… об инфекционных заболеваниях

Чума, холера, оспа, "испанка", птичий грипп, свиной грипп, СПИД... Полвека назад казалось, что благодаря достижениям медицины человечество способно покончить с эпидемиями, уносящими миллионы жизней. Но появились новые болезни, и полная победа над смертоносными недугами откладывается.

Частный случай

В очередном ежегодном докладе Объединенной программы ООН по ВИЧ/СПИДу, обнародованном в ноябре 2012 года, впервые отмечалось, что конец глобальной эпидемии СПИДа близок. По данным на конец 2011 года, на планете было около 34 млн ВИЧ-инфицированных. Количество новых заражений идет на спад: около 2,5 млн в 2011 году — на 20% меньше, чем в 2001-м. Смертность среди ВИЧ-инфицированных в 2011 году составила 1,7 млн человек во всем мире — на 25% меньше, чем в 2005-м (в 14 странах — на 50% и больше). Антивирусными средствами обеспечены порядка 8 млн инфицированных, к 2015 году эта цифра должна увеличиться до 15 млн. Благодаря средствам антивирусной терапии человек может прожить с болезнью до 30 лет (особенно если вирус обнаружен своевременно), что фактически переводит ее в разряд хронических. 
Лауреат Нобелевской премии по медицине 2008 года Франсуаза Барре-Синусси (награжденная вместе с коллегой Люком Монтанье за открытие вируса иммунодефицита человека) заявила летом 2012 года, что ВИЧ-эпидемия может быть остановлена к 2050 году. Она также выразила надежду на полную победу над СПИДом в связи с последними достижениями медицины, но заметила, что точную дату этой победы назвать пока невозможно. 
В организме некоторых жителей планеты присутствует ген, обеспечивающий невосприимчивость к ВИЧ-инфекции. В Западной Европе и Северной Америке таких людей порядка 2% населения (больше всего в Скандинавии — до 4%), у африканцев подобного гена нет. В 2007 году проживающему в Берлине гражданину США была сделана операция по пересадке костного мозга в связи с лечением рака крови, развившегося на фоне ВИЧ-инфекции. Врач-гематолог Геро Хюттер из берлинской клиники Charite, делавший операцию, одновременно трансплантировал костный мозг от донора, натурально невосприимчивого к ВИЧ. Через два и через три года после операции пациент был обследован — в его организме отсутствовал вирус иммунодефицита человека. Пока Тимоти Рей Браун, более известный как "берлинский пациент",— первый и единственный человек, которого излечили от СПИДа. Увы, подобная методика слишком дорога и небезопасна для массового применения (осложнения при пересадке костного мозга могут привести к смерти, найти донора-"мутанта" непросто). Кроме того, несколько подобных операций, сделанных позднее, не дали желаемого результата. 
По мнению Аде Факойи, старшего консультанта лондонской организации Aids Alliance, можно в принципе добиться того же результата не за счет трансплантации костного мозга, а методами генной инженерии, но до создания такой технологии пройдут "скорее десятилетия, чем годы". 
В 2011 году биотехнологическая компания Sangamo Biosciences объявила об относительно успешном применении в борьбе с ВИЧ/СПИДом генетически модифицированных Т-лимфоцитов костного мозга, взятых у самих пациентов. Три месяца спустя у пяти из шести испытуемых численность модифицированных клеток была существенно выше, чем до операции. Впрочем, сами специалисты отмечают, что они сейчас находятся на начальном этапе исследования: неизвестно, как долго модифицированные клетки могут существовать в организме, какому проценту больных может помочь методика и сколько она будет стоить при массовом применении. 

Атомный грипп
На протяжении последних трех веков в мире происходит примерно по три пандемии (глобальные эпидемии) гриппа каждые 100 лет. Крупнейшая пандемия XX века случилась в 1918-1919 годах. Тогда гриппом-"испанкой" переболел каждый третий житель планеты, умерло порядка 40-50 млн человек (по некоторым оценкам, до 100 млн). По пятибалльной шкале Центров по контролю и профилактике заболеваний США случай с "испанкой" оценивается как наиболее серьезный — пять баллов. По два балла набрали пандемии азиатского гриппа (1956-1958) и гриппа "Гонконг" (1968-1969). В 2004 году мир стоял на пороге пандемии птичьего гриппа, которой, однако, удалось избежать. Единственная (пока) в нынешнем столетии пандемия гриппа, известного как свиной (2009 год), оценивается в один балл наравне с сезонным гриппом. 
По мнению многих специалистов, угроза новой "испанки" вполне реальна. Джек Лорд, исполнительный директор компании Navigenics Inc., занимающейся инновационными разработками в сфере здравоохранения, предполагает, что до 2020 года мир поразят две-три пандемии. По самым пессимистичным оценкам, речь может идти о 3 млрд человек, заразившихся в течение первых 12 месяцев пандемии, причем до 600 млн умрут ввиду отсутствия медикаментов, способных побороть новый вирус. 
За последнюю четверть века большинство новых заболеваний (по разным оценкам, 60-75%) было вызвано патогенами, переданными человеку от домашних или диких животных. В связи с климатическими изменениями, развитием международной торговли (в том числе продуктами животноводства), ростом популярности путешествий интенсивность контактов с животными неуклонно растет. 
Дополнительную угрозу создают перемены в микромире. Постоянно возникают новые штаммы вирусов, резистентные (невосприимчивые) к лекарствам, традиционно применяющимся для лечения тех или иных болезней. 
"Папа птичьего гриппа" вирусолог Роберт Уэбстер (первый исследователь, обративший внимание на связь между гриппом у птиц и у людей) в 2003 году опубликовал в журнале American Scientist статью, в которой сообщал об угрозе пандемии, способной убить значительную часть населения планеты. В 2006 году Вебстер указывал, что для начала пандемии не хватает одной мутации, которая должна произойти в организме млекопитающего, куда попали вирусы и птичьего, и человеческого гриппа. Таким животным, по мнению ученого, скорее всего, должна была оказаться свинья. В 2009 году группа исследователей, в состав которой входил и Уэбстер, опубликовала результаты анализа всех трех штаммов вируса гриппа, вызвавших пандемии в XX веке. В работе отмечалось, что все эти вирусы возникли за несколько лет до соответствующих пандемий. Следовательно, эпидемию гриппа можно предсказать за несколько лет. 
Соответственно, наиболее перспективный способ противостояния грядущей пандемии — создание эффективной системы раннего обнаружения нового вируса. Запас по времени очень важен: нужно успеть создать новые вакцины и лекарственные средства. 
В Сингапуре в связи со вспышкой в 2002-2003 годах нового инфекционного заболевания — тяжелого острого респираторного синдрома, более известного как атипичная пневмония, или по аббревиатуре SARS,— была создана хорошо разработанная система контроля над эпидемией. Все лица, вступившие в контакт с больными, переводились на домашний карантин. Все жители страны получили термометры и должны были ежедневно передавать их показания в централизованную систему. При повышении температуры применялись карантинные меры. Сингапур — богатая страна с маленькой территорией. Увы, не все государства пока способны перенять ее опыт. 
В 2009 году на Европейском конгрессе по клинической микробиологии и инфекционным заболеваниям был представлен доклад, предлагавший Twitter на роль системы раннего оповещения об эпидемии — к примеру, следует мониторить сообщения, содержащие такие слова, как "простуда", "температура", "болезнь". 
Аналитики Министерства бизнеса, инновации и ремесел Великобритании в своем прогнозе "Инфекционные болезни — готовимся к будущему. Концепция будущих систем обнаружения, идентификации и мониторинга" представляют сценарий вспышки эпидемии гриппа в 2025 году. В стране с жарким климатом в городскую больницу обращается приехавшая из сельского района женщина. У нее и членов ее семьи — сильное респираторное заболевание. Она сдает анализ мокроты, который обрабатывается на компактном автоматическом диагностическом устройстве. Результат анализа доступен через час — обнаружен неизвестный ранее штамм вируса гриппа. Сравнение данных о нем с информацией из генетического банка показывает, что ближе всего к обнаруженному — штамм вируса птичьего гриппа, впервые зарегистрированный двумя неделями раньше. Больница объявляет о вспышке инфекции. Группа медиков обследует родственников и соседей больной. Новый вирус обнаружен у 80 человек. Информация передается во всемирный центр контроля заболеваний, который предупреждает об угрозе пандемии. Компьютерное моделирование показывает, что вспышку заболевания сразу погасить невозможно. Начинается гонка со временем. Через неделю на 20 заводах начинается производство новой вакцины. Через три недели больные есть во всех крупных городах страны, с которой все началось, первые дозы вакцины распределяются в очагах инфекции. Через пять недель эпидемия зарегистрирована в большинстве государств Европы. Вакцина производится в количестве 100 млн доз в неделю в первый месяц пандемии, 300 млн доз — во второй месяц. В первую очередь новое лекарство получают дети и старики. Благодаря вакцинации удается избежать заражения 70% населения. При лечении остальных 30% получается снизить смертность до уровня сезонной вспышки обычного гриппа. 

Слишком дорого
Одна из причин, тормозящих борьбу с эпидемиями, не имеет отношения к достижениям науки. Это видно на нескольких примерах. Как отмечалось выше, лекарствами в обозримом будущем будет обеспечено меньше половины из 35 млн ВИЧ-инфицированных. Ежегодно малярией болеет порядка 200 млн человек, из которых миллион умирает. Практически все случаи летального исхода происходят в 35 странах, в основном в Африке южнее Сахары. Похожая ситуация с лихорадкой денге, которой болеет порядка 100 млн человек ежегодно (уровень смертности ниже по сравнению с малярией). У стран, наиболее страдающих от перечисленных эпидемий, нет средств на научные исследования и создание лекарственных средств. Странам, у которых средства есть, упомянутые болезни не грозят или грозят в гораздо меньшей степени. 
Следует сказать, что даже в богатых странах борьба с эпидемиями не столь уж прибыльна для большого фармацевтического бизнеса. В 2005 году Пол Оффит, инфекционист из детской больницы Филадельфии, опубликовал в журнале Health Affairs статью, в которой обратил внимание на то, что фармацевтические компании теряют интерес к вакцинам. Так, в 1967 году их производили 26 компаний, в 1980-м — 17, в 2004-м — всего лишь пять. Частично это объясняется слиянием фирм, но дело не только в этом. Вакцины не так выгодны, как рецептурные лекарства для массового рынка. "Вакциной пользуются максимум несколько раз в жизни, лекарствами — порой ежедневно",— отмечал Пол Оффит. По его мнению, все эти компании могут отказаться от вакцин без особого финансового ущерба. Так, годовой объем продаж Prevnar, вакцины против пневмококковой инфекции, составлял в 2004 году около $1 млрд (Prevnar получают все дети в США), тогда как годовые продажи некоторых рецептурных медикаментов достигали $7 млрд. В настоящее время мировой рынок вакцин идет на подъем, но та же Prevnar по-прежнему не входит даже в десятку самых продаваемых лекарственных средств. Рост происходит в основном за счет выхода ведущих компаний на рынки двух самых многонаселенных стран мира — Китая и Индии, а также за счет продаж в развитых странах дорогостоящих (от $300 за курс) вакцин, таких, например, как гардасил и церварикс, используемых для профилактики заболеваний, которые вызываются вирусом папилломы человека. 
Разработка нового лекарственного средства — длительный и дорогостоящий (в среднем порядка $1 млрд на одно лекарство) процесс. К тому же некоторое время спустя возбудитель заболевания может стать резистентным к медикаменту. Поэтому проще и выгоднее вложиться в борьбу с облысением, излишним холестеролом, депрессией, эректильной дисфункцией, нежели в создание вакцины, эффективность которой проверить невозможно, так как вирус, который она должна победить, еще не существует.

Алексей АЛЕКСЕЕВ. «Коммерсантъ-Деньги», 17 декабря 2012 года