переселенцах в ФРГ
нет ни в РГБ, ни в РНБ, ни в Историчке.
Книга Олега Иконникова "Эмиграция научных кадров из России"
(М.: Компас, 1993) не обнаружена ни в РГБ, ни в РНБ, ни в Историчке.
Книга Людмилы Леденевой и Елены Тюрюкановой "Российские студенты
за рубежом: перспективы возвращения" (М.: Страховое ревю, 2002)
есть в Москве. Из Петербурга - on-line не отзывается.
Вот так - по листку - и готовим почву для внешней и внутренней утечки
умов.
Елена ДЬЯКОВА, "Новая газета", 19 января
2006 года
Демоскоп Weekly издается при поддержке:
Фонда ООН по народонаселению (UNFPA) - www.unfpa.org
(c 2001 г.)
Фонда Джона Д. и Кэтрин Т. Макартуров - www.macfound.ru
(с 2004 г.)
Российского гуманитарного научного фонда - www.rfh.ru
(с 2004 г.)
Национального института демографических исследований (INED) - www.ined.fr
(с 2004 г.)
ЮНЕСКО - 2001,
2005
Института "Открытое общество" (Фонд Сороса) - www.osi.ru
(2001-2002)