… о проблемах трансплантологии в России

По темпам развития трансплантологии Россия отстает даже от Бразилии

В развитых странах трансплантология давно уже — обычная отрасль медицины, без которой нормальное здравоохранение просто немыслимо. У нас же она до сих пор воспринимается неоднозначно. Бытует даже (время от времени подогреваемое прессой) мнение о криминальном характере трансплантологии: о торговле человеческими органами и подпольных клиниках, где их пересаживают за огромные деньги.
Так ли все плохо? Накануне Всероссийского съезда трансплантологов на этот и другие вопросы отвечает директор ФГУ «НИИ трансплантологии и искусственных органов», член-корреспондент РАМН, профессор Сергей Готье.

— Можно выделить две проблемы, связанные с этой областью медицины. Во-первых, долгие годы она находилась в загоне, государство не придавало ей значения, и все, как это часто бывало, держалось на голом энтузиазме нескольких специалистов. Во-вторых, и это, пожалуй, главное, наше общество до сих пор не готово к тому, чтобы воспринять такой способ лечения.
— То есть дело в нашей природной дикости?
— Я бы сказал, в нашей неинформированности. И в тотальном недоверии ко всему. Вы посмотрите, мы не верим милиционерам, чиновникам, врачам, учителям — никому. Если где-то проходит сообщение о том, что больного спасли, пересадив ему почку умершего человека, то многие обязательно скажут: беднягу специально убили врачи.
— А такого не бывает? Пишут еще, что люди выезжают за границу, где продают свои органы…
— Ну вот, и вы тоже! Нет, не бывает. Нас, трансплантологов, в России всего-то человек двести, и все мы друг друга прекрасно знаем. Пересадка органов — очень тяжелая работа и требует специальных условий. В стране было около 40 центров, где пересаживали почки, но теперь, после скандала с 20-й больницей, их осталось порядка 25. Все это — государственные учреждения. А то, что выезжают за границу для продажи собственной почки — рассказов много, достоверной информации нет. Но у нас продать почку невозможно: в России существует закон о трансплантации, согласно которому свой орган может предоставить только кровный родственник. В качестве донора нельзя использовать даже супругов.
— А органы умерших людей?
— Согласно этому же закону органы умершего при соблюдении ряда специальных условий могут быть использованы для трансплантации. Только медики скоропомощных лечебных учреждений часто не хотят брать на себя лишние заботы. Мы до сих пор не можем и не хотим понять, что это — не надругательство над мертвыми, а спасение тех, кого еще можно спасти.
В результате мы имеем следующие цифры. В России делается около 500 пересадок почки в год, в Соединенных Штатах — 15 тысяч. Примерно такие же пропорции относительно пересадки сердца и печени. В США пересадкой печени занимаются более чем в 200 центрах, у нас — в 5. Да что США — трансплантология развивается семимильными шагами в странах, которые традиционно не относят к развитым, например, в Бразилии.
— Сколько стоит у вас пересадка почки?
— Трансплантация любого органа как вид высокотехнологичной медицинской помощи оценена Минздравсоцразвития РФ в 808 тысяч рублей. За российских граждан платит государство. Предвидя ваш следующий вопрос, скажу: вы можете принести собственные деньги, но все равно придется встать в очередь и ждать подходящий вам донорский орган. Кстати, пересадка почки в Европе стоит порядка 100 тысяч евро.
— Сколько получают ваши врачи?
— До недавнего времени получали 12—15 тысяч рублей. Сейчас я добился того, что не меньше 30 тысяч, хотя за такую работу и это непозволительно мало. Вы знаете, что операция по пересадке печени может длиться до 20 часов? А насколько сложны кардиохирургические операции?
— Вы возглавили институт полгода назад. В чем вы видите свою основную задачу?
— Задачи — так будет точнее. Расширить возможности института, сделав особый упор на кардиохирургию и на развитие всех видов трансплантации (в том числе нужно пересаживать легкое, кишку и т.д.). Уже прошли предварительные стендовые испытания внутрисердечного насоса, надо сказать, успешные. Нужно обязательно развивать педиатрическую трансплантологию — направление, которое я принес из Центра хирургии. Сейчас мы пересаживаем печень детям первого года жизни, донорами чаще служат родители, иногда используется фрагмент печени умершего человека.
Мы сделаем все возможное, чтобы консолидировать работу российских трансплантологических центров. У нас до сих пор нет специальности «трансплантолог», значит, нужно, чтобы она, наконец, появилась. В НИИ имеется учебный центр, где проходят подготовку хирурги, а с 1 сентября у нас в НИИ работает специализированная кафедра Московской медицинской академии им. И.М. Сеченова.
Обо всем этом мы с коллегами будем говорить на Всероссийском съезде трансплантологов, который откроется 9 ноября в память об академике Валерии Ивановиче Шумакове. Кстати, и институту в ближайшее время, я надеюсь, будет присвоено его имя.

Записал Михаил СОРОКИН. «Новая газета», 9 октября 2008 года