… о социальной интеграции трудовых мигрантов в России

Директор Федеральной миграционной службы Константин Ромодановский — об экспансии в Россию китайцев, введении дактилоскопии и пенсионном обеспечении работающих мигрантов

С недавних пор в аэропортах приезжие могут заполнить миграционные карты с помощью системы автоматического считывания паспортных данных. О том, какими еще способами ФМС мониторит поток пересекающих госграницу граждан и сколько нарушителей не пустили на территорию РФ за последний год, в интервью «Известиям» рассказал руководитель миграционной службы России Константин Ромодановский.
— Константин Олегович, на днях было объявлено о том, что через год у всех трудовых мигрантов будут снимать отпечатки пальцев...
— Введение дактилоскопии для работающих иностранцев планируется только с 2013 года. В данный же момент мы только разрабатываем механизм снятия отпечатков пальцев.  Дальше пойдем так же, как весь цивилизованный мир... При получении визы в США отпечатки пальцев отбираются, ведь правда? Евросоюз тоже к этому идет. Наверное, не в 2012 году, но чуть попозже это коснется и России.
— Понятно, что система позволит отслеживать легальных мигрантов. А что делать с «нелегалами»? По оценкам экспертов, их в разы больше.
— В свое время кто-то из поляков на миграционном форуме предложил защищать нелегальных мигрантов. Я ему возразил и сказал, что я их посчитать не могу, как их защищать-то? Тем более, как у них отбирать "пальцы", если они нелегальны и прячутся.
Естественно, говоря о введении дактилоскопии, мы имеем в виду тех граждан, которые появляются в миграционной службе и хотят узаконить свой статус. Но могу вас уверить, что большая часть мигрантов пребывает на территории РФ законно.
— Вы не раз заявляли о необходимости отказаться от системы квотирования. Что могло бы стать альтернативой?
 — Механизм квотирования должен быть гибким: сегодня нужно больше трудовых мигрантов — больше привлекаем, если же вдруг завтра окажется, что надо меньше — значит, именно завтра мы можем сократить, а не через год. Кроме того, дополнением является система патентов. Нелегко они нам дались, но мы уже около 1 млн человек легализовали, более того, они заплатили налог в размере 1 тыс. рублей в месяц. Только от одних патентов в бюджеты субъектов РФ за 9 месяцев поступило более 3 млрд рублей.
— Есть еще какие-то механизмы, над которыми сейчас думают?
— Должны создаваться такие условия, чтобы люди хотели законно трудиться. Вот, например, россияне заинтересованы получать зарплату «в белую», чтобы потом получать пенсию. Также и с иностранными гражданами. Необходимо искать механизмы для того, чтобы они были заинтересованы законно работать на территории РФ. Кстати, те же самые пенсии для иностранных граждан... Через это надо тоже идти. Надо уже думать об этом, это перспектива.
 — Не выгоднее ли будет, если рабочие руки будут представлены российскими гражданами?
 — Россиянин будет выгоден только в том случае, если иностранец будет дороже. А как он будет дороже? Если мы заставим изучать его русский язык, иметь более высокую квалификацию, научим не соглашаться жить во времянках и подвалах, то тогда с российским они будут на одинаковых условиях. Крики о том, что мигранты занимают рабочие места, — это несерьезно. И в советское время, и сейчас были рабочие места, которые старожилы не занимали. В Москве существовал набор по лимиту, набор иностранцев для работы в СССР.
 — Некоторые эксперты придерживаются мнения, что российские граждане работать все-таки хотят, просто работодатели зачастую чинят им препятствия: прописывают несовместимые условия в вакансии — например, знание двух иностранных языков для уборщицы.
 — Выдергивать можно все что угодно. Кто-то провоцирует эти ситуации, пусть провоцирует. Паровоз-то все равно едет. Я имею в виду экономику.
 — В целом как по-вашему, китайская экспансия — это миф или объективная тенденция?
 — А почему вы не спрашиваете про германскую экспансию? Въехавших граждан ФРГ на 50 тыс. больше, чем китайцев. Безусловно, китайцы у нас живут нелегально. Но это не экспансия. Я сам участвовал в проверке на стройке в одном из городов на Дальнем Востоке. Там одни китайцы были, я переговорил с работодателем, спросил, почему он не берет на работу граждан из стран СНГ. Он мне ответил кратко: «Ямы они копать умеют, а лить бетонные дома — нет». Отсюда и вопрос, если мы хотим жить в доме, который не развалится, то, наверное, лучше опытного специалиста позвать. Какая разница, китаец он, индус или эфиоп.
 — Недавно в столичных аэропортах была внедрена автоматизированная система заполнения и выдачи миграционных карт при прохождении иностранными гражданами паспортного контроля. Где еще в ближайшее время могут появиться такие системы?
 — Я рассчитываю поэтапно идти. Ну, например, в 2012 году во Владивостоке запустить, в 2013 году — в Казани, в 2014 году — в Сочи. 
 — Действительно ли существует черный список граждан, которым запрещен доступ в Россию? На каком основании отказывают этим людям?  
 — Мы в соответствии с законом можем закрывать въезд на пять лет по решению суда. Помимо этого существует система закрытия въезда на три года. Эта система касается граждан, нарушивших дважды в течение года срок пребывания в России. В этом году порядка 46–47 тыс. мы не допустили, закрыли въезд. При этом ежегодно из страны выдворяются порядка 20–25 тыс. человек. Таким образом, в этом году мы в два раза больше нарушителей не допустили на территорию РФ.

«Известия», 2 ноября 2011 года

Обеспечение мигрантам приемлемых условий жизни в России — это прагматичная забота о «качестве» приезжающих в Россию иностранцев

Директор ФМС Константин Ромодановский в своем недавнем интервью газете «Известия» говорил о перспективах интеграции в России мигрантов — иностранных граждан. Собственно, было поднято два вопроса: поиск экономических стимулов для легальной работы иностранцев в России и необходимость знания иностранными работниками русского языка.
В качестве экономического стимула к легализации мигрантов глава ФМС предлагает подумать о пенсионном обеспечении для иностранных работников. Это не ноу-хау — в западных странах это уже решенный вопрос, многие наши соотечественники, работающие там на контрактной основе, все это проходили. Речь может идти об открытии счета, на который работодатель с легального заработка работника отчисляет выплаты, которыми тот может воспользоваться по наступлении законодательно установленного в стране пенсионного возраста. Что это значит? Те из нынешних «гастарбайтеров», которые приехали в Россию всерьез и надолго и рассчитывающие впоследствии получить вид на жительство, гражданство, завести здесь семью или привезти ее из своей страны, тем самым получают возможность откладывать себе на старость. Накопленные средства могут быть использованы и по возвращении на родину, для этого могут заключаться межправительственные соглашения. В таких странах, как Таджикистан, Киргизия, Молдавия и др. проблема пенсионного обеспечения работающих в России может уже скоро встать очень остро. Уже сейчас государства-экспортеры рабочей силы сталкиваются с проблемой медицинского обслуживания возвращающихся мигрантов, предлагают разные схемы платного медицинского страхования, рассчитанные специально на работающих за рубежом.
Казалось бы, это больше проблема самих мигрантов и их стран, но это не так. Повторюсь, многие из нынешних гастайбатеров — это потенциальные российские граждане. Социальной пенсии у нас в стране никто не отменял, и претендовать на нее они вполне смогут, как и не имеющие достаточного трудового стажа россияне. При этом за россиян работодатели делают необходимые социальные отчисления, а за иностранцев — нет. Иностранный работник получается выгоднее работодателю, он позволяет ему экономить на отчислениях в социальные фонды, а россиянин — менее выгоден. Таким образом, пенсионное обеспечение иностранцев — это не просто шаг к социальной справедливости, это возможность выравнивания «цены» иностранного работника и россиянина для работодателя, который, естественно, всегда будет стремиться сэкономить.
Ромодановский не сказал, что уже сейчас иностранцы в России, опять же из-за реформирования налогообложения, лишены возможности пользоваться бесплатной медицинской помощью (система ОМС). Это касается и их детей, т.к. затрагивает и вопросы их устройства в школы и детсады — родители должны представить медицинскую карту, которую при существующем положении дел делают за деньги. А в скором времени платной может стать и неотложная помощь.
Наконец, обеспечение мигрантам приемлемых условий жизни в России — это и прагматичная забота о «качестве» приезжающих в Россию работать и жить иностранцев. Почему украинцы и молдаване, в 1990-е гг. составляющие основную массу иностранных работников в России, сейчас переориентировались на страны ЕС? Там у них, помимо более высоких заработков, есть больше возможностей чувствовать себя людьми. Россия, закрывая глаза на социальные проблемы мигрантов, получит худший контингент тех, кто не смог попасть, например, в европейские страны. Мы получим самых бедных, самых малообразованных, согласных на все. За мигрантов в мире ведь тоже идет конкуренция и в ней позиции России скромны.
Одно из конкурентных преимуществ России для мигрантов из постсоветских стран — русский язык, но и оно уже не столь явно. Даже в странах Закавказья дети чаще учат английский, чем русский, и учиться стараются отправиться в Европу и США. Русскоязычие за пределами России сжимается, и поэтому приезжающие к нам мигранты все реже сносно говорят на русском языке. Глава ФМС России упоминает об этой проблеме в контексте правовой неграмотности приезжающих к нам работников, их уязвимости перед стремлением предпринимателей заставить их жить в недостойных человека условиях. Работодателю по-русски надо сказать, что они знают себе цену… Это справедливо, но это — только одна сторона проблемы.
Сейчас в Госдуму внесен законопроект об обязательном знании русского языка приезжими, которые трудятся в сфере ЖКХ, в торговле и сфере бытового обслуживания. Уровень владения языком должен быть элементарным. Озабоченность депутатов понятна, но к каждой категории мигрантов требуется особый подход. Не уверен, что равные требования к знанию языка стоит предъявлять к дворнику, дорожному или подсобному рабочему и, например, к водителю автобуса, медсестре, консультанту в супермаркете. Если человек приехал поработать на полгода и не собирается больше приезжать в нашу страну, мотивации к изучению русского языка у него нет. Но, по данным опросов Центра миграционных исследований (ЦМИ, директор Елена Тюрюканова), 25% мигрантов, приехавших в последние годы на работу, практически постоянно находятся в России, а 40% — это циркулярные мигранты, проводящие в России 8-10 месяцев в год. Многие из них — это потенциальные граждане России, их дети будут учиться в российских школах, служить в российской армии.
Но когда человеку, приехавшему в Россию работать, совершенствовать свои знания языка? По данным ЦМИ, рабочий день мигранта длится 9-10 часов, многие работают и по субботам. Поэтому даже те немногочисленные центры обучения русскому языку, которые действуют в ряде российских городов под патронажем общественных организаций, не страдают от избытка слушателей. Если говорить о создании сети центров, которые бы могли посещать десятки, а то и сотни тысяч мигрантов, то вопрос упирается в средства. Кто должен финансировать обучение мигрантов языку? По данным Елены Омельченко из центра «Этносфера», минимальная цена подготовки в государственных центрах составляет 4500 рублей в месяц. Для самих мигрантов — это большая сумма, не спешат раскошелиться и работодатели. Мне представляется, что без государственного финансирования вопрос обучения иностранных трудящихся русскому языку так и останется висеть в воздухе. Но его надо решать, знание языка — это одно из условий интеграции в принимающий социум. Человек, не умеющий изъясняться по-русски, вынужден замыкаться в кругу своих земляков, что еще усиливает процесс сегрегации, волей-неволей навязываемый принимающим социумом. Без активной интеграционной политики мы уже очень скоро получим весь «набор» прелестей сосуществования автономных друг от друга социумов, с этническими кварталами и т.п.
Возможно, немалая доля тех мигрантов, кто обучался в России русскому языку, вернутся к себе на родину, и это будет способствовать распространению русскоязычия за пределами России. Еще 20 лет назад русским языком владели около 300 млн. человек. Через 20-30 лет число русскоговорящих сократится почти вдвое.

Никита МКРТЧЯН. «Forbes», 7 ноября 2011 года