… о миграции и экономике

Если цель власти — модернизация страны, а не воровство и стагнация

Проблема миграции не дает спокойно спать российским интеллектуалам. Нас то пытаются убедить, что в стране недопустимо мало мигрантов, то зовут сплотиться под лозунгом «Россия для русских».
В теме миграции переплелись три дискурса: общечеловеческий, социологический и экономический — и полезно было бы их слегка разделить. Следует изначально сказать: никакой экономический рост не стoит разрушения социальных основ; никакие «заботы» о национальной идентичности не оправдывают нарушения прав человека; и, наконец, гуманные идеи не должны обосновывать перераспределение богатства от тех, кто его создает, к тем, кто способен лишь претендовать на часть пирога.
Начнем с банальностей. Современное понимание прав человека требует свободного передвижения людей по планете. Даже русские националисты недовольны тем, что гражданам России приходится получать визы в Европу и США.
Нельзя ограничивать права людей разных национальностей создавать семьи, свободные поселиться там, где их члены сочтут желательным. Смешение людей разных рас, народов и религий — лучший способ созидания прочных многообразных общностей. Интеграция должна приветствоваться. Чем больше в обществе окажется смешанных семей, тем более богатым и многообразным оно будет — и при этом куда менее конфликтным.
А вот дальше — сложнее. Практика показывает, что миграция все реже идет в форме интеграции и все чаще ведет к обособлению. Сегодня в США 79% китайцев живут в районах с преимущественно китайским населением; для выходцев из Латинской Америки эта цифра составляет 71%; для афроамериканцев — 66%. В пригородах Парижа формируются монокультурные резервации. Чем сильнее отличия приезжих от местных, тем больше те склонны обособляться — и тем более радикальные идеи родятся в этих сообществах (что, кстати, происходило и пятьдесят, и сто лет назад).
Общество должно определять границы дозволенного. Хочешь приехать посмотреть, как мы живем? Нет возражений. Нашел любовь и спутника жизни? Мы очень рады за обоих. Хочешь работать? Здесь стоит оценить, насколько нужны новые рабочие руки.
Сторонники либерального подхода к миграции исходят из двух тезисов.
Во-первых, они настаивают на том, что многие страны «стареют» и потому нуждаются в притоке молодых рабочих рук для поддержания в будущем пенсионных систем и роста рождаемости.
Во-вторых, говорится, что запредельные издержки на наем персонала делают экономику развитых стран неконкурентоспособной.
Оба утверждения сомнительны.
Первое игнорирует относительный характер процесса и его временн?ю динамику. С 1970 по 2010 г. средний возраст предстоящей жизни в Германии поднялся с 70,8 до 79,9 года, а медианный возраст — с 34,3 до 42,7 года. Но и возраст выхода на пенсию вырос с 60 лет у мужчин и 57,5 у женщин до единых 67. В итоге средняя разница между ним и продолжительностью жизни выросла всего на 1 год, а среднее число отработанных в течение жизни лет — на 8. К тому же в «стареющих» странах технический прогресс идет быстрее, а качество жизни растет. Более возрастные работники требуют большей механизации труда, а пожилые граждане — больших удобств в повседневной жизни. Там же, где полно молодежи, экономика ориентируется на борьбу с банальной безработицей. Статистика ООН указывает: самые «молодые» общества в мире — Уганда, Нигер, Мали и Йемен. Кто-то туда очень стремится? Может, философы, которые озабочены «вымиранием Европы»?
Второе утверждение еще более сомнительно. В Германии с ее весьма жестким отношением к миграции внешняя торговля в последние 12 месяцев показала профицит в $242 млрд, или 6,5% ВВП, а в Великобритании и США, привечающих мигрантов, отмечался дефицит в $742 и $166 млрд (4,7 и 6,0% ВВП). Какая из этих стран более конкурентоспособна?
Замечу: чем дороже рабочая сила, тем рачительнее используется, тем прочнее основы технического прогресса. А современная экономика требует меньше людей, чем это кажется либералам. Слетайте в Париж и в Нью-Йорк и пересчитайте, сколько людей встретите от момента выхода в аэропорту и далее — через получение в прокат машины, ее парковку, заправку, сдачу обратно и регистрацию на следующий рейс. Я насчитал соответственно 3 и 13. И поэтому с 1976 по 2010 г. совокупная занятость в США выросла на 57,4%, а в ЕС-12 — лишь на 14,9%. Зато ВВП этих стран увеличился почти одинаково — в 2,5 и 2,3 раза. Стоила ли овчинка (читайте — миграция) выделки?
Экономических аргументов в пользу миграции нет. Она замедляет технологический прогресс. Усиливает социальное неравенство. Искажает финансовые пропорции: выгоды от дешевого труда достаются предпринимателям, а социальные издержки перекладываются на общество. Повторю: в таком подходе нет ничего расистского; он сводится к банальной истине: общество, переживающее органичный хозяйственный рост, способно само решить свои проблемы. Более того, в ходе их решения оно станет сплоченнее и мотивированнее, успешнее внедрит технологические новшества и преодолеет демографические ловушки. Ничего страшного ни в старении, ни в депопуляции нет. Если французское общество хочет стать численно меньше, но жить при этом лучше — не товарищам из Камеруна или Алжира корректировать его желания.
Если же страна хочет совершить рывок, то тут без миграции не обойтись — но ее давно научились регулировать. Стоит взглянуть на опыт ОАЭ, где граждан среди жителей всего 15%, а мигрантов — 85%; при этом они живут в закрытых городках, и раствориться в никуда, как выходцы из стран СНГ в России, не могут. Если хотим в экономике «вершить большие дела» — вот приемлемый вариант. А если мы просто хотим помочь предпринимателям поставками дешевых рабочих, то куда вернее и безопаснее снизить налоги.
Я не выступаю против мигрантов. Я выступаю против пораженчества, охватившего наши элиты. Мне надоело слышать, что Россия вымирает и у нас мало работников. Если кто-то так считает, то следует озаботиться тем, что несколько сот тысяч человек ежегодно уезжают на Запад. К началу 2012 г. в ЕС нашим гражданам было выдано 2,85 млн видов на жительство. Они, как правило, проводят большую часть времени в России — но это скрытый отток квалифицированных кадров; при этом бюрократы от госстатистики «знают» лишь о 12,3 тыс. россиян, уехавших в «дальнее зарубежье» в 2010 г.
И даже если население России сокращается, в этом нет трагедии. У нас есть резервы повышения производительности — и ими стоит заняться. В РЖД со штатом в 1,2 млн человек выработка на одного занятого в 2010 г. составила $34,4 тыс., а в железнодорожных компаниях Франции и Германии — $173 и $176 тыс.; это указывает на как минимум 700 тыс. лишних работников. В России на одного нефтяника приходится в 3,6 раза меньше добытой нефти, чем в США; на одного шахтера — в 6,4 раза меньше угля, чем в Австралии. Вот еще миллион человек. Пусть мне докажут, что в России мало работников. Конечно, если главная цель — на них своровать... Знаете, сколько тратит Москва на каждого дворника? По данным В.Гарначука, депутата из Тропарево-Никулино, им начисляется по 52 тыс. руб. в месяц. Выдается по 15 тыс. Вот кому нужны несчастные бесправные таджики — нашему государственному ворью. А не народу.
Еще серьезнее проблема стоит в региональном аспекте. Мне кажется, что рассказы о депопуляции — это подготовка к окончательной распродаже страны.
Кто не слышал о том, что Дальний Восток задыхается от нехватки рабочих рук? А каковы средняя плотность населения и доходы граждан в ДВФО? По официальным данным, 1,02 чел/кв. км и 307 тыс. руб. ($10 тыс.) в год. А теперь сравним. В Западной Австралии редкое население (0,88 чел./кв. км) — самое богатое в своей стране (с доходами в $70,8 тыс. в год). Аляска (0,49 чел./кв. км) — рекордсмен по подушевым доходам в США ($64,3 тыс. в год). Наконец, канадские Северные территории, расположенные между 60-й и 82-й параллелями и с 0,03 [!] чел./кв. км, имеют средний уровень дохода в $95,2 тыс. в год.
Там справляются без китайцев и корейцев. Разрабатывают богатые природные кладовые, ставя рекорды по производительности труда и эффективности инвестиций.
Как экономист повторю: нет и не может быть стандартов достаточности населения. Достаточность относительна и зависит от того, какие цели ставят власти и как они их достигают. Политика миграции в России — заложница бесцельного развития и активного нежелания элиты провести модернизацию страны. И пока это так, мы будем раздувать численность мигрантов, закрывать глаза на бегство из страны специалистов и постепенно размывать нашу национальную идентичность.
По-моему, это путь в никуда — хотя, как и любой человек, я могу ошибаться.

Владислав ИНОЗЕМЦЕВ. «Московский Комсомолец», 9 января 2013 года