…о миграции и экономике

Дискуссия о том, нужны ли иностранные работники, закончена

Ожесточенные споры о том, нужны ли России мигранты, остались в недалеком прошлом. О том, что Россия не сможет развиваться без миграции, сегодня говорят первые лица страны. Сменить тон официальной риторики их заставила сама жизнь. Окончание десятилетия экономического роста в России совпало по времени с началом уменьшения численности населения в трудоспособном возрасте. В это предкризисное время (конец 2007 – начало 2008 года) появляются первые признаки перегрева рынка труда, вызванного дефицитом рабочих рук. Как ни парадоксально, кризис, снизив спрос на рабочую силу, на некоторое время вернул рынок труда в более сбалансированное состояние, предотвратив развитие перегрева.

Кризис не вытеснил
Именно поэтому в кризис не произошло обвала миграции, как можно было ожидать. Согласно официальным данным Федеральной миграционной службы, в 2008 году в России работали 2426 тыс. иностранных работников; а в 2009 году – 2224 тыс., то есть всего на 8% меньше.
Хотя в период кризиса усилились ограничительные тенденции в регулировании миграции, в целом официальная политика не продемонстрировала чрезмерной жесткости, что и отразилось на статистике. Некоторое ужесточение, как это обычно бывает, привело к относительному росту нерегулируемой или нелегальной миграции, менее зависящей от вводимых ограничений. Абсолютные масштабы нелегальной трудовой миграции, вероятно, сильно не изменились. Оценки варьируют в пределах от 2 до 4 млн. человек. Указанная тенденция наблюдалась во всех основных принимающих странах мира. Так, эксперты Евросоюза говорят о росте численности нелегальных мигрантов на 15% в 2008 году.
Большинство мигрантов, особенно приехавших из безвизовых стран СНГ, не торопились покидать Россию, предпочитая оставаться в стране и здесь ждать оживления экономики. Даже потеряв работу, многие не уезжали домой, перебиваясь случайными заработками в неформальном секторе, поскольку ситуация в странах происхождения мигрантов в период кризиса оставалась много худшей, чем в России. Многие принимающие страны мира указывают на похожее поведение мигрантов во время кризиса.
Убыль населения в трудоспособном возрасте будет продолжаться, и согласно среднему варианту прогноза Росстата, составит в среднем за 2011–2015 годы более 1 млн. человек в год.
Если после выхода из кризиса Россию ждет период экономического роста, то он придется как раз на пик спада численности трудовых ресурсов. Хотя есть и другие способы компенсировать убыль трудовых ресурсов (увеличение пенсионного возраста, повышение производительности труда, активизация внутренней мобильности), на их реализацию потребуется значительное время и ресурсы. Иммиграция остается наиболее дешевым и быстрым решением, по крайней мере на ближайшее время.

Приток должен увеличиваться
Вопрос, нужны ли России мигранты, сегодня сменился дискуссией о том, сколько и каких мигрантов нам потребуется, чтобы обеспечить потребности экономики и не создать серьезных проблем в обществе.
Демографическая ситуация в России такова: уже через два-три года сегодняшних масштабов миграционного притока, по крайней мере официального, будет недостаточно для покрытия убыли и всего населения, и его трудоспособной части.
Естественная убыль населения в 2009 году составила 248,9 тыс. человек, а миграционный прирост 259,4 тыс. человек, таким образом, полностью заместив естественные потери. Однако положительный прирост населения продлится еще максимум несколько лет. Средний вариант прогноза Росстата дает сокращение населения до 139,4 млн. к 2030 году. При этом заложенный в этот вариант прогноза миграционный прирост (в среднем 348,3 тыс. человек в год) еще надо реализовать.
В перспективе до 2030 года естественная убыль населения будет постоянно возрастать и, согласно среднему варианту прогноза Росстата, составит за 2011–2020 годы 3,4 млн. человек. Таким образом, чтобы компенсировать естественные потери, масштабы приема постоянных мигрантов должны в течение ближайшего десятилетия достигать в среднем 340 тыс. человек в год. Население в трудоспособном возрасте уменьшится за это десятилетие более чем на 9 млн.
Часто приходится слышать эмоциональные высказывания о том, что в России так много мигрантов, что любое увеличение миграции немедленно приведет к культурному коллапсу. Объективные данные же показывают, что рост миграции вполне возможен и не будет чем-то чрезвычайным на фоне других принимающих стран. Если, согласно официальным данным, доля иностранных работников составляла в 2009 году 3,1% от общей численности занятых в России, то реальная доля, учитывая нерегулируемую миграцию, составит 6–9%. Этот показатель близок к соответствующей пропорции во многих принимающих странах Европы, таких как Италия, Великобритания или Германия.
Экономическая необходимость увеличения миграции является серьезным вызовом для политики ближайшего будущего; причем этот вызов сохраняется при различных вариантах развития событий. Во-первых, весьма велика вероятность того, что задача сколько-нибудь значительного увеличения легальной миграции не будет решена в ближайшие годы. Для этого в настоящее время нет политической воли, и появление ее пока не предвидится. Политики ориентируются на позицию избирателя, а более 60% населения не поддерживает промиграционную политику. При возрастающей потребности в труде это повлечет за собой дисбланс рынка труда, рост нерегулируемой миграции и теневой занятости мигрантов, что крайне негативно отразится на экономике и социальной сфере, а также спровоцирует новый виток антимигрантских настроений.
Во-вторых, если правительство все же поддержит курс на рост миграции и обеспечит достаточное расширение официальных каналов постоянной и временной миграции, это вызовет обострение ряда проблем, проявившихся в последние годы. Это в первую очередь проблема роста инокультурной миграции и увеличения культурной дистанции между мигрантами и местным населением.

Новое лицо гастарбайтера
Анализ структуры трудовой миграции в Россию по странам исхода говорит о росте миграции из стран Центральной Азии: если в середине 2000-х совокупная доля трех стран ЦА (Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана) составляла около 1/3, то к 2010 году она превысила половину всего трудового потока.
Мигранты из стран СНГ все хуже знают русский язык. По данным выборочных опросов, примерно 15–20% трудовых мигрантов, работающих в России, практически не говорят на русском и общаются исключительно на своем языке, что, естественно, затрудняет интеграцию. Только 50% трудовых мигрантов в состоянии самостоятельно заполнить официальные документы.
Именно на этой культурной отдаленности зиждется так называемая новая ксенофобия по отношению к трудовым мигрантам – выходцам из стран Центральной Азии в отличие от «старой» ксенофобии в отношении, например, «лиц кавказской национальности» и евреев, замешанной на деньгах, неравенстве и власти.
Россия сегодня сталкивается с качественно иной миграцией по сравнению с началом текущего десятилетия. Снижается уровень образования и профессиональной подготовки мигрантов. По данным выборочных опросов трудовых мигрантов из стран СНГ, 50% мигрантов не имеют профессионального образования. Мигранты приезжают в основном из небольших городов и сел. Происходит сдвиг к бедной части социального спектра.
Трудовая миграция постепенно перестает быть мужской. Эксперты оценивают долю женщин среди трудовых мигрантов в среднем в 25–30%, однако, согласно официальным данным ФМС России, женщины составляли в 2009 году 14% от всех трудовых мигрантов.
Под влиянием этих объективных изменений меняется понимание миграции и ее роли в обществе. Стереотипный образ мигранта как здорового молодого мужчины, не нуждающегося в услугах социальной сферы, уходит в прошлое. Сегодня трудовыми мигрантами могут стать многодетная или одинокая мама, беременная женщина, семья с маленьким ребенком и т.п. Медики все чаще сталкиваются с беременными или роженицами из числа мигрантов, часто не имеющими никаких медицинских документов. Очевидно, что рано или поздно социальная система страны должна отреагировать на изменения в обществе, связанные с миграцией.

Своя инфраструктура: неформальные сети
Характерная черта сегодняшней миграции – широкое развитие неформальных социальных сетей. В результате этого в миграцию включаются такие группы населения стран выхода, которые ранее не могли себе этого позволить. Почти все свои социальные транзакции, от устройства на работу и поиска жилья до организации лечения, мигранты в основном осуществляют с помощью таких сетей. Их развитие существенно изменило характер миграции и ее роль в обществе. Например, именно из-за развития миграционных сетей у мигрантов появились возможности сделать свое пребывание в России более продолжительным, несмотря на то что официальная политика ориентирована на краткосрочную миграцию. Благодаря таким сетям плохое знание языка сегодня не является барьером для миграции: используя сетевой ресурс, мигранты, не знающие русский язык, могут не испытывать больших трудностей, живя в России.
Использование таких сетей позволяет мигрантам компенсировать недостаток официальной социальной и иной инфраструктуры либо ограниченность доступа к ней. Часто такие сети действуют достаточно эффективно для всех участников, однако риски при обращении к ним довольно высоки. Например, поиск работы через такие сети, как правило, приводит мигранта на неформальный рынок труда. Ограниченный доступ мигрантов к официальным сервисам, например к банковским кредитам, порождает теневой рынок этих услуг, зачастую приводящий к криминальным схемам типа долговой кабалы.
Неформальные мигрантские сети, облегчая миграцию, позволяют включиться в нее культурно более далеким и менее адаптивным мигрантам. Кроме того, они снижают возможности управления миграцией. Даже в случае появления новых запретов в официальной политике миграция через сети будет продолжаться.
Сдвиги в структуре миграции требуют изменения приоритетов миграционной политики. На первый план выходит политика интеграции мигрантов, которая в России только начинает формироваться. Знаменательно, что именно в этом году в ФМС появился департамент интеграции. Нам предстоит включиться в глобальный поиск наиболее приемлемых моделей интеграции, а на самом деле – моделей сосуществования или взаимопроникновения культурных и социальных смыслов и символов. Мир пока не нашел приемлемого решения этой проблемы. Возможно, что его не существует в рамках современного миропорядка. Однако поиски продолжаются и постепенно выходят за рамки традиционной дихотомии ассимиляция–мультикультурализм. Россия неизбежно должна будет к ним присоединиться.
Справедливо подчеркивается, что интеграция – это процесс двусторонний: изменяются не только мигранты, адаптируя свою культуру и свое поведение к нормам принимающего общества, но и само это общество, которое уже никогда не будет прежним. Это в определенном смысле если не потеря культуры, то существенная модификация ее. Готов ли индустриально развитый мир к таким метаморфозам? Вряд ли сегодня удастся получить много положительных ответов на этот вопрос.

Либерализация как конкурентное преимущество
Мейнстримом сегодняшней российской иммиграционной политики является селективный подход и дифференциация миграционных режимов для различных категорий мигрантов. Обсуждается несколько основных осей расстановки приоритетов, таких как постоянная – временная миграция или квалифицированная – неквалифицированная.
С начала 1990-х годов в России сложилось отношение к миграции как к временному проекту, а к мигрантам (сначала – к беженцам, а потом и к трудовым мигрантам) соответственно как к временным жителям страны. Сегодня очевидно, что Россия стала принимающей страной прочно и надолго, и временной миграцией дело не ограничивается. Значительная часть мигрантов (примерно 1/4 всего потока), которых мы считаем временными, на самом деле уже многие годы живут и работают в России. Многие перевезли сюда свои семьи или создали их уже здесь, выезжают на родину лишь в отпуск или в гости, рассматривают Россию как страну своего постоянного проживания и с радостью получили бы статус резидента или российское гражданство. Однако пройти натурализационный коридор часто оказывается невозможно, и в большинстве своем такие мигранты вынуждены бесконечно продлевать регистрацию и разрешение на работу, оставаясь временными жителями. Такие мигранты составляют примерно 1/4 всего потока.
Большинство мигрантов все же придерживаются тактики ежегодных циркулярных поездок на заработки, включая как краткосрочные (например, сезонные), так и более продолжительные (на 9–12 месяцев и более) перемещения.
Выбирая стратегию циркулярных поездок на заработки в Россию, мигранты извлекают специфическую ренту из своего трансграничного положения, используя то, что разница в зарплате между страной происхождения и Россией в несколько раз выше, чем разница в ценах на товары и услуги. Зарабатывая деньги в России, а тратя их в стране происхождения, они максимизируют свою выгоду от миграции.
Очевидно, что в ближайшей перспективе на территории России и стран СНГ будет сохраняться так называемое трансграничное население, представленное трудовыми мигрантами, часть времени проводящими на работе в России, а остальную часть – в своей стране. Это серьезный вызов для стран-участников, поскольку им придется отлаживать гораздо более тесные и тонкие механизмы взаимодействия, которых сегодня не существует, чтобы обеспечивать правовое поле для этого «общего населения», например, в части налогообложения или пенсионного обеспечения.
Что касается оси квалифицированная–неквалифицированная миграция, Россия сделала свой выбор не так давно, после того как была заявлена политика инновационного развития и модернизации. С июля 2010 года законодательно был обозначен приоритет высококвалифицированной миграции в виде облегченного режима приема таких мигрантов и нахождения их на территории России (прием вне квот, разрешение на работу выдается на длительный срок с возможностью неограниченного продления, вид на жительство, в том числе для членов семьи и др.). Однако новый порядок охватывает довольно узкий круг специалистов топ-уровня из-за высокой «пропускной планки» по доходу (2 млн. руб. годового дохода, подтвержденные трудовым договором). Вряд ли такие меры позволят России в скором времени включиться в глобальную конкуренцию за умы и таланты. Скорее можно было бы рассчитывать на то, что России удастся привлечь специалистов-профессионалов среднего звена из государств СНГ и стран Азии, с высшим или средним профессиональным образованием и высокой (но не топ-уровневой) квалификацией, которые менее включены в глобальный рынок и поэтому чаще перемещаются в пределах региона. Ослабление миграционного режима для этой категории работников могло бы помочь привлечь их на российский рынок труда. Однако таких специалистов, в которых явно нуждается экономика страны, по действующему законодательству Россия принимает на тех же условиях, что и неквалифицированных работников. И, как это ни парадоксально, в России такие мигранты с профессиональным образованием часто заняты неквалифицированным трудом. Средняя зарплата мигрантов из стран СНГ в России, имеющих среднее профессиональное образование, всего на 7% выше, чем тех, кто имеет среднее общее образование.
В любом случае, вряд ли России удастся привлекать столько и таких мигрантов, сколько и каких ей нужно. Это миф, что стоит подсчитать, сколько нам необходимо, и нужные иностранные работники появятся сами собой. Помочь может налаженная система профессионального образования, включая переподготовку и доподготовку, доступная как для местных граждан, так и для мигрантов.
Для выхода из кризиса и следующего витка экономического роста потребуется масштабная миграция, причем сегодняшних объемов миграционного притока будет недостаточно. Если правительство не решится на либерализацию миграционного режима, Россию ждут новый перегрев рынка труда и рост нелегальной миграции. Конечно, масштабная инокультурная (а другой уже не будет) миграция связана с серьезными вызовами. Однако вряд ли удастся найти другой выход, кроме как научиться на них отвечать.

Елена Владимировна ТЮРЮКАНОВА - к.э.н., ведущий научный сотрудник Института социально-экономических проблем народонаселения РАН, директор Центра миграционных исследований. «Независимая газета», 23 ноября 2010 года

Приток иностранных работников не оказывает негативного влияния на местный рынок труда

По оценкам ООН, в 2010 г. общее число международных мигрантов приблизится к 214 млн. человек, что означает почти их утроение по сравнению с 1960 г. Доля «нации мигрантов» среди жителей планеты составит 3,1% по сравнению с 2,5% полстолетия назад.

Масштабы и динамика
По данным Всемирного банка, основными донорами населения являются развивающиеся страны, тогда как жители наименее развитых стран отличаются низкой миграционной мобильностью. При этом наиболее высокий уровень эмиграции характерен для лиц с высшим образованием, а самый низкий – для лиц, не получивших среднего образования.
Хотя экономически развитые государства также отдают часть своего населения другим странам, именно эти государства являются главными центрами притяжения мигрантов, и концентрация приезжих в них усиливается.
В середине нулевых годов вклад нетто-миграции в демографический рост стран Организации стран экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) составлял в среднем в 40–50%, причем в Португалии, Италии он приближался к 100%. Мощная предкризисная волна экономической миграции обеспечила существенный рост занятости в странах ОЭСР. В Великобритании лица иностранного происхождения заняли 71% рабочих мест, созданных в 1997–2007 гг., в США – 58%, Испании – 42%. В результате на долю мигрантов стала приходиться существенная часть занятых в ОЭСР.
Вместе с тем в динамике миграционных потоков за прошедшие полвека наблюдались существенные колебания. В Германии и Франции обнаруживается долгосрочная устойчивая связь между годовыми темпами прироста ВВП и коэффициентами нетто-миграции на протяжении 1960–2000-х гг. В остальных развитых странах параллелизм в изменении траекторий соответствующих показателей прослеживался лишь на более ограниченных отрезках времени.
Процикличность миграционных процессов наиболее свойственна тем принимающим странам и тем периодам времени, где и когда в людских передвижениях преобладают потоки трудовых, в первую очередь временных мигрантов. Именно поэтому весьма сильная корреляция между состоянием спроса на труд и перемещениями гастарбайтеров наблюдалась в 60–70-е годы в западноевропейских странах, осуществлявших крупномасштабный импорт рабочей силы.
Однако с начала 90-х гг. почти повсеместно обозначились расхождения между траекториями нетто-миграции и роста ВВП. В то же время в Австралии, Канаде и Швейцарии связь между этими показателями лишь модифицировалась: миграционные потоки стали реагировать на изменение конъюнктуры с временным лагом в один год.
Глобальный кризис повлек за собой сокращение потоков трудовых мигрантов в развитые страны. Согласно данным Департамента внутренней безопасности США, число иностранных работников, прибывших в эту страну по временным визам, снизилось с 1,1 млн. человек в 2007 г. до 936 тыс. в 2009 г., принятых на ПМЖ – со 162,2 тыс. до 144 тыс. соответственно. По оценкам этого департамента, число нелегальных мигрантов, достигавшее в стране в начале 2007 г. 11,8 млн. человек, снизилось к началу 2009 г. до 10,8 млн. В Испании прием работников по заявкам работодателей сократился с 200 тыс. в 2007 г. до менее 16 тыс. в 2009 г. Из ряда стран усилился исход населения.
Однако кризис не оказал кардинального влияния на другие людские потоки. В результате в 2009 г. отрицательное миграционное сальдо сформировалось лишь в Германии, Ирландии и Исландии, и в большинстве развитых государств численность жителей иностранного происхождения продолжала плавно расти.
Относительно слабая зависимость миграционных процессов от хозяйственной конъюнктуры в нулевые годы объяснялась рядом факторов.
Во-первых, еще в 80–90-е годы прошлого столетия иммиграция приняла форму поселения, не только в традиционных странах иммиграции – США, Канаде, Австралии и Новой Зеландии, – но и в Западной Европе, что придало безвозвратный характер значительной части людских потоков. Из 20 млн. трудовых мигрантов, работавших в Западной Европе в послевоенные десятилетия, на родину вернулась только половина. Поселенческий характер современной иммиграции отчетливо проявляется в доминировании постоянных иностранных жителей в общей совокупности приезжих. В странах ОЭСР в среднем около 70% населения иностранного происхождения проживает свыше 10 лет.
Получение мигрантами статуса постоянного иностранного жителя и тем более гражданства страны приема существенно ограничивает вероятность их репатриации. В середине нулевых годов доля возвращающихся варьировалась от 20 до 50% среди мигрантов, принятых в развитые государства с длительным видом на жительство и проживших там 5 лет.
С формированием поселенческого типа иммиграции связана и ее способность генерировать последующие людские потоки, придающая иммиграции цепной, саморазвивающийся и кумулятивный характер и поступательную динамику, зачастую не прерываемую даже экономическими кризисами. Так, закрепление иностранных работников на ПМЖ влечет за собой потоки воссоединяющихся членов их семей. Наличие их уже обосновавшихся диаспор, сплетение ими сетей социальных связей с соотечественниками на родине притягивает туда лиц, ищущих убежища (равно как и нелегальных мигрантов). По каналам воссоединения семей прибывает свыше 50% приезжающих на ПМЖ в США, Франции и Швеции. На беженцев приходится не менее 15% принимаемых на ПМЖ иностранцев в Великобритании, Канаде и Швеции.
Рост доли потоков мигрантов, принимаемых по гуманитарным соображениям, в структуре иммиграции сказывается в снижении сензитивности последней к колебаниям конъюнктуры. Именно этим обстоятельством во многом объясняется тот факт, что в США число принятых на ПМЖ мигрантов, несмотря на кризис, практически не изменилось и даже несколько увеличилось. Тенденция к росту числа мигрантов, принимаемых по гуманитарным соображениям, отмечалась в последние годы и в некоторых других странах ОЭСР.
Во-вторых, обострение проблем общего и структурного дефицита трудовых ресурсов развитых стран, обусловленное демографическим спадом и старением населения, структурными диспропорциями на рынке труда, – способствовало превращению иммиграции в критически важный источник пополнения их населения и рабочей силы, в системный фактор их экономики как в периоды подъема, так и рецессии.
В условиях последнего кризиса сократился спрос на иностранный труд в отраслях, подверженных конъюнктурным колебаниям: строительстве, сфере обслуживания, розничной торговле, туризме. Однако в развитых странах сохранялись высокие потребности в приезжих работниках сферы НИОКР, образования, здравоохранения, а также сельского хозяйства. Существование сегментов относительно устойчивого, застрахованного от резких конъюнктурных колебаний спроса на иностранную рабочую силу порождало стабильные, малочувствительные к экономическому циклу потоки ее определенных категорий. Более того, в условиях кризиса приезд зарубежных научно-технических специалистов даже стимулировался.
В-третьих, удлинение процедуры разработки и осуществления миграционной политики (определение потребностей в рабочей силе, разработка критериев для приема, оценка претендентов и т.п.) ослабляет ее способность оперативно реагировать на колебания спроса на рабочую силу, что сказывается в усилении инерционности миграционных процессов. Одним из ее проявлений стало формирование временного лага в реагировании миграции на движение экономического цикла.
В-четвертых, почти повсеместное поражение мировой экономики нынешним кризисом свело к минимуму возможность переориентации потенциальных миграционных потоков с одних стран на другие.

Посткризисные перспективы
Наметившийся рост мировой экономики, вероятно, вызовет новый цикл трудовой миграции. Из перспектив смещения баланса мировой экономики в пользу развивающихся стран вытекает возможность возникновения новых центров притяжения мигрантов, например, таких, как Китай и Бразилия. Появятся и новые крупные доноры населения, которые смогут питать обильные миграционные потоки. Учитывая колоссальный исходный разрыв в уровнях развития между развитыми странами и основной массой развивающихся стран, экономические условия, обеспечивающие привлекательность развитых стран для широких контингентов мигрантов, сохранятся и в ближайшие десятилетия.
Для смягчения остроты проблем, связанных с демографическим кризисом и дефицитом трудовых ресурсов, развитым странам потребуется существенная иммиграция. Однако ввиду неприемлемости ее норм, необходимых для поддержания трудоиждивенческого баланса, прием иностранной рабочей силы будет сочетаться со все более активной разработкой и широким внедрением технологий, направленных на ускоренный рост производительности труда и трудосбережение, комплексным развитием и более рациональным использованием человеческого потенциала и т.п.
Благодаря увеличению предложения ресурсов и их более эффективному использованию, а также расширению совокупного спроса, иммиграция будет повышать динамику экономического роста, не отягощая его при этом усилением инфляции. За счет иммигрантов уже сейчас обеспечивается существенная часть производства ВВП развитых стран.
Приток из-за рубежа одаренных студентов и высококвалифицированных специалистов, в том числе продуктивных ученых, резко повышает изобретательскую активность и в целом усиливает инновационный потенциал принимающих стран. В США рост доли иностранцев среди выпускников вузов на 10% ведет к увеличению числа выданных патентов более чем на 6%.
Весьма широко распространено мнение о негативном влиянии иммиграции на условия труда и занятости местного населения. Однако, как показывают результаты недавнего исследования, осуществленного в США, в долгосрочном плане (7–10 лет), независимо от фазы экономического цикла, в период которой прибыли мигранты, их приток оказывает позитивное воздействие на занятость коренных жителей. Причем в условиях экономического подъема иммиграция не создает угроз для положения местных работников даже в краткосрочном плане (уже через 2 года).
Хотя приток нелегальных мигрантов повлечет за собой расширение сфер занятости с низкими трудовыми стандартами, а потомкам прежних переселенцев по-прежнему будет угрожать маргинализация, – новые волны все более образованных и адаптивных мигрантов, прибывающих в экономически развитые государства по легальным каналам, не создадут серьезных рисков роста бедности. В этом отношении весьма показательны данные Бюро переписи населения США. В этой стране в 2009 г. доля лиц, проживавших за чертой бедности, составляла среди коренных жителей 13,7%, тогда как среди натурализованных мигрантов – всего 10,8%. При этом с 2007 г. в условиях кризиса данный показатель повысился на 1,8 п.п. среди первых и лишь на 1,3 п.п. – среди последних.
В то же время продолжение существенной иммиграции из развивающихся стран в сочетании с высоким репродуктивным потенциалом их уроженцев на территории развитых стран приведет к увеличению доли трудно интегрируемых иноэтничных, инокультурных и иноконфессиональных групп в составе населения принимающих государств. К 2030 г. в странах Западной Европы численность иммигрантских мусульманских общин, вероятно, превысит 30 млн. человек, доля неевропейских этнических меньшинств – составит более 15% их населения. Этот процесс может сказаться в нарастании межэтнической напряженности и конфликтности. Более того, сдвиги в этнической структуре принимающих обществ, становясь необратимыми, угрожают сохранению национальной идентичности населения и цивилизационного облика стран европейского континента.
Весомость социокультурных и этнополитических издержек иммиграции потребует разработки и осуществления более эффективной миграционной политики: усиления селективного характера иммиграционных мер, поиска новой модели интеграционной политики, основанной на принципах цивилизационного синтеза, расширения сотрудничества со странами – донорами населения в сфере управления миграцией.

Россия в международном обмене населением
Россия является одним из крупнейших мировых реципиентов населения. Причем даже в условиях кризиса число въехавших в страну практически не изменилось, законсервировавшись в 2008–2009 гг. на уровне 280 тыс.
За 1990–2009 гг. миграционный прирост в результате регистрируемого обмена населением с зарубежными странами составил около 5 млн. человек. В этот период миграция возмещала значительную часть демографических потерь страны. Замещение естественной убыли населения составляло 71% в 2008 г., а в 2009 г. достигло 104%. Причем с учетом нерегистрируемой миграции реальный миграционный прирост в 2000-е гг. был в 2–3 раза больше. Существенно, что основная часть поселенческой иммиграции в последние два десятилетия обеспечивалась за счет репатриации соотечественников из стран СНГ и Балтии, имеющих сходную этническую принадлежность, язык, культуру, религию и обладающих относительно высоким уровнем образования.
В предкризисные годы отмечался значительный рост трудовой миграции, особенно в рамках безвизового въезда представителей титульных народов стран СНГ, сделавший ее важным источником пополнения рабочей силы, в первую очередь малоквалифицированной. В 2007 г. легальные иностранные работники составляют примерно 3% занятого населения России (с учетом оценок нелегальной составляющей – около 10%). Заполняя пустующие рабочие места, непривлекательные для местного населения, мигранты способствуют сглаживанию некоторых структурных диспропорций российского рынка труда. По некоторым оценкам, за счет труда мигрантов обеспечивается 8–9% производства российского ВВП.
Как и большинство развитых стран, Россия является не только реципиентом, но и донором населения. Хотя зарегистрированная эмиграция из страны устойчиво снижается и составила в 2009 г. всего 32,3 тыс. человек, рост числа наших граждан, приобретающих за рубежом недвижимость, организующих там свой бизнес, в сочетании с усилившейся ориентацией стран ЕС на импорт рабочей силы из восточноевропейских государств, в том числе и России, указывает на возможные риски увеличения оттока экономически активных россиян. Это может еще более усугубить проблему дефицита трудовых ресурсов. Кроме того, участие России в международном трудовом обмене характеризуется несбалансированностью качественной структуры миграционных потоков, высокой долей лиц с высшим образованием среди эмигрантов, отъезд которых наносит удар по инновационному потенциалу страны.
Прогнозы показывают, что, несмотря на наметившийся в 2009 г. рост численности населения, только за счет внутренних ресурсов России его сокращения не избежать. При нулевой нетто-миграции население России может снизиться к 2030 г. на 10-12 млн. человек, а совокупные потери в ВВП из-за нехватки трудовых ресурсов будут измеряться не одним десятком триллионов рублей. Причем удорожание рабочей силы в условиях ее дефицита лишит российскую экономику одного из важных факторов ее конкурентоспособности. Опора исключительно на собственные ресурсы несет риски снижения уровня жизни, роста бедности, усиления социально-политической нестабильности.
Главным резервом улучшения демографической динамики является существенное снижение показателей смертности. При этом рост иммиграции обеспечит возможности компенсации естественной убыли населения. Реализация нового миграционного законодательства, направленного на легализацию пребывания и занятости иностранцев на территории России, на фоне изменений в экономике и обществе в целом, в том числе связанных с борьбой с коррупцией и теневой хозяйственной деятельностью, создаст условия для более эффективного управления миграционными процессами, увеличения выигрыша от использования иностранного труда.
Основным каналом притока иностранного населения будет расширение легальной временной трудовой миграции из стран СНГ. При этом импорт иностранной рабочей силы в рамках реализации совместных, в частности с Китаем, инвестиционных проектов по освоению природно-ресурсного потенциала Сибири, Дальнего Востока и ряда других регионов также мог бы отвечать демографическим и экономическим интересам данных территорий и страны в целом.
Удовлетворение потребностей российского рынка труда не только в малоквалифицированных иностранных работниках, но и высококомпетентных профессионалах предполагает активную и селективную миграционную политику, разработку и эффективное применение системы стимулирования притока специалистов с перспективой их превращения в поселенцев. Предусмотренное новым законодательством квотирование приема трудовых мигрантов на основе квалификации, специальности, профессии создает основу для регулирования качественной структуры трудовых ресурсов, поступающих в результате иммиграции.
Еще не исчерпан потенциал переселения соотечественников, проживающих в СНГ, который оценивается в 4–5 млн. человек. Для расширения масштабов этого миграционного потока необходимо реализовать такие меры, как ускоренное предоставление гражданства, льготная ипотека, обеспечение временным жильем, льготные налоги, кредиты и ссуды.
Кроме того, на основе строгого отбора с учетом поддержания этнокультурного баланса страны следует осуществлять прием и интеграцию поселенцев из других этносов. Можно предположить увеличение контингентов обучаемых в стране иностранных студентов и, учитывая высокий потенциал их культурной и языковой адаптации к моменту завершения учебы, расширение привлечения на работу этих новых специалистов с перспективой поселения в России.

Ирина Павловна ЦАПЕНКО - ведущий научный сотрудник ИМЭМО. «Независимая газета», 23 ноября 2010 года

Три четверти компаний испытывают дефицит рабочей силы на локальных рынках труда

Экономисты подсчитали, что для поддержания устойчивого роста ВВП России на уровне 4-6% в год до 2020 года число трудоспособных россиян должно составлять 80-90 млн. человек. Таким образом, для нормального развития экономики в 2020 году России потребуется 10-20 млн. трудовых мигрантов
И избежать этого никак нельзя, об этом свидетельствует богатый опыт развитых стран. Сможет ли Россия в ближайшее время обеспечить столь масштабный приток мигрантов, который снимет остроту демографической проблемы, а также даст значительный экономический эффект? Сейчас это представляется маловероятным в силу отсутствия четкой и системной политики, направленной на привлечение и интеграцию необходимых для страны рабочих рук, и отсутствия общественного консенсуса в отношении иммиграции.
О том, как решить эту проблему, говорили участники слушаний "Миграция как фактор развития малого и среднего бизнеса и экономики России" в Общественной палате РФ.
По словам президента "ОПОРЫ России" Сергея Борисова, проблема существенного сокращения численности трудоспособного населения особенно остро стоит перед отечественным малым и средним бизнесом. Он напомнил, что руководством страны поставлена задача увеличить к 2020 году число занятых в отрасли с 22% до 67% от общего числа населения. "Малый бизнес должен прийти в разные секторы экономики и обеспечить 50% ВВП вместо 21% сегодняшних", - подчеркнул Сергей Борисов. Такая амбициозная задача, по мнению участников слушаний, предполагает неизбежность привлечения в Россию большого числа трудовых ресурсов из-за рубежа. Опрос предпринимателей, проведенный экспертами, показал, что три четверти компаний испытывают дефицит рабочей силы на локальных рынках труда.
Сергей Борисов озвучил предложения "ОПОРЫ России", изложенные в проекте концепции, разработанной Автономной некоммерческой организацией "ОПОРА Дружбы" совместно с ведущими российскими научно-исследовательскими центрами
Концепция, в частности, предусматривает: совершенствование системы квот на привлечение иностранной рабочей силы; создание механизмов оценки потребностей рынка в иностранной рабочей силе по отраслям и регионам; создание необходимых условий пребывания мигрантов путем предоставления им комплекса необходимых услуг; реализацию программ их адаптации, а также устранение ряда административных барьеров при получении разрешения на работу.
Кроме того, в концепции содержатся предложения по улучшению условий для внутренней миграции трудового населения России. Ставя перед собой задачу решать проблему безработицы в отдельных городах и регионах посредством содействия в переселении людей, необходимо отдавать себе отчет в том, что для этого потребуется реализация очень дорогостоящих и длительных по времени программ, подразумевающих создание высокооплачиваемых рабочих мест и предоставление жилья в регионах приема.
Между тем в проекте концепции отмечается, что России нужны лишь определенные категории мигрантов. По крайней мере, облегченный режим регистрации и получения разрешения на работу должны получить только квалифицированные иностранцы. Для определенных категорий мигрантов, по мнению С. Борисова, целесообразно заменить процедуру получения разрешения на работу простой покупкой трудового патента.
Однако готово ли коренное население страны к такому вынужденному гостеприимству? Не секрет, что современная Россия больна такими социальными недугами, как национализм и ксенофобия. Низкий уровень жизни россиян порождает страх перед иностранными "конкурентами".
Вот почему, по мнению Сергея Борисова, важно с помощью различных инструментов менять точку зрения россиян, которые воспринимают мигрантов "если не как оккупантов, то как серьезных конкурентов на рынке труда".
Представленная Концепция не первая в истории решения проблемы мигрантов, в декабре на Правительственной комиссии будет рассматриваться проект Концепции государственной миграционной политики до 2025 года, разработанной совместно ФМС, ВЦИОМ и другими организациями. Концепция предусматривает либерализацию миграционного законодательства.
Понятно, что, сокращая квоту, не всегда можно добиться сокращения количества мигрантов. Есть вероятность, что таким образом вырастет процент нелегалов. Более того, механизм квотирования не всегда работает. Систему нужно оптимизировать, поскольку малые предприятия сталкиваются как с бюрократическими проблемами, так и с трудностями в области прогнозирования необходимой рабочей силы.
По словам главы ФМС Константина Ромодановского, когда речь идет о крупном бизнесе и тысячах привлекаемых работников, система квотирования должна работать. Но в ситуации с малым и средним бизнесом необходим более гибкий подход. Система, по его оценке, требует серьезной доработки, при этом России необходим "хороший миграционный менеджмент"
Между ФМС и "ОПОРОЙ России" было подписано соглашение, которое позволит регулировать вопросы миграционного законодательства в части трудоустройства иностранных граждан. Реализация документа поможет сделать более свободным и прозрачным диалог между государственной структурой и организациями малого и среднего бизнеса.
А как быть с двумя концепциями, как они будут конкурировать в высших инстанциях? По словам начальника анализа и планирования Организационно-аналитического управления ФМС Татьяны Абрамкиной, Концепция ФМС будет представлена на рассмотрение Правительственной комиссии уже в декабре, при этом правительство в целом уже ее одобрило, но указало на ряд недостатков. Исправить их поможет документ, предложенный бизнес-сообществом.

Андрей ЕВПЛАНОВ. «Российская Бизнес-газета», 23 ноября 2010 года