… о демографических проблемах России

Только тогда, когда человек станет реальной основой и смыслом отечественной политики

Министерство здравоохранения и социального развития сообщило - мы перестали вымирать. В августе 2009 родилось на 1000 россиян больше, чем ушло в мир иной. Лучшее подтверждение верности выбранной демографической политики и эффективности приоритетных национальных проектов - так писала московская газета, которую я читала по дороге на работу в троллейбусе.
Впрочем, чтение пришлось прервать - на остановке в среднюю дверь пыталась затащить коляску хрупкая молодая женщина. Преодолеть высокие ступеньки ей было явно не по силам, детское транспортное средство отягощали к тому же два тяжелых пакета, и мы вместе с двумя тетками помогли молодой маме втащить коляску в салон. Очень пожилой мужчина с сильной одышкой (он также пытался было принять участие в предприятии, но был благоразумно остановлен женщинами) что-то сказал о том, что если для стариков московские власти не хотят сделать удобные подножки, то могли бы постараться хотя бы для тех, кто рожает будущих солдат и омоновцев...
В этой бытовой сценке, как в капле воды, отразилась изнанка многих громких проектов, призванных вроде бы улучшить жизнь сограждан, а на деле не предусматривающих никаких реальных мер и механизмов для практических перемен. Суть ведь не в том, что московским властям, между прочим, ударно рапортующим о приросте населения Первопрестольной и не поскупившимся на многочисленные рекламные щиты и прочую пропагандистскую продукцию на сей счет, не пришло в голову вместо саморекламы потратить средства на пандусы в продмагах или те же подвижные площадки в транспорте, на пресловутые детсады, тотальная нехватка которых стала настоящим бедствием, на спортивные площадки, почти сплошь застроенные элитными гаражами. Беда, что все эти и многие другие досадные для чиновника мелочи по традиции вообще не принимаются в расчет, независимо от того, какой проект на повестке дня. Как в советскую эпоху, когда приоритетом национальной политики и экономики было производство продуктов А, то есть самих средств производства, а так называемая группа Б -производство предметов потребления, будь то туалетная бумага, детские колготки, мебель или лекарства - производилась по остаточному принципу. Некоторые всерьез полагают, что перестройка началась в значительной степени именно поэтому.
Мы, к сожалению, не очень далеко ушли от той недальновидной практики. Реализация любого социально ориентированного проекта подтверждает это многократно. И дело не только и не столько в том, что разработчики жилищной, или образовательной программы, или политики, ее принимающие и продвигающие, что-то недодумали, не проанализировали в достаточной степени, не прислушались к экспертам. То, что вообще возникли эти программы, связанные в сознании россиян так или иначе с именем нынешнего президента страны, - большое достижение. Но беда в том, что, даже включив в официальную повестку дня заботу о человеке, российская власть и российская политика так и не отрешились от глубокого небрежения к реальным нуждам реальных людей, от своего рода слепоты и глухоты.
Российская политика вообще нацелена в принципе не на улучшение жизни людей, обслуживание их жизненных интересов, а совсем на другое. Более масштабное и геополитически заметное. О чем нам регулярно напоминают и даже призывают пересмотреть историю и увидеть в ней больше героических страниц, не думая о количестве жертв и страданий, очень часто ненужных, и ничем не оправданных, которыми были оплачены эти страницы. Демографические сюжеты в этом плане представляют совершенно бесценный материал. Естественно, что здоровье женщин и вообще положение женщин в обществе играет в них едва ли не ключевую роль. И налицо два подхода к решению проблем - либеральный, основанный в той или иной степени на приоритете интересов личности и ее прав, и тоталитарный, рассматривающий человека как рабочий материал для решения собственных задач. В редкие моменты эти подходы совпадают - как было в России в 20-е годы XX столетия. Измученная гражданской войной, разрухой и болезнями страна нуждалась в свежих трудовых резервах и модернизации, чему более всего способствовали либеральные идеи социал-демократов о гендерном равенстве, праве женщины на репродуктивный выбор и участие в политической жизни. Государственные программы охраны здоровья матери и ребенка вместе с программами преодоления неграмотности охватили миллионы крестьянок, горянок, женщин Средней Азии и кавказского высокогорья. Это была массовая, лишенная адресного подхода и повышенного внимания к личности кампания, тотально игнорирующая патриархальные традиции, но реально эффективная. Государственная система детских садов и внешкольного образования, летних лагерей и других форм организации подростков также сформировалась в те далекие годы - и за десятилетия советской власти не сильно трансформировалась. Пожалуй, единственное, что реально менялось, - это отношение к абортам, которые Сталин, заметив значительную убыль населения, запретил в конце 30-х годов, и никто еще не подсчитал даже приблизительно число женщин, погибших от последствий операции, сделанной в антисанитарных условиях за двадцать лет ее запрета. После чего - также характерная черта отечественной истории - аборт стал главным методом планирования семьи, вплоть до сего дня. Единственный краткий период, когда ситуация стала меняться, наблюдался в середине 90-х, когда в стране реализовывалась государственная программа "Планирование семьи" - число абортов сократилось на треть, а среди несовершеннолетних - почти наполовину.
Впрочем, программу довольно быстро прикрыли как непатриотичную и отвлекающую народ от деторождения, целая группа политических и общественных деятелей построила на антиабортной риторике личную популярность и подобие идеологии. Время от времени тема возникает в самых причудливых вариантах. Не так давно группа молодых активистов провела рейд по женским консультациям и гинекологическим клиникам одного из регионов, расклеив плакаты, проклинающие детоубийц, - прямо как в американской глубинке. Несколько лет назад Минздрав сократил список показаний к операции на поздних сроках, что немедленно повысило доход многих частных клиник, а также осложнений.
Давно, уже лет тридцать, отечественные демографы и медики говорят о том, что в постиндустриальную пору даже в такой огромной и разносоставной стране, как наша, невозможно решать проблему численности населения, исходя из старых тоталитарных принципов, массовых кампаний и одного рецепта на всех, особенно в плане репродуктивного поведения. Это не работает даже в куда более авторитарных общественных системах. Ни Индира Ганди, ни Мао Дзе Дун не смогли безболезненно решить проблему перенаселения, несмотря на самые жесткие меры. Количество нищих, безграмотных и голодных в Индустане соперничает с числом молодых китайских мужчин, которым не суждено найти жен - их физически нет в Поднебесной в результате политики "один ребенок в семье", и это - многие миллионы людей, практически население среднеевропейской страны. И никому никогда не удавалось решить проблему нехватки населения запретами абортов или простыми финансовыми субсидиями - прирост населения в СССР после запрета абортов был незначительным, а практика повышения рождаемости в Северной Европе и Канаде основана не столько на денежных пособиях, сколько на развернутой системе социальных гарантий и приоритетах социальной сферы в целом в национальной политике. Это все давно известно, и требует не только значительных средств, но и коренного изменения всего вектора национального развития.
В этом же русле лежит и еще одна рекомендация, которую недавно на прошедшем в Дагомысе Фестивале журналистов высказал один из лучших демографов современности Анатолий Вишневский: чтобы снизить убыль населения, преодолеть тот самый "русский крест", который вот уже два десятилетия остается трагическим символом нашей трансформации, нужно просто беречь тех людей, которые уже родились. Женщин, мужчин, стариков, детей, инвалидов, трудных подростков, мигрантов, всех прочих. Непривычная идея, согласитесь. Но, может, стоит к ней прислушаться?

Надежда АЖГИХИНА. «Деловой Вторник», 20 октября 2009 года