… о возобновлении казни вероотступников в Иране

В Иране опять могут начать казнить вероотступников

Месяц назад парламент Ирана проголосовал за новый проект закона «Уголовный кодекс Исламской Республики Иран». Он предполагает смертную казнь любому иранцу мужского пола, который перейдет из ислама в другую религию. Для женщин предусмотрено пожизненное заключение. Законопроект принят подавляющим большинством голосов. Его поддержали 196 парламентариев, лишь семеро были против.
Введение смертной казни за смену религии грубо нарушает одно из самых фундаментальных прав человека. Право на свободу вероисповедания записано во Всеобщей декларации прав человека, в Международном пакте о гражданских и политических правах, в Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод. Этот принцип провозглашен и в статье 23 конституции Ирана, где подчеркивается, что никто не может быть подвергнут преследованиям за его религиозные убеждения.
Однако мало кто из политиков или служителей культа в Иране видит противоречие между законопроектом, допускающим казнь человека за смену религии, и иранской конституцией. Да и общественность не протестовала.
Министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибэнд - один из немногих политиков на Западе, который открыто и публично выступил против того, чтобы наказывать вероотступничество смертной казнью. Протест Евросоюза был весьма вялым. Очень характерно, что ООН по поводу принятия нового законопроекта в Иране тоже промолчала.
Но жительница Лондона Рашин Судманд, 29-летняя христианка из Ирана, не может не думать о нем. Ее отец Хуссейн Судманд стал последней жертвой, казненной из-за перехода в другую религию. Он перешел из ислама в христианство в 1960-е годы, когда ему было 13 лет. 30 лет спустя он был казнен за это иранскими властями.
В настоящее время брат Раштин Рамтин тоже содержится в тюремной камере в Мешхеде - городе, имеющем репутацию самого священного. Раштин был арестован 21 августа. Ему не предъявили обвинения, но он христианин. Рашин боится, что если ее отец был последним, кого казнили за обращение в другую веру, то ее брат может стать первым, кого лишат жизни уже по новому закону.
Ситуация, в которой оказался ее брат, зловещим эхом повторяет судьбу ее отца. Рашин было 14 лет, когда ее отца арестовали. «Его держали в тюрьме в течение месяца, - вспоминает она. - Потом полиция по вопросам религии освободила его без всякого объяснения причин и без извинений. Мы были вне себя от радости. Нам казалось, что его мучения закончены».
Но через полгода снова пришла полиция, и ее отца увели. На этот раз ему предоставили сделать выбор. Он мог отречься от своих христианских воззрений и от церкви, в которой был пастором, в противном случае ему грозила смерть.
«Конечно, мой отец не согласился отречься от своей веры, - с гордостью вспоминает Рашин. - Вера в Христа была его жизнью, его самым глубоким убеждением». Поэтому две недели спустя Хуссейна Судманда под стражей перевели в камеру смертников и повесили.
Жизнь Рашин, ее матери и других братьев и сестер стала очень тяжелой. Некоторые мусульмане крайне враждебно относятся к представителям других религий, не говоря уже о тех, кого они считают вероотступниками. Аятолла Хомейни провозгласил, что «немусульмане нечисты». Он подчеркивал, что мусульманам нельзя стирать одежду немусульман, разделять с ними пищу и даже пользоваться теми же инструментами, к которым прикасались немусульмане: это приводит к запятнанию их собственной чистоты.
Семья жила за счет финансовой и другой помощи, поступающей от христианской церкви в Иране. Эта поддержка оказалась особенно важной, когда мать Рашин стала терять зрение. В конечном итоге Рашин смогла уехать из Ирана.
В 1990 году иранский парламент еще не принял закона, предусматривающего смертную казнь для вероотступников. Тогда на каких основаниях казнили Хуссейна Судманда?
«После революции 1979 года правители Ирана хотели превратить страну в исламское государство и отменить светские законы шаха, - объясняет Алекса Пападоурис из Christian Solidarity Worldwide, правозащитной организации, которая специализируется по вопросам свободы религиозных верований. - Поэтому священнослужители стали выдавать мандаты для судей, рассматривавших уголовные дела. Если в уголовном кодексе не было соответствующей статьи и определенное поведение не рассматривалось как нарушение закона, тогда судьи должны были обращаться к традиционной исламской юриспруденции». Иными словами, к законам шариата.
«Это автоматически создавало проблемы, потому что исламская юриспруденция не является кодифицированным законодательством, - поясняет Пападоурис. - Это просто серия формулировок, разработанных многими поколениями ученых и клириков. В зависимости от исламской школы или времени эти законы могли различаться и даже противоречить один другому».
Но в одном законы шариата неизменны и недвусмысленны: люди, которые меняют свою религию, отказываясь от ислама, должны быть казнены. Поэтому когда судья ознакомился с обстоятельствами дела отца Рашин, он мог руководствоваться законами шариата и вынести арестованному смертный приговор. Процедуры апелляции не существовало.
Однако на протяжении 18 лет после казни Хуссейна Судманда в Иране не было случаев санкционированной судом казни вероотступников, хотя сообщалось о многочисленных случаях исчезновения людей и даже убийствах. «Поскольку число отказавшихся от ислама растет, переход в другую веру снова стал поводом для беспокойства иранского правительства», - отмечает Пападоурис. Помимо 10 тысяч христиан, живущих в Иране, в стране проживают сотни тысяч последователей веры Бахаи, считающихся вероотступниками.
Новый законопроект еще не вступил в силу. За него должны еще раз проголосовать члены парламента, а затем он должен быть подписан аятоллой. Но все это может произойти в течение нескольких недель.

Алесдер ПАЛМЕР. «The Daily Telegraph», 14 октября 2008 года
Материал опубликован в "Газете" №196 от 15.10.2008 года