"Род смерти не установлен" - ведущая причина насильственной смертности в России¹

А. Кренев², С. Васин³ – специально для Демоскопа

Внешние причины смерти делятся на крупные блоки в зависимости от рода смерти. Три блока с определенным родом смерти:

1. Несчастные случаи.
2. Самоубийство (преднамеренное самоповреждение).
3. Убийство (нападение).

В случаях, когда род смерти определить невозможно, в медицинском свидетельстве о смерти указывается «род смерти не установлен»⁴. Такие «особого рода» смерти  входят в четвертый блок⁵ внешних причин «Повреждения с неопределенными намерениями» ⁶ (далее – ПНН). Согласно Рекомендациям Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) в ПНН попадают те случаи смерти, о которых «доступной информации недостаточно, чтобы медицинские и юридические эксперты могли сделать вывод о том, является ли данный инцидент несчастным случаем, самоповреждением или насилием с целью убийства или нанесения повреждений»⁷.

Несмотря на долгую историю существования Международной классификации болезней (МКБ), ПНН как отдельная группа внешних причин появились только в МКБ–8⁸, принятой в 1965 г., и состояла из 9 рубрик (E980 - E989), которые включали следующий набор причин:

отравления, огнестрельные повреждения, удушения, повреждения острым предметом, утопления, падения и два наиболее неопределенных состояния: «повреждение нанесенное другим способом, в отношении которого неизвестно случайно или умышленно оно было нанесено»(E988) и «последствие повреждения, в отношении которого неизвестно случайно или умышленно оно было нанесено»(E989).

За почти 50 - летнюю историю существования блока, как показывает таблица 1, в которой приведен полный перечень входящих в него трехзначных рубрик по действующему ныне 10-му пересмотру МКБ, он сохранил эту структуру. Состав рубрик задается второй осью категоризации внешних причин - механизмом, повлекшим смерть (способом), поэтому аналогично выстроены и другие блоки внешних причин. В таблице 2 приведено сравнение блоков ПНН, самоубийств и убийств, но рубрики с тем же механизмом смерти могут встречаться и в блоке "несчастные случаи". Скажем, при одном диагнозе "утопление" в зависимости от рода смерти могут использоваться разные коды МКБ-10⁹:

• случайное утопление – код W74,
• утопление с целью самоубийства – X71,
• утопление преднамеренное (убийство¹⁰) - Х92,
• утопление с неопределенными намерениями – Y21».

То, что в ПНН собираются случаи смерти, которые на самом деле принадлежат другим блокам, но информации недостаточно, чтобы определить к какому, открывает возможность их изучения, которое, в свою очередь, должно способствовать улучшению качества статистики внешних причин смерти.

Таблица 1 Состав блока причин «Повреждения с неопределенными намерениями» (коды Y10 - Y34) в МКБ – 10

Вместе с тем, доступной информации может быть недостаточно не только в силу объективно сложившихся обстоятельств. Известно, что социальные и культурные нормы оказывают влияние на формулировку диагноза, даже в странах с безупречной статистикой смертности. Так, в Швеции интервью с родственниками, друзьями и медиками и изучение свидетельств о смерти показали, что около двух третьих всех смертей, закодированных как ПНН, на самом деле, были самоубийствами¹¹. Исследования отравлений на данных США позволяет заключить о сокрытии под ПНН самоубийств¹².

Таблица 2. Структура трех блоков внешних причин по МКБ-10

Мотивы, по которым в этот блок могут попадать смерти, в отношении которых есть информация, указывающая, что они произошли в результате убийства, иные и, скорее всего, относятся к организации деятельности всех вовлеченных в процесс установления причин смерти инстанций. Несомненно, однако, и то, что частота попадания убийств в смерти неустановленного рода встречается существенно реже, и то, что в мире имеются такие страны, в которых подобные ошибки оказывают заметное влияние на уровень смертность от этих причин. Неслучайно, что в проекте ВОЗ для оценки глобального бремени повреждений в странах мира смерти от ПНН распределяются пропорционально среди насилий¹³.  

Долю ПНН в смертности от внешних причин можно рассматривать как индикатор качества статистики смертности, так как помимо «злоупотреблений» она зависит от полноты и точности заполнения Свидетельства о смерти и правильности кодировки причин смерти, т.е. от организации системы учета в целом и квалификации медицинских работников, задействованных в ней. В отношении ПНН низкое качество статистики по причинам смерти может приводить к тому, что наряду с насилиями в нее может попасть и значительная часть смертей в результате трагического стечения обстоятельств.

Таким образом, хотя наличие смертей неустановленного рода само по себе нормально, оно нормально только в рамках разумного. Количественно оценить разумный предел трудно, но, исходя из общих соображений, уровень смертности от ПНН не должен приводить к обесценению анализа статистики смертности от внешних причин.

Ниже будет рассмотрена ситуация со смертностью от ПНН в России, как она менялась на протяжении последних десятилетий, и насколько типична в сравнении с другими странами.

Данные

Как уже отмечалось, в международной классификации болезней в перечне внешних причин смерти НПП появились только в 1965 г. В России аналогичная по смыслу причина существует, по крайне мере, с 1952 г. (3-я ревизия советской номенклатуры причин смерти). Однако, до самого последнего времени в статистическую разработку попадало число умерших по блоку в целом. Только начиная с 2011 г. в форме статистической отчетности появились некоторые рубрики блока ПНН.  

Данные об умерших по полу, возрасту и причинам смерти по России за советский период выгружены из базы данных, содержащей долговременные сопоставимые ряды умерших по причинам смерти¹⁴, за последующие годы – официальные данные государственной статистики. Источник информации по зарубежным странам - Международная база данных по причинам смерти ВОЗ (WHO Mortality Database¹⁵). Стандартизованные общие коэффициенты смертности на 100000 населения по 15 странам были рассчитаны с использованием европейского стандарта и подготовлены для анализа Инной Даниловой.

Динамика показателей смертности от ПНН

За последние полвека стандартизованный коэффициент смертности от ПНН увеличился в 8 раз у мужчин и 7 раз у женщин, но в 1956-2010 гг. изменения протекали неравномерно: периоды снижения и роста чередовались (рис.1).

В 1950-е – 1960-е годы уровень показателя был невелик и имел тенденцию к снижению, в основном за счет самой старшей возрастной группы: 75 лет и старше (рис.2-3). На фоне 15 других стран, приведенных на рис.4-5, Россия ничем не выделялась.

Рисунок 1. Стандартизованный общий коэффициент смертности от повреждений с неопределенными намерениями (ПНН) мужчин (левая ось) и женщин (правая ось), Россия (на 100 000)

Рисунок 2. Стандартизованные коэффициенты смертности от ПНН в 7 возрастных группах, Россия, мужчины (на 100 000)

Рисунок 3. Стандартизованные коэффициенты смертности от ПНН в 7 возрастных группах, Россия, женщины (на 100 000

Первый период роста смертности от ПНН начался в 1974 г. и продлился до начала антиалкогольной кампании (1985 г.). В результате уровень мужского показателя в России превысил максимальный в других 15 странах, а женского вплотную приблизился к ним. Подъем смертности затронул все возрастные группы старше 15 лет.

Примерно также синхронно возрастные коэффициенты смертности взрослых от ПНН откликнулись на меры антиалкогольной кампании, тем не менее, общий уровень смертности от этой причины в 1987 г. был в 2 раза выше, чем в 1973 г.

Рисунок 4. Стандартизованный общий коэффициент смертности от повреждений с неопределенными намерениями, ПНН, мужчины (на 100 000)

Рисунок 5. Стандартизованный общий коэффициент смертности от повреждений с неопределенными намерениями, ПНН, женщины (на 100 000)

Шести кратный рост показателя с 1987 г. по 1994 г. изменил ситуацию и количественно, и качественно. Он сопровождался трансформацией возрастной кривой смертности от ПНН. Разница в уровне смертности между возрастами резко выросла, особенно у мужчин: возник значительный разрыв в интенсивности смертности между возрастом максимальной смертности (45-59 лет) и всеми остальными, а интенсивность смертности в 75 лет и старше стала ниже, чем в 60-74 года, а та - ниже, чем в 30-44 года. У женщин произошли меньшие изменения, но и у них более всех остальных выросла смертность в возрасте 45-59 лет. Резкий скачок смертности от ПНН привел также к значительному отрыву по уровню этого показателя от 15 других развитых стран.

Последовавшие затем периоды снижения (1995-1997 гг.), роста (1998-2005 гг.) и снова снижения (с 2006 г.) к 2010 г. привели к возвращению показателя к уровню 1992 г. Кроме того, интересной особенностью динамики показателя после 1999 г. стали случаи асинхронных изменений его уровня в некоторых возрастных группах (без учета трендов в детских возрастах). Не так, как в возрастах 30-74 года, меняется смертность в возрасте 75 лет и старше: после довольно заметного снижения в 2000 г. она растет, тогда как в остальных группах с 2006 г. снижается.

Общие изменения в структуре смертности от ПНН по укрупненным возрастным группам для ключевых лет в динамике стандартизованного коэффициента смертности с 1973 по 2010 гг. представлены на рис. 6-7. Можно отметить общую тенденцию к смещению центра тяжести в старшие возраста, а именно: сокращение удельного веса смертности в возрастах до 30 лет, его увеличение в старших возрастах и флуктуации в 45-59 лет, особенно в 1985 г. и 1994 г., т.е. в годы, завершающие периоды роста смертности. Структура 2010 г. напоминает структуру 1994 г. - года пика смертности от ПНН - пропорциями трех младших возрастных групп, но отличается пропорциями в старших.

Особо следует сказать о редко упоминаемой проблеме "неопределенности" насильственной смертности младенцев. Несмотря на то, что в структуре как мужчин, так и женщин вес смертности от ПНН в младенческом возрасте значительно снизился, ее уровень относительно высок: около 7 на 100 000 у мальчиков, и около 8 - у девочек. Самоубийств в этом возрасте нет, поэтому "род смерти (младенца) не установлен" относится либо к убийствам, либо к несчастным случаям.

Рисунок 6. Структура смертности от ПНН по 7 возрастным группам для ключевых лет в динамике стандартизованного общего коэффициента смертности с 1973 по 2010 гг., мужчины

Рисунок 7. Структура смертности от ПНН по 7 возрастным группам для ключевых лет в динамике стандартизованного общего коэффициента смертности с 1973 по 2010 гг., женщины.

В целом от динамики стандартизованного коэффициента смертности от ПНН можно было ожидать, что она будет следовать тренду смертности от всех внешних причин. Поскольку в эту рубрику относят смерти, которые на самом деле должны проходить по другим блокам причин, то при прочих равных условиях смертность от ПНН должна меняться пропорционально смертности от остальных причин этого класса.

Но если взглянуть на динамику соотношения стандартизованного коэффициента смертности от ПНН и от остальных внешних причин (рис.8), то, очевидно, что это не так: примерно с середины 1970-х годов и до 1995 г. оно все время росло, причем в годы самого быстрого роста смертности (1992-1993 гг.) еще быстрее. Только в годы антиалкогольной кампании (1985-1987 гг.) смертность от ПНН снижалась пропорционально смертности от других внешних причин. Второй период, когда соотношение оставалось постоянным, опять же совпадает со снижением смертности от внешних причин (1995-1998 гг.). Таким образом, в 1975-1999 гг. в периоды подъема смертности от внешних причин смертность от ПНН росла непропорционально быстро, а в периоды падения - снижалась пропорционально с ними. Но после 1999 г. все меняется с точностью до наоборот. Можно было бы подумать, что это связано с нововведениями 1999 года - года перехода от МКБ-9 к МКБ-10, а также организационных изменений: дальнейшей децентрализацией кодирования причин смерти, а также отменой прежних инструкций по заполнению медицинской документации, удостоверяющей случаи смерти и кодированию причин смерти¹⁶ при том, что новые инструкции введены не были¹⁷. Скорее всего, так оно и есть, но вопрос требует дальнейшего изучения, поскольку возвращение всех необходимых инструкций в 2008 г.¹⁸ не привело к изменению ситуации: продолжающееся с 2003 г. снижение смертности от внешних причин по-прежнему сопровождается увеличением веса ПНН: соотношение, приведенное на рис.8 выросло за 8 последних лет в 1,4 раза.

Рисунок 8. Соотношение стандартизованных коэффициентов смертности от ПНН и от остальных внешних причин («%ПНН» – левая ось) и стандартизованный коэффициент смертности от внешних причин на 100 000  (правая ось), Россия: мужчины (слева) и женщины (справа)

Сохраняющийся в течение ряда десятилетий тренд растущего соотношения смертности от ПНН и остальных внешних причин выделяет Россию из ряда 15 стран (рис.9-10). С 2005 г. Россия вышла вперед по «доле неопределенности» в кодировании внешних причин, обогнав Великобританию. Из 15 сравниваемых стран только в Португалии уровень показателя выше российского. Однако, его невероятно высокая величина и резкие колебания в 2000-е годы вызывают большие сомнения. Из числа рассматриваемых стран нечто похожее наблюдалось только в Польше в 1970-е годы, но в отличие от Португалии в Польше смертность от убийств и самоубийств (совокупно) в 2 раза превышала смертность от ПНН, тогда как в Португалии наоборот: смертность от ПНН была в 2 раза больше.

Рисунок 9. Соотношение стандартизованных коэффициентов смертности от ПНН и от остальных внешних причин в России и в 15 странах, мужчины

Рисунок 10. Соотношение стандартизованных коэффициентов смертности от ПНН и от остальных внешних причин в России и в 15 странах, женщины, (на 100)

Примечание: данные по странам приведены только за годы, в которые уровень СКС от ПНН превышал 1 на 100000.

Убийства и самоубийства – наиболее вероятные кандидаты для смертей неустановленного рода. На рубеже 1970-х смертность от самоубийств примерно в 10 раз превышала, тогда еще низкий, уровень смертности от ПНН. Такой порядок соотношения, как показывает рис.11-12, обычен для мужской смертности и относительно высок для женской. Однако, в России соотношение быстро менялось в пользу ПНН и в первой половине 1990-х опустилось до 1,3 у мужчин и 0,9 – у женщин, то есть почти до уровня Португалии – самого низкого среди представленных стран. Продолжение этой тенденции в последнее десятилетие привело к тому, что в 2010 г. соотношение снизилось до 0,9 у мужчин и 0,7 у женщин – как в Португалии. Среди всех сравниваемых стран только в России и «сомнительной» с точки зрения достоверности данных Португалии смертность от самоубийств ниже, чем от ПНН. Сомнительность взаимодействия уровней смертности от ПНН и самоубийств иллюстрирует рис. 13, а также тот факт, что коэффициент корреляции за период с 1994 по 2009 гг. составил -0,94 у мужчин и -0,82 у женщин.

Рисунок 10. Соотношение смертности от самоубийств и ПНН в России и в 13 странах (без Австрии и Венгрии), мужчины, (на 100)

Примечание: данные по странам приведены только за годы, в которые уровень СКС от ПНН превышал 1 на 100 000.

Рисунок 11. Соотношение смертности от самоубийств и ПНН в России и в 15 странах, женщины, (на 100)

Рисунок 13. Стандартизованный коэффициент смертности от самоубийств и ПНН в Португалии, мужчины (слева) и женщины (справа), на 100 000.

По сравнению со смертностью от самоубийств, вариация в величине соотношения смертности от убийств и смертности от ПНН между странами гораздо меньше (рис. 14-15). Значения ниже 1 и даже 0,5 – не редкость среди сравниваемых стран. В начале 1970-х гг. значения показателя по России у мужчин были достаточно высокими относительно большинства стран, представленных на графиках, а у женщин – самыми высокими. С 1975 г. они устремились к означенным рубежам и в настоящее время достигли их, причем у мужчин траектория значения показателя и начинала с высокого по сравнению с другими уровня. Однако за исключением США уровень смертности от убийств в сравниваемых странах в 7 и более раз ниже, чем в России, у мужчин и в 4 и более раз – у женщин. И тем не менее, в некоторых из них (Финляндия, а также Румыния и Болгария у мужчин) уровень соотношения смертности убийств и ПНН выше, чем в России. Возможно, более подходящим ориентиром является уровень показателя в США, который составил в 2007 г. 4,3 у мужчин и 1,9 у женщин.

Рисунок 14. Соотношение смертности от убийств и ПНН в России и в 15 странах, женщины, (на 100)

Рисунок 15. Соотношение смертности от убийств и ПНН в России и в 15 странах, женщины, (на 100)

Анализ долговременного тренда смертности от ПНН в России показал, что особенностью периодов повышения смертности от внешних причин в России был опережающий рост смертности от ПНН, который привел к необычайно высокому уровню смертности от этой причины и, соответственно, нарастанию «неопределенности» в отношении истинности уровня смертности от насилий и несчастных случаев. Возникшая в последние годы тенденция снижения смертности от внешних причин не только не переломила эту ситуацию, но и ухудшила ее: в 2010 г. стандартизованный коэффициент смертности от ПНН превысил уровень смертности от самоубийств и стал ведущей причиной травматической и насильственной смертности.

Вместе с тем, в представленном анализе не затронуты многие исследовательские задачи, которые могли б пролить свет на загадочно упрямый рост роли ПНН среди внешних причин смерти в России. Однако эта проблема давно привлекает внимание демографов. Сомнения в достоверности уровня смертности от убийств и самоубийств звучали неоднократно. Так еще в начале века Д.Богоявленский писал: «В постсоветское время чрезвычайно выросло число смертей от убийств и от повреждений без уточнения их случайного или преднамеренного характера. Учитывая сильную корреляцию временного и пространственного распределения показателей смертности от этих двух причин, можно предположить, что заметная часть "неуточненных" смертей тоже относится к убийствам»¹⁹. Аналогичную гипотезу и тоже со ссылкой на региональную дифференциацию смертности высказывали также Иванова А., Семенова В., Дубровина: «Начиная с 1985 года, темпы роста смертности от повреждений без уточнений опережают темпы роста смертности от убийств, а на российских территориях с минимальными уровнями смертности от убийств, зачастую фиксируются максимальные уровни смертности от повреждений (без уточнений)"²⁰.

Проблема качества статистики смертности от внешних причин не сводится только к проблеме усиления влиятельности смертности от повреждений с неопределенными намерениями. Во-первых, предполагается, что немалая часть смертей от ВП попадает в рубрику «Симптомы, признаки и отклонения от нормы, выявленные при клинических и лабораторных исследованиях, не классифицированные в других рубриках» и «Болезни системы кровообращения»»²¹. Во-вторых, что за аномально высоким весом группы «Все другие случайные и неуточненные несчастные случаи», которую формируют смерти множества рубрик, и – еще одной размытой рубрики – «Случайные падения» также могут скрывать смерти от самоубийств и убийств²².

Тем не менее, по мнению О.И. Антоновой основная база деформации смертности от травм и отравлений, безусловно, заключается в аномально высоком уровне повреждений с неопределенными намерениями²³. Ряд исследований, проведенных на основе массивов первичных неперсонифицированных данных по смертности в отдельных регионах России, подтвердил предположение о существенном недоучете смертности от убийств. В частности, по медицинским свидетельствам о смерти в Кировской области в 2003 году было выявлено сходство обстоятельств смерти от убийств и повреждений без уточнений по способу нападения и по клинической картине смерти²⁴. Исследование по Москве (2003 г.) качества заполнения медицинских свидетельств о смерти выявило, что почти 10% всех прошедших под рубриками, принадлежащими ПНН, закодированы неправильно, и что объективно соответствует ситуации «повреждения» 57,1% всех инцидентов, проходящих под этой рубрикой²⁵. В целом отмечено удручающе низкое качество заполнения свидетельств о смерти в Москве в 2003 г.

Сомнение вызывает и учет самоубийств: "сформировавшееся в период реформ качество российской статистики не дает исследователям возможность сделать вывод, является ли низкая значимость суицидов и малая связь ее с наблюдаемыми уровнями смертности реальным фактом, специфической чертой российской смертности в период реформ, или же артефактом, следствием плохого качества статистики, выразившейся в аномально высокой смертности от повреждений с неопределенными намерениями, куда по определению входят и убийства и самоубийства".²⁶

Цитируемые исследования в основном относятся к периоду 1990-х и началу 2000-х годов, но, как позволяет предположить проведенный нами сравнительный анализ, проблемы учета внешних причин все еще актуальны. Однако, во многом благодаря усилиям авторов процитированных работ, в последние годы в формах отчетности о смертности по причинам появились более детальные рубрики в том числе в блоке ПНН, что открывает новые возможности в исследовании проблемы смертей неизвестного рода.

¹ Исследование выполнено в рамках исследовательского проекта по гранту НИУ ВШЭ «Учитель -ученики» № 05-0029 «Внешние причины смерти в системе приоритетов борьбы за увеличение продолжительности жизни в России».
² Кренев Антон Андреевич - магистрант 2-го курса магистерской программы «Демография» НИУ ВШЭ.
³ Васин Сергей Алексеевич – старший научный сотрудник Института демографии НИУ ВШЭ
⁴ Никитина С.Ю., Козеева Г.М.   Совершенствование статистики смертности от алкоголизма // Вопросы статистики, 2006, №11, с. 21-23
⁵ «четвертым» он  является условно, так как помимо перечисленных есть также другие блоки, напр., в ходе действий военных или террористических акций,
⁶ Род смерти – одна из осей классификации внешних причин. Синонимом «рода смерти» является понятие «намерения». Несчастный случай – ненамеренный случай (следствие «стечения обстоятельств»). Самоубийство и убийство – намеренные. Этим объясняется название блока «Повреждения с неопределенными намерениями».
⁷ Международная статистическая классификация болезней и проблем, связанных со здоровьем; 10-й пересмотр: В 3 т. / ВОЗ. - Женева, 1995-1998. - Т.3.
⁸ International Classification of Diseases, Revision 8 (1965) http://www.wolfbane.com/icd/icd8.htm
⁹ Руководство по кодированию причин смерти. – М.: ЦНИИОИЗ, 2008. с.44.
¹⁰ Исправлено авторами. В тексте руководства стоит «утопление преднамеренное (самоубийство) - Х92».
¹¹ Horte L.G.. Ovisshet - ett problem i suicidstatistiken (Uncertainty – a problem in the statistics on suicide). I.Hygiena 1983: 92: 25. – цит. по Wasserman D, Varnik A. Reliability of statistics on violent death and suicide in the former USSR, 1970-1990. Acta Psychiatr Scand 1998: 98 (Suppl. 394): 34-41.
¹² Poisoning Mortality, 1985-1995 Lois A. Fingerhut and Christine S. Cox
¹³ http://www.who.int/healthinfo/statistics/bod_injuries.pdf
¹⁴ См. Meslé France, Vallin Jacques, Hertrich Veronique, Andreev Evgueni, Vladimir Shkolnikov. Causes of death in Russia: assessing trends since the 1950s / European Population Conference «Population of Central and Eastern Europe. Challenges and Opportunities» Ed. by Irena E. Kotowska and Janina Józwiak. Statistical Publishing Establishment. Warsaw, 2003: 390.
¹⁵ http://www.who.int/whosis/mort/download/en/
¹⁶ Приказ Министерства здравоохранения Российской Федерации от 07.08.1998 №241 «О совершенствовании медицинской документации, удостоверяющей случаи рождения и смерти, в связи с переходом на МКБ-Х».
¹⁷ Никитина С.Ю., Козеева Г.М. Совершенствование статистики смертности от алкоголизма // Вопросы статистики, 2006, №11, с. 21-23.
¹⁸ Приказ Минздравсоцразвития РФ от 26.12.2008 N 782н "Об утверждении и порядке ведения медицинской документации, удостоверяющей случаи рождения и смерти".
¹⁹ Богоявленский Д. Смертность от внешних причин. Demoscope Weekly №31–32, 27 августа - 9 сентября 2001. Cм. Также: Демографическая модернизация России. 1900-2000. Под ред. А.Г.Вишневского. М.: Новое издательство, 2006: .352.
²⁰ Семенова В.Г., Гаврилова Н.С., Евдокушкина Г.Н., Гаврилов Л.А. Качество медико-статистических данных как проблема современного российского здравоохранения. //Общественное здоровье и профилактика заболеваний. М., 2004. № 2. С. 11-19; – цитируется по http://demoscope.ru/weekly/2004/0181/tema01.php#0. См. также В.Г.Семенова, Н.С.Гаврилова, Е.А.Варавикова, Л.А.Гаврилов, Г.Н.Евдокушкина Рост насильственной смертности в России как следствие экономического кризиса // Профилактика заболеваний и укрепление здоровья. - 2000. №4. С.1-10.
²¹ Семенова В.Г., Антонова О.И. Достоверность статистики смертности (на примере смертности от травм и отравлений в Москве) // Социальные аспекты здоровья населения. 27.06.2007 г.: http://vestnik.mednet.ru/content/view/28/30/
²² Там же.
²³ Антонова, Ольга Ивановна. Региональные особенности смертности населения России от внешних причин / Автореферат кандидатской диссертации по специальности ВАК 08.00.05, 2007.
²⁴ Иванова А., Семенова В., Дубровина Е. 2004. Маргинализация российской смертности // Демоскоп Weekly № 181–182, 6 - 19 декабря 2004
²⁵ Семенова В.Г., Антонова О.И. Достоверность статистики смертности (на примере смертности от травм и отравлений в Москве) // Социальные аспекты здоровья населения. 27.06.2007 г.: http://vestnik.mednet.ru/content/view/28/30/
²⁶ Антонова, Ольга Ивановна. Региональные особенности смертности населения России от внешних причин / Автореферат кандидатской диссертации по специальности ВАК 08.00.05, 2007.