… об истории миграции и миграционной политики в России

Еще каких-нибудь 15-20 лет назад слово «миграция» у многих ассоциировалось в основном с зоологией и со словами песни «летят перелетные птицы». Сегодня это слово и все, что за ним кроется, стало для России и ее властей поистине стихийным бедствием. А для мигрантов, включая и русских, которые поверили властям, и потянулись на свою историческую родину, жизнь превратилась в непрекращающийся кошмар. Что это – обыкновенная чиновничья безалаберность, непростительный непрофессионализм, или тайный умысел тех, кто в стране ответственен за миграционную политику и судьбы миллионов людей, доверившихся им? Этой статьей «Росбалт» начинает серию публикаций об одной из самых острых проблем российской внутренней политики – миграции.

От принудительной миграции в СССР – к беженцам в России
Исследование материалов по миграционным процессам в СССР – зарубежных и внутренних – дают основания утверждать, что в Советском Союзе было, в основном, два вида внутренней миграции: принудительная и трудовая. По словам историка и географа Павла Поляна, «репрессивные принудительные миграции в СССР начались с первых же лет советской власти». «Они получили мощнейший импульс в годы раскулачивания и не менее интенсивное развитие во второй половине 1930-х годов, в годы Второй мировой войны и в первые послевоенные годы. Фактически принудительные миграции в СССР продолжались до середины 1950-х годов», — отмечает историк.
Конечно, эти принудительные миграционные приливы и отливы по всей стране в самом государстве были закрытой темой. Только однажды она «всплыла» на самом высоком уровне – когда Никите Хрущеву понадобилось с помощью и этого инструмента полугласности разоблачить «отца всех народов» Иосифа Сталина. Крышка кастрюли была приоткрыта, пар выпущен, но кипение в закрытом режиме продолжалось вплоть до начала перестройки и нового мышления.
Первыми на Западе после известного «разоблачительного» ХХ съезда, приоткрывшего завесу большевистской тайны, о принудительных депортация-миграциях начали писать американцы. Интересно, что Роберт Конквист, автор нашумевшей книги  «Советские депортации народов», вышедшей в 1960 г., собирал информацию для нее из скудных советских источников, включая, например, списки подписных изданий «Союзпечати», сравнивая административные карты, результаты переписей населения с 1921 по 1959 годы и т.д. В его книге впервые приведена карта принудительных миграционных потоков «наказанных народов» СССР. Он же, неожиданно утверждает эксперт Павел Полян, «сделал и напрашивавшийся обобщающий вывод о том, что привилегированными народами, в наибольшей степени «выигравшими» от депортаций, стали грузины и осетины на Кавказе и украинцы в Крыму». По принципу – не было бы счастья, да несчастье помогло?
Свою, можно сказать, вселенскую роль в исследовании истории этнических депортаций народов сыграл и «Архипелаг ГУЛАГ» Александра Солженицына, основанный на реальных историях и событиях, стекавшихся к нему исповедях жертв режима.
Впервые официально в бывшем СССР о депортациях ингушей, калмыков, русских немцев, крымских татар, других народов заговорили на Съездах народных депутатов СССР в 1989 году. На одном из них, после долгих и жесточайших дискуссий демократов так называемой «первой волны» с коммунистическим большинством, был принят даже специальный документ, осуждающий сталинскую депортацию народов, названую геноцидом. Но в окончательном варианте документа это слово — «геноцид» — куда-то удивительным образом подевалось. А так как председателем Верховного Совета СССР был тогда друг Михаила Горбачева Анатолий Лукьянов, всячески препятствовавший появлению самого этого документа, то народные депутаты СССР сделали вполне определенный вывод, как и почему это важное для миллионов депортированных и их наследников слово исчезло из юридического словаря.
Сейчас немало уже известно также и о депортациях (а по сути — карательных акциях) «кулаков» из крепких крестьянских хозяйств, которых вывозили в чисто поле подальше от городов и весей и бросали там с детьми – умирать. Открытие партийных архивов после падения СССР, бум публикаций на эту тему дали возможность обществености еще раз «пережить», но уже на другом уровне — информационном, советскую карательную миграцию.
Наряду с принудительной миграцией, в СССР процветала и так называемая трудовая миграция, о которой было принято не только писать и говорить, но и воспевать ее. Особенно в контексте великих побед – например, освоения целины, покорения Севера или строек века. По мнению специалиста по демографии Института сравнительной политологии РАН кандидата экономических наук Виктора Переведенцева, «в 60-е годы прошлого века Россия была главным донором для подавляющего большинства других республик». Его исследования показывают также, что «в первой половине 60-х годов Средняя Азия являлась единственным экономическим районом, стягивавшим население изо всех других частей СССР».
В 70-е годы «проходило ускоренное заселение районов хозяйственного освоения на Севере РСФСР; особенно больших трудовых ресурсов потребовали нефтегазовые районы Западной Сибири». Известно, что по комсомольским путевкам туда были направлены тысячи трудовых рук, в частности, из Украины. Каждая республика СССР получила задание: построить на БАМе несколько поселков за счет своих ресурсов. Нечто подобное происходило и в Средней Азии: туда «пачками» направлялись из России уже готовые специалисты для разных отраслей – так проще и быстрее было решать назревшие задачи построения коммунизма.
Все это привело к большому переселению народов внутри СССР. Тогда никто и подумать не мог, что когда-нибудь придется «разводиться», и эти, казалось бы, невинные миграции во славу КПСС станут причиной (или следствием?) миллионов поломанных человеческих судеб.
По-своему складывалась миграционная ситуация и в советских прибалтийских республиках. За 30 послевоенных лет, считает Переведенцев, «миграция дала здесь больше половины общего прироста населения — 16 из 31 % в Эстонии и 15 из 28% в Латвии», что «привело к сильному снижению в этих республиках доли «титульных» наций». Этому же способствовало и снижение здесь рождаемости, которое не смогло обеспечить их (наций) расширенное воспроизведение.
Феноменальным остается и тот факт, что, по данным демографов, русское население за пределами России росло значительно быстрее, чем внутри нее. Между переписями 1959 и 1970-го — втрое, а между 1970 и 1979-м. — вдвое. А к моменту переписи в СССР в 1989 г. в союзных республиках уже проживали 25,3 млн. русских. По данным Переведенцева, в большинстве республик они занимали второе место по численности среди населяющих их наций, причем в некоторых республиках титульная нация составляла чуть больше половины всего населения.
И еще один интересный факт – накануне распада СССР «в населении подавляющего большинства союзных республик доля титульной нации оказалась меньше, чем доля русских в России — несмотря на то, что в РФ много национальных административно-территориальных образований». Правда, не следует сбрасывать со счетов не только трудовую миграцию, но также и произвольно нарезанные административные границы между республиками, которые часто не совпадали с этническими.
По мнению многих специалистов, именно эти две составляющие миграции в Советском Союзе – принудительно-карательная сталинская и трудовая, вылившаяся за годы советской власти в великое переселение народов СССР, стали впоследствии одним из слагающих того детонатора, который на переломе 90-х годов в перестроечное время взорвал многонациональное государство СССР.
Первые беженцы в СССР, в том числе и в Москве, появились спустя всего три года после объявленной Михаилом Горбачевым перестройки и нового мышления – в 1988 году в Сумгаите прошел погром армян. Но это было только начало. Затем в 1989 году в Фергане (Узбекистан) вырезали турок-месхетинцев, оставшиеся были переселены компактной группой в Краснодарский край. Но не прижились там, и в результате США забрали их к себе, устроив всемирную пиар-акцию для демократии американского разлива.
В 1990-м последовали армянские погромы в Баку – здесь они проходили, по свидетельству бывшего председателя Верховного Совета СССР Анатолия Лукьянова, под лозунгом «Вешать коммунистов на столбах!», и для этого напротив здания ЦК компартии Азербайджана были даже приготовлены столбы с веревками. И именно это, а не беженцы из Азербайджана в Москву, больше всего тогда взволновало и напугало теряющую власть партийную верхушку.
Вот как вспоминает об этом известный журналист и общественный деятель Лидия Графова, более десяти лет возглавляющая «Координационный совет помощи беженцам и вынужденным переселенцам» и «Форум переселенческих организаций»: «Хорошо помню январь 1990-го, когда в Москву прибывали санитарные самолеты и поезда с армянами, бежавшими от бакинских погромов. Они выходили на заснеженный перрон прямо в домашних тапочках и разорванных халатах, перебинтованные, запуганные. По приказу тогдашнего министра обороны маршала Язова 40 тысяч бакинцев были эвакуированы в Россию».
В начале 90-х самый полноводный поток беженцев в Россию приходил из Таджикистана, где несколько лет шла беспощадная гражданская война. В 1991-1993 годах, по данным одного из крупнейших российских специалистов в области демографии, руководителя лаборатории миграции населения Института народнохозяйственного прогнозирования РАН Жанны Зайончковской, только эти три страны – Таджикистан, Азербайджан и Грузия – поставляли 80% беженцев, прибывших в Россию из бывших республик СССР. С годами менялись страны и места столкновений, но беженский поток в Россию не иссякал. В 1994-1996 годах, как свидетельствует Зайончковская, «половина новых беженцев прибыла из Казахстана и Узбекистана, нарастали потоки из Киргизии, Латвии, Эстонии, Туркмении, Армении — при том, что и прежние потоки не потеряли своего значения». В общем, в Россию в поисках спасения и помощи бежали со всех бывших республик СССР, хотя она и сама переживала не лучшие времена.
Российским властям, утопающим в море собственных внутренних проблем, было совсем не до беженцев. С ними возились, в основном, депутаты, общественность, создававшая первые неправительственные организации им в помощь, начали организовываться и сами беженцы, понимая, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Ведь в России в то время не было ни одного закона ни о миграции, ни о беженцах, ни о вынужденных переселенцах. Ни бывший СССР, ни новая Россия к тому времени еще не присоединились к Конвенции ООН о беженцах от 1951 года и Протоколу к ней от 1967 года.
Но все же под давлением беженского потока, который грозил смести все на своем пути, в 1992 году в России была создана Федеральная миграционная служба (ФМС), началась их регистрация, то есть придание вновь прибывшим статуса. Власти признали, что невозможно дальше загонять болезнь вглубь. Если в начале 1993 года было зарегистрировано всего 160,3 тысячи беженцев, то уже в 1997-м этот статус получили 1 млн. 147 тыс. 400 человек. Хотя, на самом деле, как считают эксперты, их было в разы больше. Но не всем повезло легализоваться и получить хоть какую-то поддержку от государства.
В 1993 году в России были, наконец, приняты два закона – «О беженцах» и «О вынужденных переселенцах». Беженцы – это те, кто не имеют российского гражданства, но живут в России, получив этот статус, вынужденные переселенцы – те, кто его уже получил гражданство. (До принятия этих законов и присоединения России к Конвенции все вынужденные мигранты получали статус беженца.)
После распада СССР из бывших его республик в Россию, по исследованиям Лидии Графовой, переселилось около 11 млн. человек. Но только 1 млн. 300 тыс. смогли получить официальный статус вынужденного переселенца или беженца. И лишь 500 тыс. из них успели получить мизерную государственную помощь. Вот уже несколько лет этот процесс практически затормозился.
Сегодня количество мигрантов в несколько раз превышает число зарегистрированных. По словам нынешнего руководства Федеральной миграционной службы, ежегодно в Россию правдами и неправдами проникает до 20 млн. человек, которые намерены или просто поработать, или остаться здесь навсегда. Точной цифры не знает никто.
Они вынуждены проживать в стране фактически нелегально, на птичьих правах. Они хотят найти здесь свое счастье, а многие русские возвращенцы — послужить и самой России. Но и первое, а, следовательно, и второе мало кому удается. И, прежде всего, из-за совершенно драконовского нового миграционного законодательства России, отцом которого не без основания считают Виктора Иванова, помощника главы Администрации президента, которому поручен этот ответственный кусок государственной работы. О том, как выживают в этих условиях россияне, прибывшие из стран СНГ и Балтии на историческую родину по призыву первого президента России Бориса Ельцина, а также президента Владимира Путина, который объявил программу возвращения соотечественников одной из самых важных, — в следующих статьях.

Алла ЯРОШИНСКАЯ. «Росбалт», 10 августа 2007 года

Короткая история беженцев и вынужденных переселенцев, оказавшихся в России за годы после распада СССР, свидетельствует о глубоком кризисе российской миграционной политики, в основе которого лежат законы, нанесшие вред не только конкретным людям, но и всему государству. Из действенного инструмента, при разумном использовании которого страна могла хотя бы частично выйти из демографического кризиса, решить проблемы нехватки рабочих рук, миграционный вопрос в России превратился в инструмент наживы недобросовестных чиновников, стал непреодолимой бюрократической преградой, в том числе и для миллионов граждан, уже давно проживающих в России и работающих на ее благо. «Росбалт» продолжает публикацию статей об одной из самых болевых точек внутренней политики России – миграции.

Удавка для соотечественников
В 2001 году указом президента РФ была создана межведомственная рабочая группа по совершенствованию миграционного законодательства. Возглавил ее тогдашний заместитель главы администрации президента Виктор Петрович Иванов (сейчас – помощник президента). Очевидно, что статус человека, ставшего во главе этой группы, должен был подчеркнуть то важное значение, которое придает этой проблеме президент. В том же году на Конгрессе соотечественников Владимир Путин заявил: «Пока еще нередко отношение к тем, кто переселяется в Россию, — говорю это с болью — как к непрошеным гостям... Россия заинтересована в возвращении соотечественников из-за рубежа. Это, очевидно, диктуется и экономическими, и моральными соображениями». Кажется, все предельно ясно. Слова Путина были восприняты с благодарностью и энтузиазмом миллионами соотечественников на просторах бывшего СССР.
Но спасительные законы, которых более десяти лет ждали миллионы граждан России за ее пределами, чтобы вернуться на историческую Родину (русские и люди коренных наций, проживающих в России), а также соотечественники по СССР из разных бывших республик, не стали ожидаемым чудом. Наоборот, новый федеральный закон от 31 мая 2002 г. N 62 «О гражданстве Российской Федерации», а также закон «О правовом положении иностранных граждан в Российской Федерации» от 25 июня 2002 г. N 115 стали настоящей удавкой для всего живого, что еще пыталось трепыхаться под гнетом бюрократии и милицейского произвола – ведь к тому времени мигрантами в России стало «ведать» МВД.
Весь абсурд нововведений заключался в том, что в числе прочих без гражданства оказались ранее пользовавшиеся правами граждан России десятки тысяч военнослужащих российской армии, имевших до поступления на службу постоянную прописку в отделившихся союзных республиках. Многие, наверное, еще помнят то общение граждан «по телевизору» с президентом Путиным, когда одному из офицеров российской армии, защищающих рубежи страны в Таджикистане, удалось в прямом эфире, обратиться к президенту с просьбой помочь получить российское гражданство. А сколько таких бедолаг не могли достучаться до властей?
Оказалось также, что закон приравнял миллионы русских и соотечественников по СССР к гражданам из дальнего зарубежья — соискателям российского гражданства. То есть и африканцы из Зимбабве или Конго, и этнический русский из Латвии или Крыма (Украина), и татарин из Казахстана, таджики, узбеки и все остальные оказались уравненными в правах на получение российского гражданства.
В миграционные аутсайдеры в одно мгновение попали порядка 25 миллионов русских, оказавшихся отрезанными от исторической Родины, порой испытывающие невыносимые унижения и страдания. Как это случилось, например, во время погромов в 1990-м в Душанбе, когда, по свидетельствам очевидцев, местные националисты кричали «Русские, не уезжайте! Нам нужны рабы!». Не менее популярным был и лозунг в других республиках – «Чемодан-вокзал-Россия!» (Сегодня накал страстей немного ослаб, но этот слоган он все «востребован» в некоторых регионах бывшего СССР).
Но и это еще не все. Новый закон о гражданстве не устранил небрежные формулировки старого, которые самым драконовским методом перекрывают кислород уже тем, кто успел, ничего не нарушая, получить статус гражданина Российской Федерации. У этих людей до сих пор просто изымают паспорта граждан России в целях «усовершенствования» миграционной политики, превращая, таким образом, уже состоявшихся граждан России в нелегалов (!).
Вот один из сотен тысяч примеров вопиющего беззакония на российских просторах. Москвич А., гражданин России, в 20 лет обратился, согласно закону, в паспортный стол для обмена паспорта. Заметим, он пришел в управление милиции с уже выданным ему ранее паспортом гражданина РФ здесь же — по достижению 16-ти лет. Начальник паспортного стола, не моргнув глазом, отобрал у него паспорт со словами: «Вы не являетесь гражданином Российской Федерации, и родители тоже! Обращайтесь в суд!» При этом гражданину А. вначале не было выдано даже никакой справки об изъятии паспорта. По сути, официальное лицо практически украло паспорт.
Это притом, что отец гражданина А. сам отслужил в МВД более 30-ти лет, был переведен распоряжением МВД СССР на службу в Москву в 1990-м, вышел здесь на заслуженный, как говорится, отдых и получает российскую пенсию. А его (гражданина А.) мать работала в законодательных и правительственных структурах бывшего СССР и России с 1989 года, более того – имела не только внутренний паспорт гражданина РФ, но дипломатический, представляла интересы страны в официальных делегациях в ООН. С этого же времени все они проживали в Москве.
Этой семье всего за три месяца удалось – из-за своего положения — доказать всю абсурдность предъявленных требований новоявленных борцов за чистоту миграционных рядов. Пришлось дойти до самого Кремля, чтобы, наконец, получить бумажку, что «в результате заключения управления по вопросам гражданства ФМС России» они признаны гражданами России, а начальнику паспортного стола — «указано». Интересно то, что по одному и тому же закону, со ссылкой на одну и ту же его статью, вначале эта семья была признана гражданами РФ, потом ей в этом было отказано, а после жалоб на самоуправство местечкового царька – начальника паспортного стола – они получили это гражданство обратно. Ну не абсурд ли?
Все, кто не в состоянии бороться с административной машиной и противостоять подобным унижениям, вынуждены либо искать возможность «договориться», либо идти... в суд. Подавать, так сказать, на самих себя – доказывать, что проживали на территории России до 6 февраля 1992 г., предъявляя суду те же самые документы, которые не принимают во внимание в паспортном столе. Бывшие граждане СССР, постоянно проживающие в России именно на день вступления в силу закона (а это и есть 6 февраля 1992 г.), могут претендовать на признание их российскими гражданами — зафиксировано в старом законе.
Этой же датой и – главное — формулировкой руководствуются и при новом законе, который спустя 10 лет (времени для обобщения правоприменительной практики было более чем достаточно) должен был бы учесть российскую действительность и прописать формулировку настолько прозрачно, чтобы никакой начальник милиции не смог трактовать ее по-своему. Однако этого не произошло, и театр абсурда продолжается.
«Вся суть проблемы, — сказал «Росбалту» Евгений Бобров — известный адвокат, многие годы занимающийся проблемами миграции, выигравший в судах не одно подобное дутое дело, — в трактовке статьи 13-й старого закона о гражданстве: «Граждане бывшего СССР, постоянно проживающие на территории Российской Федерации...». Новый закон не внес ясность в эту формулировку и чиновники продолжают руководствоваться ею. Ключевое слово здесь — «проживающие». Власти упорно твердят: это значит – «прописанные». Хотя им, несомненно, известно, что правопорождающий характер разрешительной прописки был признан неконституционным еще заключениями комитета Конституционного надзора СССР от 26 ноября 1990 года, № 11 и от 11 октября 1991-го, № 26 как противоречащий Декларации прав и свобод человека и международным актам о правах человека, к которым мы присоединились».
«В соответствии с частью 1-й статьи 21-й закона СССР «О Конституционном надзоре в СССР» от 23 декабря 1989 года, — продолжает адвокат, — действие подзаконных актов или их отдельных положений, признанных неконституционными, приостанавливается до устранения этого несоответствия. Они утратили силу с 1 января 1992 года (пункт 3-й заключения) и на указанную в законе дату 6 февраля 1992 года не действовали». То есть в данном случае и с точки зрения семантики русского языка, и с правовой — разночтений быть не может: именно проживали, а не были прописаны. (Здесь следует объяснить, что Россия как правопреемница СССР должна руководствоваться законами СССР, если они не упразднены или взамен них не приняты новые российские.)
А если говорить о беженцах и вынужденных мигрантах, прибывших в Россию на рубеже 90-х, когда окраины империи СССР полыхали, то какая прописка и откуда она могла у них взяться?
Евгений Бобров обращает также внимание на то, что никто не имеет право, согласно пункту 22-му «Положения о паспорте гражданина Российской Федерации, утвержденного постановлением правительства РФ от 8 июля 1997 г., № 828, изымать у гражданина паспорт. (Кроме случаев, предусмотренных законодательством РФ, и подобное изъятие не подпадает под них). Эта норма, кстати, специально записана в паспорте гражданина РФ на последней странице. Известно, что воровство (или подобное незаконное «изъятие») паспорта гражданина РФ – уголовно наказуемое деяние.
Сегодня в России, по данным экспертов, проживают не менее полутора миллионов человек, которые уже более десяти лет не могут легализоваться из-за изъянов в старом законе и из-за вопиющих прорех и недоработок – в новом. Заметим, это люди, которые сумели интегрироваться в общество, нашли работу, платят налоги, создают какую-то часть ВВП (по некоторым данным, доля услуг мигрантов составляет 7-8% ВВП.)
«Новые законы, принятые в 2002 году, — говорит в своих интервью известный журналист, правозащитник и глава всероссийского Форума переселенцев Лидия Графова, — установили настолько сложную, будто нарочно запутанную процедуру легализации, что получить регистрацию, а тем более российское гражданство, честным путем стало практически невозможно. Зато купить — пожалуйста. Первый шаг переселенцев к интеграции — как раз легализация. Но о какой интеграции можно было говорить, если человек, приезжая даже на историческую Родину – подчеркиваю, на Родину – нигде не мог зарегистрироваться? То есть – легализоваться».
Многие эксперты говорят о том, что пытались остановить принятие закона-удавки для соотечественников, прежде всего – для русских. «Я объяснял президенту, — сказал на условиях анонимности один высокопоставленный кремлевский чиновник, — что принятие нового закона «О гражданстве Российской Федерации» в таком виде недопустимо. Пытался убедить в том, что если он будет принят, то прежде всего ударит по русским, которые уже несколько лет сидят на чемоданах в ожидании возможности интегрироваться в Россию».
Увы, закон был принят, несмотря на предупреждения всех экспертов о его негодности, уроне, который он может нанести не только миллионам соотечественников, оказавшихся в трудном положении и рассчитывающих на Россию, но и самой стране.
О реакции общественности и президента на последствия его «внедрения, попытках исправить ошибки группы по «усовершенствованию» миграционного законодательства России – в следующей статье.

Алла ЯРОШИНСКАЯ. «Росбалт», 16 августа 2007 года

Миграционная политика российских властей остается одной из главных внутренних проблем страны. Вот уже более 15 лет Россия пытается справиться с потоком беженцев и вынужденных переселенцев, хлынувших на ее просторы с окраин бывшего СССР. Но из-за неэффективности принимаемых законов и решений, чиновничьего произвола ситуацию пока не удается разрешить в интересах граждан и страны. Миллионы бывших соотечественников, включая и этнических русских, все еще вынуждены преодолевать многочисленные бюрократические преграды и уловки, доказывая свое право быть. «Росбалт» завершает серию публикаций о миграционной политике России и попытках властей извлечь пользу для решения внутренних проблем страны из «стихийного бедствия», в которое превратились для нее мигранты.

На последнем дыхании
Вопреки здравым прогнозам и предупреждениям юристов и экспертов о негодности и даже вреде проекта нового закона «О гражданстве», который был разработан межведомственной группой под руководством заместителя (тогда) главы администрации президента Виктора Иванова, он все же был принят Думой, подписан президентом и вступил в действие в 2002 году. Практика его применения подтвердила самые худшие опасения: новый долгожданный закон не принес никакого облегчения ни стране, ни соискателям российского гражданства из республик бывшего СССР.
Наоборот – закон нанес сокрушительный удар по надеждам не только соотечественников, уже приехавших или собирающихся в Россию, но и миллионов этнических русских, сидящих на чемоданах. Все они были уравнены в правах на получение статуса гражданина РФ с африканцами и «прочими шведами».
За гранью досягаемости оказалось российское гражданство для многих военнослужащих. Перед соотечественниками опустился новый, уже законодательный, занавес. Теперь, чтобы стать гражданином России, необходимо было прожить здесь как минимум пять лет, доказать наличие законного источника доходов, сдать экзамен по русскому языку. Да, это нормально по отношению к инородцам из дальнего зарубежья. Но русских-то, которых когда-то партия и правительство посылали на передовые рубежи коммунистических строек в самые отдаленные уголки СССР, за что так? Закон справедливо окрестили «людоедским».
Как рассказывают депутаты, которые пытались воспрепятствовать его принятию в таком виде, на самом деле был принят подложный, а не согласованный закон. Для голосования, вспоминают они, депутатам раздали проект закона, в который не были внесены уже ранее одобренные поправки (такая практика подмены текста известна со времен горбачевского Верховного Совета СССР). Более того, по заявлению 12 членов Комитета Думы по государственному строительству, закон не рассматривался на его заседаниях. В общем, всеми правдами и неправдами закон был «продавлен» пропрезидентским большинством. Группа депутатов даже собиралась обратиться в Конституционный суд с жалобой на подлог документа.
Общественность же среагировала на принятие удушающего закона по-своему. 20 июня 2003 года совет общероссийского движения «За права человека» принял заявление о работе над этим законом заместителя главы администрации президента Виктора Иванова с требованием его «отстранения (...) от руководства миграционной политикой (…)». А 21 июня 2003 года это заявление было поддержано на общероссийской конференции «Гражданские инициативы — демократическим партиям». Конференция приняла решение начать кампанию за отставку Иванова.
Надо отдать должное президенту – он быстро понял ошибочность нового законодательства о гражданстве. «Принятые в прошлом (2002 – «Росбалт») году законы были призваны навести порядок в миграционных потоках, сделать их прозрачными. То, что получилось, не способствует решению этих задач. Скорее создает серьезные проблемы для большого количества людей», — честно заявил Владимир Путин в послании Федеральному Собранию.
Спустя некоторое время по его инициативе были внесены поправки, дающие беженцам и вынужденным переселенцам шанс. В частности, был отменен пятилетний ценз оседлости для родившихся на территории России, введена новая норма упрощенного получения российского гражданства для определенных категорий граждан – военнослужащих-контрактников, студентов, получивших образование в России.
Но, по мнению экспертов, даже улучшенное и исправленное издание горемычного закона о гражданстве РФ от 2002 года не решало всей давно назревшей и перезревшей проблемы регулирования миграционных потоков в стране. «Проблему гражданства, — сказал журналистам депутат Думы Виктор Алкснис, — поправки решают на 40%. Но они совершенно не решают вопрос с теми 27 миллионами русских, которые сегодня проживают за пределами России». (Судя по всему, точной цифры количества русских за рубежами нашей Родины не знает никто. Чаще всего называется 25 млн.)
На местах по-прежнему лютует бюрократический заслон. Все еще ждет реализации поправка относительно толкования понятия «проживание». Чиновники ФМС и ее подразделений до сих пор ссылаются на эту норму старого, от 1993 года, закона, уверяя, что это то же самое, что и «прописка». По-прежнему в нарушение российских законов удельные князьки в паспортных столах отбирают уже у законно легализовавшихся граждан РФ российские паспорта, объявляя их… негражданами. Даже, например, при наличии российской военной пенсии отсылают людей в суды доказывать там свое «проживание», заявляя, что ни трудовая книжка, ни справка с места работы не являются для них документами.
Очевидно, горько шутят сами мигранты, здесь в ходу «документы» зеленого цвета. Ведь многие еще помнят скандал, с которого началась новая самостоятельная жизнь ФМС под руководством генерала Константина Ромодановского – тогда в результате спецоперации была поймана банда мошенников, торговавшая российскими паспортами. «Ведь стыдобища какая, — с болью пишет глава всероссийского «Форума переселенческих организаций» Лидия Графова, — любой наркоторговец или террорист в два счета российское гражданство купит, а безденежного русского переселенца будут до изнеможения в бюрократической мясорубке крутить, а потом еще могут и депортировать из России. И все вроде бы по закону».
С приходом в 2004 году в ФМС России генерала Ромодановского, которому было поручено разгрести «миграционные конюшни», наметился обнадеживающийся сдвиг в сторону очеловечивания переселенческих процессов, и у экспертов появился осторожный оптимизм. Кажется, спустя 15 лет в этой службе, претерпевшей множество реорганизаций и пережившей семь начальников, начали различать сами мигрантские потоки – трудовые мигранты, которым просто не нужно российское гражданство, и те, кто возвращается навсегда. Соответственно, и законы, и отношение к этим потокам должны быть адекватными.
15 января 2007 года можно назвать в некотором смысле революционным днем для мигрантского движения в России: в действие вступило новое законодательство. Теперь нелегальные мигранты, прибывающие из СНГ (по разным оценкам, их от 5 до 20 млн. человек, ФМС называет цифру в 10 млн.), смогут встать на учет по упрощенной схеме – даже послав уведомление по почте. Включен такой мощный ресурс миграционного процесса, как ответственность работодателя. Речь идет о поправках в закон «О правовом положении иностранных граждан в России», в «Кодекс об административных правонарушениях» и о новом законе «О миграционном учете иностранных граждан и лиц без гражданства».
Но, как отмечают правозащитники, и здесь не все так гладко. Еще остается в силе норма закона «О правовом положении иностранных граждан в России», из-за которой мигранты вынуждены выехать хоть на какое-то время обратно, чтобы снова пересечь российский кордон, получив таким образом право упрощенной регистрации уже по новому закону. Кроме того, либерализация не коснется внутренней миграции: для россиян с паспортами по-прежнему сохранится жесткая система регистрации при переезде на работу из города в город. Кому и зачем это нужно? Вопрос, кажется, риторический.
Сдвинуть с места в нужном направлении тяжелый воз миграционных проблем должна помочь и новая государственная программа содействия добровольному переселению соотечественников в Россию. Программа запущена в 2006 году указом Владимира Путина и «направлена на объединение потенциала соотечественников, проживающих за рубежом, с потребностями развития российских регионов». Эта президентская инициатива должна способствовать решению демографических проблем страны, привлечению рабочих рук, заполнению людьми больших опустевших по разным причинам российских территорий. Кстати, межведомственную группу по разработке государственной программы содействия добровольному переселению в Россию соотечественников из-за рубежа снова возглавил помощник президента… Виктор Иванов. Тут уж не знаешь, кого больше жалеть – его самого или жертв его миграционной политики.
Программа рассчитана на шесть лет – с 2006-го по 2012 год, и предполагается, что она будет реализована в три этапа. Главный уже начался — регионы страны определили, сколько людей им необходимо, и сколько они смогут принять. Вокруг программы был развернут нешуточный пиар по всем каналам телевидения и радио. Казалось, вот-вот и в Россию прольется переселенческая благодать. Ведь на сей раз государство, похоже, всерьез взялось помочь и себе, и соотечественникам, подкрепив слова  материальной помощью. В так называемом компенсационном пакете — часть расходов, связанных с возвращением на родину, единовременное пособие, частичная или полная оплата расходов на поиск работы, лечение, детский сад, школу, техникум. Те, кто не смогут найти работу сразу, будут получать ежемесячное пособие.
«Прошло уже больше года, как принята государственная программа содействия добровольному переселению соотечественников в Россию, — говорит Лидия Графова, — а перевезено из Латвии в Калининград всего лишь пять семей. Этакая утешающая пиаровская погремушка... Кстати, эти люди уже имели российское гражданство». В начале июля 2007 года Федеральная миграционная служба обнародовала официальную информацию, как сработала правительственная переселенческая программа за это время. Результат пока удручающ, если не сказать резче: переехало только 10 семей. Хотя власти объявили о намерении переселить в Россию не менее 300 тысяч квалифицированных специалистов. Впрочем, ФМС пообещала бум переселения в августе. Но уже и он на исходе…
Очевидно, что народ за многие годы напрасных ожиданий, обманов и страданий разуверился в том, что кто-то его на самом деле ждет в России. А если говорить конкретно о бывшей советской Прибалтике, то приведенный Графовой факт свидетельствует о том, что на самом деле не так уж русские прибалты рвутся домой, в Россию. Они предпочитают жить там, несмотря на антирусскую истерию и даже на то, что сотни тысяч из них объявлены негражданами.
По мнению эксперта по вопросам демографии Жанны Зайнчковской, заведующей лабораторией миграции Института народно-хозяйственного прогнозирования РАН, потребность России в мигрантах до 2020 года составит не менее 10 млн. человек. То есть для преодоления демографического кризиса ежегодно к нам должны приезжать и обустраиваться на ПМЖ примерно миллион человек в год.
Промежуточный скромный результат программы переселения соотечественников после ее громогласной и всесторонней презентации наводит на размышления, что время для активного и эффективного использования миграции как инструмента решения внутренних демографических проблем страны безнадежно и, вероятно, навсегда потеряно. Бурный поток переселенцев 90-х годов практически пересох, а несколько лет назад наметился даже их возврат обратно в республики (речь идет прежде всего о Казахстане). Многие русские, которые хотели уехать из новых независимых республик, давно уже уехали – не в Россию. В основном, в дальнее зарубежье. Сегодня остался хилый ручеек из тех, кто по каким-то причинам не успел или не смог выехать. В основном это соотечественники, включая русских, из Средней Азии. Похоже, это последнее дыхание русского транзита, которое еще может уловить страна.
Но остается еще довольно мощный параллельный поток рабочей миграции из стран СНГ – в основном, Таджикистана, Узбекистана, Армении, Молдовы. Они не гнушаются любой, даже самой «грязной» и низкооплачиваемой работы, которую уже не хотят выполнять коренные жители России. Сумеют ли власти эффективно использовать для блага страны хотя бы этот поток, или получится «как всегда»?

Алла ЯРОШИНСКАЯ. «Росбалт», 22 августа 2007 года