… об изменениях социальной политики в странах Европы

Европейцы всерьез напуганы внутренней политикой властей, направленной на коренной пересмотр многих социальных завоеваний. Население увидело в этом реальную угрозу привычному уровню жизни, пресса же - верный признак того, что европейская модель государства всеобщего благоденствия выдохлась. Обоснованны ли подобные опасения? Сумеют ли европейцы выйти из кризиса без ущерба для социальной стабильности?
За разъяснениями "МН" обратились к руководителю Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Владимиру ГУТНИКУ.
- Почему ведущие страны Европы решились на масштабные социальные реформы именно сейчас?
- Это не совсем так. Например, в Великобритании протестов нет - социальные реформы там проведены еще в 80-х годах прошлого столетия. Остальные же спохватились, осознав, что утрачивают конкурентоспособность на мировых рынках. Вот мы все сетуем на бегство капитала из России. Между тем из той же Германии капитал утекает в США в несопоставимо больших масштабах. Рабочие места выводятся в страны с более дешевой рабочей силой и более либеральным налоговым режимом. И никакими административными мерами этот процесс не остановить. Кроме того, стало ясно, что Европа катастрофически - более чем в два раза - отстает в темпах роста от США.
- Стало быть, толчком к социальным реформам послужило желание сократить этот разрыв?
- Да, ради поддержания собственной жизнеспособности. Вначале Европа пошла на снижение налогов. Но этого оказалось недостаточно. В таких странах, как Франция или Германия, половина всех изъятий из экономики приходится на социальные взносы. Так, в Германии бюджет фондов социального страхования составляет 500 млрд. евро, то есть 50 процентов совокупного бюджета всех уровней! Поэтому пришлось сокращать и социальные отчисления.
Еще одна подоплека социальных реформ - демографическая. Нынешняя пенсионная система Германии восходит к временам Бисмарка и действует по принципу "солидарной ответственности": более молодое работающее поколение обеспечивает пенсиями старших. Однако при Бисмарке средняя продолжительность жизни в Германии составляла 58 лет, а сегодня - 82-88 лет (в 1881-1890 годах - последнее десятилетие правления Бисмарка - средняя продолжительность жизни мужчин в Германии составляла 37,2 года, женщин - 40,4 года; в 2000 году соответствующие показатели были 75,2 и 81,3 года - Демоскоп).
При этом средний пенсионный возраст в Европе - 60 лет. Нагрузка на пенсионную систему возрастает, а рождаемость падает. Все меньшее количество работоспособных людей содержит все большее количество пенсионеров-долгожителей. Пришлось искать выход. Пенсионная реформа, начавшаяся в Германии в 2000 году, рассчитана на 30 лет. Ее суть - в постепенном переходе к накопительной системе, которую в принципе взяли на вооружение и в России: на государство надейся, но и сам откладывай, пока не поздно, часть заработка в пенсионный фонд. Сейчас, к примеру, накопительная часть от общих пенсионных отчислений немцев составляет 4 процента. Вроде бы немного. Однако же далеко не все встретили перемены аплодисментами. Между тем правительство пошло еще дальше, переложив заботу о пенсионных отчислениях целиком на плечи работника - до этого примерно треть расходов брал на себя работодатель, а еще 15 процентов доплачивало государство. Немцам стало ясно, что речь идет о коренном пересмотре социальной политики. Страна забурлила,
- Только ли пенсионная реформа вызвала недовольство?
- Не только. Другая серьезная проблема для стран ЕС - чересчур зарегулированный рынок труда. Предприниматель связан по рукам и ногам таким количеством регламентации, что полностью теряет стимул к увеличению рабочих мест. В результате никак не удается одолеть безработицу. Между тем до сих пор пособие по безработице выплачивалось в Германии в течение максимум 36 месяцев после потери работы. Быть безработным оказывалось во всех отношениях приятно. Когда же правительство Шредера принялось ломать эту систему, разрешив увольнять работников без согласия профсоюзов, санкционировав гибкую тарификацию заработной платы и сократив ровно в два раза срок выплат пособия, профсоюзы тут же организовали массовые протесты.
- А как на ситуацию повлияло введение евро?
- На мой взгляд, вообще никак не повлияло. Европейская модель социального государства начала давать трещины еще в начале 70-х годов прошлого века. Начался поиск обходных путей, дабы не сломать всю систему - это означало бы политическую смерть любой власти. Недавнее поражение правых на региональных выборах во Франции в очередной раз показало, что ни один народ не поддержит правительство, которое осмелится пойти на урезание социального пакета. Тем не менее власти идут на риск, продвигая реформу. - Вы полагаете, уличные манифестации не поколеблют их решимости?
- Альтернатива реформе - проедание остающихся запасов "социального государства" и отказ от динамичного развития экономики. Та же Германия, учитывая ее ведущую роль в ЕС и возрастающие геополитические амбиции, никогда с этим не согласится. Необходимо понять: запасы европейского социального благополучия, если не принять срочных мер, в ближайшие десятилетия иссякнут. И тогда, по расчетам немецких экспертов, к 2050 году просто нечем будет финансировать пенсии.
- Какую роль в проведении новой социальной политики может сыграть расширение ЕС?
- Главный вопрос: сумеет ли Евросоюз безболезненно для общеевропейского бюджета "проглотить" новых членов. Было решено не увеличивать бюджетные параметры, сохранив до 2013 года расходы на адаптацию "новичков" в пределах 1,27 процента от совокупного ВВП. Если удастся выдержать эти рамки, финансовая система сохранит стабильность и реформы будут продолжены.
- Но ведь могут и не выдержать?
- Могут. Помните Германию в начале 90-х? Тогда стремительно выравнивались уровни жизни в восточной и западной частях страны после ее воссоединения за счет крупных социальных трансфертов. Из боязни, что все восточные немцы тут же ринутся на Запад, для них искусственно создавался более высокий уровень жизни. Если Брюсселю придет в голову опробовать аналогичный вариант, неминуем крах не только европейского бюджета, но и всех попыток реформировать социальные системы в так называемой старой Европе.
- Есть подозрения, что массовой миграции на Запад Брюсселю в любом случае не избежать...
- По настоянию Германии и Австрии в ЕС введен 7-летний переходный период, в течение которого будут действовать ограничения на свободную миграцию рабочей силы. Ирония, однако, в том, что не все в Евросоюзе боятся пришельцев с Востока. Португалия, напротив, их очень даже ждет.
На самом деле нехватку квалифицированных и недорогих тружеников ощущают и Германия, и Австрия, и многие другие страны. И потому общими усилиями они создадут-таки законодательные лазейки, дабы снять проблему. Но неизбежно возникнет другая: вслед за гастарбайтерами на Запад потянутся и члены их семей. И они будут требовать такого же соцобеспечения, медобслуживания, пенсий...
- В России тоже начали проводить пенсионную реформу, тема же социальной ответственности государства и бизнеса вышла на уровень общенациональной дискуссии. Чем для нас может быть полезен европейский опыт?
- Главное - вовремя разглядеть все ловушки и тупики, которые таит в себе концепция социально-рыночной экономики. Спору нет, это очень хорошая и привлекательная концепция. Но уж очень она дорогая. С каждым годом платить за ее поддержание в надлежащем виде приходится все больше. Поэтому трудоспособные россияне должны для начала определиться, что лучше: выплачивать 50 процентов доходов в виде налогов и социальных отчислений или самим распоряжаться заработанным, откладывая на пенсию, лечение зубов или покупку дома.
Мне кажется, мы пока еще колеблемся: пойти ли по пути социального рыночного государства европейского типа или же выбрать, как говорил президент Чехии Вацлав Клаус, "рыночное хозяйство без прилагательных". Вполне вероятно, в итоге мы, как обычно, остановимся на некоей "российской модели". Однако с выбором лучше не затягивать. Промедление с той же пенсионной реформой окажется куда болезненней ее решительного проведения в жизнь.

ДОСЬЕ
Социальные взаимоотношения государства и гражданина в наиболее развитой части Старого Света регулируются Европейской социальной хартией, принятой в 1961 году, пересмотренной в 1996-м и заново вступившей в силу в 1999-м. Права, гарантируемые хартией, касаются вопросов жилья, здравоохранения, образования, занятости, социальной защиты, свободы передвижения, защиты от дискриминации. Также в документе прописывается процедура коллективных жалоб в случае несоблюдения положений хартии.

ХРОНИКА НЕДОВОЛЬСТВА
1950 год, Австрия - Всеобщая забастовка против повышения цен. Ее итог: создание Всеавстрийской конференции производственных советов. По сути, это первый опыт массового профсоюзного движения в послевоенной Европе.
1980 год, Польша - На Гданьской судоверфи зарождается профсоюз "Солидарность" во главе с Лехом Валенсой. Очень скоро "Солидарность" становится главной оппозиционной силой в условиях коммунистического режима и предтечей крушения всего социалистического лагеря.
1984 год, Великобритания - Британский национальный профсоюз шахтеров начинает бессрочную забастовку. Ответ правительства Маргарет Тэтчер: реструктуризация угольной отрасли. В реальности это оборачивается закрытием большинства шахт.
1990 год, Албания - Начало массовых беспорядков, вызванных тяжелым материальным положением населения. Первый секретарь ЦК АПТ Рамиз Алия объявляет о проведении социально-экономических и политических реформ в стране.
1998 год, Россия - Всероссийская стачка шахтеров. Работа угольной отрасли парализована. В результате переговоров с бастующими первого вице-премьера Бориса Немцова большинство экономических требований угольщиков удовлетворено.
2001 год, Аргентина - Конец аргентинского "экономического чуда". В Буэнос-Айресе и других городах вспыхивают мятежи против социальной политики властей. Главный аргентинский реформатор, министр экономики Доминго Кавальо подает в отставку. В стране объявляется чрезвычайное положение.

Борис ЮНАНОВ. "Московские новости", 9 апреля 2004 года