Москва и миграция	Над темой номера работали:
		Жанна ЗАЙОНЧКОВСКАЯ	Никита МКРТЧЯН

Низкая рождаемость и миграционный противовес

Москва, как и другие крупные города, всегда, даже в период быстрого роста населения страны, выделялась низкой рождаемостью, а вследствие этого и низким естественным приростом населения (рис. 2).

Рисунок 2. Общие коэффициенты рождаемости, смертности и естественного прироста  населения Москвы и России, ‰

Источники: Население России за 100 лет (1897–1997): стат. сб. М.: Госкомстат России, 1998; Россия в цифрах. М.: Росстат, 2008. С. 87; Москва в 1992–2007 гг. М.: Мосгорстат, 2008. С. 13.

Уже в 1930–1940-е годы типичная московская семья не была многодетной, хотя в то время коэффициент рождаемости в столице был почти столь же высоким, как и в среднем по стране. Однако за близкими показателями скрывается принципиально разная ситуация. Высокая рождаемость в Москве была следствием бурного притока в город молодых мигрантов, поэтому истинное отличие рождаемости в Москве от средней по стране можно увидеть, если исключить влияние возрастной структуры. Тогда окажется, что уже в 1926 году рождаемость в столице была почти в 2,5 раза ниже среднероссийской (рис. 3). Фактически к тому времени в столице уже получила массовое распространение 1–2-детная семья.

Рисунок 3. Число детей в возрасте до 1 года на 1000 женщин в возрасте 20–39 лет, человек, по данным переписей населения

По мере того как, с одной стороны, Россия становилась все более городской, а с другой – в Москве накапливалось старожильческое население, контраст в уровнях рождаемости между страной и Москвой сглаживался. Данные последней переписи населения показывают, что о контрасте уже говорить не приходится, так как показатели почти выровнялись. Причем это произошло в большей мере за счет приближения показателя страны к уровню Москвы, чем наоборот. Особенно сильно сократилась рождаемость в Москве в 1990-х годах: если в 1985 году в столице родилось 120 тысяч детей, то в 1995 году – 68,5 тысячи, и это притом, что население города увеличилось. Коэффициент суммарной рождаемости¹³ снизился до 1,15–1,2, т.е. до крайне низкого уровня. Наблюдаемый в последние годы рост рождаемости, хотя и идет довольно существенными темпами, все же не привел и не может привести к принципиально иному характеру воспроизводства населения российской столицы. Другими словами, Москва была предвестником изменений в репродуктивном поведении, к которым с запозданием пришла затем вся страна.

На фоне сельской России столица выделялась гораздо более низким уровнем смертности, затем различия сгладились, но в 2000-е годы преимущества Москвы вновь стали проявляться. По средней продолжительности жизни Москва опережает страну на 5 лет (72 года против 67 лет, 2006). Дистанция огромного размера! По средней продолжительности жизни мужчин опережение составляет 7 лет (67 лет против 60), у женщин различие меньше (77 и 73 года соответственно)¹⁴. Санкт-Петербург отстает от Москвы по средней продолжительности жизни на 3 года.

Как и для России в целом, для Москвы в последнее время характерна естественная убыль населения, но если вернуться к сравнению показателей Москвы и страны, то, начиная с 2000 года, произошла инверсия в их соотношении. Население Москвы теперь убывает медленнее, чем население страны, причем это произошло благодаря лучшей динамике смертности в столице. В этом, несомненно, проявилось оздоровляющее влияние миграции постсоветского периода, пополнившей город молодым населением.

Все послевоенное время миграционный прирост играл определяющую роль в динамике численности населения Москвы (рис. 4). Его интенсивность на протяжении десятилетий превышала 1% в год, естественный прирост был в несколько раз ниже.

Рисунок 4. Естественный и миграционный прирост населения Москвы в 1940–2007 годах, на 1000

* по данным текущей статистики
Источники: Население России за 100 лет (1897–1997): стат. сб. М.: Госкомстат России, 1998; данные Росстата

Собственно старожильческое население столицы (москвичи во втором-третьем поколении) уже много десятилетий до начала депопуляции в России могло только воспроизводить себя. По оценке Росстата, превышение смертности над рождаемостью в Москве за 1989–2006 годы составило 928 тысяч человек. Не будь миграции, население города к настоящему времени было бы на 2,5 млн. меньше нынешнего.

Только с конца 1990-х годов регистрируемый (основанный на системе прописки) миграционный приток в столицу перекрыл естественную убыль ее населения (рис. 5). До переписи 2002 года считалось, что население Москвы сокращается.

Рисунок 5. Миграционный и естественный прирост населения Москвы в 1989–2006 годах, тысяч человек

Как отмечалось, перепись 2002 года прибавила Москве 1,7 млн. мигрантов, прибывших в город в течение 1989–2002 годов. Переписная поправка у многих вызывала сомнение, тем более что организация переписи оставляла желать лучшего. Тем не менее, исследовательские данные свидетельствуют в защиту данной поправки. Москва была наводнена трудовыми мигрантами и репатриантами, которые не имели возможности оформиться законным образом из-за бюрократических барьеров в миграционном законодательстве и коррупции. Опрос украинских трудовых мигрантов, проведенный нами в Москве в 2002 году, показал, что половина из них проживала в столице более трех лет, фактически являясь ее постоянными жителями. Еще в большей мере проживание в Москве де-факто, без регистрации, характерно для приехавших из российских регионов.

Роль миграции в росте Москвы на протяжении трех четвертей XX века особенно отчетливо проявляется при рассмотрении возрастно-половых пирамид населения Москвы на фоне России (рис. 6).

Рисунок 6. Распределение населения Москвы и России по полу и пятилетним возрастным группам, в % от численности населения соответствующего пола (1926, 1959, 1989 и 2002 годы)

Источник: данные переписей.

Вернув себе статус столицы в начале XX века, после кровопролитных Первой мировой и Гражданской войн, Москва начала быстро возрождаться к обычной жизни. В город хлынул поток мигрантов – мужчин и женщин, преимущественно в возрасте 20–39 лет, что отчетливо видно при сравнении распределения населения Москвы и России по возрастным группам в 1926 году. При большом преобладании населения в активных репродуктивных возрастах детей в Москве было гораздо меньше, чем в России. Ясно, что большинство новых жителей Москвы приехали без семьи и не с целью заводить большую семью. Доля стариков в столице была в то время несколько ниже, чем в целом по стране. Это была типичная демографическая структура населения города в пору его бурного роста. Важно, что, несмотря на большой приток мигрантов, население Москвы было достаточно хорошо сбалансировано по полу – в столице находили места приложения труда как мужчины, так и женщины.

Благодаря стремительно развивавшемуся в России процессу урбанизации Москва в 60–80-е годы по возрастной структуре населения быстро приближалась к стране и перестала выглядеть чем-то исключительным на общем фоне. Неизменной особенностью Москвы остается меньшая доля детей по сравнению со страной, но разница сократилась.

Пирамида 1959 года несет четко выраженные следы прошлых миграций, но прежние мигранты стали старше, и это привело к более быстрому старению населения Москвы в сравнении со страной. Новые же мигранты возместили «недобор» молодежи из-за низкой рождаемости и естественные потери населения.

В общем, аналогичные особенности свойственны и возрастной пирамиде Москвы 1989 года, но 2002 год вновь демонстрирует миграционный всплеск, не только возместивший естественную убыль, но и омолодивший население города, причем в основном за счет притока мужчин.

Как видим, Москву в полной мере можно назвать продуктом миграции. Ее население сформировалось благодаря миграции и остается до сих пор активным и дееспособным тоже благодаря ей.

¹³ Коэффициент суммарной рождаемости показывает, сколько в среднем детей родит женщина на протяжении всей жизни при сохранении повозрастной рождаемости данного года.
¹⁴ Демографический ежегодник России, 2007. М.: Росстат, 2007. С. 96–98.