… о грядущей сингулярности

Корреспондент «Русского репортера» побывал на настоящем футурологическом конгрессе. «Эпоха неосознанной эволюции человечества заканчивается», — считает президент конгресса Дмитрий Ицков. В будущем нас ожидают бессмертие, трансгуманизм и полная сингулярность
На излете советского детства, обчитавшись научной фантастики, я мечтал заниматься футурологией: очень уж хотелось приблизить дивный мир будущего, преображенный наукой и освященный надеждами и жертвами поколений русских мечтателей. Наша футурология, рожденная из гремучей смеси русского космизма и коммунизма, всегда была одной из самых продвинутых в мире. Уж что-что, а мечтать мы умеем лучше всех.
Будущее наступило, и я оказался на конгрессе Global Future 2045 — действительно глобальном, впервые собравшем в Москве ученых, инженеров, писателей, философов, создающих будущее своими руками.

Завтра будет быстрее, чем вчера
— В нынешнем столетии мы продвинемся вперед не на сто, а на двадцать тысяч лет, — Рэй Курцвейл говорит об этом как о твердо установленном факте, — ведь скорость прогресса нарастает по экспоненте! Согласно моим расчетам, сейчас темп технического прогресса ускоряется в два раза каждые десять лет. Следующие десять лет сойдут за двадцать, последующее десятилетие — за сорок лет, столетие мы одолеем лет за двадцать пять…
Профессору внимает огромный конференц-зал гостиницы «Рэдиссон-Славянская», где проходит конгресс Global Future 2045. Футурология как область более или менее научно обоснованного прогнозирования глобальных процессов возникла в 50-е годы прошлого века. Сегодня ее адептов на Западе называют футуристами, а их исследования и прогнозы — future studies. Но мы-то знаем, что футуризм — это направление в искусстве, а будущее моделирует футурология.
Курцвейл — мультимиллионер, культовая фигура, почти пророк. Среди прочего он предсказал взрывной рост интернета в 90-х, победу компьютера над чемпионом мира по шахматам (ошибся на год) и даже распад СССР — правда, профессор считал, что к этому приведет развитие интернета и мобильной связи, подрывающее способность государства к тотальному контролю. Сейчас в распоряжении пророка целый институт аналитиков, отслеживающих тренды и составляющих прогнозы. Предсказание ученого о том, что через несколько десятилетий мы начнем переходить от тела с искусственными орга­нами к телу — облаку из нанороботов, попало на обложку «Тайм».
Курцвейла называют «вторым Эдисоном»: среди его изобретений планшетный сканер, первые системы распознавания речи и перевода письменной речи в устную. Выглядит пророк не особо впечатляюще — типичный нью-йоркский еврей-интеллигент, слегка уставший повторять одно и то же на бесчисленных гастролях, похожий на Вуди Аллена, только с очень высоким лбом.
— Вы, наверное, знаете про закон Мура, — говорит Курцвейл, и зал дружно кивает. — Основатель компании Intel Гордон Мур еще в 1965 году заметил, что каждые 18 месяцев компьютеры становятся вдвое мощнее. Похожий закон взрывного роста действует сейчас также для беспроводного интернета, расшифровки геномов, сканирования мозга. Но и эти темпы ускоряются: тот же закон Мура нуждается в корректировке, ведь сейчас мощность компьютеров удваивается каждые 11 месяцев.
Темпы внедрения новых технологий в жизнь тоже растут. Иоганн Гутенберг изобрел типографский станок в XV веке, но до начала его массового производства прошло 400 лет. Для широкого распространения домашнего телефона понадобилось 50 лет, а сотового — всего лишь 7. Социальные сети и вовсе покорили мир за 3 года. Сегодня любой ребенок, выходящий в интернет со смартфона, имеет доступ к большему объему информации, чем президент США пару десятилетий назад.
— Даже продолжительность человеческой жизни возрастает с ускорением! — восклицает Курцвейл. — В восемнадцатом веке она ежегодно увеличивалась на несколько дней, в девятнадцатом — на несколько недель. Сейчас она возрастает в среднем на сто двадцать дней ежегодно. По моему прогнозу, через десять лет прирост продолжительности жизни будет составлять уже больше года.
Биология станет информационной наукой — мы будем программировать себя, изменяя структуру своего генома, чтобы защититься от болезней. А внутри нашего организма поселятся миниатюрные компьютеры и молекулярные нанороботы-врачи, которые будут диагностировать и устранять болезни и повреждения. В общем, обнадежил Курцвейл: если вам удастся протянуть еще лет десять, потом у вас будут все шансы жить сколько угодно!

Нынешнее поколение будет жить при сингулярности
Основная дилемма для футурологов — это радикальное продление человеческой жизни (полюс добра) или наступление новых «темных веков», которое, скорее всего, будет сопровождаться глобальной катастрофой (полюс зла). Какой из сценариев победит, решится в первой половине XXI века.
По Курцвейлу, кривая ускорения технического прогресса все круче взлетает вверх и около 2045 года превращается в вертикальную линию — этот момент истины футурологи называют технологической сингулярностью и ждут его, как простые смертные ждут конца света в декабре 2012-го. Отсюда и дата в названии конгресса.
На стадии сингулярности развитие технологий уподобится развитию Вселенной в момент Большого взрыва: тогда в первую секунду событий произошло больше, чем за все последующие 13,5 млрд лет. Адепты сингулярности полагают, что эта стадия наступит с созданием интеллекта, значительно превосходящего человеческий: компьютерного, сетевого или, вероятней всего, симбиотического, связанного с технологическим усилением возможностей человеческого мозга. И дольше века будет длиться день, в который этот сверхинтеллект станет все быстрее совершенствовать себя, достигнув непостижимых для нашего ограниченного ума высот. Что будет дальше, предсказать невозможно.
Чистая фантастика! Собственно, идею сингулярности и ввел в оборот писатель-фантаст Вернор Виндж, в романах которого цивилизации одна за другой «уходят в сингулярность», превращаясь в загадочных и невидимых прочему галактическому народу богов (а чем, вы думали, объясняется «молчание Вселенной»?).
Оказалось, впрочем, что на скорое наступ­ление фазового перехода, который, словно стена, закрывает от нас будущее, указывают расчеты не только курцвейловского Института сингулярности, но и многих других исследователей из разных областей науки.
Хайнц фон Ферстер и Иосиф Шкловский еще в 60-х годах прошлого века независимо друг от друга пришли к выводу о наступлении где-то в 2030 году «демографической сингулярности», когда кривая роста населения Земли «встанет на дыбы». Австралийский ученый Грэм Снукс сформулировал аналогичный закон для эволюции биосферы, которая тоже «ускоряется с ускорением». Востоковед Игорь Дьяконов, изучая глобальные исторические процессы, ввел понятие исторической сингулярности, его выводы развил Сергей Капица. Эти расчеты совпадают в главном: все должно разрешиться в ближайшие десятилетия.
— Сингулярность — это некий период фазового перехода, когда ломается прежний режим эволюции, потому что чисто математически она не может ускоряться тем же самым способом, — объясняет астрофизик Александр Панов.
Он известен среди футурологов как соавтор кривой Снукса — Панова, которая увязывает воедино эволюцию Вселенной, биосферы и общества и тоже срывается в бесконечность где-то в середине нынешнего века.
— Все существующие правила и законы развития должны кардинально измениться. Как? Никто не знает, — разводит руками Панов. — Ясно одно: это будет очень серьезный вызов. Зона сингулярности — это фактически концентрация кризисов. Это будет непростая жизнь — чтобы выжить, нам придется создать и поддерживать множество механизмов компенсации кризисов: экономиче­ского, энергетического, информационного, мировоззренческого…

Откуда исходит угроза миру
Участники конгресса на редкость единодушны в понимании своей главной цели — чтобы все хорошее и прогрессивное победило все плохое и отсталое. Но вот шансы на победу добра оценивались по-разному. Наибольший скепсис в отношении нынешнего человечества выразили присутствовавшие на конгрессе писатели Михаил Веллер и Максим Калашников.
— Нужно сломать рок и остановить падение человечества в «темные века»! — громовым голосом призывал Максим Калашников. — Кривая Снукса — Панова ведет к точке, откуда возможен подъем к новому человечеству, но более вероятно сваливание в некую катастрофическую зону. Сегодня мы повсюду видим признаки наступления «нового варварства»: это деиндустриализация, падение качества образования, социальный аутизм и деградация когнитивных способностей людей под воздействием информационных технологий, клипово-хаотическое, алогичное мышление, гибель культуры чтения, архаизация массового сознания. Да и научно-техническое развитие происходит лишь на основе давно сделанных открытий. Образно говоря, Джобс-то умер еще при жизни: айпад и айфон — это не замена такого принципиального рывка, как персональный компьютер в 1976 году. Нет мегапроектов, сравнимых с ядерным и космическим…
Преисполнившись сомнений в наступлении светлого будущего, я обращаюсь к Курцвейлу:
— Сингулярность — это не наш проект, а следствие неумолимых законов истории, да и вообще мы не контролируем эволюцию техники. Мы привыкли относиться к ней как к инструменту — а если мы сами просто инструмент для развития техники, который скоро будет выброшен за ненадобностью?
— Я хорошо понимаю ваше беспокойство, но я оптимист. Общество и техника развиваются вместе, и очень важно, чтобы ее развитие стало делом не только изобретателей, а всего общества. Ключ к будущему — образование. Если только нам удастся реформировать его так, чтобы оно соответствовало новой эпохе! — успокаивал меня пророк. Но спокойней почему-то не стало.

Учение трансгуманизма всесильно, потому что оно верно
Общество не может жить без внятной утопии, без мечты. Коммунизм, либерализм, национализм — все это давно обветшало и на мечту никак не тянет. Слово «трансгуманизм» пока известно лишь немногим особо продвинутым гражданам. Но я верю, что за этой идеологией будущее.
Развитие технологий стремительно приближает нас к рубежу, за которым начнется дерзкое вмешательство в человеческую природу. Искусственный глаз не будет знать болезней и усталости, позволит приближать и удалять объекты, видеть в инфракрасном и ультрафиолетовом свете. Генная инженерия даст возможность менять программы, формирующие наше тело и психику. Мы сможем программировать свой мозг, непосредс­твенно подсоединять его к «надмозгу» — нейросети, объединяющей людей, компьютеры и киборгов.
Трансгуманисты — люди, которые верят в апгрейд человечества и пытаются проводить его, начиная с себя. Эта целая субкультура, экспериментирующая с внедрением новейших технологий в собственную жизнь и мечтающая о постчеловеке (сразу вспоминается гениальное пелевинское «я пострусский»). Трансгуманизм стремительно становится самоочевидной идеологией прогресса — ни о каких других, во всяком случае, не слышно.
В России, вечно неудовлетворенной своим бытием, идеи о постчеловеке пали на благодатную почву. Сто лет назад у нас на пике моды были идеи Ницше о сверхчеловеке, да и вообще «новый человек» всегда был любимой темой русских мечтателей. Слово «трансгуманизм» придумал первый генеральный директор ЮНЕСКО Джулиан Хаксли, но наши трансгуманисты любят подчеркивать русские корни этой идеи, а основателем движения считают русских космистов: Николая Федорова, поставившего перед будущими поколениями задачу воскресить всех усопших, Циолковского, мечтавшего о «лучистом человечестве», освобожденном от телесных ограничений, Вернадского, который еще столетие назад писал: «Биологические структуры человека, в первую очередь структура мозга, будут изменены… Человек победит смерть в себе, он станет потенциально бессмертным».
Мы всегда чувствовали свою ответственность за человечество и первыми стремились пробиться в новый мир, будь то выход в космос или прорыв в коммунистическое будущее. Новые русские мечтатели выросли на фантастике, а не на революционных книгах, но им все так же как воздух нужна великая идея, прометеевская мечта о новом человеке.

Незаменимых органов нет
Важнейшей проблемой, которую человечеству следует срочно решать, не отвлекаясь на остальную ерунду, трансгуманисты считают продление жизни — что, собственно, и стало главной темой конгресса.
— Нервные клетки умирают последними. И в подавляющем большинстве случаев умирают не потому, что они заболели, а потому, что вышли из строя органы, обеспечивающие их жизнедеятельность, — рассказывает профессор Александр Каплан, создавший на биологическом факультете МГУ первую в России лабораторию по разработке интерфейсов мозг — компьютер. — По-видимому, нервные клетки являются долгожителями, мы просто не даем им возможности прожить тот срок, который им отпущен. Сколько это, никто не знает. Это запросто может быть двести или триста лет — в два, в три, в четыре раза больше! Мы даже не говорим о порядке, но для каждого из сидящих здесь в зале триста лет жизни — это уже почти вечность. Поэтому я бы пользовался ближней перспективой: можем ли мы ориентироваться на продление жизни мозга хотя бы в два-три раза? Личность человека, которая хранится в мозгу, просуществовала бы в два-три раза дольше. Здесь на сцене могли бы выступать личности (уже не скажешь — люди), которые жили двумя веками раньше.
Больше всего в возможности радикального продления жизни убеждают доклады создателей искусственных органов.
— Наиболее доступные органы для протезирования — почки, затем сердце, легкие, — показывает новейшие разработки Александр Фролов, заведующий лабораторией математической нейробиологии Института высшей нервной деятельности и нейрофизиологии РАН. — Хуже всего пока поддается протезированию печень. Большие достижения имеются в протезировании конечностей: ножные протезы, сделанные фирмой Ossur южноафриканскому спортсмену Оскару Писториусу, помогли ему превзойти в беге многих здоровых атлетов — в 2008 году ему даже запретили соревноваться с ними, правда, потом этот запрет был снят. Может быть, этим летом он станет чемпионом Олимпийских игр в Лондоне. А в 2004 году была сделана первая операция, когда полностью обездвиженному пациенту вживили в мозг нейрочип, который позволил ему мысленно управлять искусственной рукой. Сейчас таких операций сделано уже более двадцати. Один из пациентов даже несколько лет исполнял свои обязанности научного сотрудника, полностью обездвиженный, пользуясь для работы лишь вот этим интерфейсом «мозг — компьютер».
Если заглянуть еще дальше, то выяснится, что для бессмертия тело вообще не нужно.
— Существуют два возможных пути к чрезвычайно долгой жизни, биологический и цифровой, — объясняет профессор Оксфордского университета Ник Бостром, один из лидеров трансгуманизма. — Биологический путь означает, что будут изобретены наилучшие технологии продления жизни, лечения болезней, замедления процесса старения, — мы будем иметь своего рода неограниченную продолжительность жизни, оставаясь биологическим существом. Цифровой путь — это возможность разработать технологию полного копирования мозга, благодаря которой мы смогли бы создать очень подробную модель конкретного человеческого мозга и воспроизвести ее на компьютере.
Сколько я ни разговаривал с трансгуманистами, мне так и не удалось понять, как «воспроизведение модели мозга на компьютере» или гипотетическое копирование информации из мозга могло бы помочь продлить наше личное существование, — ведь сколько моих копий ни делай, все равно это будут лишь копии. Но большая часть трансгуманистов верит в возможность в будущем «загрузки» сознания и личности в компьютер.

Аватары корпорации «Бессмертие»
— Любой человеческий орган может быть заменен на искусственный, — обнадеживает и Александр Каплан. — Это можно сделать прямо сейчас: технологически все подготовлено, осталось свести все это в антропоморфное тело.
Создание общедоступного кибертела, в которое когда-нибудь научатся пересаживать человеческий мозг, — проект, ради которого бизнесмен-трансгуманист Дмитрий Ицков создал общественное движение «Россия 2045». Для коммерческой реализации этих аватаров он основал корпорацию «Бессмертие», а для продвижения своего проекта на мировом уровне организовал конгресс Global Future 2045.
В холле молодые ребята из фирмы «Нейроботикс» показывают, как киберпротез кисти повторяет все движения руки оператора. Рядом их коллеги из Киева предлагают желающим надеть на голову датчики, позволяющие управлять внешними устройствами с помощью мысленных команд. Но главная звезда тут — аватар Дима, манекен без нижней половины туловища, зато при галстуке и в пиджаке. Дима умеет выделять человеческие лица и вертит головой, пытаясь уследить за ними, что, впрочем, ему удается не очень хорошо: лиц много, а Дима один. От этого он выглядит немного грустным.
Еще один Дима, как две капли воды похожий на своего аватара, ходит вокруг тоже немного грустный и усталый: все здесь держится на его энтузиазме и организаторском таланте. Дмитрий Ицков, президент и совладелец холдинга New Media Stars, теперь гораздо больше известен как трансгуманист и создатель «России 2045». Любовь к науке ему удается сочетать с интересом к духовным практикам, а мечты о голографическом будущем — с прагматизмом политика и бизнесмена.
Впрочем, кажется, и у Ицкова не всегда получается совмещать все со всем: на конгрессе он заявил, что покидает медийный бизнес, чтобы полностью сосредоточиться на создании аватара. Дмитрий уверен, что лет через десять искусственные копии человека, управляемые мыслью с помощью нейроинтерфейсов, станут массовым продуктом вроде автомобиля.
Пока проект искусственного человеческого тела — скорее пиар-проект («Пять лет по одному информационному поводу еженедельно — и за нами будут массы», — как говорит сам Дмитрий). Но Ицков уже заручился поддержкой ученых со всего мира, пытается привлечь больших политиков и большие инвестиции, ищет союзников в религиозной среде. Даже актера Стивена Сигала он околдовал настолько, что голливудский гуру вступил в «Россию 2045» и записал видеообращение к Путину в надежде повстречаться с ним и обсудить перспективы замены дряхлеющей плоти на новенького киборга. Кремль, впрочем, никакой заинтересованности не проявил, несмотря на отчаянные попытки Ицкова привлечь внимание и государственные инвестиции.
— Несколько лет назад я начал всерьез интересоваться темой продления жизни, — рассказывает Дмитрий. — Изучив расширяющуюся практику замены больных органов искусственными, я понял, что из них можно собрать все тело человека. Потом эта идея отпала: оказалось, что организм слишком сложен, чтобы в ближайшем будущем можно было сделать его точную искусственную копию. Но вскоре я понял, что копировать природу не обязательно — проще создать новые тела на других принципах. А дальше я решил, что могу использовать свой опыт создания интернет-проектов для продвижения этих идей и основал «Россию 2045». Наша цель — к 2045 году создать человеку полноценное искусственное тело, которое не стареет, не нуждается в еде и отдыхе, доме и транспорте. Современный технологический уровень позволит лет за пять реализовать первую стадию нашего проекта — управление удаленным кибертелом с полным эффектом присутствия.
— Это как в «Суррогатах», фильме с Брюсом Уиллисом? — пытаюсь я подобрать аналогию.
— Мы предпочитаем слово «аватары». Аватар станет самым культовым и ультрамодным гаджетом, он перевернет мир, — уверен Дмитрий.
— А что с ним делать? Ну, пойду я, допус­тим, на речку купаться — так в своем теле приятнее…
— Да ведь в нем вы можете не просто на речку сходить, а опуститься хоть на дно Марианской впадины!
— Его же сначала перевезти туда придется.
— Нет-нет, будет просто бюро аренды аватаров, в каждом городе. Подключаться к ним вы будете — независимо от расстояния — не выходя из дома. Их можно будет менять как перчатки. Но появятся и особые аватары, сделанные как копия именно вашего тела. Я отправлю одного такого в Америку и в его теле буду решать разные деловые вопросы. Пусть ходит по офисам, пока я сижу на даче! Даже маленькие дети будут играть не с погремушками, а с авата­рами. А какую революцию они произведут на заводах или, например, в МЧС — они же в огне не горят и в воде не тонут! Отдельная тема — их военное использование.
Мечты мечтами, но не прошло и нескольких дней по окончании конгресса, как DARPA, американское агентство по разработке передовых военных технологий, в недрах кото­рого был создан интернет, объявило о запуске военного проекта Avatar — управляемого на расстоянии с помощью нейроинтерфейса антропоморфного боевого робота.
Американцы вообще, похоже, приняли идею Ицкова всерьез — некий эксперт даже выступил по телевидению с заявлением о том, что создаваемый в России киборг будет злобным коммунистом, врагом демократии. Эксперт признался, что с русскими не знаком, но «уверен, что представление о них, создаваемое кино, вполне правдоподобно».

Киборг как национальная идея
На стене в кабинете Ицкова висит план работ корпорации «Бессмертие» — рекламный плакат, выполненный в духе смелой научной фантастики. Синеватое полупрозрачное тело постчеловека, похожего на голую и лысую куклу Барби. Вокруг — описания кибертел, в которые желающим предстоит перевоплотиться до 2045 года.
Управляемый на расстоянии андроид — лишь первый этап. Дальше Ицков планирует полную киборгизацию человека — сначала путем переноса мозга в тело робота, а потом путем загрузки сознания в искусственный мозг. Пугающая картина: сразу представ­ляются толпы бредущих по улицам Терми­наторов-зомби. Впрочем, если вернуться к реальности, то наш интеллект и так искусственный: его формируют программы, усвоенные благодаря жизни в социуме. Мы в любом случае во всем зависим от каких-то механизмов.
— Был бы в моем распоряжении по-настоя­щему классный образец кибертела — я бы и сейчас заменил им свое целиком, — мечтает Ицков. — Нет, мне очень хорошо в моем теле, я отношусь к тем людям, которых все устраивает. Но я думаю о будущем, о старости, болезнях. Эти проблемы надо как-то решать, и сейчас я в том возрасте, когда намерение изменить будущее и победить старость может осуществиться. Мы могли бы быть гораздо быстрей и выносливей, намного богаче воспринимать мир, иметь совершенную память. Я знаю английский и испанский, но у меня не хватает времени на другие языки, а так бы хотелось их выучить! Тема самосовершенствования меня очень увлекает, но такие методы работы с телом и сознанием намного лучше развиты в восточных традициях, чем в западной науке.
Такое от трансгуманистов услышишь нечасто. Как правило, они гораздо больше озабочены продлением жизни, нежели саморазвитием, да и вообще трансгуманизму очень не хватает чего-нибудь трансперсонального. Можно ли произвести сверхчеловека на конвейере? Тот уровень контроля разума над материей, который дадут нам все эти невероятные технологии, делает совершенно необходимым и контроль разума над самим собой, над психическими процессами — иначе мы и правда превратимся в Терминаторов. Ну, или будем вести комфортную жизнь трутней под заботливым присмотром мудрых машин.
— Почему прежние проекты нового человека кончались так жутко? — удивляюсь я. — Даже Троцкий был одержим идеей нового человека, просто тогда его пытались сделать из крестьянина через социальные технологии — сформировать с помощью образования и воспитания…
— Мне кажется, коммунистов погубило пренебрежительное отношение к развитию сознания. Сумей они интегрировать в свое учение духовное начало — может, мы были бы сейчас сверхлюдьми. Они не смогли достаточно развить сознание людей, опираясь только на коллективизм, который в итоге и пал, не выдержав соревнования с западным духом свободы и развития индивидуальности. Конечно, попытки создать нового человека опасны, но разве возможно преодолеть кризис цивилизации без большого технологического прорыва, смелого шага вперед?
— Такой прорыв нельзя осуществить силами одной страны, а вы предлагаете его России чуть ли не в качестве национальной идеи… Может ли быть у киборга национальность?
— Конечно, наш проект потребует международного сотрудничества, в будущем я вижу его как проект уровня ООН или Коллайдера. Но я патриот и, конечно, хотел бы, чтобы именно из России в мир пришли технологии, которые радикально изменят жизнь человечества. А что касается национальной идеи — мне совсем не нравятся настроения типа «каждый за себя», овладевшие людьми. Нам нужна объединяющая идея, и она больше не может исходить из прошлого. Победа над старостью, смертью, болезнями и физиологическими ограничениями — это сверхзадача, способная задать новый вектор развития для всего человечества.
— Люди в последнее время совсем не склонны верить в большие идеи…
— Это одно из свойств трансгуманизма — мы решаем глобальные задачи. Создание нового человека, сверхвозможности — это само по себе вызывает шок. Говорят, главное желание человека — чтобы ничего не менялось. Причем если в Америке тебя чаще всего либо не заметят, либо похвалят, но всегда отнесутся как к личности, с уважением, то в России по отношению к нам иногда проявляют сильную агрессию. Впрочем, сами увидите, сколько у нас будет сторонников через несколько лет, когда появится аватар.
— «Россия 2045» существует уже год. Как вы оцениваете результаты работы?
— Ну, нельзя сказать, что мы за год совершили какой-то прорыв, да он и не предполагался. Но нам очень не хватает финансирования, поддержки крупных компаний и государства. Допустим, аватары, которых делает Хироши Исигуро в Японии, уже умеют улыбаться и разговаривать — мы пока догоняем. В Европе и США выделяются огромные средства на программы моделирования мозга, такие как Blue Brain, а наш гений Виталий Дунин-Барковский уже десяток лет ходит по инстанциям и уговаривает всех, что неплохо бы российский проект оцифровки мозга начать.
Не знаю, насколько мы близки к созданию аватара и радикальному продлению жизни, но я согласен с Ицковым в главном: России нужна мечта, связанная с амбициозной задачей общечеловеческого масштаба и способная привести нас к лидерству на мировой арене в наступающую эпоху нового технологического уклада. Сегодня наука стала последним прибежищем больших идей и целей, а трансгуманисты — последними большими мечтателями. Есть шанс, что им удастся зажечь остальных.

«Русский репортер», 26 апреля 2012 года