… о борьбе с абортами

Ухудшение демографической ситуации активизировало обсуждение различных идей, как повысить рождаемость. Под прицелом оказались аборты в коммерческих медицинских учреждениях: к таким клиникам есть претензии по части соблюдения законодательства о данных процедурах. В правительстве фактически санкционировали переход от слов к действиям. В июле на правительственном часе в Госдуме министр здравоохранения РФ Михаил Мурашко заявил: "Есть замечания к частным медицинским организациям, которые не выдерживают неделю тишины, поэтому предложение запретить проведение абортов в частных клиниках имеет под собой почву".
Применять ограничения на практике начали в регионах. В нескольких субъектах РФ частные клиники начали отказываться от предоставления услуг по прерыванию беременности. В частности, об этом заявлялось в Челябинской, Курской, Липецкой областях, Татарстане, Крыму. Региональные власти подчеркивают, что речь идет о добровольном отказе, но одобряют и продвигают такие решения.
В Госдуме между тем обсуждается полный федеральный запрет на проведение абортов в частных клиниках. Депутаты долго собирались сами подготовить такой законопроект, но их опередили нижегородские областные парламентарии, внеся документ в декабре. Власти региона уверены, что такая мера улучшит демографическую ситуацию в стране и снизит количество случаев осложнений, которые возникают в процессе и после аборта.
Кроме того, в ряде регионов - Тверской, Курской, Калининградской, Новгородской областях, Мордовии - ввели административные штрафы за склонение к абортам. А федеральный Минздрав ужесточил - с отсрочкой на год - оборот препаратов для медикаментозного аборта.
Некоторые участники дискуссий возлагают часть вины за падающую рождаемость на неправильные жизненные установки женщин. Демографический кризис объясняют тем, что женщины откладывают рождение детей. Михаил Мурашко назвал порочной практикой, когда женщина убеждена, что сначала должна получить образование, сделать карьеру, обеспечить себе материальную базу, а только потом рожать. Сенатор Маргарита Павлова сделала резонансное заявление о том, что "нужно перестать ориентировать девушек на получение высшего образования", потому что из-за этого "упускается детородная функция".
Эти решения и заявления встретили неоднозначную реакцию. Спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко отметила: "Никакие запреты, давление, кампанейщина, криминализация законодательства в этой сфере не могут и не смогут решить эту проблему. Сейчас нужно снизить накал риторики".
А Владимир Путин, выступая на "Прямой линии" и пресс-конференции, напомнил о печальных последствиях запретов во время антиалкогольной кампании. Решение демографической проблемы, по его словам, в обращении к традиционным ценностям, одна из которых - большая семья, и в материальной стороне вопроса - совершенствовании мер поддержки семей с детьми.

Независимая газета, 26 декабря 2023 года

Наталья Костарнова о том, как сторонники запрета абортов в 2023 году обращались к опыту 1936-го
До 2023 года о запрете абортов в России говорили разве что представители РПЦ, которым это полагается в соответствии с вероучением, да одиозные депутаты вроде Виталия Милонова. Он еще в 2019 году, до того, как это стало мейнстримом, предлагал приравнять аборты к убийствам и ввести за них уголовную ответственность. Однако в 2023 году предложения если не полностью запретить, то по крайней мере сильно ограничить аборты стали звучать настолько часто, что под конец года первым лицам государства пришлось напомнить: полный запрет не предполагается, а борьба с абортами - не единственный способ коррекции демографической ситуации.
Очередной звонок прозвенел в августе: Мордовия вдруг приняла закон о запрете склонения к прерыванию беременности и пропаганды абортов. Корреспондент "Ъ" не нашла тогда убедительных объяснений такой расторопности - разве что одно совпадение: член Общественной палаты Мордовии Наталья Москвитина - по совместительству руководитель фонда "Женщины за жизнь", который "представляет, продвигает и отстаивает идеи пролайф (pro-life - первоначально американское обозначение сторонников запрета абортов, в противоположность pro-choice - сторонникам безусловного сохранения за женщиной права выбора.- "Ъ")". Вице-спикер Госдумы Анна Кузнецова поблагодарила главу Мордовии Артема Здунова за достойную позицию, и далее, как снежный ком, покатились по регионам инициативы запретить, оштрафовать и в конце концов склонить женщин к деторождению. "Венцом" стал внесенный недавно в Госдуму законопроект нижегородских депутатов о запрете проводить прерывание беременности в частных клиниках. И пока парламентский комитет по охране здоровья вырабатывает позицию на этот счет, сторонники и противники запрета абортов обращаются к опыту СССР.
В Российской империи как в православном государстве искусственное прерывание беременности, понятно, считалось преступлением и каралось тюрьмой.
Советская Россия в 1920 году стала первой страной в мире, в которой аборты легализовали. Это решение было следствием расширения прав советских женщин и обновления медицинской этики.
Далее абортное законодательство то ужесточалось, то наоборот, пока в 1936 году не вышло постановление ЦИК и СНК СССР "О запрещении абортов, увеличении материальной помощи роженицам, установлении государственной помощи многосемейным, расширении сети родильных домов, детских яслей и детских садов, усилении уголовного наказания за неплатеж алиментов и некоторые изменения в законодательство о разводах".
Как и в наши дни, инициаторы запрета надеялись таким образом увеличить численность населения. В самом тексте постановления говорилось, что правительство пошло "навстречу многочисленным заявлениям трудящихся женщин". И нынешние сторонники вывода абортов из спектра услуг частных клиник заверяют, что "частные клиники сами приходят и просят освободить себя от абортов".
Кандидат экономических наук, доцент кафедры демографии Института демографии ВШЭ Виктория Сакевич указывает, что после запрета абортов в 1936-м советская власть предприняла немало усилий, чтобы дать ему идеологическое обоснование. Вот, например, выдержки из статьи видного партийного деятеля Арона Сольца: "Нам нужны все новые и новые борцы - строители этой жизни. Нам нужны люди. Аборт, уничтожение зарождающейся жизни, недопустим в нашем государстве строящегося социализма (…) Наша советская женщина не освобождена от той великой и почетной обязанности, которой наделила ее природа: она мать, она родит. И это, бесспорно, дело большой общественной значимости". Пояснительная записка к законопроекту о выводе абортов из частных клиник местами перекликается с текстом почти 90-летней давности до степени смешения: "На здравоохранение возложены мероприятия в реализацию национального проекта "Демография" в рамках проекта "Финансовая поддержка семей при рождении детей". Каждый рожденный ребенок ценен и важен для общества. Увеличение рождаемости возможно в том числе за счет уменьшения количества случаев искусственного прерывания беременности по желанию женщины".
Народный комиссар здравоохранения Николай Семашко в газете "Медицинский работник" в 1937 году опубликовал статью "Какой замечательный закон! (К отмене абортов в СССР)". В 1939 году в газете "Красногвардейская правда" было опубликовано письмо многодетных матерей Иосифу Сталину, посвященное трехлетию выхода постановления: "Многодетные матери благодарят товарищ Сталина, партию и правительство за этот исторический документ, который является законом счастливого материнства. В своем письме матери обещают вырастить здоровых, жизнерадостных детей, горячих патриотов нашей великой родины". Сейчас вице-спикер Думы Анна Кузнецова, мама семерых детей, говорит: "Задача государства - чтобы нравственный, ценностный выбор был сделан в пользу жизни, в пользу рождения малышей".
С точки зрения риторики в этом нет ничего уникального: консерваторы в ряде ныне недружественных стран отстаивали и продолжают отстаивать запрет абортов с помощью тех же аргументов: ценна и нужна каждая жизнь. Правда, далеко не во всех случаях этот же тезис удается распространить и на поддержку материнства.
Противники же запрета или ограничения абортов (среди них значительно больше врачей, тогда как за запрет ратуют скорее общественники, чем медики) указывают, что советский закон не привел к увеличению рождаемости. Точнее, как пишет Виктория Сакевич, желаемый эффект был лишь в первый год его работы: например, в ленинградских больницах в первой половине 1936 года было произведено 43,6 тыс. операций по прерыванию беременности, а во второй половине года - всего 735; число рождений в Москве увеличилось с 70 тыс. в 1935 году до 136 тыс. в 1937-м. Однако уже к 1940-му рождаемость вернулась к прежнему уровню. По некоторым данным, за первые три года запрета в стране могли произвести более миллиона нелегальных абортов, и далее по миллиону подпольных абортов ежегодно. Три четверти таких внебольничных операций выполняли люди без медицинского образования, и каждая третья "криминалка" поступала в больницу с угрожающим жизни сепсисом. В 1940-х от последствий плохо выполненного аборта умирали не менее 2 тыс. женщин в год. К 1950-м смерть от аборта составляла уже 70% материнской смертности. В итоге в 1951 году советская власть расширила перечень показаний к медицинскому аборту, а в 1954 году легализовала прерывание беременности, хотя никогда не позиционировала его как социально поощряемый выбор.
Сторонники борьбы за нерожденные жизни заявляют, что госпожа Сакевич и другие исследователи плодят ничем не подкрепленные мифы. Так, председатель Патриаршей комиссии по вопросам семьи, защиты материнства и детства иерей Федор Лукьянов утверждает, что непонятно, сколько материнских смертей в период запрета абортов пришлось на криминальные аборты, и, по сути, заявляет, что смерть 2 тыс. женщин в год не слишком заметна на фоне общей численности населения СССР: "Сколько же всего было населения в 1940 году? Почти 200 млн. То есть процент [умерших женщин] по отношению к численности населения - минимальный", - говорил он в интервью "Ъ". Советский опыт борьбы с абортами иерей считает удачным: по его оценке, даже Великая Отечественная война не помешала рождаемости подниматься, "потому что человеку свойственно дарить жизнь, ему свойственно любить". Вопрос о том, можно ли считать запрет абортов единственной причиной сохранения демографического роста в СССР в середине XX века, остается, как правило, за рамками дискуссии.
Отметим, в наши дни борьба с абортами идет на фоне их неуклонного снижения: с пика в 4,6 млн случаев в 1988 году число таких операций в России к 2015 году уменьшилось в 5,5 раза, до 800 тыс.
Сейчас, по официальным данным, в год делается 500 тыс. абортов, из них искусственных прерываний - около 370 тыс. А, между прочим, еще в 2004 году, по данным ООН, Россия возглавляла список лидеров по числу абортов - показатель достигал 53,7 на 1 тыс. женщин. К снижению страна пришла, не прибегая к запрету.
Будет ли принят и получит ли развитие законопроект нижегородских депутатов, будет понятно в следующем году. Впрочем, под конец 2023 года первые лица страны попытались, кажется, остудить некоторые особенно буйные головы. Президент Владимир Путин во время декабрьских "Итогов года" пояснил, что власти, конечно, заинтересованы в том, чтобы женщины принимали решение в пользу сохранения жизни ребенка. Но при этом должны соблюдаться права и свободы женщин. Глава государства напомнил об издержках советской антиалкогольной кампании второй половины 1980-х, а затем будто бы противопоставил варианты решения демографических проблем: "Запрещать продавать препараты, прерывающие беременность, или улучшать социально-экономическое положение в стране, повышать уровень благосостояния, реальных заработных плат, социального обслуживания, помощи молодым семьям по приобретению жилья". Незадолго до Владимира Путина председатель Совета федерации Валентина Матвиенко пообещала не запрещать аборты и не криминализовать их, но все же двигаться к тому, чтобы россиянки прерывали беременность только по двум причинам - в случае насилия либо по медицинским показаниям.

Наталья КОСТАРНОВА. Коммерсантъ, 4 января 2024 года