… о возможном введении уголовного наказания за семейный киднеппинг

Депутаты хотят ввести в УК новые составы преступления - вывоз ребенка за пределы России, применение насилия, обмана и шантажа

До того как президент Дмитрий Медведев посвятил свое послание Федеральному собранию защите семьи и детей, эта тема была вторичной, рассказывает в интервью "Профилю" председатель комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Елена МИЗУЛИНА. Теперь ни у кого не осталось сомнений в ее актуальности, которую определяют громкие истории с кражей детей, в том числе с их увозом за границу.
- Госдума приняла в первом чтении законопроект, вводящий наказание для родителей, похищающих или скрывающих детей друг от друга. Штраф в 2-3 тыс. рублей за похищение несовершеннолетнего, предложенный депутатами, - достаточная мера?
- Только административное наказание ничего не даст. Оно может сработать лишь в отношении матерей, которые не дают отдельно живущим отцам общаться со своим ребенком. В ситуациях, связанных с незаконным удержанием ребенка, его похищением, административной ответственности недостаточно. Не случайно международные правовые нормы приравнивают похищение ребенка родителями к похищению человека. Это серьезное уголовное преступление, за которое грозит длительное лишение свободы. Поэтому поправки в Уголовный кодекс, которые мы подготовили ко второму чтению, вводят два новых состава преступления - вывоз ребенка за пределы России и применение насилия, угроз, шантажа, обмана, подкупа или его незаконное перемещение организованной группой лиц или по предварительному сговору. За такие преступления, как за тяжкие, мы предлагаем наказывать лишением свободы до 10 лет. Это будет адекватное наказание. Более того, мы готовим поправку и в Семейный кодекс, согласно которой суд, вынося решение о месте проживания ребенка, будет обязан учесть негативное поведение родителя, который уже похищал или укрывал ребенка. Эти поправки станут профилактическими нормами, сдерживающими родителей от опасных для ребенка действий.
- А сколько детей сейчас являются объектами родительских войн?
- Ежегодно в суде рассматривается 100-120 тыс. споров, связанных с воспитанием ребенка при расторжении брака. Но вынесенный судебный приговор вовсе не означает окончания родительских войн за ребенка. В ситуации, когда в российском законодательстве отсутствует хоть какая-нибудь ответственность за неисполнение судебного решения о месте жительства ребенка, такие противостояния могут длиться годами. Тем более что зачастую многие родители, обращаясь с апелляцией или встречным иском, специально затягивают судебную процедуру и не пускают другого родителя к ребенку. Их цель - заставить детей отвыкнуть от мамы или папы, живущих отдельно, забыть их и смириться с мыслью, что второй родитель их якобы бросил. Ведь всем этим детям внушают, что они не могут общаться с мамой или папой, потому что те их бросили и у них теперь другая жизнь. И, как правило, дети пребывают в этом неведении годами, если не всю жизнь.
Если же говорить о детях, рожденных вне брака у родителей, состоящих в фактических отношениях, то их каждый год рождается около 600 тыс. И в таких семьях споры за детей тоже не редкость. Ведь Семейный кодекс не определяет место жительства таких детей. Ребенок фактически остается бомжом - похищай его сколько хочешь, тащи куда хочешь. И таких детей у нас много. Только за последние три года на 30%увеличилось число ребятишек, рожденных у родителей, не состоящих в браке.
- Поможет ли закон тем, чей ребенок был похищен отцом или матерью до вступления поправок в силу?
- Если один из родителей до сих пор укрывает у себя несовершеннолетнего, не пускает к нему близких на момент вступления закона в силу, то на это длящееся преступление наш закон будет распространяться. Если же преступление было совершено до принятия закона, но затем родители исправились, вернули, ребенка, то их эти поправки не коснутся.
- Коснутся ли эти нормы тех, кто скрывает общих детей в другой стране? У всех на слуху сейчас история Риммы Салонен, которая так и не смогла отстоять свое право на воспитание сына в России...
- С принятием поправок в Уголовный кодекс наша страна сможет начать уголовное преследование иностранных граждан, ворующих детей на территории России, и добиваться экстрадиции того же финского гражданина Пааво Салонена, похищавшего ребенка у матери. Сегодня многие государства в одностороннем порядке судят российских родителей за кражу детей, а мы за аналогичное преступление не можем наказать ни финнов, ни французов. И все потому, что у них есть соответствующее законодательство, а у нас нет.
- Допустим, поправки в УК вы примете. Но ведь мы так и не подписали двусторонние договоры и конвенции, регулирующие семейные отношения между гражданами различных стран.
- Самый простой для России вариант урегулирования многих семейных споров - это стать участником Конвенции Совета Европы о личных контактах с детьми. В этом случае французский суд уже не сможет выносить те решения, которые он выносит сейчас в одностороннем порядке. Как, например, это происходит сегодня с актрисой Натальей Захаровой, задержанной во Франции. Конвенция предполагает, что если в одной из стран-участников соглашения было возбуждено уголовное дело, например, по факту воровства ребенка, то следователи из другой страны уже не смогут возбудить аналогичное уголовное дело у себя. По меньшей мере, стороны должны будут договориться по всем этим вопросам. Почему этого не было сделано до сегодняшнего дня? Скажу вам откровенно, это связано с тем, что фактически до последнего послания президента Дмитрия Медведева Федеральному собранию, посвященного защите семьи и детей, эта тема была вторичной. На уровне власти существовало убеждение, что семья - дело частное, и все проблемы должны решаться внутри нее. Государство здесь не вмешивается. На самом деле это глубочайшее заблуждение.
- Что изменится после того, как суд узаконит определенное место жительства ребенка?
- Мы предложили закрепить в Семейном кодексе следующее положение: при раздельном проживании родителей место проживания ребенка определяется либо соглашением сторон, либо по судебному решению. При этом суд будет вправе определить временное место проживания ребенка на время судебной тяжбы, которая может затянуться на месяцы и даже на годы. Кроме того, мы вводим презумпцию нахождения ребенка для родителей, не состоящих в фактических брачных отношениях. Мы предлагаем считать его местом жительства место жительства матери, если иное не установлено судом или соглашением сторон, и за исключением тех случаев, когда мать отсутствует, бросила ребенка, ушла или отказалась от него в роддоме. Тогда местом жительства ребенка определяется место жительства отца.
- Сегодня в подавляющем большинстве случаев суд оставляет ребенка с матерью. Насколько обоснованна такая позиция российских судов?
- В России очень немногие отцы борются за своих детей, заботятся о них и выплачивают алименты. Основная масса мужчин оставила детей с их матерями и тут же забыла обо всех своих обязанностях. Отцы начали скрывать свои доходы, утаивать место работы. В Европе таких проблем просто нет, там не платить алименты просто не принято. И то, что российские суды чаще всего оставляют ребенка с матерью, связано с тем, что отцы очень редко борются за детей добросовестными методами. Многие из них предпочитают забрать ребенка силой и увезти неизвестно куда, нанося малышу максимальный вред. Исключение составляют республики Северного Кавказа, где решение о месте проживания ребенка принимается в пользу отца.
- Возможно сделать так, чтобы в случае подозрения в ангажированности судов в каком-то регионе семейные дела рассматривались на федеральном уровне, а не по месту регистрации отца или матери? Например, дело сына Кристины Орбакайте и Руслана Байсарова пришлось рассматривать сразу в двух судах - московском и грозненском…
- Нет, мы не в состоянии решить все проблемы. Могу сказать лишь, что если бы вводимые нами нормы действовали в 2009 году, то ситуация, аналогичная той, что была у Кристины Орбакайте, просто бы не возникла, поскольку местом жительства ребенка автоматически считалось место жительства матери - Кристины. Кроме того, если бы отец или мать вывезли ребенка без согласия второго родителя, им грозила бы уголовная ответственность вплоть до 10 лет лишения свободы, так как в том похищении участвовала группа лиц, и был предварительный сговор. Соответственно, Руслана Байсарова в этом случае тут же взяли бы под стражу. И то решение, которое принял суд на территории Чечни, разрешив ребенку самому определять, с кем ему лучше жить, у меня тоже вызывает глубокие сомнения. Если бы на всех этапах судейской процедуры с Кристиной Орбакайте и ее сыном суд действовал железно и неумолимо, то ничего бы подобного не случилось. Чтобы такие ситуации не повторялись, мы готовим поправку в Семейный кодекс о том, что мнение ребенка суд может учитывать только после исполнения ему 14 лет. В 10 лет, как это прописано сегодня, ребенок не может оценить всех последствий этого очень серьезного решения. Но я не знаю, будет ли принята данная поправка. Сейчас же зачастую суд принимает решение в пользу более богатых и могущественных родителей. Но мы не в состоянии решить эту проблему. Для этого в нее должен вникать суд присяжных, чье мнение более независимо и авторитетно. Но это вопрос не одного дня.

ДОСЬЕ
Елена МИЗУЛИНА возглавляет комитет Госдумы по делам семьи, женщин и детей с 2007 года. Член фракции "Справедливая Россия". Избирается депутатом с 1995 года, в 2004-2007 годах была постоянным представителем Госдумы в Конституционном суде РФ, в 2007-м - советником председателя Совета Федерации. Окончила юридический факультет Ярославского госуниверситета и Академию госслужбы при Президенте РФ. Работала в Ярославском областном суде, заведовала кафедрой отечественной истории Ярославского госпединститута им. К.Д. Ушинского, была доцентом, профессором кафедры уголовного права и процесса Ярославского госуниверситета.

Ольга ПАВЛИКОВА. «Профиль», 21 февраля 2011 года