… о китайской проблеме России

России нужен Дальний Восток? Глупый как будто вопрос. На окраине страны не хуже, чем в Сочи, кипят невиданные стройки - Владивосток готовится к саммиту стран АТЭС (Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества). Регион на слуху. Всего несколько месяцев назад принята свежая Стратегия развития огромной территории от Байкала до Тихого океана.
Однако сегодня Дальний от Москвы Восток воспринимается двояко. Одни видят его локомотивом модернизации и стратегическим резервом выживаемости России в XXI веке. Другие с точностью до наоборот считают уже потерянной для страны территорией, частью китайской экономики, ее сырьевым придатком.
Известный ученый, директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, доктор исторических наук, профессор Виктор Ларин взял эти "ножницы" и "скроил" обширный аналитический доклад "Азиатско-Тихоокеанский регион в начале XXI века. Вызовы, угрозы, шансы Тихоокеанской России".
Коллеги, прослушав доклад на Президиуме ДВО РАН и расценив его как здоровую провокацию (к размышлению!), полностью поддержали смелую мысль профессора Ларина.
Наш корреспондент попыталась выяснить из первых уст, что же конкретно, по мнению владивостокского ученого-историка, угрожает сегодня России на дальних ее рубежах?
- Виктор Лаврентьевич, чего вы хотите от власти? Разве реальные действия - масштабное строительство, разворот на восток таких опорных отраслей российской экономики, как нефтяная, газовая, транспортная, - все это не важнее формулировок о том, зачем он нужен Дальний Восток?
- А вы уверены, что все это всерьез и надолго? Что это действительно масштабное строительство не закончится с проведением форума АТЭС? Что нефте- и газопроводы принесут процветание Дальнему Востоку? Что-то незаметно, чтобы от интенсивной эксплуатации своих энергоресурсов российскими и зарубежными компаниями расцвел остров Сахалин. Население его год от года сокращается, а четверть жителей имеют доходы ниже прожиточного минимума.
Преждевременно говорить и об успехе интеграции России в Азию и АТР. Азия - особый регион, и нас тут даже с нашими богатыми ресурсами не сильно хотят видеть. Здесь, как известно, не удалось удержаться ни португальцам, первыми в XVI веке открывшим для Европы "крайнюю Азию", ни испанцам, ни французам, ни англичанам. Победа над Японией и "холодная война" дали такой шанс США, и они - единственные! - им воспользовались в полной мере и политически, и экономически. А мы до сих пор не ближе к реализации своей мечты о превращении России в тихоокеанскую державу, чем 100 - 150 лет назад.
В качестве серьезного игрока на атээровской площадке Россию пока не воспринимают. Политес на высшем уровне еще присутствует. Но среди зарубежного экспертного сообщества и в массовом сознании настроения царят иные: большинство стран региона не видят Россию в качестве реального и полноправного участника международной экономической интеграции. Во всяком случае, пока. Беру в руки одну из последних многостраничных монографий группы американских, азиатских и европейских исследователей, посвященную азиатской интеграции, - Россия в ней практически не упоминается. Мы - в списке стран, "иногда включаемых" в число государств Азиатско-Тихоокеанского региона.
- Так, значит, опять наша задача - "догнать и перегнать Америку"?
- Совсем нет. Нынешнее обостренное внимание центра к Дальнему Востоку связано с осознанием угрозы его потерять. Так, кстати, происходит в нашей истории не впервые. Достаточно вспомнить остров Даманский. Что последовало за этим конфликтом? Правильно, строительство БАМа. Но если раньше активность государства шла от военных угроз, то сейчас угроза "мирная" - дрейф региона в сторону Азии, вымывание Дальнего Востока из общероссийского экономического и культурного пространства.
На всю огромную территорию сегодня осталось немногим более 6 млн. жителей. И уезжают самые лучшие. Высококвалифицированные специалисты, молодежь. Мы видим массовый исход в соседние страны выпускников вузов, наших молодых коллег - китаеведов, японоведов, кореистов, вьетнамистов...
- Знаю об этом по личному опыту. Мой старший сын - один из этой армии "беженцев".
- По данным нашего опроса, 70 процентов молодых владивостокцев (страшный показатель!) готовы уехать за рубеж или на Запад. Они не хотят жить на Дальнем Востоке. Вопрос: почему? Не видят перспективы. Мосты, саммит АТЭС - замечательно! Владивостоку действительно повезло. Но ведь это маленькая часть огромной территории. И мостами к тому же сыт не будешь. Несмотря на невиданное строительство, в том же Приморском крае и сегодня растет безработица. Кто приезжает вместо наших умников и умниц? Средняя Азия, вахтовики.
- Есть госпрограмма переселения соотечественников...
- А знаете ее результаты? Предполагалось, что приедут десятки тысяч, реально прибыли единицы. Лучше бы деньги направили на то, чтобы люди, которые здесь живут, не уезжали. Вот в это надо вкладывать.
Согласен, у российской власти действительно наметился поворот в отношении к Дальнему Востоку, проявились симптомы осознания важности этого региона для России. Но реального понимания сущности этого региона, его, говоря высоким штилем, исторической миссии пока нет.
Следствие этого - принятие не просто непопулярных в регионе, но и опасных для его будущего решений. Одно лишь введение высоких ввозных пошлин на импортные автомобили только в Приморском крае оставило без работы десятки тысяч человек и удвоило безработицу. Похожий эффект дала и борьба с "челноками". В обоих случаях экономические обоснования этих теоретически правильных и неизбежных, но только не в пору экономического кризиса мер остались для самих дальневосточников загадкой.
Чего уж тогда удивляться, что, по опросам, почти половина жителей Приморья и Приамурья считают главной угрозой интересам России на востоке не Китай с его все возрастающей мощью, не взрывоопасный Корейский полуостров и не спор с Японией из-за Курил, а... Москву с ее "неправильными решениями".
Конечно же, соседние страны играют на недовольстве дальневосточников действиями центральной власти. Как выразился на двустороннем симпозиуме в Киото один из японских участников, "люди Восточной Сибири и Дальнего Востока должны ощущать себя жителями Восточной Азии". Увы, но так оно и происходит. Пекин, Токио, Сеул для многих дальневосточников сегодня ближе, чем Москва. Не только географически.
- Вы видите главную угрозу территории в нас самих, в действиях власти. Но разве нет уже угроз извне, со стороны того же Китая?
- Восприятие внешних угроз и у власти, и у населения неадекватно тому, что есть на самом деле.
- Эти угрозы гораздо серьезнее?
- Я так скажу: они другие. Вот у нас в качестве одной из главных угроз видят китайскую демографическую экспансию. Об этом говорят уже 20 лет и уже столько наговорили... А китайцев сегодня на Дальнем Востоке меньше, чем было 15 лет назад. Это данные статистики. Если когда-то шла масса "челноков", неучтенных туристов, нелегалов, то нынче приезжие китайцы - это в основном контрактные рабочие. Отработали месяц, полгода, год и уехали. Все! Сегодня специалисты уверены, что миграция из Центральной Азии представляет куда большую проблему, чем китайская.
Другое дело - наша зависимость от Китая, продовольственная, экономическая. Это уже реальная угроза. В мировой практике с точки зрения национальной безопасности доля в 30 процентов импортных продуктов в общей "корзине питания" населения считается предельно-критической. В краях и областях Дальнего Востока эта доля зашкаливает за 60 процентов! В структуре товарных запасов Благовещенска более половины приходится на импорт, в основном из КНР. Зная данные таможенной статистики, можно говорить про монозависимость отдельных территорий от того же Китая. Так, на его долю в 2008 году приходилось 97 процентов внешней торговли Забайкальского края, 93 процента - Еврейской АО, 75 - Амурской области.
- Так называемый проект Хайшэньвэй, согласно которому часть Владивостока должны и административно, и территориально передать одной из приграничных китайских провинций, - как вы смотрите на этот скандал?
- Как на очень неудачную шутку одного из приморских ученых, неправильно понятую и растиражированную. Проблема в том, что на эти наши внутренние политические игры соседи живо отреагировали. Что это у вас, спрашивают, за очередная антикитайская кампания?
- Да. Теперь, когда мы сами "сдались", такие страшилки неактуальны.
- Если вы о подписанном в октябре 2009-го Соглашении о координации Программ развития Дальнего Востока и Забайкалья и возрождения старой промышленной базы Северо-Востока КНР на 2009 - 2018 годы, то не сомневаюсь: если кто и опасался превращения огромной территории России в сырьевой придаток стран АТР (кстати, эта угроза нашла свое отражение и в Стратегии развития региона до 2025 года, утвержденной правительством РФ 28 декабря 2009 г.), то теперь точно может кричать "Караул!".
Согласно этой Программе России отводится роль добытчика сырья и его первичной переработки, Китаю - доведение его до потребительской кондиции. На российской стороне не представлен ни один объект из области высоких технологий. Не считать же таковым консервный завод в Белогорске Амурской области или базу сборки бытовых электроприборов в приморском Артеме.
- Обсуждая ваш доклад, один из ваших коллег привел в пример некое московское ООО "Политбюро". Оно прославилось тем, что выиграло недавний конкурс Минрегиона на разработку новой концепции приграничного сотрудничества РФ. И у кого выиграло! У МГИМО с его профессорами и докторами наук. Госзаказ стоимостью 1,3 млн. руб. уплыл от науки к лихим, как вы их называете, экспертам. Согласитесь, ученые, в том числе и в вашем лице, явно проигрывают сегодня ушлым "политбюро" - спецам по пиару и политтехнологиям.
- Они деятельны, энергичны, всеядны и поэтому пользуются спросом как в центре, так и в регионе. В результате азиатская политика Москвы не имеет "подушки безопасности" - серьезного научного сопровождения. А потому, как точно заметил профессор МГИМО Алексей Богатуров, имеет место быть "полуинтуитивное-полусознательное реагирование власти на изменения международной среды, на которые уже просто невозможно не реагировать". У российского орла, конечно, две головы, но шея второго привычно свернута на Запад.
- Так ведь хоть со скрипом, но разворачивается к Востоку?
- Да, но действия-то пока преимущественно технократические. Нет четкого понимания, чего Россия хочет на Дальнем Востоке. Использовать регион как дойную корову? Чтобы дальше развивать свою европейскую часть? Если так, то это один подход. Сделать Дальний Восток своим форпостом, как это было в советское время? Или полноценной экономической частью России и Восточной Азии? А вот этого мы боимся.
- Почему?
- Как ни странно, из-за угрозы "дальневосточного сепаратизма". В марте Совет Федерации проводил конференцию "Безопасность в АТР и Россия". Читаю проект резолюции, где черным по белому: "Одна из угроз - сепаратистские тенденции на Дальнем Востоке". Ну откуда это? Покажите мне дальневосточных сепаратистов. Их нет. Зато есть неадекватные представления центра.

***
ИЗ ДОСЬЕ "КП"
Виктор Лаврентьевич ЛАРИН, 57 лет. Родился в г. Владивостоке. Образование - восточный факультет ДВГУ, специальность "востоковед-историк". Карьера: преподаватель, декан Восточного факультета ДВГУ (1974 - 1991), директор Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (с 1991 г. по настоящее время), доктор исторических наук, профессор, автор книг и статей по китаеведению, проблемам международных отношений и безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Сотрудник Российско-китайского делового Совета. Председатель Приморского отделения Общества российско-китайской дружбы. "Китай должен восприниматься не как угроза, а как шанс" - за такую позицию пресса назвала Ларина "самым китайским россиянином". В апреле 2010 года в честь 60-летия установления дипломатических отношений между нашими странами В. Л. Ларин в числе 60 соотечественников награжден государственной наградой КНР, юбилейной медалью "За выдающийся вклад в развитие российско-китайских отношений".

Беседовала Наталья ОСТРОВСКАЯ. «Комсомольская правда», 28 мая 2010 года