Сжатие социального геопространства: между реальностью и утопией

Над темой номера работал Андрей ТРЕЙВИШ

Коммуникационное сжатие - сближение

Коммуникационное сближение, или сближение вследствие развития коммуникаций, имеет смысл для известного, измеренного мира или его части. Сеть римских дорог сжала подобным образом античную ойкумену. К 1 веку н.э. по ним за световой день проезжали 185 км. При Траяне ко 2 веку н.э. дорог было около 100 тыс. км, а скорость могла достигать 300 км в день. Но внутри империи, да и то не везде.

Размеры Земли еще в 3 веке до н.э. вычислил Эратосфен, а убедиться в его правоте, посетить все океаны и материки люди смогли в 16-19 веках. Разные цивилизации по мере сил расширялись, а масштабы других они часто преуменьшали (хотя, между прочим, неведомое пугает, замедляя шаги в нем, и воображение могло бы его растягивать, а не сжимать).

Универсальные история с географией – продукты Нового времени. Ранее восприятие пространства-времени, тяготея к замкнутости и цикличности, не мешало синкретичному традиционному сознанию искажать физические дистанции с учетом всех препятствий и трудностей. Пример, любимый Л.В. Смирнягиным, иллюстрирует рис 3: туземцы считают короткой тропой из деревни к озеру безопасную, а прямая, где вероятнее встреча с хищником, по их опыту – длиннее.

Рисунок 3. Расстояния в первобытном восприятии (по Л.В. Смирнягину)

В росте скорости на пути в Новый Свет часто видят пример коммуникационного сжатия: мол, за 500 лет от колумбовых каравелл до сверхзвуковых "Конкордов" путь сжался по времени в 500 раз. Но цифра завышена. Колумб прошел более 6 тыс. км за 70 дней со среднесуточной скоростью… пешехода из-за стоянки у Канарских островов для ремонта "Пинты" и понятного страха своих мореходов. Кстати, им, как вспоминал Лас Касас, сообщали длину пройденного пути, сильно занижая ее относительно замеренной лагом. Обычная же скорость парусника 15-16 веков – 10 узлов (16 км/ч), как и у экипажа на хорошей дороге. А рейсы "Конкордов", в целом убыточный эксперимент последней четверти 20 века, отменили вскоре после парижской катастрофы 2000 года. Поэтому реальная экономия времени для трансатлантических пассажиров за пять веков на порядок меньше – примерно 50-кратная.

Взяв ее за основу, англичанин П. Дикен показал сближение просто как уменьшение мира (рис. 4). Эффект тоже не слабый. Скорость же передачи информации, некогда та же, что у гонца, а ныне почти мгновенная, свела бы изображение к точке. И что же – конец географии заодно с историей, полный триумф глобализации, с которой такие иллюзии явно связаны, усиливаясь на подъеме во главе с тем или иным "спонсором": Pax Britannica до Первой мировой, Pax Americana к концу 20 века¹³? Не думаю. Глобализацию уже прерывали смены лидеров, мировые кризисы и конфликты. Даже усмотрев за траекторией процесса восходящий тренд, назвать ее линейной невозможно.

Рисунок 4. Сжатие-сближение мирового пространства за 5 веков по П. Дикену¹⁴

Модель Дикена игнорирует и "кривизну" социального пространства. Ведь, помимо технической скорости, важны надежность связей, отсутствие барьеров и помех, равная доступность всех мест для всех людей, до чего, понятно, далеко. Де-факто сближение так неравномерно, что планета скорее выглядит бугристой как "корнеплод" С.В. Рогачева (рис. 5) – с третью землян, не покидающих своих гнезд, с гнездами, выпавшими из глобализации, забытыми и заброшенными. Картину усложнила бы добавка бездорожий, пробок, таможенных и пограничных очередей, зон военных действий и т.д. Хотя в модели Рогачева нет ни динамики, ни строгой метрики, она выглядит реалистичнее дикеновской.

Рисунок 5. «Антидикен»: бугристость мирового пространства по С.В. Рогачеву¹⁵ - деформация пространства его социально-экономической разнодоступностью

На Западе дискурс все же дошел до заявлений о смерти расстояний, геопространства и географии¹⁶. И это не только дань моде на концы всего: истории, государства, брака, образования и т.д.¹⁷. Коммуникационные тарифы убывали относительно доходов, представители не самых богатых стран и слоев населения могли посещать больше разных мест и делать это чаще, находя в них к тому же знакомый набор товаров и услуг. Места казались им ближе, а ученые пытались отразить эту "пластику пространства". На анаморфозах новозеландца П. Форера его страну сжимал рост скорости полетов и сети авиалиний, причем крупные города сближались быстрее малых¹⁸; к первым даже выехал на виртуальном мысу Сидней, главный узел авиасообщения с Австралией¹⁹. Но массовыми такие изображения не стали; возможно, из-за изменчивости и многовариантности мер сближения.

В ценах товаров убывала доля транспортных издержек благодаря как транспорту, так и производству, в ходе перестройки которого старые отрасли уступали место новым, свободным от традиционных факторов размещения. Развитые страны, где быстро падала доля материальной сферы и ее "тяжелых" звеньев, почувствовали избавление от гнета пространства. Началась критика классических теорий размещения и пространственного развития. Еще недавно казался незыблемым всеобщий закон близкодействия, известный западным географам как закон У. Тоблера: все влияет на все, но то, что ближе, влияет сильнее²⁰. Теперь транснациональные корпорации маневрируют далями, дробя специализацию и широко растягивая в мировом пространстве производственно-логистические цепочки, что, кстати, давно замечали и у нас²¹.

Слухи о кончине экономических расстояний все же преувеличены, особенно для стран с грузоемким хозяйством и большими дистанциями, преодолеваемыми в основном довольно дорогими видами наземного транспорта²². Так или иначе, но национальные, региональные и местные контрасты в уровнях развития не стерлись. Так называемый девелопментализм 1960-х годов (до мирового энергокризиса, открывшего путь электронно-информационным технологиям) сулил успешное догоняющее развитие всем отстающим странам. Надежды сбылись далеко не везде, и в этом нет ничего странного. Любой виток развития расслаивает экономическое пространство, влияя на его условный рельеф. Важно, как новые "отложения" лягут на старые: сгладят поверхность, повторят ее неровности, или усугубят их²³.

Бывает всяко, но в целом мир не делается плоским, как пишут некоторые авторы²⁴. Даже его городские "пики" такие разные, что их выбор для жительства не менее важен, чем выбор профессии и спутника жизни²⁵. География продолжает влиять на бизнес, включая новейший информационный. Легко кодировать и транслировать так называемое эксплицитное знание, а есть неявное (tacit knowledge) и его носители – люди, от которых зависят инновации²⁶. Важна не только диффузия инноваций, ведь сначала они рождаются, обычно от близкого контакта ученых, инженеров, менеджеров, для чего подходит не любое место. Так, Р. Флорида выделил в мире 40 "мегарегионов", где 18% населения к 21 веку производили 2/3 мирового ВВП, жили 88% самых известных ученых и было взято 86% всех патентов.

Вот парадокс информационной эпохи: информация вроде бы так летуча, что можно мыслить и действовать глобально, стирая дистанции и границы. Но сами информационно-деловые акторы со своим сектором селятся избирательно, кучно и ближе к экономическим суперцентрам. Сеть последних (рис. 5) отличают лаконизм и явные сгущения в трех развитых регионах мира: Северной Америке, Западной Европе и АТР во главе с Японией. Правда, по обилию ученых выделялся первый, а по инновациям – последний регион, вернее его "вершины" (рис. 7).²⁷

Рисунок 6. Очаги мировой олигополии: крупнейшие городские агломерации мира по размерам валового продукта в 2008 г.

Составлено по оценкам PricewaterhouseCoopers и др.
Источник: Wikipedia (http://en.wikipedia.org/wiki/List_of_cities_by_GDP).

Рисунок 7. «Остроконечный мир» по Р. Флорида: вверху – звезды мировой науки, внизу – инновации

Источник: Florida R. Who's Your City?: How the Creative Economy Is Making Where You Live the Most Important Decision of Your Life. Philadelphia: Basic Books, 2008. (http://www.creativeclass.com/whos_your_city/maps/#)

Но почему так, если инновационно-производственные цепи расползлись по Земле: в одном месте изобретают, в другом испытывают, в третьем штампуют, в четвертом все контролируют, а продукт покупают везде в меру платежеспособности? Да потому что важнее всех места 1-го и 4-го типов – дирижеры знаний и капитала. Их возвышение часто называют глокализацией, каковой оксюморон неплохо отражает сжатие элитных функций мир-экономики при диффузии рутинных.

Главными ядрами служат глобальные города, где квартируют штабы ТНК (узлы опорного каркаса глобальной экономики в терминах отечественной науки). Их немного: 55 по оценкам британских экспертов, выделивших их к 21 веку по присутствию в городе международных компаний, предоставляющих деловые услуги²⁸. Кстати, это число близко к числу государств на пороге 20 века, когда мир еще не был таким политически пестрым, когда больше ценились суверенитет, в т.ч. экономический, и хозяйственная роль государства.

¹³ May J., Thrift N.J. “Introduction” in TimeSpace: Geographies of Temporality. London, N.Y.: Routledge, 2001
¹⁴ Dicken P. Global Shift: Industrial Change in a Turbulent World. London: Harper & Row, 1986.
¹⁵ Рогачев С.В. Закон сохранения географического пространства, или быстро хорошо не бывает // География, 2002, №10 (http://geo.1september.ru/2002/10/3.htm).
¹⁶ Martin P. The Death of Geography // Financial Times, 1996, February 22; Cairncross F. The Death of Distance: How the Communications Revolution Will Change Our Lives. Harvard Business Press, 2001, и др.
¹⁷ Desai M. The End of Everything // The New York Times, 1996. August 24 (http://www.people.hbs.edu/mdesai/EndOfEverything.pdf)
¹⁸ Forer P. A Place for Plastic Space? // Progress in Human Geography, 1978, No. 2, p. 230-267.
¹⁹ Хаггет П. География: синтез современных знаний. М.: Прогресс, 1979. с. 383
²⁰ Barnes T.J. A Paper Related to Everything but More Related to Local Things // Annals of the Association of American Geographers, 2004, 94 (2). P. 278-283.
²¹ Маергойз И.М., Алисов Н.В., Горлов В.Н. О некоторых особенностях размещения промышленности СССР в условиях научно-технической революции // Вопросы географии. Сб. 100. Перспективы географии. М.: Мысль, 1976, с. 123-134.
²² Безруков Л.А. Континентально-океаническая дихотомия в международном и региональном развитии. Новосибирск: "Гео", 2008.
²³ Massey D. Spatial Divisions of Labour. London: Macmillan, 1984.
²⁴ Friedman T. L. The World Is Flat: A Brief History of the Twenty-first Century. N.Y.: Farrar, Straus & Giroux, 2005.
²⁵ Florida R. Who's Your City?: How the Creative Economy Is Making Where You Live the Most Important Decision of Your Life. Philadelphia: Basic Books, 2008.
²⁶ Morgan K. The Exaggerated Death of Geography: Localised Learning, Innovation and Uneven Development. Paper presented to The Future of Innovation Studies Conference / Eindhoven Univ. of Technology, 20-23 September 2001 (http://www.utoronto.ca/onris/research_review/WorkingPapers/
WorkingDOCS/Working01/Morgan01_Death.pdf).
²⁷ Показатели, заложенные в изображения на рисунке 3, остаются на совести источника, не потрудившегося их раскрыть. Кроме того, общую картину мог изменить кризис, развернувшийся на рубеже 2010-х гг.
²⁸ Beaverstock J.V., Smith R.G., Taylor P.J. A Roster of World Cities // GaWC Research Bulletin, 1999, 5 (z) (http://www.lboro.ac.uk/gawc/rb/rb5.html).