… о кодексе москвича

Образно говоря, кодекс москвича - так описал председатель комитета национальной политики Москвы Михаил Соломенцев правила поведения для приезжих, которые московские власти мечтают ввести. Пока что эти правила неписаные, но жители Москвы обязаны их придерживаться: «Например, не резать барана во дворе, не жарить шашлык на балконе, не ходить по городу в национальной одежде, разговаривать по-русски…» Эти и другие установки после обсуждения с диаспорами и учеными составят специальную брошюру, которую будут выдавать всем приезжим. Жизненный уклад Москвы «базируется на русских культуре и традициях» и «все, кто приезжает сюда жить, должны с этим считаться», говорит чиновник в интервью «Российской газете».
Наверняка Соломенцев привел не все примеры поведения москвичей, достойные включения в кодекс. Высокопоставленные москвичи, например, берут взятки (в кодексе можно указать норматив), шантажируют бизнес и вымогают деньги у предпринимателей, организуют контролируемые выборы, разрушают исторические памятники, ездят по встречной полосе. Некоторые москвичи в милицейской форме могут стрелять в супермаркетах, сбивать насмерть людей на дорогах и делать вид, что ничего не произошло. Но самое главное — москвичи из правительства несут немытым приезжим свет цивилизации.
Россия — многонациональное и многоконфессиональное государство, и то, что предлагает московский чиновник, прямо противоречит Конституции и законам. В самой Москве 160 национальностей, и в случае введения «кодекса» московские татары, или московские армяне, или московские азербайджанцы получат на свою голову новые проблемы. К тому же дискриминированы будут, судя по всему, как раз люди с московской пропиской, в то время как гости города вольны будут вести себя, как хотят, — если милиция будет обращать внимание на такие мелочи, как штамп в паспорте.
Как-то даже неудобно обвинять московского чиновника в расизме и шовинизме. В цивилизованном обществе, каким ему хочется видеть общество Москвы, его адвокат уже общался бы с адвокатами множества оскорбленных истцов. Может быть, чиновники оговорились, не так сформулировали задачу? А на самом деле они просто за то, чтобы мигранты безболезненно интегрировались в общество? Проблема интеграции действительно сложна, но подобными кодексами можно только усугубить ситуацию.
В интервью Соломенцева есть стандартные для московских властей аргументы о неграмотной федеральной миграционной политике и росте этнической преступности («до половины преступлений в городе совершается приезжими»). Федеральная миграционная служба, к слову, более системно подходит к делу. Там планируется создать специальный отдел по вопросам интеграции мигрантов в российское общество. Обучение русскому языку, началам законодательства — часть такой интеграции, полезная в первую очередь для приезжих. Но, конечно, никто пока не планировал требовать от них разговаривать между собой исключительно по-русски.
Высокая преступность среди приезжих — неправда, которую скармливают гражданам желтые СМИ, популисты и, как выясняется, московская мэрия. По данным ГУВД Москвы, в 2009 г. в столице зарегистрировано 212050 преступлений, из них 41483 совершено «не жителями Москвы», из которых, в свою очередь, иностранцами — 16155. То есть на всех приезжих приходится 19,6% преступлений, а на иностранцев — лишь 7,6%, пишет журнал «Власть». По данным МВД, в России в январе — мае 2010 г. иностранными гражданами и лицами без гражданства совершено 22943 преступления, что на 17,4% меньше, чем за аналогичный период прошлого года, — это 3,5% от числа всех преступлений.
Успешная интеграция мигрантов происходит там, где они имеют равные с местными жителями права, доступ к образованию и другим социальным лифтам, там, где работают законы, а уровень коррупции низок. Московские чиновники опускаются до того, чтобы самоутверждаться за счет бесправных таджиков, узбеков и молдаван. Собственно, почему гость из Ташкента должен интегрироваться в одно общество с безграмотным российским чиновником, вообразившим себя спасителем русской цивилизации?

«Ведомости», 17 июня 2010 года

Неработающие законы как существенное препятствие для адаптации мигрантов

Вчера ночью во дворе многоэтажки на Верхней Сыромятнической улице, прямо у Садового кольца, всю ночь что-то отмечали выходцы с Кавказа. В два часа ночи под окнами пытавшихся уснуть жителей грохотала зажигательная лезгинка. Потом вроде все стихло, но в четыре музыка загремела вновь, а в воздух ударили автоматные очереди. После этого терпение некоторых жителей лопнуло, и они стали звонить своему участковому. Участковый, который в Москве, к сожалению, зачастую считает рабочими только свои приемные часы, а они у него явно не в четыре утра, не отвечал. Наверняка жители нашли бы кого позвать на помощь, но проблема решилась сама собой: участники торжества устали праздновать, зачехлили стволы и разъехались.
Неделю назад глава комитета межрегиональных связей и национальной политики правительства Москвы Михаил Соломенцев дал интервью "Российской газете", в котором напомнил о давней задумке московского правительства создать кодекс москвича - некий свод правил, которые до сих пор считались неписаными. Интервью г-на Соломенцева возобновило бурную общественную полемику: сторонники идеи стали говорить, что кодекс надо скорее принять, чтобы никто не стрелял под окнами из автоматов под звуки лезгинки, а противники обвинили московского депутата в попытке ущемления прав этнических меньшинств российской столицы.
Г-н Соломенцев сообщил, что проект кодекса будет готов к концу года, что его согласуют с этническими общинами и с учеными, и ни слова не сказал о том, что это будет законодательный акт, обязательный к исполнению, как, например, Кодекс об административных правонарушениях. По мысли разработчиков, это должна быть просто книжка, в которой приезжий сможет прочитать, что в Москве принято, а что не принято. Не принято, по мнению г-на Соломенцева, резать барана во дворе, жарить шашлык на балконе и ходить в национальной одежде, а принято разговаривать на улицах по-русски.
Этот список, конечно, сразу же вызвал негодование у многих, кто его прочитал, - особенно в части русского языка, поскольку сам г-н Соломенцев еще усилил свою мысль словами о необходимости снижения этнокультурного компонента в школьном образовании и выведения всего, что связано с "родными языками" помимо русского, в сферу внеклассных факультативов. Разумеется, трудно представить себе запрет общаться на улице на любом языке помимо русского, как и запрет носить национальную одежду. Многие стали высказываться в том смысле, что если в Москве появится такой кодекс, то у других городов тоже появится соблазн составить кодекс жителя Петербурга, Казани или Грозного.
Но если считать, что Михаил Соломенцев говорил о просветительской брошюре, а не о своде правил и списке строгих санкций за их нарушение, то может оказаться, что идея мэрии не так уж античеловечна. По официальным данным переписи 2002 года, Москва остается этнически русским городом на 84,8%, но иноэтничный сегмент быстро растет и, по некоторым прогнозам, уже к 2050 году может составить более половины населения.
Это уже сейчас обязывает городские власти заботиться о том, чтобы гости поскорее учились принятым в столице нормам поведения, а местные жители привыкали жить вместе с гостями в городе, быстро меняющем свое этническое лицо. Как именно добиться успеха в этом деле, в точности не знают нигде, в том числе и в городах Европы, уже давно столкнувшихся с притоком культурно отличающихся мигрантов. Но "шпаргалка" о том, что принято, а что нет, вполне могла бы стать частью системы мер, направленных на достижение цели, поставленной мэрией: подчеркивать то, что объединяет, а не то, что разделяет.
Что касается других городов, а в особенности городов Северного Кавказа, то во многих их них давно уже сложились свои неписаные кодексы. В некоторых городах, например, принято по-хамски окликать из проезжающих машин идущих по тротуару девушек без головного убора. Забыто и о том, что если в компании есть хоть один человек, не владеющий языком "титульной национальности", считается вежливым разговаривать между собой так, чтобы понятно было всем присутствующим. При этом легко представить себе, какая реакция ждет, скажем, москвича, который сделает замечание приверженцам хасавюртовского или гудермесского образа жизни, находясь в Хасавюрте или Гудермесе.
К сожалению, велика вероятность того, что из московской просветительской книжечки все же получится жандармское предписание. Которое, разумеется, ничуть не изменит ситуацию, потому что не будет работать. Новый свод строгих санкций Москве действительно не нужен - у нас и так есть Кодекс об административных правонарушениях, а для особо тяжких случаев (когда, к примеру, появятся вопросы к законности хранения стволов, из которых ведется праздничная стрельба в ночное небо) и Уголовный кодекс РФ. Там, кстати, ясно написано, что врубать лезгинку ночью и стрелять в городе, пусть даже и в воздух, нельзя. Но фактически запрет не работает, то есть ничего не значит. Тем более те, кому положено применять нормы закона, нередко ленятся или боятся приехать по вызову. А иногда и сами участвуют в маленьких этнокультурных фестивалях.
Жители многоэтажки на Верхней Сыромятнической не очень верят, что московская милиция сбережет их от новых ночных впечатлений, когда рядом с их домом закончится строительство семиэтажного офиса московского представительства Чечни.

Иван СУХОВ. «Время новостей», 23 июня 2010 года