… о проблемах интеграции мигрантов в Германии

В государствах ЕС явственно нарастают антиисламские настроения

Немецкое общество раскололось в отношении к иммиграции. Как и в других государствах ЕС, в ФРГ явственно нарастают антиисламские настроения. Споры по этим вопросам идут в партиях и между ними, перерастая в политическую проблему. Большое внимание в этой связи привлекли выступления федерального президента Кристиана Вульфа, председателя ХДС бундесканцлерин Ангелы Меркель и лидера ХСС – баварского премьер-министра Хорста Зеехофера.
Выступая в субботу в Потсдаме на конфренции молодежной организации своей партии «Юнге унион», Ангела Меркель заявила: «В начале 1960-х наша страна пригласила иностранных рабочих в Германию, и сейчас они здесь живут. Некоторое время мы сами себя обманывали и говорили себе: «Они у нас не останутся, когда-нибудь они уедут», но так не произошло.
И, конечно же, наш подход состоял в мультикультурализме, в том, что мы будем жить рядом и ценить друг друга. Этот подход провалился, совершенно провалился».
Столь смелое признание делается лидером Германии впервые. Само по себе оно подтверждает серьезность интеграционной проблемы, на существование которой уже нельзя закрывать глаза. Хотя подавляющее большинство насчитывающихся в стране 7–8 млн. иностранцев соблюдают немецкие законы и обычаи (а многие уже родились, выросли, получили образование и практически не отличаются менталитетом от немцев), но в различных городах есть и довольно крупные общины, внутри которых проповедуется радикальный исламизм. Так, в Монхенгладбахе население протестует против попыток открытия в городе исламской школы. Она создается религиозным течением, приверженным шариату и насилию против «неверных». Ячейки, склонные к терроризму, обнаруживались не только в Гамбурге, где учились будущие пилоты самолетов, протаранивших небоскребы в Нью-Йорке. Все это беспокоит немцев, а власть обнаруживает склонность электората к поддержке ксенофобских кругов.
Совсем недавно Меркель говорила, что надо привыкать к силуэтам мечетей в немецких ландшафтах. В том же Потсдаме она вновь поддержала вызвавшее недоумение высказывание президента Вульфа, что ислам теперь тоже относится к Германии. Но вместе с тем канцлерин явственно повернула руль в сторону линии на ужесточение иммиграционной политики. В частности, она выразила убеждение, что мигрантам следует не только помогать, но и требовать от них. В том числе знания немецкого языка. Канцлерин практически поддержала баварского премьера и лидера ХСС Хорста Зеехофера, который слывет наиболее ярым сторонником ужесточения условий иммиграции в Германию вообще, но в первую очередь из мусульманских и нехристианских стран. Зеехофер тоже выступал перед молодежным форумом в Потсдаме. А вчера мюнхенский журнал Focus обнародовал по этому вопросу его «план из семи пунктов».
В этом документе объявляется, что «Германия – не страна для переселения». Интеграция же означает не просто жизнь рядом друг с другом, а только на общем фундаменте ценностей, Основного закона и немецкой культуры, которая имеет христианско-иудейские корни и для которой свойственны христианство, гуманизм и просветительство. План отвергает смягчение ограничительных положений для иммигрантов, требуя от них и знания основ немецкого языка, и «способности к интеграции».
Зеехофер считает, что нехватка рабочей силы не может быть оправданием для бесконтрольной иммиграции. По его мнению, вопрос о привлечении квалифицированных кадров «урегулирован достаточно». Но здесь план расходится с представлениями экономических кругов. Так президент Германской торгово-промышленной палаты Ханс Хайнрих Дрифтман предупреждает, что «экономике не хватает 400 тыс. инженеров, мастеров и хорошо подготовленных рабочих, из-за чего ВВП Германии теряет в год до 25 миллиардов евро».
Взгляды баварского премьера, вероятно, найдут отражение в подготавливаемом правительством новом иммиграционном законе. Вместе с тем они встречают заметную критику в рядах партии Меркель, не говоря уже об оппозиции. Центральный совет евреев Германии заявил, что Зеехофер «стрижет под одну гребенку» представителей различных культур. Президент Турции Абдулла Гюль призывает своих соотечественников в ФРГ через газету Suddeutsche Zeitung учить немецкий язык, чтобы говорить на нем «бегло и без акцента». Вероятно, что линия Меркель и Зеехофера играет профилактическую роль. В частности, чтобы сохранить контроль над ситуацией в стране и не дать силам «правее» ХДС/ХСС использовать антиисламские настроения

Евгений ГРИГОРЬЕВ. «Независимая газета», 18 октября 2010 года

Известный немецкий публицист Ральф Джордано (Ralph Giordano) написал открытое письмо президенту ФРГ Кристиану Вульфу. В нем Джордано подверг острой критике высказывания главы немецкого государства, заявившего, что ислам отныне является такой же частью Германии, как христианство и иудаизм.
В письме (дословный перевод которого можно найти здесь) Джордано заявил, что Вульф наивно выдает желаемое за действительное, приравнивая реальный ислам к некому идеализированному, соответствующему европейским ценностям исламу, который существует лишь в мечтах. По словам публициста, «политический и воинственный ислам вообще нельзя никуда интегрировать».
Ральф Джордано отметил, что до сих пор никто так и не дал ответа о совместимости ислама со свободой совести, равноправием женщин, плюрализмом и принципом отделения религии и церкви от государства — всем тем, что составляет основу демократии. Он сравнил проблему, связанную c исламом, с «темной тучей на небосводе XXI века», которая уже нависла и над Германией из-за непродуманной миграционной и интеграционной политики страны.
Джордано заявил о столкновении двух культурных общностей, которые находятся на совершенно разных стадиях развития. При этом одна из них, иудео-христианская, по словам публициста, будучи основой для появления Ренессанса, Просвещения, буржуазных революций и либеральных ценностей, обеспечила огромный скачок в развитии общества.
Другая общность, исламская, утверждает Джордано, после короткого периода расцвета в средних веках надолго впала в состояние стагнации и архаики. Для нее характерны тотальное подчинение, неравенство полов, патриархальность и безоговорочное следование религиозным авторитетам.
У ислама и носителей исламской культуры, по мнению Джордано, нет критического мышления, и как следствие ислам фактически не способен к саморефлексии и изменениям, а любую критику в свой адрес мусульмане воспринимают исключительно как оскорбление. Поэтому мусульманские государства постоянно перекладывают ответственность за собственные неудачи на «Европу», «большого сатану США» и «маленького сатану Израиль», считает Джордано.
Причина провала интеграции многих выходцев из мусульманских стран в немецкое общество, как считает Ральф Джордано, прежде всего, кроется в самих мусульманах и в исламе. При этом проблема интеграции, по его мнению, требует открытого, смелого и критического обсуждения, без боязни прослыть расистом.
«Куда мы в итоге придем, если из-за опасений быть объявленными ксенофобами, мы боимся признаться в приверженности собственным ценностям? Куда мы придем, если стесняемся назвать неспособной к интеграции патриархальную культуру, для которой личность ничто, а семья и община — все?» — задался вопросом публицист.
«Как человек, переживший Холокост, я прекрасно вижу разницу между гитлеровской Германией и Федеративной республикой. Ее демократия для меня священна, потому что только она позволяет мне чувствовать себя в безопасности. И любой, кто на нее посягает — мой враг, будь он христианин, мусульманин или атеист», — заключил Ральф Джордано.

«Лента.Ру», 13 октября 2010 года

Германия решила отказаться от мультикультурности

В октябре в Германии разгорелась острая дискуссия по вопросам миграционной политики и интеграции приезжих в немецкое общество. Масла в огонь подлили неожиданные заявления Ангелы Меркель о том, что мультикультурная модель в ФРГ потерпела крах, но ислам в дальнейшем будет все более ощутимо определять собой облик Германии. Противоречивые заявления немецких политиков, похоже, свидетельствуют о сумятице в умах правящего класса. Тем временем миграция уже стала полновесным политическим вопросом и, судя по всему, действительно окажется "мегатемой предстоящих лет".
Споры по вопросам миграции и интеграции разгорелись довольно неожиданно. Августовская шумиха вокруг книги Тило Саррацина "Германия - самоликвидация", в которой затрагивалась тема мигрантов, к началу октября уже сошла на нет, страсти улеглись. Немецким властям такой исход было только на руку, потому что вся эта история выявила существенные расхождения между правящим классом и гражданами. Как показали опросы, большинство населения поддержало Саррацина, против которого началась форменная травля. При этом многие немцы заявляли, что разделяют критические высказывания автора "Самоликвидации" относительно мигрантов. Книга Саррацина стала хитом продаж. Второе место после нее, к слову, занимала книга таинственным образом погибшей берлинской судьи Кирстен Хайзиг (Kirsten Heisig) "Конец терпению", в которой описывался рост подростковой преступности, в том числе в иммигрантской среде.
Казалось бы, в такой ситуации политикам следовало молчать и больше не затрагивать столь неудобные темы, как миграция и интеграция выходцев из мусульманских стран. Но произошло обратное. Об этом заговорил, причем на самом высоком уровне, федеральный президент Кристиан Вульф, который в качестве повода для своего выступления использовал 20-летний юбилей объединения Германии. 3 октября на торжествах в Бремене он выступил с речью (это была его первая программная речь с момента вступления в должность, и все ждали президентского дебюта с особым нетерпением), в которой заявил буквально следующее: "Христианство, несомненно, является частью Германии. Иудаизм, несомненно, является частью Германии. Это наша иудео-христианская история. Между тем, ислам также является частью Германии".
Речь президента, отмечают многие наблюдатели, получилась довольно пресной, и этот пассаж об исламе оказался едва ли не самым заметным ее моментом. Зачем Вульфу понадобилось увязывать интеграцию мусульман с объединением Германии, произошедшим без их активного участия, сказать сложно. В принципе, Вульфа можно считать активным сторонником политики интеграции. В частности, именно он, еще будучи премьером Нижней Саксонии, назначил министром по социальным вопросам Айгюль Эзкан (Ayguel Oezkan), которая стала первым выходцем из семьи иммигрантов, занявшим в Германии министерский пост. Правда, потом Эзкан спровоцировала небольшой скандал, призвав убрать распятия из школьных классов, но его удалось быстро замять. Так или иначе, в юбилей немецкого единства Вульф дал понять, что Германия окончательно станет единой, только когда ей удастся успешно провести интеграцию мигрантов и признать ислам неотъемлемой частью своей культуры.
В принципе, оригинальным такой подход назвать нельзя: мусульманская община ФРГ уже четвертый год подряд именно 3 октября проводит день открытых дверей в мечетях, подчеркивая связь немецкого единства и интеграции мигрантов. Шаг навстречу со стороны президента не мог не остаться незамеченным. Представители мусульманских общин Германии восприняли речь Вульфа с воодушевлением. "Слова президента стали четким и важным сигналом для всех мусульман в Германии, - отметил председатель Центрального совета мусульман ФРГ Айман Мазиек (Aiman Mazyek). - Это знак того, что мусульмане не являются гражданами второго сорта".

Мигранты в Германии
Население Германии составляет 81 миллион 904 тысячи человек. Из них 15 миллионов 703 тысячи составляют так называемые "лица иммигрантского происхождения" (19,2 процента). В их число входят 8 миллионов 479 тысяч "немецких граждан иммигрантского происхождения" (10,4 процента от общей численности населения) и 7 миллионов 220 тысяч иностранцев (8,8 процента). По данным на 2009 год, в ФРГ проживают 3,8 - 4,3 миллиона мусульман, 45 процентов из них имеют немецкое гражданство, 55 - иностранное. Большая часть мусульман (2,5 миллиона, или 63,2 процента) являются выходцами из Турции. 98 процентов немецких мусульман живут в старых федеральных землях. Каждый третий - в Северном Рейне - Вестфалии. В Баден-Вюртмеберге, Баварии и Гессене, напротив, доля мусульман чуть выше 10 процентов. Три четверти немецких мусульман являются суннитами. 31 процент учеников турецкого происхождения не заканчивают школу, среди "коренного" населения таковых всего 1,8 процента.
Тем не менее, многими в Германии слова Вульфа были восприняты настороженно. Как и следовало ожидать, критика последовала от представителей консервативного лагеря, и прежде всего со стороны баварского Христианско-социального союза (ХСС). "Это была спорная и двусмысленная речь, - заявил депутат бундестага от фракции ХСС Норберт Гайс (Norbert Geis) по поводу выступления Вульфа. - То, что президент хочет уравнять в Германии ислам с иудаизмом и христианством, я считаю ошибочным". Министр по социальным вопросам в правительстве Баварии Кристина Хадерхауэр (Christine Haderthauer) заявила, что высказывания Кристиана Вульфа могут быть неправильно истолкованы. "Свобода вероисповедания не означает уравнивания вероисповеданий", - отметила министр.
Громкий резонанс вызывала "шутка" исполнительного директора телерадиокомпании "Средненемецкое вещание" (MDR), близкого к ХСС выходца из Баварии Удо Райтера (Udo Reiter). Он разместил пост в Twitter, написав: "День немецкого единства в 2030 году: федеральный президент Мухаммед Мустафа призвал мусульман уважать права немецкого меньшинства". Позднее, когда пост про Мустафу уже разошелся, Райтер уточнил, что его слова не стоит воспринимать всерьез, и поспешил извиниться. Однако не только баварцам не понравилась речь Вульфа. Председатель комитета по внутренней политике в бундестаге Вольфганг Босбах (Wolfgang Bosbach) из ХДС заявил: "Хотя ислам уже стал частью немецких реалий, Германия все же принадлежит к иудео-христианской традиции".
В принципе, подобные заявления политиков второго плана можно было бы оставить и без внимания, однако постепенно в спор вмешались более крупные политические фигуры. На заседании в бундестаге премьер Гессена Фолькер Буффье отметил, что в Германии существует "ведущая культура", одним из основных положений которой является разделение религии и власти. "Эта модель представляет полную противоположность шариату, и отсюда следует, что шариат не может быть основой для успешной интеграции", - заявил он. Глава фракции ХДС/ХСС в бундестаге Фолькер Каудер (Volker Kauder) занял еще более резкую позицию: "Одним из важных аспектов наших представлений о мире является религиозная свобода. Ислам никак не согласуется с этими представлениями".
Не менее значимым оказалось выступление министра внутренних дел ФРГ Томаса де Мезьера. Еще в сентябре этого года, представив доклад по итогам интеграции, он признал ряд серьезных упущений и отметил, что к проблеме мигрантов власти зачастую подходили легкомысленно. В частности, согласно озвученным де Мезьером данным, 1,1 миллиона проживающих в Германии иностранцев даже не знают толком немецкого языка. Теперь, в ответ на выступление Вульфа, Томас де Мезьер отметил, что, по крайней мере, в ближайшее время ислам в Германии не может сравняться по значению с христианством или иудаизмом. "Если вы меня спросите, можно ли поставить ислам на одну ступень с иудео-христианскими религиозными представлениями и культурными традициями, я отвечу: в обозримом будущем нет", - отметил министр.
Как нарочно, именно в начале октября в СМИ появились несколько сообщений, которые добавили жару разгоревшейся дискуссии. Вероятно, не предшествуй им выступление Кристиана Вульфа, они были бы менее заметны, но в сложившейся ситуации обратили на себя повышенное внимание.
Так, министр по делам интеграции в правительстве ФРГ Мария Бемер (Maria Boehmer) 8 октября заявила о намерении властей ввести ряд мер против растущей дискриминации немецких школьников со стороны учеников-мигрантов в некоторых берлинских школах. Поводом для этого послужила статья двух берлинских учителей, рассказавших, что в ряде берлинских школ немцы оказались фактически на положении изгоев, постоянно подвергаемых унижениям и нападкам со стороны турецких сверстников. Одной из причин такого положения вещей учителя назвали "культурный конфликт между западными ценностями и традиционалистскими представлениями, почерпнутыми из ислама". Дополнительный резонанс вызвало заявление министра по делам семьи Кристины Шредер, которая вспомнила, как несколько лет назад в одной из берлинских школ ее назвали "немецкой сукой". Со своей стороны глава Союза филологов (Philologenverbandes) Хайнц-Петер Майдингер (Heinz-Peter Meidinger) потребовал ввести в школах ограничительные квоты для учеников-мигрантов, отметив, что если их доля превышает 40 процентов, успеваемость в той или иной школы неизбежно падает.
Как бы в продолжение этой темы Институт криминологии Нижней Саксонии представил результаты социологического исследования, посвященного отношению молодых немцев к их ровесникам из иммигранткой среды, в частности к туркам. Выяснилось, что менее десяти процентов немецких юношей и девушек хотели бы иметь своими соседями турок. 38 процентов заявили, что не хотят этого ни в коем случае. Со своей стороны, 23,7 процента респондентов турецкого происхождения заявили, что по крайней мере один раз в своей жизни оскорбляли немцев за то, что они немцы, а 4,7 процента признали, что сознательно били немецких сверстников по этой причине. Несколькими месяцами ранее этот же институт провел исследование, выяснив, что у молодежи из среды мигрантов склонность к насилию выше, чем у немцев, причем большая часть правонарушений с применением насилия (23,5 процента) приходится на "очень религиозных" молодых людей мусульманского вероисповедания.
8 октября в Берлине прошел матч Германия - Турция, в ходе которого турецкие болельщики освистали немецкий гимн, а заодно игрока немецкой сборной турецкого происхождения Месута Озила за то, что он "предательски" играет не за Турцию, а за Германию. При этом сам Озил (представитель третьего поколения турецких мигрантов), традиционно считается примером успешной интеграции. Примечательно, что на матче присутствовали Кристиан Вульф, Ангела Меркель и премьер Турции Реджеп Тайип Эрдоган, который находился в Германии с официальным визитом. Эрдоган не преминул похвалить Вульфа за его слова о том, что ислам уже является частью Германии, однако предостерег турецкое население от ассимиляции, заявив, что это было бы преступлением. Меркель со своей стороны заверила турецкого премьера, что речь идет всего лишь об интеграции. Насколько далеко зашел интеграционный процесс, канцлер и премьер смогли воочию убедиться на стадионе.
Днем ранее, 7 октября, депутаты оппозиционных партий в бундестаге от СДПГ и "Зеленых" потребовали признания официального статуса мусульманской общины в Германии. В настоящее время только христиане и иудеи имеют статус официально признанных законом религиозных общин, в то время как по численности последователей (от 3,8 миллиона до 4,3 миллиона человек) ислам в ФРГ уже занимает второе место. Секретарь СДПГ по внутренней политике Дитер Вифельпютц (Dieter Wiefelspuetz) заявил, что Германия должна "дать исламу шанс", а представитель "Зеленых" Мемет Килич (Memet Kilic) призвал консерваторов из ХДС и ХСС прекратить заниматься самолюбованием и сделать шаг навстречу мусульманам, чтобы показать, что "им рады в Германии".
В дискуссию включился генеральный секретарь Центрального совета евреев Германии Штефан Крамер. Он назвал реакцию консерваторов "близкой к истерике" и отметил, что многим политикам следует осознать, что иммигранты, в том числе из мусульманских стран, давно стали частью немецкого общества. Примечательно, что другой представитель еврейской общины ФРГ, публицист Ральф Джордано, занял противоположную точку зрения, написав президенту Кристиану Вульфу открытое письмо. Джордано подверг резкой критике высказывания президента, отметив, что Вульф выдает желаемое за действительное, "наивно" полагая, будто реалии исламской культуры можно совместить с такими ценностями современной западной цивилизации, как свобода совести, равноправие женщин, плюрализм и принцип отделения религии и церкви от государства.
С весьма резким явлением выступил премьер-министр Баварии и глава ХСС Хорст Зеехофер, который потребовал приостановить иммиграцию в Германию граждан Турции и выходцев из стран Ближнего Востока. Зеехофер мотивировал это тем, что они плохо интегрируются в немецкое общество. "Нам не нужны дополнительные мигранты из другой культурной среды", - отметил глава ХСС. Его поддержал генеральный секретарь той же партии Александр Добринт (Alexander Dobrindt), заявивший, что ФРГ не нуждается в новых мигрантах, представляющих культурные общности, которые отвергают ведущую роль немецкой культуры. Однако Зеехофер подвергся резкой критике, в том числе со стороны представителей консервативного лагеря, и поспешил взять свои слова назад под предлогом, что они были неправильно истолкованы, так как на самом деле он говорил о рабочей силе из Турции и имел в виду, что перед тем, как приглашать рабочих или специалистов из-за рубежа, необходимо сначала задействовать оставшихся без работы немцев.
Однако, судя по всему, это было всего лишь тактической уловкой, потому что спустя всего несколько дней Зеехофер представил свой "план из семи пунктов", предварив его следующим заявлением: "Как представители ХДС и ХСС мы выступаем за ведущую роль немецкой культуры и против мультикультурности: мультукультурность мертва". Семь пунктов Зеехофера выглядят следующим образом:
- Германия не является страной иммигрантов. Интеграция означает жить не рядом, а вместе на основании норм и ценностей, закрепленных в Основном законе, носительницей которых является немецкая культура, вышедшая из христианства, гуманизма и Просвещения.
- Предполагаемая нехватка рабочих рук не является оправданием для неуправляемой иммиграции, а приток квалифицированных мигрантов Зеехофер счел на настоящий момент "достаточно отрегулированным".
- Нет необходимости ослаблять ограничительные нормы существующего закона об иммиграции, равно как и вводить дополнительные миграционные квоты.
- Готовность и способность к интеграции должны стать дополнительными критериями наравне с профессиональной квалификацией мигрантов при выдаче им разрешения на въезд.
- Возраст детей, с которого им разрешается въезд в Германию, должен был понижен с 16 до 12 лет. Чем младше ребенок, тем больше у него шансов интегрироваться.
- Необходимо введение строгих санкций в отношении тех, кто отказывается интегрироваться или мешает интеграции своих родственников. Речь может идти о штрафах или сокращении социальных выплат.
- Ключевым для иммиграции, по мнению Зеехофера является знание немецкого языка. При этом премьер Баварии не исключил, что тест на знание немецкого мигрантам придется сдавать в стране происхождения.
Неожиданно Хорста Зеехофера поддержала канцлер Германии Ангела Меркель. Выступая в субботу, 16 октября, на собрании молодежной организации Христианско-демократического союза (ХДС) в Потсдаме, она признала полный провал попыток построить мультикультурное общество в Германии. Она потребовала от иммигрантов учить немецкий язык и интегрироваться в немецкое общество, отметив, что "те, кто хочет стать частью нашего общества, должны не только соблюдать наши законы, но и говорить на нашем языке". В то же время Меркель признала правоту Кристана Вульфа. "Ислам является частью Германии - это очевидно, и не только в случае с футболистом Месутом Озилом", - заявила канцлер.
Иными словами, позицию Ангелы Меркель определить довольно сложно. Мультикультурность мертва, но ислам является частью Германии. Точно так же ранее Меркель заявляла, что в немецких городах со временем неизбежно проявится больше мечетей, и одновременно вручала премию немецких СМИ датскому карикатуристу Курту Вестергаарду (Kurt Westergaard) - автору карикатур на пророка Мухаммеда.
Твердо можно сказать лишь одно. Власти Германии осознали острую необходимость взять процесс интеграции мигрантов под пристальный контроль. Однако какой должна быть иммиграционная политика в нынешних условиях, никто пока не знает.

Алексей ДЕМЬЯНОВ. «Lenta.ru», 19 октября 2010 года

Канцлер ФРГ Ангела Меркель провозгласила провал политики мультикультурализма в стране. Выступая на съезде молодежной организации Христианско-демократического союза (ХДС), глава партии заявила, что попытка построить мультикультурное общество в Германии «полностью провалилась». Проблема интеграции мигрантов в немецкое общество становится главной политической проблемой, теперь власти будут не только оказывать мигрантам поддержку, но и жестче требовать с них — в частности, знания языка и соблюдения законов страны. Речь Меркель адресована прежде всего избирателям — все-таки блок ХДС/ХСС считается правым, среди его сторонников в основном консервативно настроенные представители коренной национальности. Глава ХСС, премьер-министр Баварии Хорст Зеехофер недавно в интервью журналу Focus также назвал идею мультикультурности «мертвой», потребовав не пускать в Германию мигрантов из Турции и арабских стран.
Мигранты в этом году в Германии вообще стали едва ли не главной политической темой. Социологические опросы показывают растущее беспокойство граждан по поводу того, что иностранцев стало слишком много, они не умеют говорить по-немецки и пытаются жить по своим обычаям.
Очевидно, что проблема имеет не только немецкое измерение. В последние годы большинство развитых стран сталкивается с ростом иммиграции. ООН оценивает численность международных мигрантов в 2010 г. в 214 млн. (пять лет назад — 195 млн.). 128 млн. мигрантов проживают в развитых странах, и большинство из них (74 млн) — выходцы из развивающихся стран. Модная с 1980-х политика мультикультурализма (т.е. признания за культурными и этническими группами права на развитие и сохранение своей культуры) дает сбои.
В Великобритании в 2008 г. появился доклад Королевского института стратегических исследований, где утверждалось, что британское общество слабо и фрагментированно, в то время как не желающие интегрироваться мигранты сплочены, что создает условия для успеха исламских террористов. В Голландии и Франции миграционное законодательство в последнее время ужесточалось — вводились экзамены для мигрантов, отбор высококвалифицированных специалистов и т.д. Запрет на ношение хиджабов или высылка цыган из Франции — тоже проявления реакции на мигрантов. Любопытное исследование в 2007 г. было проведено в Англии: исследовательский центр Policy Exchange опросил британцев-мусульман и выяснил, что молодежь гораздо радикальнее взрослых, а взрослые считают, что государство переусердствовало с политкорректностью.
Но и альтернатива мультикультурализма — так называемый плавильный котел тоже дал течь. Главный адепт политики полной интеграции — США в последние годы также столкнулись с тем, что не могут «переплавить» тот объем мигрантов, который ежегодно обрушивается на страну. Отсюда строительство стены на границе с Мексикой и общее ужесточение миграционного законодательства.
Проблема миграции сегодня содержит в себе сразу несколько глобальных противоречий. Неудивительно, что развитый мир на данный момент не смог предложить внятной рабочей концепции политики интеграции мигрантов.
Во-первых, противоречие между глобальным рынком труда и национальным регулированием: законодательство о миграции конкретной страны зависит от избирателей, которыми большинство мигрантов не являются.
Во-вторых, противоречие между требованиями интеграции и ограничением возможностей для мигрантов. Справедливо, что вливающийся в общество человек должен знать язык, соблюдать законы и уважать культуру общества. Справедливо также и то, что при этом для него должны работать те же социальные лифты, что и для представителей коренного населения. Это удается совместить далеко не всегда. Та же Франция, в 1960-е строившая миграционную политику на полной интеграции выходцев из бывших колоний, может гордиться большим представительством их потомков в разных статусных группах и сферах деятельности, в том числе в элите страны. Однако и она столкнулась с тем, что значительная часть мигрантов оказалась в гетто и второе-третье поколение населения этих районов любит пожечь машины.
В-третьих, западное миграционное законодательство в общем построено на примате государственной общности: все жители прежде всего граждане, а потом уже представители той или иной национальности или религии. Однако представители радикального ислама, например, ставят под вопрос как раз гражданскую идентичность — для них на первом месте религиозная.
В нынешнем состоянии развитые общества не в состоянии справиться с объемом миграции. Признание Ангелы Меркель нужно рассматривать прежде всего как сигнал к серьезному осмыслению проблемы.

«Ведомости», 19 октября 2010 года