Сжатие социального геопространства: между реальностью и утопией

Над темой номера работал Андрей ТРЕЙВИШ

Коммуникационное и локационное сжатие - в чем связь?

Сходство двух ипостасей сжатия состоит уже в том, что обе имеют отношение к освоению и территориальному развитию. Это вполне очевидно для стягивания, однако и сближение представляет собой продукт освоения пространства системами транспорта и связи, инфраструктурой контактов, пропуска потоков вещей, людей и идей. Территория дистанционно сжата, проницаема и доступна только тогда, когда она всем этим оснащена.

П. Хаггет понимал имплозию (буквально – обжатие, направленный внутрь взрыв) в том смысле, что крупные города сближаются соединяющими их линиями связей³³. Но если эти центры сближены физически, имплозия будет локационной и даст так называемый эффект внутрикаркасной экономии, выявляемый по дистанциям ближайшего соседства тех же опорных центров в сравнении с расчетно-гипотетическим расстоянием, предполагающем их равномерное размещение³⁴. Такой эффект выявлен во многих странах, включая Россию³⁵. У него есть неприятная оборотная сторона. Взаимно сближенные, образующие компактный и плотный каркас главные города могут удаляться от внекаркасных территорий с их ресурсами, населением и т.д., которую они, в идеале, тоже должны обслуживать. Вот она и начинает скудеть демографически и экономически, а люди и капиталы – стягиваться к каркасным узлам.

Впрочем, здесь мои доморощенные термины дают слабину. Стягивание объектов к полюсам концентрации явно означает их локационное сближение. А коммуникационное сближение по-русски нетрудно назвать скреплением или стягиванием (словно канатом). Все это может запутывать. Латинизированная терминология, педалируя другие стороны искомого различия, все-таки точнее.

Само же различие – скорее, вот какое. В общем случае направления волн освоения пространства коммуникациями и его локационного сжатия – географически встречные. В ходе экспансии новые виды сообщений обычно ползут из тех мест, куда стягиваются ресурсы развития, туда, откуда они тянутся. А если едва доползают до мест оттока, то его ускоряют, чему помогает летучесть информации, более вездесущей, чем транспорт. Люди в глубинке когда-то мало что знали о жизни далеких центров, а теперь СМИ формируют их гламурно-пленительный образ, будто говорящий: вот где жизнь, а вам и до райцентра не добраться! Получается эффект Тяни-Толкая (push-pull effect). Или по-восточному: если гора не идет к Магомету, то Магомет пойдет к горе (рис. 11).

Рисунок 11. Встречные направления коммуникационного и локационного сжатия

Локационное сжатие в местах "сдачи пространства" чревато и транспортными прорехами: сети лишаются части звеньев, упрощаются, рвутся на части³⁶. Во всяком случае, забрасывание полей и сел ведет к деградации местных дорог, реже главных магистралей. Хотя освоение и тут "пульсирует", нисходящие фазы волн часто выражены слабо, сводясь к ликвидации старых каналов или железных дорог. Но коммуникационное сближение не всегда кумулятивно и поступательно. Если скудный региональный бюджет отвечает за состояние участков транзитных дорог, он их портит, вновь раздвигая вроде бы сжатое ими ранее пространство дальних сообщений.

Если же у вас к ним нет доступа, то ваша изоляция от мира – та же, что века назад, хотя в небе летит самолет и кто-то болтает на неслышной радиоволне. Сжатия дистанций не ощутит тот, кто не летает и не болтает, живя хоть и на трассе связей, но без включения в них. Так, Буранный Едигей в романе Чингиза Айтматова 40 лет не покидал своего полустанка. "А поезда шли с востока на запад и с запада на восток...".

Кроме того, мнимая свобода передвижения в нашем разграниченном мире способна обернуться западней, как для героя фильма Стивена Спилберга "Терминал". Прилетев в Нью-Йорк из Восточной Европы, он узнает, что из-за кончины родной страны его паспорт недействителен, и надолго застревает в "свободной зоне" аэропорта. Ее название звучит издевкой, ведь "зона" становится домом-тюрьмой: ни туда, ни сюда. В похожую ловушку постоянно попадает немало люда, пусть менее симпатичного и невинного. Глобализация глобализацией, но в мире вчетверо больше независимых государств, чем сто лет назад. И повторить опыт некоего Андре Зигфрида, который объехал его кругом на рубеже 20 века, имея за документ одну визитную карточку, ныне, как и в межвоенную пору разобщения мира, не получится (описанное Ф. Броделем во "Времени мира", это чудо истолковано Л.М. Синцеровым в терминах глобальной ритмики³⁷).

В общем, можно констатировать, что между двумя ипостасями сжатия существует та или иная, но определенно тесная связь. Впрочем, как между пространством и временем.

³³ Хаггет П. География: синтез современных знаний. М.: Прогресс, 1979. с. 382
³⁴ Кудрявцев  О.К. Расселение и планировочная структура крупных городов-агломераций. М.: Стройиздат, 1978.
³⁵ По расчетам О.К. Кудрявцева, в СССР средняя фактическая дистанция ближайшего соседства больших и крупных городов вдвое уступала условно-теоретической. Для 10 основных узлов экономия была та же, а для РФ – еще выше: втрое больше расчетной, примерно как в США и Китае (Трейвиш А.И. Город, район, страна и мир. Развитие России глазами страноведа. М.: Новый хронограф, 2009, с. 263-264).
³⁶ Тархов С.А. Эволюционная морфология транспортных сетей. Смоленск -М.: Универсум, 2005.
³⁷ Синцеров Л.М. Ритмы глобальной интеграции // Экономическая география мирового развития. ХХ век. СПб.: Алетейя, 2003, с. 24-45.