|
Для цитирования: Вишневский
А.Г. Глобальные демографические вызовы здравоохранению //Демоскоп
Weekly. 2015. № 653 - 654.
URL: http://demoscope.ru/weekly/
2015/0653/tema01.php
|
|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
|
|
|
 |
Глобальные демографические
вызовы здравоохранению
|
|
Над темой номера
работал
|
 |
|
Анатолий ВИШНЕВСКИЙ
|
|
Вторая эпидемиологическая революция
Переход к новой эпидемиологической модели и его завершение
в глобальных масштабах остается пока нерешенной задачей, на ее решение
направлены усилия национальных систем здравоохранения развивающихся
стран, а в каком-то смысле – и всего мирового сообщества.
Однако развитые страны давно уже заняты решением другой
задачи, которую можно назвать переходом от новой эпидемиологической
модели к новейшей. Конечно, продолжительность жизни в 50 лет, к
которой приближается Демократическая Республика Конго – это не так
уж и мало, если учесть, что к началу 20 века этого показателя достигли
лишь считанные развитые страны того времени, имевшие самую низкую
смертность. Но сейчас для них этот уровень смертности остался далеко
позади.
Теория эпидемиологического перехода была сформулирована
Омраном тогда, когда значительная часть этого перехода в развитых
странах уже была пройдена, наиболее опасные экзогенные факторы смертности
были поставлены под контроль и в этих странах утвердилась новая
эпидемиологическая модель. Это было осознано, примерно, в 1960-е
годы и тесно связано с определением новых задач и новых вызовов,
на которые предстояло ответить тогда развитым странам.
Как писал в 1976 году американский гигиенист Милтон
Террис, «в ходе первой эпидемиологической революции, органы здравоохранения
достигли чудес профилактики инфекционных заболеваний… То же самое
может быть верно для второй эпидемиологической революции в профилактике
неинфекционных заболеваний». «Мы стоим перед большой и трудной задачей:
ни много ни мало, осуществить вторую эпидемиологическую революцию
и спасти буквально миллионы мужчин и женщин от предотвратимых болезней,
инвалидности и смерти»[4].
Новые задачи потребовали новой стратегии действия.
На этапе первой эпидемиологической революции эффективна
государственно-патерналистская стратегия борьбы за здоровье и жизнь
человека, основанная на массовых профилактических мероприятиях,
которые не требуют большой активности со стороны самого населения
(благоустройство городской среды, санитарно-эпидемиологический контроль,
обязательная вакцинация и т.п.).
Однако к середине 60-х годов возможности этой стратегии
в богатых и развитых странах оказались исчерпанными. Они подошли
ко второму этапу перехода, когда изменилась сама структура рисков.
Постепенно главные угрозы здоровью сместились от традиционных
рисков (например, недостаточное питание или небезопасные источники
водоснабжения и санитарные условия в целом) к современным рискам
(таким, как избыточный вес и ожирение). Схематически это изменение
представлено на рис. 10. Траектории изменения современных рисков
могут быть разными в разных странах, в зависимости от того, о каких
рисках идет речь, и от контекста, в котором они проявляются.
Рисунок 10. Переход от традиционных рисков к
современным
Нельзя сказать, что есть страны, где удалось полностью
блокировать новые риски, они везде сохраняются, появляются и новые.
Но в целом своевременное осознание новых опасностей и новых задач
борьбы с ними не прошло даром. По сути, за последние 50 лет произошло
еще одно изменение эпидемиологической модели, которое можно продемонстрировать
на примере мужского населения Франции (рис. 11).
Рисунок 11. Распределение совокупного времени,
проживаемого условным поколением, по времени, проживаемому умирающими
от крупных классов причин. Мужское население Франции, 1960 и 2010
годы
За 50 лет доля умирающих от болезней системы кровообращения
в общей численности условной когорты сократилась с 33,1 до 26,4%,
а те, кто все же умирал от этой группы причин, умирали позже, средний
возраст смерти от них увеличился на 9,4 года. Соответствующий ей
прямоугольник стал уже и выше, но в целом его площадь даже
несколько уменьшилась, а значит, уменьшилась и его доля в общей
закрашенной площади, т.к. сама эта площадь выросла. Успех в повышении
среднего возраста смерти от болезней системы кровообращения был
мощно поддержан ростом среднего возраста смерти от тех патологий,
которые замещали эти болезни как причину смерти. Если не считать
рака, то средний возраст смерти от всех крупных классов причин вырос
больше, чем от болезней системы кровообращения. В частности, средний
возраст смерти от болезней органов дыхания и пищеварения вырос более
чем на 12 лет, от внешних причин – почти на 15 лет. Болезни системы
кровообращения потеряли свое первенство по среднему возрасту смерти,
уступив его болезням органов дыхания. Что же касается рака, риск
умереть от которого у мужского населения Франции сейчас выше, чем
риск умереть от болезней системы кровообращения, то хотя средний
возраст смерти от него увеличился меньше, чем от БСК, рост все же
был очень значительным (на 8,4 года), сейчас средний возраст смерти
от рака намного выше среднего возраста смерти от любого другого
класса причин в 1960 году, включая и болезни системы кровообращения,
а площадь соответствующего прямоугольника на графике увеличилась
почти вдвое и превзошла площадь прямоугольника БСК. В результате
всех этих подвижек ожидаемая продолжительность жизни условной когорты
мужского населения Франции в целом за 50 лет выросла на 11 лет.
Взятое для примера мужское население Франции – не исключение
среди развитых стран. Как у мужчин, так и у женщин, изменения в
распределении всего совокупного времени, проживаемого условным поколением,
по совокупному времени, проживаемому умирающими от крупных классов
причин, в большинстве этих стран в главном шли в одном и том же
направлении (рис. 12). При всех различиях между показанными на этих
рисунках тремя европейскими странами, США и Японией, в главном прослеживается
сходство: сокращается доля совокупного времени, проживаемого умирающими
от сердечно-сосудистых заболеваний, но увеличивается доля времени,
проживаемого умирающими от рака и от «других болезней», либо, как
в случае Японии, от болезней органов дыхания, а в случае США - и
от «других болезней», и от болезней органов дыхания. Россия на этом
фоне выглядит белой вороной, – изменения идут в противоположном
направлении, и, кроме того, у мужчин бросается в глаза отсутствующее
в других странах заметное увеличение доли совокупного времени, прожитого
умирающими от внешних причин.
Рисунок 12. Распределение совокупного времени,
проживаемого условным поколением, по времени, проживаемому умирающими
от крупных классов причин в 1960 и 2010 годах в некоторых странах
Характерный для большинства развитых стран тренд, приведший
к новой композиции времени жизни людей, умирающих от разных причин
смерти, - следствие значительного увеличения среднего возраста смерти
от всех крупных классов причин (табл. 13).
Рисунок 13. Прирост среднего возраста смерти
в некоторых странах за 50 лет
(1960-2010), лет
Если не говорить о России, о которой речь пойдет ниже,
то столь значительное увеличение среднего возраста смерти от каждой
крупной группы причин, а вследствие этого и от всех причин, взятых
вместе, собственно, и означает осуществлении предсказанной М. Террисом
«второй эпидемиологической революции». Она была не столь масштабной,
как первая, но все же, возможно, дает основания говорить о формировании
новейшей эпидемиологической модели, достаточно существенно отличающейся
от той, какая сложилась к началу 1960-х годов в результате первой
эпидемиологической революции, положившей конец тысячелетнему господству
инфекционных и некоторых других экзогенных заболеваний.
[4] Terris Milton.
The Epidemiologic Revolution, National Health Insurance and the
Role of Health Departments. American Journal of Public Health. December
1976, Vol. 66, No. 12: 1156, 1159.
|
