|
Для цитирования: Карачурина Л.Б.,
Мкртчян Н.В. Население центров и глубинки в России, Украине и Белоруссии
//Демоскоп Weekly. 2016. № 699-700. URL: http://demoscope.ru/weekly/
2016/0699/tema01.php
|
|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
|
|
|
| Население центров
и глубинки в России, Украине и Белоруссии |
 |
|
|
Над темой номера работали
|
 |
 |
|
Лилия
КАРАЧУРИНА
|
Никита
МКРТЧЯН
|
|
Заключение
Анализ динамики численности и расселения населения малых
территорий трех стран – России, Украины и Белоруссии – за последние
два десятилетия выявил как общие черты, так и различия. В условиях
суженного воспроизводства населения во всех трех странах, различия
в динамике населения во многом детерминированы миграционным балансом
стран и отдельных территорий, перераспределительной ролью внутренней
миграции.
При всех различиях в динамике численности населения
малых территорий России, Украины и Белоруссии, ключевой
их вектор лежит в центро-периферийной плоскости. Центры
регионов, которыми являются крупные города, в условиях депопуляции
демонстрировали возможность увеличивать численность своего населения
или же сохранять ее без существенных изменений. Несмотря на сильнейший
трансформационный кризис во всех трех странах первой половине 1990-х
годов, который вызвал кратковременный перелом устойчивого в течение
предыдущих десятилетий урбанизационного тренда, внутрирегиональная
периферия, представленная сельской местностью, малыми и средними
городами, продолжала терять население. И эти потери населения периферии
были схожими во всех трех странах. В России в отдельных частях страны
сокращению населения периферии противодействовал приток населения
из постсоветских стран, прежде всего из Центральной Азии и Закавказья.
Происходит концентрация населения в региональных
центрах и их ближайших пригородах. В соответствии
с заложенными еще в советское время основами административно-территориального
деления центры регионов – это почти всегда их самые крупные и мощные
города. Причем, если они не были таковыми в тот момент, когда назначались
столицами, то затем в ходе централизации в них власти и административного
ресурса, они таковыми становились. В постсоветское время к властному
ресурсу добавилась концентрация денег. Динамика численности населения
региональных центров в постсоветское время показывает, что эти тенденции
к концентрации ресурсов и населения устояли[41]
и, возможно, даже упрочились. Налицо концентрация населения в региональных
столицах во всех трех странах, одновременно мы наблюдаем процесс
концентрации населения в зонах, непосредственно примыкающих к региональным
центрам. Течение урбанизационных процессов в развитых странах показывало,
что стадии концентрации в центрах и концентрации в ближайших пригородах
не были параллельны друг другу. Наоборот, выезд населения из центров
происходил, в первую очередь, в ближнюю к ним периферию и приводил
к усилению в ней темпов роста и концентрации, а всю расселенческую
сеть – к деконцентрации. В России, на Украине и в Белоруссии эти
тенденции также имели место, но ответа на вопрос о том, как происходит
перераспределение населения в пределах городских агломераций, городов
и их ближайших пригородов, мы в данном исследовании не искали. Для
этого требуется более точный инструментарий, иная статистическая
и социологическая информация. Общие тренды таковы, что преимущества
– в первую очередь, социально-экономические – проживания в региональных
центрах или в непосредственной близости к ним оказываются велики
и служат стимулом для миграции. Стягивание населения в пригородные
зоны происходит не только в силу субурбанизационных процессов, но
и в результате миграции из дальней периферии «своих» регионов и
финансовых ограничений приобретения жилья в региональных центрах.
За весь рассматриваемый период времени сельское
население было способно не сокращаться только вблизи региональных
центров. Возможно, это – первые «ростки» субурбанизации,
которые видны в большей мере в России, в меньшей – на Украине, и
пока не проявляются в Белоруссии. Но даже в России и на Украине
зона этого роста очень невелика, она не выходит за пределы АТЕ,
непосредственно граничащих с городами - региональными центрами (пригородные
районы), и скорее характеризует расползание городов «вширь», чем
стремление жителей жить в пригороде с малоэтажной застройкой и более
благоприятной экологической средой. Такой процесс можно было бы
назвать «экстенсивной субурбанизацией», но этот вопрос требует более
серьезного изучения.
Как показал анализ, российская внутрирегиональная
периферия более неоднородна в плане динамики численности населения,
чем периферия украинская и белорусская. В России потери
населения на периферии нарастают по мере удаления от региональных
центров, в соседних странах этого не происходит. Возможно, в России
жители ближайшей к центрам периферии (пригородов) активнее используют
возможности ежедневных поездок на работу в региональные центры,
что сдерживает их от смены места постоянного жительства, а на Украине
и в Белоруссии чаще пользуются стратегией переселения в центры или
выезда на работу за границу (в Россию или страны ЕС).
Убыль населения внутрирегиональной периферии является
следствием неразвитости центров притяжения населения
второго порядка. Несмотря на то, что в рассмотренных
странах регионы велики и многие из них по размеру и численности
населения могут соперничать с целыми европейскими государствами,
пространство сильно централизовано, и городов, способных соперничать
с центрами регионов по экономической мощи, развитости рынка труда
и, соответственно, по притягательности для мигрантов, очень мало.
Во время устойчивого роста населения и экстенсивной стадии урбанизации
города увеличивали свое население повсеместно, прежде всего за счет
окружающей их сельской периферии. В условиях депопуляции и вследствие
длительного миграционного оттока населения периферия не имеет ресурсов
обеспечивать приток мигрантов во многие центры, их хватает только
для региональных центров. Немногочисленные примеры формирования
центров притяжения второго порядка показывают, что их формирование
возможно 1) на большом удалении от регионального центра, где его
влияние не так велико 2) при наличии людских ресурсов окружающих
их сельских территорий, прежде всего – молодежи.
Центро-периферийные градиенты в Белоруссии, России и
на Украине показывают высокую устойчивость: они проявлялись и раньше,
когда депопуляции в явном виде не было, заметны они и сейчас. Никакие
другие факторы – например, близость к государственным границам,
курортный потенциал территорий или какая-то другая уникальная особенность
не способны соперничать с мощным действием центро-периферийного
взаимодействия. При этом центры во всех трех странах – в большей
или меньшей степени - способны привлекать и удерживать население,
региональная периферия более дифференцирована: в России она находится
в определенной зависимости от расстояний до центра регионов, в Белоруссии
и на Украине она «проваливается» сразу т.е. убыль населения равномерно
велика при движении от регионального центра к его границам. Территория
России тем самым становится более мозаичной, чем Белоруссии и Украины.
[41]Лексин В.Н. Города власти:
административные центры России //Мир России. 2009. № 1. с. 3-33
|
