… о мусульманстве и «понаехавших» в Москве

Доля мусульман в населении России, согласно исследованию Pew Research, 5 процентов. Столько же, сколько и в Германии, только для России ислам все-таки традиционная конфессия, религия не пришлого, а коренного населения. К подобного рода цифрам надо относиться с осторожностью и в этом смысле уповать как раз на приближающуюся перепись населения. К тому же неясно, сколько в России мусульман, издавна проживающих в стране, сколько новых и только-только укореняющихся, сколько гастарбайтеров, которые приехали не жить и пускать корни, а временно работать, какие национальности преобладают. Без ответа на эти вопросы невозможно выстраивать государственную политику по отношению к мусульманскому населению. А надо отдавать себе отчет в том, что выстраивать ее придется: от притока мусульман ни Европа, ни Россия никуда не денутся, это один из базовых демографических трендов, который неизбежно по ходу дела политизируется. О чем, собственно, и свидетельствует конфликт вокруг перекрытия подходов к Соборной мечети в Москве, вызвавший крайнее недовольство московских мусульман.
Здесь свою роль, конечно, сыграло не только то, что в более чем 10-миллионной Москве последователей ислама около полутора миллионов, и это очень большая цифра. Ни власти города, ни его население не готовы не то что к урегулированию возможных проблем, но и просто не представляют себе, как относиться к умножающемуся числу мусульман. Иначе бы деятели из спорткомплекса «Олимпийский» не устраивали стоянку машин на том месте, которое власти города выделили под молельню на тот период, пока в мечети идет ремонт. Это не просто традиционное для большого города хамство, но подслеповатая нечувствительность к масштабу проблемы. А то, что у милиции на этот счет нет позиции, даже и удивляться не приходится: интеллигентская рефлексия не по их части. То мы проявляем в праздник Ураза-байрам толерантность и перекрываем окрестности станции метро «Проспект мира» с таким фанатизмом, что люди не могут отправить детей в школу, вывести собак на прогулку или просто поехать на работу, то, наоборот, перестаем пускать мусульман к месту молитвы. Неужели и в самом деле перемена власти с лужковской на ресинскую изменила и политику по отношению к мусульманам?
Нам всем надо твердо усвоить: легче не станет. Протесты жителей Текстильщиков против строительства мечети создают проблемы не мусульманам, а жителям проспекта Мира. Москва, слава Богу, пока не Нью-Йорк после 9/11, и здесь нет споров о строительстве мечети в нескольких кварталах от места катастрофы.
Придется мириться и с мечетями, и с увеличением мусульманского населения, испытывая те же проблемы, которые характерны для Франции, Англии, Германии, Бельгии, Голландии, Швеции.
А властям предстоит предпринимать серьезные усилия по сдерживанию ксенофобской волны, которая уже стала ответом варварской части русского населения на процессы миграции. Бытовые сюжеты станут идеологизироваться и политизироваться, что, в свою очередь, будет приводить к столкновению цивилизаций, точнее варварских составляющих сразу нескольких культур. И придется определяться с границей толерантности, с перенастройкой миграционной политики, с адаптацией людей иной культуры в общегородскую среду, чтобы не возникали враждебные гетто, чтобы не появлялись ультраправые партии, которые имеют успех во многих странах со значительным мусульманским населением, включая теперь и Швецию.
С одной стороны, председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин прав, когда он говорит о том, что пришедшие на молитву – это «полноправные труженики, патриоты, исправные налогоплательщики», и задается вопросом: «Почему в городе, где предки сегодняшних мусульман проживали испокон веков, люди должны совершать моления на улицах?» Но, с другой стороны, почему тогда те же люди должны были резать баранов на улицах, как это было в Петербурге, вопреки даже культуре своих предков? Скорее всего, потому, что культурный слой вымывается не только у тех, кто проявляет антимусульманские настроения, но и у тех, кто демонстративно выставляет напоказ свое нарочитое мусульманство. Во враждебной среде пришлая культура проявляет свою пассионарность с удвоенной силой…
Но по большому счету у нас пока нет проблемы столкновения цивилизаций, скажем православной и мусульманской. Есть проблема столкновения двух варварств, «слободской» субкультуры, лузгающей семечки, и невежественной, не желающей выходить из гетто, субкультуры «понаехавших тут». В конце концов, одна из констант Москвы – это покорители столицы из других поселений России, многие из которых еще с довоенных времен, переезжая в город, приносили и деревенскую культуру, и поселковое бескультурье. (Достаточно вспомнить позднесоветских «лимитчиков».) То же самое происходит и сегодня, причем конфессии здесь уже не имеют никакого отношения к возникающему напряжению. Само понятие «москвич» поплыло: город больше не принадлежит столичным жителям в каком-то там поколении. Это совсем другая Москва, как другими стали Лондон и Париж.
Москва – гигантский плавильный котел, в котором отнюдь не все элементы культурного и этнического бульона будут перевариваться без остатка. Но конфликтов и столкновений не избежать, если начнется бесконтрольное соревнование за гордое звание москвича, подогреваемое милицейскими заслонами, по этническому признаку.
Тогда никакие Равиль Гайнутдин и патриарх Кирилл не помогут.

Андрей КОЛЕСНИКОВ. «Gazeta.ru», 12 октября 2010 года