… о докладе о развитии человеческого потенциала в России

Обнародован доклад о развитии человеческого потенциала в РФ, подготовленный рядом российских экспертов в рамках Программы развития ООН. Выводы не радуют: демография у нас оставляет желать лучшего.
Повод для пессимизма дает упрямая статистика. Негатив сквозит в данных Росстата, министерств и ведомств, социологических опросов, проведенных в 2008 году.
Практически весь двадцатый век русло народонаселения России мельчало: начиная с 1911 года ни одно поколение не воспроизвело себя по численности. Ползучая депопуляция, начавшаяся в 1964 году, к 1992 году переросла в демографический кризис (смертность превысила рождаемость). Из этого пике мы никак не можем выйти. К началу 2008 года статистики насчитали 141,9 миллиона россиян, отметив при этом, что с 1992 по 2009 год естественная убыль населения достигла 12,6 миллиона человек.
Есть одно светлое пятно - "демографические дивиденды", за счет которых мы живем последние годы: число лиц в трудоспособном возрасте росло, количество детей уменьшалось, а пенсионеров оставалось неизменным. Следовательно, "демографический пресс" на работающих граждан снижался. Если в 1993 году на тысячу трудоспособных россиян приходился 771 иждивенец, то в 2006 году - уже 580. Но белая полоса скоро кончится, и мы вступим в черную: к 2025 году естественная убыль населения превысит 11 миллионов человек, число работоспособных граждан уменьшится на 14 миллионов, а вот пенсионеров станет на 5 миллионов больше. Другими словами, на каждую тысячу работающих будет приходиться примерно 800 иждивенцев - детей и пенсионеров, и тянуть такой воз будет неимоверно тяжело и гражданам, и государству: резко возрастут социальные расходы.
Но ведь материнский капитал и другие меры поддержки дали плоды - в последние два года наблюдается рост рождаемости? Оказалось, беда в том, что самих мамочек мало: не в то время они сами появились на свет.

Институт брака пошатнулся
Без сомнения, на рождаемость в первую очередь влияют социально-экономические факторы. Но эксперты отмечают, что современная российская семья резко отличается от той, что была всего десять лет назад. Пошатнулась твердыня - институт брака. Во все времена порицаемое сожительство стало чуть ли не жизненным стандартом. Нередкое явление - мать-одиночка. Растет количество разводов. Вот типичный портрет работницы-современницы: 30 лет, первый брак расторгнут, имеет ребенка, друга, отношения с которым не зарегистрированы. Станет ли такая женщина рожать второго малыша, если отношения зыбкие, а о хлебе насущном, случись что, кроме нее самой, никто не позаботится?
Все это, говорят эксперты, требует со стороны властей новой стратегии социальной политики. Свободные отношения для России явление сравнительно новое, и их последствия для демографии проявятся не раньше чем через десять лет. Но принять во внимание этот аспект хорошо бы уже сейчас, признав новые стандарты брачно-партнерских отношений.

Новые россияне
Чем же восполнить возникший в связи с плохой демографией дефицит трудовых ресурсов? Один из основных источников - внутренняя и внешняя миграция.
Внутренняя миграция - довольно слабое звено: процесс урбанизации, весь прошлый век двигавший население в крупные города, завершился. А ряды его наиболее мобильного отряда - молодежи - изрядно сократились. С постсоветских времен, отмечают эксперты, наблюдается так называемый западный дрейф - отток трудоспособного населения из восточных территорий в европейскую часть страны. Таким образом, когда-то с таким трудом заселенные регионы сегодня остаются без людей. При этом мигранты оседают в основном в мегаполисах, наиболее притягательны Москва и Подмосковье. "Восстал из небытия" отходный промысел - жители сел и поселков устремились в города на заработки. Но радикально поменять жизнь, переехать на место новой работы мало кто отваживается - мобильность трудовых ресурсов в России оставляет желать лучшего.
Внешняя миграция - очень важный ресурс, компенсирующий чуть ли не половину убыли российского населения. До недавнего времени большую ее часть составляла репатриация соотечественников, некогда уехавших из России, или их потомков. Собственно, вплоть до 2007 года две трети миграционного потока составляли именно эти люди. Но мотивация, увы, снизилась, и поток превратился в ручеек. Эксперты отмечают: видимо, тому виной низкая эффективность госпрограммы содействия добровольному переселению соотечественников. А ведь свято место пусто не бывает - место репатриации уверенно занимает трудовая миграция. Причем если еще в 2007 году основной приток рабочей силы наблюдался из Украины и Молдовы, то сегодня преимущественно из Узбекистана и Таджикистана. Согласно данным ФМС, с 1999 по 2007 год количество легальных трудовых мигрантов выросло с 211 тысяч до 1,7 миллиона человек (с учетом нелегальных получается 6-7 миллионов). А поскольку демографическая яма будет только углубляться, потребность в них лишь возрастет.
Эксперты особо отмечают, что реформа миграционного законодательства 2006 года способствовала росту легальной миграции, но шаги в этом направлении надо продолжать, поскольку нелегалов по-прежнему много.
России в ближайшие годы предстоит решить уникальную, не имеющую исторических аналогов задачу - обеспечить рост экономики в условиях сокращения населения. Есть над чем поломать голову...

Елена ПОНОМАРЕВА. «Парламентская газета», 19 мая 2009 года

Независимые эксперты: в России нет государственной политики не только по сохранению нации, но даже по предотвращению ее вырождения

Группа независимых экспертов подготовила по инициативе ООН доклад о развитии человеческого потенциала в РФ. Первое, самое отчетливое впечатление после прочтения последней, 208-й, страницы авторитетного исследования — его надо переименовать. Потому что, по сути, научные исследования, изложенные для узкого круга читателей, сообщают мысль, прямо противоположную вынесенной в заголовок. В России устойчиво прогрессирует не развитие человеческого потенциала, а неуклонная его деградация. И если вчитаться в то, как в России рождаются и как умирают, то беспомощность социальной политики станет до оторопи очевидной. Рождение и смерть у нас по-прежнему остаются личным делом каждого, в которое государство предпочитает вмешиваться по минимуму. И еще доклад с безупречной доказательностью демонстрирует, что практически все «позитивные сдвиги» не могут быть реально таковыми хотя бы потому, что мнение профессионалов-демографов в расчет не берется. А общество оказывается под впечатлением распиаренных мифов об успехах демографической политики.
Демографические вызовы ближайших лет, с которыми столкнется страна, с трудом поддаются «лечению». Причем в подобную ситуацию отчасти попадает практически все цивилизованное человечество. А демографические вызовы, да еще в таком сочетании, — это тяжелый диагноз даже для более социально адаптированного мира.
Демографы не сомневаются, что в ближайшие годы Россию ждет нарастающая естественная убыль населения. Как следствие — убыль населения в трудоспособном возрасте, рост демографической нагрузки на трудоспособное население, падение числа потенциальных матерей, большой приток иммиграции.
Цифры в докладе рисуют картину если не катастрофическую, то очень близкую к ней. По прогнозу, убыль населения в 2010 году достигнет 463 тысяч человек в год, в 2017-м превысит 600 тысяч, а в 2025-м окажется выше 800 тысяч. То есть в ближайшие 19 лет население России сократится на 11 миллионов человек. Еще большее сокращение произойдет среди трудоспособного населения. Число налогоплательщиков сократится на 14 миллионов. Число иждивенцев, напротив, увеличится. По среднему варианту прогноза Росстата, уже в 2011 году оно превысит 31 миллион пенсионеров — столько пенсионеров в России никогда не было. В итоге число детей и стариков на 1000 лиц рабочего возраста увеличится с нынешних 578 до 822 в 2025 году. А доля 60-летних россиян в ближайшие 15 лет превысит 22% населения, чего в истории страны никогда не было. Как обеспечить им достойную старость, если уже сейчас пенсии большинства едва дотягивают до прожиточного минимума?
Ситуация с рождаемостью тоже дает мало поводов для оптимизма. Падает число потенциальных матерей. С 2004 года идет сокращение женщин репродуктивного возраста. К 2025 году оно сократится более чем на 7 миллионов. И значит, рассчитывать, что рождаемость в России когда-либо превысит смертность, для чего надо лишь запустить еще несколько проектов, подобных введению материнского капитала, — утопия. Рождаются и умирают в отечестве по своему особому пути.

Родиться в России...
Становится все труднее. Как утверждают эксперты, пережив с начала 90-х годов несколько колебаний рождаемости, Россия неизменно остается в группе стран со сверхнизким ее уровнем. В 2006 году среди сорока развитых государств она занимала 27-е место. Для того чтобы население не убывало при современном уровне смертности, женщины должны рожать по 2,1 ребенка. В России же за последние 13 лет не выходило более 1,3.
Государство спохватилось и два года назад приняло «Концепцию демографической политики РФ на период до 2025 года». В концепции (опять возникло ощущение, что создавалась она без привлечения авторитетных экспертных заключений) главная ставка сделана на то, чтобы добиться от россиян отчетливого стремления к деторождению. Главным ресурсом в стимулировании рождаемости стал масштабно отрекламированный материнский капитал.
Потенциальные родители отреагировали в целом положительно, и примерно половина опрошенных согласились с тем, что этот жест со стороны государства должен спровоцировать деторождение. Но на конкретный вопрос «Заведут ли обязательно детей больше, чем планировали?» ответил положительно лишь 1(!)% опрошенных. А 81% твердо ответили, что «будут следовать прежним намерениям, когда и сколько заводить детей». Бонус за материнство, по мнению демографов, способен вызвать кратковременный всплеск рождаемости, причем преимущественно среди малоимущих.
Упрощенная схема, предложенная государством, — «мы вам немного денег зараз, а вы нам налогоплательщика навсегда» не срабатывает. Например, самый высокий уровень рождаемости фиксируется в Чечне — там на одну женщину приходится 2,77 рождений. По 2,1 ребенку рожают женщины в Эвенкийском, Бурятском, Чукотском автономных округах и Туве — регионах, которые трудно назвать комфортными. А меньше всего рожают в Ленинградской, Тульской, Воронежской, Саратовской, Тамбовской областях.
Стимулировать рождаемость удалось во Франции и Скандинавских странах. Но там пошли не по пути «подкупа» родителей, а сделали упор на максимальное сохранение женщин на рынке труда в течение всего времени, пока ребенок взрослел. Гибкий рабочий график, неполный рабочий день, адаптированные к рабочему же графику работающих матерей детские учреждения — все это позволило совместить материнство и карьеру с минимальными потерями. Однако чтобы такая модель дала прямую отдачу, нужно, чтобы она эффективно действовала не менее двух десятилетий. Очевидно, что для России это путь практически невозможен.
Кроме того, рождаемость в России по принципу «желанные дети в желанные сроки» для большинства до сих пор недостижимая цель. Еще не так давно, в 80-х годах, в России средствами контрацепции пользовались 10% женщин, а в развитых странах их было 60%. При таких различиях в «ментальностях» планирования семьи в России в те годы регистрировалось 120 абортов на 1000 женщин, на Западе — менее 20. И только теперь Россия приближается к западным стандартам тридцатилетней давности. Однако при всех позитивных сдвигах только 58% респондентов в 2004 году оценивали текущую беременность как «желанную и своевременную», а 23% как «желанную и несвоевременную».

Умереть в России...
Значительно проще, чем родиться. А способность россиян гибнуть в цветущем возрасте и вовсе наводит на мысли о самоуничтожении генофонда. «Атипичность русской смертности» — так деликатно назвали эту особенность нации демографы. Причем эта особенность начинает проявляться уже в младенчестве. Наши младенцы умирают в три раза чаще, чем, к примеру, в Швеции, Португалии и Греции.
И еще одна национальная особенность очень красноречива — в России последние два десятилетия сохраняется высокий уровень постнеонатальной (от 28 дней до 1 года) смертности. А во всем цивилизованном мире основная доля младенческой смертности приходится на первый месяц жизни младенца, когда он наиболее уязвим. Далее современная медицина резко увеличивает шансы на выживание. Везде, но не у нас.
Но самое яркое проявление российской атипичности — это огромная доля смертности от внешних причин. От самоубийств, отравлений, несчастных случаев, убийств мужчины у нас гибнут втрое чаще, чем на Западе, — 182 случая на 1000, против 65. Самый «смертельный» возраст сильного пола в России — от 30 до 54 лет. Эксперты отмечают, что влияние алкогольного фактора на смертность от внешних причин и от болезней кровообращения огромно. «Пьют смертельно» — это буквально про нас. В среднем российском городе Ижевске провели исследования и выяснилось, что 40% смертей мужчин цветущего возраста — от перепоя.
Не призывая к крайним запретительным мерам, демографы меж тем констатируют: в период антиалкогольной кампании 1985—1987 годов ожидаемая продолжительность жизни мужчин выросла на 3,1 года и почти вернулась к историческому максимуму, а у женщин и вовсе превысила его. Сейчас средняя продолжительность жизни мужчин — 60 лет, женщин — 73. Согласно докладу о развитии человеческого потенциала, по ожидаемой продолжительности жизни в 2005 году Россия занимала 119-е место в мире, находясь по этому показателю позади многих развивающихся стран.

Обреченные
Эпидемиологический переход — есть такое понятие в среде демографов. Оно означает, что этап, на котором главной задачей было снижение смертности от инфекционных и других острых заболеваний, пройден. И у здравоохранения появились другие приоритеты. На этом этапе система здравоохранения и население как бы меняются местами. Инициатива переходит к населению, поскольку источники опасности для здоровья и жизни находятся вне зон влияния здравоохранения. Человек сам выбирает, как ему питаться, сколько употреблять алкоголя, каким воздухом дышать, пристегиваться ли ремнями безопасности в автомобиле. Россия в отличие от всего мира в этом смысле оказалась необучаема. Беречь жизнь в течение жизни у нас патологически не умеют.
Что характерно, «перезагрузка» приоритетов, для которой и создавалась новая «Концепция развития здравоохранения до 2020 года», в ней отражения так и не нашла. Эксперты поражены: концепция заполнена формулировками типа «улучшить», «усовершенствовать», «внедрить» и «снизить за счет повышения». Ни конкретных обоснованных рецептов, ни четко сформулированных целей. Например, в числе основных задач по снижению смертности названо ее сокращение в результате ДТП, а смертность от отравления алкоголем не названа вовсе. Сама же борьба с алкоголизмом в число основных задач вовсе не занесена. В стране нет вообще ни одного специализированного центра, который занимался бы исследованием проблем алкоголизации населения.
Можно только предположить, что стратегическое осмысление «загадки» российской сверхсмертности — непосильная задача для государства.

По материалам доклада подготовила Наталья ЧЕРНОВА. «Новая газета», 13 мая 2009 года