… о пенсионном возрасте

Одним из предвыборных обещаний Владимира Путина был отказ от повышения пенсионного возраста. Эксперты предупреждают, что реформа пенсионной системы необходима, иначе нехватка средств приведет ее к банкротству. Почему правительству стоит повысить пенсионный возраст и как вообще реформировать пенсионную систему мы в поговорили с руководителем Экономической экспертной группы Евсеем Гурвичем. Интервью взял Михаил Захаров.

Говорят, что российскую пенсионную систему ожидает кризис. Вы предложили ряд рецептов (в том числе вызвавших дискуссию) по реформированию пенсионной системы. Чем плоха нынешняя система?
Нужно различать специфические недостатки и слабости российской системы и глобальные угрозы для всех пенсионных систем. Главная общая финансовая проблема ближайших десятилетий - старение населения. Оно началось в наиболее развитых странах, но теперь охватило уже весь мир. Это глобальный тренд и Россия здесь не исключение, мы сейчас находимся на среднемировой траектории. Старение означает, что люди дольше получают пенсию, в результате быстро нарастает численность населения пенсионного возраста. По прогнозам Росстата, в ближайшие 20 лет в полтора раза ухудшится соотношение между населением в рабочем и в пенсионном возрасте. К 2050 году, согласно прогнозам ООН, это соотношение ухудшится почти в 2,5 раза. Если посмотреть на 100-летнюю динамику с 1950 по 2050 год, мы увидим, что число пенсионеров на одного работника растет в пять раз. Ясно, что в таких условиях механизм пенсионной системы не может действовать, без серьезных изменений. Иногда можно услышать, что ухудшение демографических пропорций можно компенсировать ростом производительности труда. Это неверно – люди всегда ориентируются на текущие стандарты уровня жизни, важно поддерживать соотношение между доходами разных групп населения. Поэтому традиционно социальную «приемлемость» уровня пенсий принято измерять их соотношением с зарплатой (коэффициентом замещения).

Какой коэффициент замещения считается приемлемым?
Международная организация труда считает приемлемым уровнем замещения 40 процентов. В благополучных странах, объединенных в ОЭСР, он в среднем выше - примерно 57 процентов. В России даже после увеличения пенсий в 2010 году коэффициент получается около сорока процентов, если считать не только пенсии, но и пособия (ЕДВ). Так что особо снижать в России расходы на пенсии некуда — коэффициент замещения и так невелик. В этом, кстати, один из признаков неэффективности российской пенсионной системы: расходы на пенсии в процентах к ВВП больше, чем в странах ОЭСР, а коэффициент замещения — существенно ниже.
Если не углубляться в детали, а смотреть на крупную картину, то в условиях старения населения возникает принципиальная развилка. Один вариант: для поддержания коэффициента замещения все время повышать ставку пенсионных взносов или трансферты из бюджета. Это означает, что каждое поколение будет платить больше, чем предыдущее и получать в свое время еще больше. Это — принцип пирамиды и рано или поздно она рухнет. Причем скорее рано – по моим оценкам требуется увеличивать ставку пенсионных взносов примерно на 1 процентный пункт в год. Так что ставка социальных взносов к 2030 году должна составить нереальные 50%.
Алексей Улюкаев (Первый зампред Центробанка — «Полит.ру») опубликовал известную статью в «Ведомостях», где он предлагает вообще отказаться от страховых пенсий и ограничиться пенсиями, которые защищают от бедности и добровольными персональными накоплениями. Я на этот сценарий смотрю не как на рекомендацию, а как на предупреждение: к чему мы придем, если ничего не будем менять и продолжим пытаться сохранить статус кво. Рано или поздно груз обязательств станет неподъемным, и тогда придется признать банкротство системы.
Второй путь (по которому сейчас идут многие страны)— сдерживать рост обязательств, чтобы они не выходили за пределы финансовых возможностей пенсионной системы.

А это ведет к росту социальной напряженности.
Да. И мы считаем, что это политически невозможно реализовать, поскольку уже сейчас электоральная сила пенсионеров очень велика. Их доля в электорате примерно 37 процентов, но они более активны, так что их доля среди фактически голосующих избирателей больше 40 процентов. А к середине века даже формальная их доля превысит 50 процентов. В силу своей влиятельности пенсионеры не допустят ограничения пенсионных выплат. А это значит, что они будут толкать правительство со второго пути на первый (тем самым невольно приближая коллапс системы).
В своей статье, выходящей в журнале «Вопросы экономики», мы с А.Кудриным показываем, что выход все-таки есть. Дело в том, что первоисточник проблемы — рост продолжительности жизни, но он же создает возможность ее решения. Единственная политика, не ведущая в тупик – по мере увеличения длительности жизни повышать пенсионный возраст так, чтобы сохранялась пропорция между продолжительностью трудовой деятельности и продолжительностью жизни на пенсии. В этом случае сохраняется баланс между числом работников и числом пенсионеров – значит, не нужно будет повышать ставки пенсионных взносов и не будет снижаться коэффициент замещения. Так что повышение пенсионного возраста – единственный устойчивый путь решения проблемы старения.
А теперь взглянем на проблему с точки зрения человека. При этом нужно понимать - не некое государство содержит пенсионеров, а их содержит работающее поколение. Каждый человек проходит эти стадии — сначала он работник и на свои взносы и налоги содержит пенсионеров, потом он пенсионер и работающие содержат его. Можно сохранять нынешний пенсионный возраст, но тогда гражданин должен либо больше платить, пока он работает, либо меньше получать, когда выйдет на пенсию. Конечно, работник хочет меньше платить, а пенсионер больше получать – но это невозможно, ведь деньги не возникают ниоткуда. Если рассматривать весь жизненный цикл человека, то оказывается, что лучший для него вариант это все-таки повышать пенсионный возраст в меру увеличения продолжительности жизни. Мы доказываем в своей статье, что такая политика не просто устойчива, но еще и оптимальна для самих граждан.

Возникает проблема: при проведении любой реформы правительство не может объяснить, чего оно хочет и в результате наталкивается на сопротивление. После объявления о поднятии пенсионного возраста сразу же скажут, что «негодяй» Кудрин, Гурвич или Путин, и есть риск, что люди тут же выйдут на улицы. Как можно объяснить необходимость реформы «широким народным массам»?
Это миф, что повышение пенсионного возраста обязательно сопровождается массовыми протестами. В некоторых странах оно проходит вполне безболезненно. Однако есть несколько препятствий для того, чтобы российские граждане восприняли это нормально.
Во-первых, наследие советского мышления. Наши граждане по прежнему воспринимают государство в качестве «Большого Брата», которому сдаются все налоги и который потом решает, что с ними делать. Поэтому и граждане, и бизнес стремятся как можно меньше отдать и как можно больше получить. Причем ни малейшей связи между тем, сколько отдаешь, и тем, сколько получаешь, в сознании наших граждан не существует. Представления о том, как работает пенсионная система, не изменились с «советских» времен: «Мы работаем - государство должно обеспечить нам потом достойную пенсию». Так что необходимо, прежде всего, изменить представление о роли государства. Оно только собирает наши налоги и взносы и их перераспределяет — все! Для того чтобы пенсии были выше, мы должны больше платить. Это для нашего гражданина идея революционная, нужно много работать, чтобы такое представление стало нормой.
Это важно не только с точки зрения пенсионной системы, это фундамент гражданского сознания. Демократия вообще-то родилась из того, что английские бароны захотели проконтролировать, как король использует подати.

И добились принятия Великой хартии вольностей.
Нормальные отношения между гражданином и государством должны строиться по принципу «я плачу свои налоги государству — оно должно меня обслуживать». Проблема в том, что российское государство само много сделало и делает для закрепления патерналистских представлений о нем. Оно, например, полностью приписывает себе улучшение качества жизни, которое действительно было выдающимся в последние годы, но в основном определялось подорожанием нефти.
Если государство приписывает себе все хорошее, значит, оно должно нести ответственность и за все плохое. В том числе и за ухудшение демографической ситуации, которое, как и цена на нефть, не зависит ни от власти, ни от отдельного гражданина. Государство в некотором смысле загнало себя в ловушку и ему нужно уже начинать «отыгрывать назад» и объяснять, что оно не всесильно – иначе невозможно будет провести ни одну непопулярную реформу.

Изменение представлений граждан — процесс длительный. Получается, что и пенсионный возраст не удастся повысить без существенных рисков недовольства.
Принять стратегическое решение и объявить нужно как можно быстрее. Но это не значит, что повышать пенсионный возраст нужно немедленно. Везде это происходит постепенно: от нескольких месяцев в год до полугода в год повышается пенсионный возраст.

Когда надо начинать?
Промежуток между объявлением и началом повышения должен быть. По-хорошему это нужно было объявить десять лет назад и начать повышать в этом году. Мы, к сожалению, не собрались с духом. Я бы объявил это «уже завтра». И начал бы повышение не раньше 2016 года, но и не позже 2020 года.

Сегодня много спорят, какая система предпочтительнее: накопительная и распределительная. Это имеет какое-то значение?
На основе международного опыта можно говорить, что оптимальна смешанная система. Кризис показал, что чисто накопительная система слишком неустойчива. Даже Чили — пионер и витрина накопительной системы — сейчас ввела в дополнение к накопительной и распределительную часть. В России было бы несерьезно полностью переходить на накопительную систему, потому что она пока не обеспечивает доходность, хотя бы превосходящую инфляцию. Пока не удастся серьезно повысить доходность, предлагать расширение накопительной системы просто безответственно.
Я не уверен, что мы вообще были готовы к введению накопительной компоненты. У нас слишком слабая финансовая система, слишком низкое доверие населения к накопительной системе. Но даже если бы накопительная система идеально работала, она не решила бы проблемы старения населения.
Для российской пенсионной системы на сегодня необходимо устранить «специфические» слабости, определяющие ее низкую эффективность. А дальше привязать пенсионный возраст к продолжительности жизни, не меняя основную конфигурацию.

А какие основные слабости российской пенсионной системы?
Слабость номер один: неадекватно низкий пенсионный возраст женщин. У мужчин сейчас более-менее он соответствует демографическим характеристикам. У женщин — нет. В среднем в 20 лет начинается трудовая жизнь. Даже если женщина работает всю жизнь — она работает 35 лет. А на пенсии те, кто дожил, находятся в среднем 25 лет. Если представить, что гражданин сам себе копит средства, то понятно, что невозможно за 35 лет накопить на 25 лет нормальной жизни (если не откладывать половину заработка). Такого соотношения между трудовой и пенсионной жизнью нет ни в одной стране. Нормальное их соотношение для российских женщин на сегодня достигается при пенсионном возрасте 59-60 лет.
Если объявить грядущее повышение пенсионного возраста прямо сейчас, то процесс может завершиться примерно в 2025 году. Но к этому времени продолжительность жизни еще вырастет (примерно на 4 года для мужчин и 3 года для женщин). С учетом этого оптимальный пенсионный возраст составит примерно 62 года для женщин и 62-63 для мужчин.
Наш пенсионный возраст устанавливался в 1932 году. Когда создавалась пенсионная система, к 55-60 годам люди уже были нетрудоспособны. За это время изменились продолжительность жизни и продолжительность здоровой жизни (это официально рассчитываемый Всемирной организацией здравоохранения показатель). С точки зрения пенсионной политики важно знать – живут люди дольше за счет того, что успехи медицины позволяют в конце жизни поддерживать больного человека, или же за счет увеличения активной, здоровой жизни. Проведенный нами анализ данных показал, что продолжительность здоровой жизни увеличивается почти на столько, на сколько и продолжительность жизни вообще. Таким образом, объективно имеется возможность дольше работать по мере увеличения продолжительности жизни.
Один из основных наших выводов состоит в том, что происходит «инфляция возраста» - сегодняшний 60-летний человек по состоянию здоровья, трудоспособности и активности соответствует 55-летнему 25 лет назад и 65-летнему человеку еще через 25 лет. Необходимо просто «индексировать» пенсионный возраст на эту инфляцию – так же как корректируются на обычную инфляцию размеры пенсий. Если мы откажемся это делать, то через некоторое время не сможем в полной мере индексировать и величину пенсий – одно связано с другим.
Следующая слабость: не совсем правильно то, что у нас работающие пенсионеры получают пенсию без ограничений. Пенсия, по сути, — не источник дохода вообще, а страховка на случай нетрудоспособности. Если человек работает, то как можно считать его нетрудоспособным (кроме тех, кто признан инвалидом)? Мы не предлагаем «отбирать пенсии», мы предлагаем зачислять пенсию на специальный счет и начинать выплачивать, когда пенсионер перестанет работать.
Сейчас получается парадоксальная ситуация: работающие пенсионеры – сравнительно обеспеченная группа населения: у них уровень доходов почти в полтора раза выше, чем у среднего гражданина. У неработающих пенсионеров наоборот — почти в два раза ниже. Наше предложение сгладит эти различия, чтобы неработающие пенсионеры увеличили размер доходов, а работающие пенсионеры не выделялись среди остальной массы работающих людей.

Каким образом можно стимулировать работника работать после наступления 55-60 лет?
Социологические опросы показывают, что большинство людей предпенсионного возраста настроены на продолжение работы, так что, скорее, нужно говорить не о стимулировании, а об устранении препятствий. Например, одним из препятствий для женщин является выполнение семейных функций.

Бабушки сидят с внуками?
Естественно. Стало быть, необходимо развивать систему детских учреждений. Нужны и другие поддерживающие меры.

А работодателя как стимулировать принимать на работу немолодых уже людей? Сегодня людям старше определенного возраста, но еще не пенсионного, и так непросто найти работу. Не получится так, что пенсионный возраст мы увеличим, а работать людям будет негде?
Во многих странах пенсионный возраст не повышается из-за опасений избыточной безработицы, но в России такая проблема не стоит. Воистину: не было бы счастья, да несчастье помогло. У нас происходит снижение численности экономически активного населения. Уже с 2015 года этот процесс пойдет очень быстро: численность рабочей силы будет сокращаться на один процент в год. Через несколько лет дефицит рабочей силы станет одним из главных сдерживающих факторов для роста экономики. Так что у квалифицированных пенсионеров не будет проблем с трудоустройством. Более того, повышение пенсионного возраста окажется важнейшим резервом стабилизации ситуации на рынке труда.

Какой смысл имеет отдельное существование Пенсионного фонда в условиях, когда он все равно дефицитен?
Это нужная структура. Он занимается ведением счетов, распределяет деньги и так далее. Правда, я не уверен, что правильным было решение передать ПФР сбор взносов. Мне кажется, и бизнесу было проще все платить «по одному адресу». Однако как система, которая учитывает пенсионеров и управляет выделяемыми на пенсии средствами, Пенсионный фонд необходим.
Другое дело, что стоило бы вообще ликвидировать понятие пенсионного дефицита. Пенсионная система выполняет во всем мире две функции: во-первых, гарантирует некий минимум, страхует пенсионеров от бедности и, во-вторых, сглаживает разницу между уровнем доходов во время трудовой деятельности и после выхода на пенсию. Поэтому во время пенсионной реформы в 2002 году пенсии и были разделены на базовую и страховую части. В 2010 году эти части объединили, что мне кажется неправильным. Стоило бы их опять разделить. В большинстве стран эти две функции финансируются из разных источников. Базовая часть считается элементом социальной политики и финансируется из общих доходов государственного бюджета, страховая часть финансируется за счет взносов. Тогда у каждой из этих компонент будет свой источник финансирования и не должно быть никакого дефицита. Страховые пенсии должны платиться в пределах взносов, базовые — из федерального бюджета, в объеме, соответствующем задачам социальной политики.

Одним из тезисов Вашей статьи является повышение минимального стажа с 5 до 30 лет. Не приведет ли это к тому, что люди, занятые значительную часть жизни в «неформальном секторе» останутся без средств к существованию?
Повышение минимального трудового стажа тоже должно быть постепенным. Мы говорим о нормальном стаже, к которому следует прийти после переходного периода. Главная задача повышения стажа — не отсеять кого-то, а стимулировать труд людей в открытом секторе экономики, а не в теневом. Стаж должен соотноситься с длительностью получения пенсии. В большинстве стране минимальный стаж составляет 25-30 лет, а кое-где и 40 лет.
В общем, дело «за малым» - набраться политической воли и начать проводить в жизнь необходимые реформы – тогда старение населения не приведет к краху пенсионной системы.

«Полит.ру», 27 марта 2012 года

В ближайшие годы пенсионный возраст неминуемо будет повышен

В ближайшие годы пенсионный возраст неминуемо будет повышен. По разным причинам за это выступают и геронтологи, и демографы, и экономисты. Есть несколько способов сделать это не только с минимальными потерями для общества, но и с пользой
Хирурги переучиваются на косметологов, музыканты — на психологов, а сантехники предпочитают устраиваться на работу на осень-зиму, чтобы весной уволиться и провести сезон на даче. Все это реальные примеры того, как люди, вышедшие на пенсию, делают свою работу более удобной — чтобы и продолжать зарабатывать, и сделать свой труд более легким. Фактически возраст 55 лет для женщин и 60 для мужчин уже давно не является в строгом смысле пенсионным — границей, за которой человек перестает работать и живет на пенсию. Почему же тогда вопрос повышения этой границы до сих пор считается политически опасным? И можно ли решить его безболезненно?

Успехи социализма
«Надо отметить, что в советское время, даже несмотря на то что ожидаемая продолжительность жизни в стране была примерно такой же, как в европейских странах, у нас пенсионный возраст был 55 и 60 лет, тогда как за рубежом он колебался от 65 до 70, — напоминает главный научный сотрудник Института социально-политических исследований (ИСПИ) РАН Леонид Рыбаковский. — Более того, в советское время была установлена пятилетняя разница в возрасте выхода на пенсию между мужчинами и женщинами, тогда как во многих странах этой разницы не было. Это один из фактов, который надо учитывать. У нас есть традиция, и ломать ее достаточно трудно».
Эти границы были установлены для отдельных категорий граждан (прежде всего для рабочих промышленности) еще до войны и окончательно закрепились в Законе СССР о государственных пенсиях в 1956 году — к этому времени «успехи в развитии социалистического хозяйства позволили осуществить дальнейшее улучшение дела пенсионного обеспечения». Получать пенсию по старости можно было не только достигнув границ пенсионного возраста, но и выработав определенный стаж — 25 лет для мужчин и 20 лет для женщин. Большая советская энциклопедия упоминала, что в капиталистических странах пенсионный возраст выше, и преподносила это как очередной пример угнетенного положения рабочего класса. На деле границы пенсионного возраста просто не корректировались с довоенного времени — а тогда и рабочие, для которых изначально вводились пенсии по старости, к этому возрасту в большинстве своем теряли трудоспособность, и разница в продолжительности жизни мужчин и женщин была не очень значительной, всего шесть-семь лет.
Менялась страна, экономика, демография: разница в продолжительности жизни у мужчин и женщин постепенно превысила 10 лет и к 1990-м годам достигла 13–14 лет (сейчас она несколько сократилась). Работники добывающей промышленности оказались частично защищены системой негосударственных пенсий. Стаж, необходимый для получения пенсии, изменился. На смену общественным фондам потребления, из которых платилась пенсия в СССР, пришла страховая система, потом к ней добавили элементы накопления — и только пенсионный возраст оставался неизменным. Хотя объективных, прежде всего демографических и медицинских причин для того, чтобы оставить его на нынешнем уровне, на самом деле нет.

Вы живете хорошо
2011 год был очень успешным для российского населения — снизилась смертность, в том числе младенческая, что дало увеличение общей ожидаемой продолжительности жизни до 70,3 года (64,3 года у мужчин и 76,1 года у женщин). «Согласно Концепции демографической политики, которая была принята в 2007 году, предполагалось в 2015 году иметь среднюю продолжительность жизни 70 лет. В 2011 году достигнут показатель 70,3 года. Это сильно возбуждает воображение тех, кто не прочь увеличить пенсионный возраст», — иронизирует Рыбаковский.
При этом демографы говорят о «клещах», в которые мы попадаем. Демографические процессы прошлого века привели к тому, что в пенсионный возраст входит довольно многочисленное поколение родившихся в 1950-е, а вот в трудоспособный возраст вступают рожденные в 1990-е, каковых гораздо меньше. «В 2012–2023 годах в трудоспособный возраст, в среднем, ежегодно будет вступать 1,3–1,5 миллиона человек, тогда как выбывать из этого контингента будет 2,1–2,5 миллиона, — поясняет Рыбаковский. — К 2020 году число лиц в трудоспособном возрасте сократится на 9,7 миллиона, при том что вся численность населения страны, по сути, не изменится. Такая нисходящая динамика населения в трудоспособном возрасте вкупе с возрастающей динамикой лиц, выходящих за пределы трудоспособности, вынудит государство, вне зависимости от мнения ученых и политиков, повысить пенсионный возраст».
Конечно, дело не только в статистике, но и в тенденциях, которые мы ощущаем все больше: во всем мире растет доля пожилых людей и их активность. Многие из тех, кто раньше считался стариками, сегодня считаются людьми в расцвете сил.
Президент Европейского отделения Международной ассоциации геронтологии и гериатрии, член-корреспондент РАМН Владимир Хавинсон говорит горячо и напористо: «Повышение пенсионного возраста неизбежно с точки зрения эволюции общества и увеличения эффективного — трудоспособного — периода жизни человека, и не только в России, но и во всем мире. Например, в большинстве развитых стран, где уровень экономики и социально-медицинского обслуживания достаточно высок, люди работают гораздо дольше». А границы понятия «средний возраст» в развитых странах теперь достигают 70–75 лет.
Расслоение населения сейчас происходит не только по доходам, но и по тому, как долго сохраняется трудоспособность и активность. В связи с этим единый пенсионный возраст, судя по всему, доживает последние дни — если исходить не из политики, а из реальности, то для разных групп населения он должен быть разным. «Одинаковые категории населения в разных странах живут одинаково, — утверждает Хавинсон. — Приведу пример: мы провели исследование в микрорайоне Санкт-Петербурга, где проживают сотрудники бывшего НПО “Ленинец”. Руководство НПО сохранило всю медицинскую и физкультурную базу, сами сотрудники представляют собой интеллигенцию. Оказалось, что средний срок жизни в этом районе 82 года у женщин и 74 года у мужчин — практически как в Европе. Конечно, это уникальный случай, и тем не менее он показателен».
Сейчас все чаще говорят, что жесткий пенсионный возраст должен уступить место гибким границам пенсионного обеспечения — такой подход выглядит более здраво и учитывает успехи в развитии капиталистического хозяйства (когда одни социальные группы живут лучше и, соответственно, дольше сохраняют возможность работать, чем другие). Общий принцип уже понятен: с определенного возраста человек имеет право получать пенсию, но чем он старше, тем выше будет его пенсия. Естественно, схема должна быть хорошо продумана, должна учитывать и стимулировать негосударственное пенсионное обеспечение — те дополнительные пенсии, которые своим сотрудникам обеспечивают в рамках корпоративных пенсионных программ крупные компании. Сейчас негосударственные пенсии в России получает всего 1,43 млн человек — это капля в море, ведь пенсионеров в стране больше 30 млн.

Таблица: Пенсионный возраст в России по-прежнему один из самых низких

Источник: ОЭСР

Кем быть
Отдельный очень важный вопрос, который при обсуждении повышения пенсионного возраста обычно остается в стороне: повлияет ли увеличение числа работающих пожилых людей на рынок труда? Эксперты сходятся на том, что заметного влияния ожидать не стоит. «Наивно полагать, что сейчас люди уходят с рынка труда именно тогда, когда им исполняется 55 или 60 лет, — замечает главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, заместитель директора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников. — С одной стороны, заметное снижение экономической активности начинается лет за пять до наступления этого момента (из-за широкого распространения досрочных выходов на пенсию). С другой — в течение по меньшей мере пяти лет после наступления пенсионного возраста показатели участия в рабочей силе продолжают оставаться достаточно высокими. Сейчас среди женщин раннего послепенсионного возраста (55–59 лет) продолжают трудиться примерно 50 процентов, а среди мужчин (60–64 года) — 40 процентов». Соответственно, повышение срока выхода на пенсию пусть даже на пять лет никакого влияния на их поведение не окажет. Число же тех, кому придется остаться на рынке труда, составит, по расчетам, не более 1 млн человек, то есть менее 1,5% от нынешней численности рабочей силы. Причем это максимальная оценка — реальный эффект, скорее всего, будет еще меньше, считает Капелюшников.
Но есть другой, гораздо более интересный вопрос — формирование своеобразного рынка труда пожилых. Уже понятно, что пожилые люди с высокой квалификацией хотели бы работать, но не обязательно на прежних должностях — возможно, им надо снизить нагрузку или перейти на работу с гибким графиком. Сейчас около четверти пенсионеров после выхода на пенсию меняют работу (данные ОЭСР). Специалисты по труду считают, что особых проблем с этим не будет — чем дальше, тем больше возможностей и вакансий будет доставаться пожилым. «Когда по мере дальнейшего погружения экономики в демографическую яму общее предложение рабочей силы начнет быстро иссякать, спрос на их услуги неизбежно возрастет», — считает Ростислав Капелюшников.
Причем рынок труда уже подстроен под то, что пожилые продолжают работать — хотя, конечно, не от хорошей жизни. Так, в обзоре рынка труда и социальной политики РФ за 2011 год, подготовленном ОЭСР, говорится, что большинство людей, совмещающих работу с получением пенсии, заняты в государственном секторе на низкооплачиваемых рабочих местах — то есть пенсионная система такие рабочие места фактически субсидирует.
Примеры из начала статьи показывают, что часто люди сами справляются с тем, чтобы регулировать свою рабочую нагрузку в соответствии с возрастом и возможностями, задача государства — создать для этого оптимальные условия или хотя бы не мешать. «Сейчас возраст ректора в России не может быть больше 70 лет. Это неправильное, непродуманное решение! — возмущается Владимир Хавинсон. — Семидесятилетние — это люди в расцвете творческого и интеллектуального развития. В результате для вузов эта норма привела к негативным последствиям — в ряде случаев к ухудшению качества руководства».

Поднял возраст — дай денег на врачей
О том, какой экономический эффект должно дать повышение пенсионного возраста, написано уже очень много, поэтому есть смысл напомнить лишь ключевые вещи. Итак, сейчас расходы на выплату базовой и страховой пенсии составляют около 10% ВВП, при этом дефицит Пенсионного фонда РФ в 2012 году увеличится вдвое — до 1,75 трлн рублей (по расчетам Минздравсоцразвития). Просчитать экономию от повышения пенсионного возраста довольно легко. К примеру, людей в возрасте от 55 до 59 лет — 9,75 млн человек, из них около 5,5 млн женщины. И если пенсионный возраст для женщин будет поднят до «мужских» 60 лет (а это уже практически неоспоримый факт — если исходить из текущего положения дел), то ПФР ежегодно будет экономить на пенсиях как минимум 660 млрд рублей (с учетом того, что в конце 2012 года базовая пенсия составит 9955 рублей). А если учесть, что около 1 млн человек продолжат работать, то есть предприятия будут платить за них в ПФР взносы, то ситуация получается весьма неплохой.
Как должно выглядеть пенсионное обеспечение нового времени? Повышенный до 63–65 лет пенсионный возраст и для мужчин, и для женщин — в несколько этапов. При этом нынешние границы можно оставить — но тогда выплачивать, допустим, 50% пенсии. Предлагаемый рядом экспертов механизм, когда человеку предлагается отказываться от пенсии, чтобы потом получить ее в повышенном размере, не сработает, объясняет Рыбаковский, поскольку никто не знает, сколько ему осталось жить, люди, естественно, будут выбирать деньги «сейчас», а не «потом». Но и это еще не все. «Нужно использовать пенсионную систему для стимулирования рождаемости, — предлагает Леонид Рыбаковский. — При рождении ребенка пенсионный возраст для женщины надо снижать. Допустим, для женщин пенсионный возраст будет установлен на уровне 60 лет. Как только родился ребенок, автоматически пенсионный возраст снижается до 55. Родилось двое детей — можно снизить его до 50 лет». Расчет основан на том, что основная масса женщин — однодетные и бездетные. Поэтому за счет повышения пенсионного возраста для тех, кто не имеет детей, можно компенсировать его сокращение для тех, у кого два-три ребенка и больше.
Наконец, повышение пенсионного возраста обязательно должно сопровождаться серьезными изменениями в здравоохранении, тем более что геронтологи к этому давно готовы: в Санкт-Петербургском институте биорегуляции и геронтологии уже давно подготовлена программа «Профилактика возрастной патологии и ускоренного старения, снижение преждевременной смертности от биологических причин и продление трудоспособного периода жизни населения России». Однако ее внедрением никто не занимается. То есть если заниматься повышением пенсионного возраста с умом, то значительную часть сэкономленных денег придется вложить в здоровье населения.

График. Если пенсионный возраст не менять, через 10 лет почти треть населения России будет на пенсии

Евгения ОБУХОВА. «Эксперт», 2 апреля 2012 года