… о СПИДе в России и Уганде

Как противостоят глобальной угрозе здоровью человечества — вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ) — в Африке и в России

Вирусу иммунодефицита человека (ВИЧ) в этом году исполняется 30 лет (мрачный, но юбилей). Появился он в Африке, а в год 30-летия вируса в России и в Уганде, по данным Глобального фонда по борьбе со СПИДом, туберкулезом и малярией, одинаковое число ВИЧ-инфицированных — по 940 тысяч. Но лечение в Уганде получают вдвое больше больных, чем в России.
Всемирный Банк объявил СПИД источником кризиса в области развития. Глобус у нас один, границ инфекции не признают. Но теперь мир с тревогой смотрит уже не на Африку: эпидемия в мире пошла на спад, рост лишь в России и Украине.
Мы догнали центральноафриканскую страну. Я наткнулась на эту цифру уже по возвращении из Уганды. После разговоров с экспертами в Уганде и в России возникло опасение, что по скорости распространения ВИЧ нам, наконец, удастся осуществить любимую национальную стратегию: не только догоним, но и перегоним. Почему?
В маленькой, нищей, не оправившейся от изнурительных войн Уганде антиретровирусную терапию получают 141416 человек (в 2005 году получали 67525). Это цифры из Доклада по Уганде Специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН за 2008—2009 год.
В России, почти поднявшейся с колен, антиретровирусную терапию в 2010 году получали 72 347 больных, которые состоят на учете в СПИД-центрах, — это информация Минздравсоцразвития. То есть у нас — вдвое меньше, хотя число больных с Угандой — одинаковое! Результат для России — плачевный.
— В Уганде в 1991 году доля населения, больного СПИДом, была 15%, сейчас — 6%, — рассказал Алекс Коутиньо (Alex Coutinho), директор Института инфекционных болезней, организованного в Уганде в 2004 году при участии международного фармацевтического гиганта — компании «Пфайзер».
В Восточной Европе рост числа ВИЧ-инфицированных с 2001-го до 2007 года составил 150%. При этом большинство новых случаев — около 90% — выявляется в двух странах: Российской Федерации (66%) и Украине (21%).
Почему в Уганде — самом сложном регионе, откуда ВИЧ начал распространяться по миру, — удается справляться с инфекцией, а в России динамика эпидемии противоположная?
Рейчил Набаванде 35 лет. Она живет на окраине Кампалы, столицы Уганды. То, что у нее ВИЧ, она узнала в 2006 году, когда ее брат и муж умерли от СПИДа, а она сдала анализы. Еще до того, как я пришла к ней в дом, Алекс Коутиньо, директор Института инфекционных болезней, рассказал, что в институте Рейчил и еще сотни больных не называют пациентами — это друзья. Друзья института — это фактически сообщество пациентов, живущих с ВИЧ, добровольные помощники врачей, а врачей в стране катастрофически мало. «Друзья» ходят по домам, убеждают прийти сдать кровь на анализ, распространяют лекарства, помогают отчаявшимся. Алекс утверждает, что с их помощью уже удалось обследовать 25% населения. «Друзей» собирают и учат работе среди населения в клинике института. Здесь в холле настоящий клуб. При нас женщин учили красить ткани — рядом с окном регистратуры стояли чаны с яркими красками, а одновременно в этом же холле пациентам выдавали лекарства, которые они должны принимать дома, кого-то вызывали на процедуры. А еще они здесь… танцуют народные танцы. Врачи объясняют: ВИЧ-инфицированному важен коллектив таких же людей, которые могут поддержать и с которыми можно поделиться проблемами. Помимо лечения и научной работы институт занимается подготовкой врачей для Уганды и других африканских стран. Алекс говорит: «Мы готовим сотни, которые готовят тысячи тех, кто помогает миллионам».
Работа по профилактике ВИЧ-инфекции — рассказ о путях передачи, о том, как избежать заражения, о необходимости сдать анализы, чтобы определить свой статус и лечиться, — в Уганде идет повсеместно: это и билборды на улицах, и специальные журналы и листовки, которые раздают бесплатно. Это информация на стадионах во время футбольных матчей, в магазинах, в школах. Передачи на телевидении, рубрики в газетах, уроки для детей и взрослых.
Рейчил звала в гости с неподдельным добродушием. Заранее было понятно, что это будет не вилла, но то, что пришлось увидеть… Эти жилища нельзя назвать домиками, это даже не лачуги. В цементном колодце примерно 2х2 метра без окон и с занавеской вместо двери две кровати, вернее, две кучи тряпья. На одной — мать Рейчил. Она не ходит: перелом шейки бедра. На полу — двое детей. Они привыкли занимать очень мало места, но все равно на оставшемся пятачке может встать только один человек. Поэтому сначала вошла Рейчил и предупредила домашних, потом вышла, а я зашла поздороваться.
Вокруг такие же клетушки лепятся вплотную друг к другу насколько хватает взгляда. Кстати, очага в доме тоже нет. На улице перед дверью — разбитый глиняный горшок с углями. Да и для чего, собственно, очаг, если варить нечего? Где-то среди улочек этой окраины есть колодцы. Но вода там такая, что ее нельзя пить, умываться тоже. Рейчил рассказывает: она постоянно болела, муж и брат умерли, мать слегла, надо было как-то тянуть двух детей. Теперь принимает антиретровирусную терапию и чувствует себя хорошо. Может заботиться о своих домашних и другим больным помогает. Ее дети здоровы — у них нет ВИЧ.
Жизнь в Уганде трудна. Но правительство, тем не менее, выделяет на здравоохранение 7% ВВП. А еще страна открыта для помощи. Множество фондов и частных компаний помогают в организации борьбы с инфекциями в стране. Только в создание Института инфекционных болезней «Пфайзер» вложила 60 млн долларов. Клиника при нем — государственная. 396 млн долларов Уганда получает по восьми текущим грантам от Глобального фонда. Не все африканские страны открыты для такой помощи.
Россия тратит на здравоохранение — 3,5% ВВП. Государство выделяло в 2010 году на борьбу с ВИЧ-инфекцией 10 млрд рублей, на 2011-й выделено 15 млрд. Много это или мало? Еще при Зурабове было запланировано выделить на 2008 год — 20 млрд. Не случилось. В Европе только на программы тестирования выделено 3 млрд евро. Но главное —  у нас хромает организация. Пациенты жалуются: то в одном, то в другом городе случаются перебои с лекарствами, хотя есть федеральные законы, которые закрепляют бесплатное обеспечение лекарствами больных ВИЧ — ФЗ № 38 и туберкулезом — ФЗ № 77.
— Перебои с поставками антиретровирусной терапии в городах России случаются несколько раз в год, — рассказывает Ирина Теплинская, координатор по работе с сообществом Фонда содействия защите здоровья и социальной справедливости имени Андрея Рылькова, из Калининграда. — Их пики — март-апрель и затем июль-август.
Прошлым летом она искала препараты для себя и других пациентов Калининграда по всему миру. А это жизненно важные лекарства, и принимать их надо регулярно, по часам. Перебои связаны с тем, как устроены у нас торги: лекарства предыдущей закупки заканчиваются, а новой еще не поступают.
Общественный проект «Симона+» ведет мониторинг доступности препаратов. В прошлом году в 12 из 20 обследованных городов препаратов не давали совсем или изменяли схемы лечения из-за несвоевременных закупок и проблем в цепочках поставок. Это было в Златоусте, Орле, Орске, Москве, Калининграде, Набережных Челнах, Оренбурге, Санкт-Петербурге, Иркутске, Казани, Бийске, Красноярске. Когда лекарств не хватает, придумывают разные поводы, чтобы их отменить: в 10 из 19 обследованных городов отказывали в лечении пациентам, зависимым от наркотиков: в Хабаровске, Уфе, Тольятти, Санкт-Петербурге, Орске, Набережных Челнах, Курске, Калининграде, Иркутске, Зиме. Во многих регионах пациентам необоснованно меняют схемы лечения. Терапия первого ряда стоит в несколько раз дешевле, чем препараты второго ряда, но многим через какое-то время терапия первого ряда уже не помогает, приходится переходить на более дорогую. Пациенты по всей стране жалуются, что им заявляют: дорогих лекарств нет, и переводят на более дешевые, которые не помогают.
В конце 2010 года акции ВИЧ-активистов, которые стремились привлечь внимание к своим проблемам, прокатились по всей стране. А в конце ноября активисты из разных регионов приковали себя цепями к фонарным столбам перед зданием Конституционного суда в Санкт-Петербурге. Под похоронный марш и стук метронома они заявляли: хороним последние надежды на то, чтобы быть услышанными. По оценкам ВОЗ, из 120 тысяч российских ВИЧ-пациентов, нуждающихся в лечении, получают все необходимое только 70 тысяч.
В 2010 году прекращено финансирование профилактических программ среди наиболее уязвимых групп населения. А профилактика — это сокращение расходов в будущем: чем больше зараженных, тем больше потребуется препаратов.
Как утверждает академик РАМН Вадим Покровский, директор федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом, в России не сложилось понимание остроты проблемы, причем не только у населения, но и у тех, от кого зависит борьба с эпидемией.

Справка «Новой»
35 млн. человек в мире сегодня живут с ВИЧ/СПИДом.
25 млн. человек в мире умерли от последствий СПИДа.
СПИД — главная причина смертности в странах Африки к югу от Сахары и четвертая причина смертности в мире.
Каждый день в мире от СПИДа умирают 7000 человек. В России — 38 человек.

Людмила РЫБИНА. «Новая газета», 1 февраля 2011 года