… о дочках-мальчиках в Афганистане

6-летняя Мехран Рафаат - самая обычная девочка, но, в отличие от трех своих старших сестер, ходит в школу в обличье мальчика. Между прочим, мать девочек, Азита Рафаат, - депутат парламента Афганистана, повествует The New York Times. "Статистических данных о том, сколько девочек в Афганистане выдают себя за мальчиков, не существует. Но расспросите афганцев разных поколений, и они расскажут вам о своей родственнице, приятельнице, соседке или коллеге, которая выросла под маской мальчика. Люди, посвященные в тайну, часто называют этих детей в разговоре "бача пош", что на языке дари буквально означает "в одежде мальчика", - пишет журналистка Дженни Нордберг.
За несколько месяцев издание опросило об этой практике десятки людей, многие из которых пожелали остаться анонимными. От чужих этот обычай в основном скрывают, но в Афганистане он практикуется у разных племен и в разных уголках страны, в разных социальных слоях, среди образованных и необразованных, утверждает газета.
"У афганских семей есть много резонов выдавать дочерей за сыновей: экономическая необходимость, социальные условности, а иногда и суеверная вера, что таким образом удастся наколдовать рождение настоящего мальчика", - пишет газета. Конкретных законодательных или религиозных запретов этого обычая не существует. В большинстве случаев с началом полового созревания девочка снимает с себя мужское обличье.
В Афганистане сыновья ценятся выше дочерей, поскольку, по обычаям племен, только сын может наследовать имущество отца и передавать по наследству его имя. Поэтому семьи, где нет сыновей, вызывают жалость и презрение, поясняет автор. "Даже ненастоящий сын повышает статус семьи хотя бы на несколько лет. Бача пошам также легче получить образование, работать вне дома и даже сопровождать сестер в общественных местах: все это неслыханные свободы для девочки в обществе, где существует строгая межполовая сегрегация", - пишет газета. Но не все выросшие под видом мальчиков потом с легкостью адаптируются к роли женщины.
"Среди малообразованных афганцев бытует поверье, что пол эмбриона может предопределить мать, поэтому ее винят, если она рожает дочь", - говорится в статье. "Я знаю, вам очень трудно понять, зачем мать так обходится со своей младшей дочкой. Но вот что я вам скажу: в Афганистане происходят вещи, которых вы, западные люди, даже не можете вообразить", - сказала Азита Рафаат в интервью.
Азита Рафаат выросла в Кабуле. Она была отличницей, говорила на шести языках и мечтала стать врачом. Но отец принудительно выдал ее за ее двоюродного брата - неграмотного крестьянина из провинции. Вдобавок Азита стала второй женой, а в доме всем заправляла свекровь. Конфликты начались мгновенно: Азита настаивала на соблюдении норм гигиены, требовала, чтобы свекровь перестала избивать первую жену тростью. Тогда Азиту стал бить муж. "На вопрос, думала ли она хоть раз уйти от мужа, Азита среагировала с величайшим удивлением", - замечает автор. "Я думала, что умру, но о разводе никогда не думала. Если бы я разошлась с мужем, то потеряла бы моих детей, а у них не было бы никаких прав. Я не из тех, кто уходит", - пояснила Азита.
После свержения режима талибов Азита уговорила мужа поселиться отдельно от свекрови и стала волонтером неправительственных организаций. Сегодня она - одна из 68 женщин, имеющих депутатские мандаты парламента Афганистана, ее зарплата - 2 тыс. долларов в месяц. Муж безработный и почти все время проводит дома. Недавно Азита баллотировалась в парламент на второй срок и, судя по предварительным результатам, победила. Но муж не сразу разрешил ей выдвинуть свою кандидатуру: хотел попробовать обзавестись еще одним ребенком - авось на сей раз родится сын?
"В Афганистане, если у тебя нет сына, у тебя в жизни какая-то дыра. Точно ты лишилась самого важного. Все тебя жалеют", - пояснила Азита. В глазах избирателей она выглядела неудачницей. Чтобы сохранить работу, успокоить мужа и исключить появление у него третьей жены Азита предложила супругу переодеть младшую дочь мальчиком. Ей даже сменили имя - с Мануш на Мехран. Одноклассники восприняли преображение довольно спокойно. Коллеги и родственники в курсе, что Мехран - девочка, но в глазах посторонних статус семьи вырос. Отец говорит, что Мехран ближе ему, чем другие дочери, и для него она - сын. "Я счастлив. Теперь, когда меня спрашивают, я говорю, что у меня есть сын, и люди это видят. Люди спокойны, и я спокоен", - пояснил Рафаат.
Газета описывает и другие случаи: 10-летняя Майина ходит в школу в платье и платке, но затем переодевается мальчиком и отправляется на работу в бакалейную лавку, где зарабатывает 1,30 доллара в день. В семье 8 дочерей, отец безработный, а если и подрабатывает, почти все деньги тратит на наркотики, поведала мать.
15-летняя Захра доселе одевается по-мужски, а платок надевает только в школу. Она играет в футбол, катается на мотоцикле, занималась тейквондо, причем только учитель знал, что она девочка. Захра говорит, что в Афганистане девочек обзывают плохими словами и это ей не нравится. "Когда я мальчик, со мной так не говорят", - замечает она.
"Для Шукрии Сиддики маскарад затянулся слишком надолго", - пишет газета. Сегодня 36-летняя Шукрия, замужняя мать троих детей, работает медсестрой в кабульской больнице. До 20 лет она называла себя Шукуром и в собственном восприятии, а также для большинства окружающих была мужчиной. Она ходила с ножом в кармане, в джинсах и в кожаной куртке, и даже не думала о замужестве. Родители разрешили Шукрии окончить медицинское училище, и она полагала, что правила, сковывающие жизнь афганских женщин, на нее не распространяются. Однако когда родители велели ей выйти замуж за мужчину, которого она никогда в жизни не видела, Шукрия даже не подумала воспротивиться: "Мы своих родных слушаемся. Такая у нас культура".
Адаптироваться Шукрии оказалось сложно: она никогда в жизни не готовила еду, в парандже путалась и спотыкалась, не знала, о чем разговаривать с другими женщинами. Ей повезло, что муж оказался хорошим человеком: он терпит ее стряпню и иногда сам рекомендует ей дома ходить в брюках. Теперь она жалеет и о том, что не родилась мужчиной, и о том, что ее не воспитали, как девочку.
Азита Рафаат призналась, что в детстве тоже несколько лет носила мужскую одежду, чтобы помогать отцу в лавке. По ее словам, это ей очень помогло в жизни. Азита обеспокоена тем, что, несмотря на огромные усилия и вложение колоссальных средств в помощь афганским женщинам из-за границы, мало что меняется, а упор делается не на главное. "Они думают, что все дело в парандже. Я готова носить две паранджи, если наше правительство сможет обеспечить безопасность и верховенство закона. Против паранджи я ничего не имею. Если это единственная свобода, от которой я должна отказаться, пожалуйста", - сказала она.

Дженни НОРДБЕРГ. «The New York Times», 21 сентября 2010 года
Опубликовано на InoPressa.Ru