… о проблемах с мусульманами в Европе

После того как год назад лидеры Германии, Франции и Великобритании объявили о провале политики мультикультурализма, в Европе впервые открыто заговорили о проблемах, связанных с мигрантами из мусульманских стран. Однако после двойного теракта в Норвегии, совершенного маньяком-исламофобом Андерсом Брейвиком, эта тема вновь попала в разряд табу. Европейские же партии ультраправого толка быстро переориентировались: теперь они агитируют за отмену евро и выход своих стран из Евросоюза. В условиях углубления кризиса в Европе эта стратегия может обеспечить им долгожданный электоральный прорыв.

Новое табу
16 октября 2010 года канцлер ФРГ Ангела Меркель сделала сенсационное заявление: "Изначально мы придерживались концепции "мультикульти", думая, что будем жить бок о бок и радоваться друг другу. Но эта концепция оказалась совершенно провальной". До того дня концепция мультикультурализма — бесконфликтного сосуществования разных культурных сообществ в отдельно взятой стране — считалась одним из основополагающих принципов немецкой политики и оспаривалась только ультраправыми маргиналами.
Заявление госпожи Меркель положило начало новой европейской тенденции. Вскоре о крахе мультикультурализма заговорили президент Франции Никола Саркози и премьер Великобритании Дэвид Кэмерон. В итоге в общественное обсуждение на некоторое время вошли лозунги, ранее считавшиеся крайне неполиткорректными.
Эта новая тенденция была особенно заметна в болезненно толерантной Германии. В стране, где заявлявшие о ведущей роли немецкой культуры сразу получали клеймо расиста, открыто заговорили о необходимости ограничения числа приезжих и их интенсивной интеграции. Тема оказалась востребованной: вышедшая в сентябре 2010 года книга Тило Заррацина "Германия самоликвидируется, или Как мы ставим нашу страну на карту", где утверждается, что наплыв мусульман приведет к гибели Германии, за год разошлась тиражом 1,5 млн, став самым продаваемым научно-популярным изданием с конца Второй мировой войны.

"Надеюсь, мы успеем предотвратить самоликвидацию Германии"
Председатель ультраправой немецкой партии Pro-Deutschland МАНФРЕД РУС рассказал корреспонденту "Ъ" Елене ЧЕРНЕНКО, как теракт в Норвегии повлиял на политический расклад в Германии и чем опасен евро...
"Книга многих взяла за живое. Сегодня в Берлине встретишь больше девушек в хиджабе, чем в Анкаре, а показатели преступности и безработицы среди мигрантов выше среднестатистических",— поделился с "Ъ" высокопоставленный немецкий дипломат, попросивший не называть его имени. Впрочем, он тут же добавил: "В целом же это бессмысленный набор неправильно истолкованных фактов, глупая книжонка".
Такие оговорки те, кто еще недавно симпатизировал идеям Заррацина, теперь делают постоянно. После июльского теракта в Норвегии критика ислама вновь стала темой-табу.
22 июля Андерс Брейвик привел в действие взрывное устройство в правительственном квартале Осло, а затем расстрелял участников молодежного лагеря Рабочей партии. 32-летний норвежец хотел таким образом "пробудить ото сна Европу", которой, по его мнению, угрожает гибель от нашествия мусульман и потакающих им левых и либералов. Теракт, в результате которого погибли 77 человек, шокировал Европу и подорвал позиции ультраправых партий.
В итоге на состоявшихся в середине сентября муниципальных выборах в Норвегии за националистическую Партию прогресса, которую еще в начале лета называли самой влиятельной политической силой в стране, проголосовали всего 11,8% избирателей. Гораздо меньше голосов, чем ожидалось, получили на состоявшихся в сентябре выборах национал-консервативные партии Дании и Франции.
При этом антииммигрантские настроения в Европе и после Брейвика на убыль не пошли. На фоне притока числа беженцев из стран Северной Африки и Ближнего Востока они только усилились. По данным августовского опроса, проведенного исследовательской компанией Ipsos Global Reseach, 72% бельгийцев считают, что мигранты негативно влияют на их страну. Так же думают 64% британцев, 56% итальянцев, 54% немцев и французов. Распространенными остаются и исламофобские настроения. Опрос социологического центра Pew Research показал, что, по мнению 90% французов и 79% немцев, ислам является "наиболее жестокой" религией. 61% опрошенных немцев называют свои отношения с мусульманами "плохими", 72% жалуются, что мусульмане не хотят интегрироваться в общество.
Однако с высоких трибун теперь об этом не говорят. Хотя люди, занимающиеся вопросами миграции и интеграции, предупреждают: игнорировать общественные настроения опасно. "Проблемы есть, и они серьезные. Если замалчивать их ради пресловутой политкорректности, ситуация будет ухудшаться",— говорит "Ъ" уполномоченный по делам мигрантов берлинского округа Нойкельн Арнольд Менгелькох. И он знает, о чем говорит: Нойкельн — наиболее населенный мигрантами округ столицы Германии. "Многие приезжие не хотят интегрироваться, не хотят учить язык и работать. А зачем? Они и без этого получают социальные блага от государства и могут годами так жить! — возмущается собеседник "Ъ".— А некоторые из мигрантов-мусульман на вопрос, почему бы им не пойти работать, прямо заявляют, что Германия виновна в появлении государства Израиль и потому должна платить. Такое отношение делает многих немцев если не ультраправыми, то уж точно более консервативными. Нужно открыто говорить о проблемах, иначе их не решить".

Новая цель
"Ультраправые берут на вооружение все, что можно представить как угрозу"
Профессор Ноттингемского университета, специалист по вопросам миграции и интеграции в Европе МЭТТЬЮ ГУДВИН рассказал корреспонденту "Ъ" ЕЛЕНЕ ЧЕРНЕНКО, чем чреват рост популярности ультраправых партий...
Впрочем, сами ультраправые на фоне падающих рейтингов своих партий за прошедшее с теракта в Норвегии время успели переориентироваться, сконцентрировав усилия на новом объекте для критики — евро и Евросоюзе. Британская национальная партия, французский "Национальный фронт", голландская и австрийская Партии свободы, "Истинные финны" и другие влиятельные европейские праворадикалы — все они теперь активно вербуют сторонников в рядах евроскептиков, число которых быстро растет по мере углубления кризиса в ЕС. Брюссель и евробюрократы заменили ультраправым мечети и хиджабы, дефолт еврозоны — страшилки об исламизации Европы, а нежелающие затягивать пояса греки — не желающих интегрироваться мигрантов-мусульман.
По мнению социологов, новая тактика может обеспечить ультраправым долгожданный электоральный прорыв. Так, в Германии, по данным опроса центра Forsa, 54% населения поддерживают требование ультраправых о возврате к марке. А, по данным исследования института Emnid, до 40% немцев на следующих выборах поддержали бы партию, выступающую за ослабление связей с Брюсселем. Неудивительно, что праворадикальное движение Pro Deutschland, с треском провалившее сентябрьские выборы в законодательное собрание Берлина, теперь срочно переделывает свою агитпродукцию. Вместо лозунга "Нет мечетям!" на новых флаерах написано "Нет спасению Греции за счет немецких пенсионеров!" — их берут гораздо охотнее.
Впрочем, на этом перспективном электоральном поле ультраправым придется иметь дело с сильными конкурентами. Традиционные правоцентристские партии также берут в оборот антиевропейски настроенных избирателей. Так, правящая в Британии Консервативная партия рассматривает возможность постепенного отхода страны от охваченного кризисом Евросоюза. На состоявшейся на минувшей неделе партийной конференции консерваторы всерьез обсуждали идею проведения референдума о выходе Британии из ЕС. В поддержку этой идеи в интернете проголосовало уже более 100 тыс. британцев.
Как бы то ни было, эксперты уверены, что отказ от исламофобских лозунгов — лишь временная тактика европейских ультраправых, и если они добьются значительных успехов, критикуя ЕС, то, придя к власти, они все равно вернутся к своей любимой теме — борьбе с иммиграцией и распространением ислама. "Эффект Брейвика долго не продержится",— заверил "Ъ" профессор Ноттингемского университета Мэтью Гудвин.

Цена вопроса
Дмитрий Орешкин, политолог
Структура политических предпочтений в Старой Европе переживает кризис — это естественно. Во-первых, экономические проблемы, во-вторых, иммиграционные проблемы, в-третьих, проблемы распределения ответственности: Юг щедро дарит избирателям бюджетные пряники, а Север платит и еще получает упреки за неторопливость и скаредность.
Обойтись на этом фоне без всплеска ксенофобских настроений мог разве что профсоюз хора ангелов. Интересно другое: как само западное общество реагирует на признаки правого экстремизма внутри себя и как на эти признаки реагирует общественное мнение Восточной Европы.
С нашей стороны — довольно предсказуемо. Те, кто попроще, не скрывают чувства глубокого удовлетворения: "Мы ж говорили — у них негров линчуют. Вот ваша хваленая демократия!" Те, кто чуть-чуть глубже в теме, понимают, что происходит нечто новое. Линчуют, фигурально говоря, не негров, а своих. Это раз. Партии, до норвежского расстрела трудолюбиво собиравшие голоса на ниве староевропейского национализма, из-за действий Брейвика скорее ослабли, чем усилились, перешли от наступления к обороне и хором открещиваются от самозваной белокурой бестии. Это два.
Старая Европа умеет продуцировать не только проблемы, но и методы их решения. Иное дело Европа новая, постсоциалистическая. Маньяк — он везде маньяк. Но на Западе он опаснее, ибо пользуется преимуществами либеральной государственности, которую намерен истребить. В частности, презумпцией невиновности, возможностью свободно владеть оружием и хранить на правах священной частной собственности взрывчатые материалы на заднем дворе. В Восточной Европе индивидуальный безумец менее опасен, поскольку ограничен в правах, но зато острее проблема коллективного безумства. Акция Брейвика здесь воспринята диаметрально противоположным образом — как индульгенция: "Им можно, а почему нам нельзя?! Ну-ка, быстренько все заткнулись, а то пасть порвем!"
В Болгарии прошла волна антицыганского насилия. Не разбираясь, кто прав и кто виноват, стоит отметить коллективный характер действий (в отличие от Брейвика) и инверсию вектора агрессии. В Париже выходцы из Алжира громили местных. Здесь, наоборот, местные громили пришлых. Несомненно, у местных найдется миллион доказательств своей абсолютной правоты, но суть от этого не меняется. Во Франции тех же цыган не население резало, а власти высылали, стараясь оставаться в рамках закона. Это и есть разница двух стилей жизни.
Вряд ли процесс на этом остановится. Где Западная Европа чихает, Восточная Европа впадает в тяжкую горячку. Там шовинизм после сравнительно невысокого взлета переживает период если не падения, то стагнации. У нас и у наших ближайших соседей — от бывшей ГДР до Болгарии и Румынии — он, напротив, только расправляет крылья.

Елена ЧЕРНЕНКО. «КоммерсантЪ», 11 октября 2011 года