Новые страницы биографии Евгения Кулишера

Марк Тольц

Демоскоп уже обращался к биографии Евгения Кулишера[1], среднего сына основоположника оригинальной теории миграции – Михаила Игнатьевича Кулишера, которому после смерти младшего брата и соавтора, Александра, удалось блестяще завершить многолетние усилия членов своей семьи по изучению миграции[2]. Однако за время, которое прошло после публикации моего очерка, удалось найти новые материалы, которые существенно дополняют биографию этого представителя замечательной научной династии[3].

Рядом с В.Д. Набоковым

Как я уже писал, в первой половине 1910-х гг. Евгений. Кулишер был ближайшим помощником Владимира Дмитриевича Набокова в его деятельности в качестве председателя Русской группы Международного союза криминалистов[4]. Уже к 1912 г. данное объединение насчитывало в России боле 400 членов и было самым многочисленным в Международном союзе криминалистов. В то время Евгений Михайлович регулярно бывал дома у В.Д. Набокова по пятницам[5]. Впрочем, это были чисто деловые отношения. Как отмечал много позднее старший сын хозяина дома, Е.М. Кулишер «не был близок семье Набоковых (я лично его не помню)»[6].

Несомненно, в молодости Евгений Кулишер находился под сильным интеллектуальным влиянием В.Д. Набокова. Известно, что тот был страстно увлечен творчеством Ч. Диккенса. «Мой отец прочел Диккенса от корки до корки», – вспоминал впоследствии в одном из писем его старший сын[7]. В тогдашней России В.Д. Набоков считался крупнейшим знатоком творчества Ч. Диккенса, именно он был автором главы о нем в дореволюционной «Истории западной литературы»[8]. Отсюда понятно появление в год столетнего юбилея британского писателя работы Кулишера «Диккенс как криминалист», которая была напечатана сразу в двух ведущих русских журналах[9].

Сейчас В.Д. Набоков, выдающийся русский юрист и крупный политический деятель[10], больше известен как отец очень знаменитого писателя В.В Набокова. Публикуемый нами в этом номере Демоскопа текст воспоминаний Евгения Михайловича о нем хорошо показывает, чему учило молодого Кулишера близкое общение с такой выдающейся личностью, как В.Д. Набоков. Но одновременно эти воспоминания важны и для понимания взглядов Кулишера, так как каждый мемуарист в написанном им отражает свое видение мира.

Кулишер запомнил В.Д. Набокова как «тактичного человека», равного которому в этом «в жизни своей не встречал». В научных спорах тот отстаивал «единственность профессионально-этического подхода». Его точку зрения на науку Кулишер-мемуарист определяет следующими словами: «Свобода для науки, наука для свободы, но не свобода от науки». При этом он отмечает, что знаменем В.Д. Набокова были «общечеловеческие ценности европейской культуры». Особо Кулишер вспоминает такие его слова: «Нет и не может быть целесообразности, покупаемой пожертвованием теми нравственными принципами, которые являются достоянием культурного человечества».

Именно из свидетельства, приведенного в воспоминаниях Кулишера, известно, что кандидатура В.Д. Набокова рассматривалась на должность нового президента Международного союза криминалистов, чему, однако, помешала вскоре начавшаяся Первая мировая война. Этому выдвижению способствовали не только научные, но человеческие качества В.Д. Набокова. Лишь ему, как вспоминал Кулишер, был под силу перевод «с одного иностранного языка [немецкого] на другой [французский], также для него иностранный». Это то, что В.Д. Набокову пришлось проделать в 1910 г. на брюссельском собрании Международного союза криминалистов, чем он «привел всех [его участников] в восторг изяществом выполнения этой функции».

В годы гражданской войны В.Д. Набоков был вынужден покинуть Россию. Он трагически погиб в Берлине, когда пришел на помощь своему политическому оппоненту П.Н. Милюкову, на которого совершили покушение крайне правые русские эмигранты. Собрание, где выступил со своими воспоминаниями Кулишер, было посвящено десятилетней годовщине этого скорбного события. Отметим, что заканчивает он их словами, в которых чувствуется его взгляд уже сложившегося миграциолога. Ведь именно в 1932 г., когда они были произнесены, появилась на немецком языке книга ««Войны и миграции. Всемирная история как движение народов»[11], изданная им совместно с братом Александром, которая стала важной вехой в изучении миграции.

«Мелкие души под гнетом беженства ... в конец сплющиваются. Люди, и дома не умевшие, – или не смевшие, – быть самими собою, выбитые из колеи, совершенно утрачивают свое «я». Но мощные духом и светлые разумом – и на чужбине, и в изгнании сохраняют нетронутой красу монолитной личности своей – в жизни и в смерти...»

Петербург: новые находки и странное молчание архивов

Новые архивные разыскания показали, что Евгений Кулишер окончил в 1899 г. гимназию Святой Анны (Анненшуле) с золотой медалью[12]. Выходит, как ранее старший брат – Иосиф[13], а позднее и младший – Александр[14], он был удостоен высшего отличия за школьные успехи. Перед итоговыми экзаменами педагогический совет гимназии поставил Евгению две четверки (по истории и французскому языку), но на выпускных испытаниях он сдал все предметы на пять и был признан достойным золотой медали. В его аттестате особо отмечалась «любознательность живая к математике и словесности»[15].

Отсюда становится понятным, почему вначале Евгений выбрал физико-математический факультет Петербургского университета, куда поступил в год окончания гимназии. Проучившись там два года, что было неизвестно ранее его биографам, он затем перевелся на юридический факультет, который окончил через четыре года[16]. Так Евгений присоединился к пути, обычному для членов его семьи. Однако до того он успел получить за первые два года в университете хорошую математическую подготовку.

Стоит отметить, что во время учебы в университете Евгений, как и его младший брат Александр, были активными участниками студенческого кружка видного правоведа и социолога Л.И. Петражицкого[17]. Из этого кружка вышли такие крупнейшие русские обществоведы, как П.А. Сорокин, Г.Д. Гурвич, Н.С. Тимашев, Н.Д. Кондратьев и др.[18]

Ранее, вслед за другими биографами Евгения Михайловича, я писал, что в 1916 г. тот становится приват-доцентом Петроградского университета. При этом цитировал один из биографических словарей, посвященный судьбам ученых-эмигрантов, изданный уже после его смерти[19]. Впрочем, этот источник по сути лишь повторяет данные, содержащиеся в другом биографическом справочнике, вышедшем еще при жизни Кулишера, сведения для которого были предоставлены им самим[20]. Однако стоит отметить, что в данной публикации имеются явные неточности, относящиеся к датам его рабочей биографии (об этом см. ниже), и это не может не насторожить биографа.

Попытка проверить документально в архиве Санкт-Петербургского университета факт преподавания там пока не дала положительных результатов. Так, не найдено никаких сведений о наличии в этом архиве соответствующего личного дела Евгения Михайловича[21]. Понятно, что, если бы он приступил в 1916 г. к преподавательской работе в университете, то это также должно было бы отразиться в протоколах его совета за данный год, но таких сведений в них нет[22]. Более того, в петроградской адресно-справочной книге на следующий 1917 г. нет никаких указаний на преподавание Кулишером в университете[23].

А вот дела его двух братьев, Иосифа и Александра, преподавших там, в университетском архиве имеются. Именно в деле А.М. Кулишера было обнаружен документ, в котором декан юридического факультета сообщал ректору университета о том, что этот факультет 4 июля 1918 г. постановил допустить к преподаванию там в звании приват-доцентов в 1918/19 учебном году двух братьев Кулишеров – Евгения и Александра[24]. Но Евгений Михайлович в это время, судя по имеющейся в нашем распоряжении информации, уже находился в Киеве и ему не суждено было никогда вернуться в северную столицу России.

Киев – место рождения и последняя остановка перед эмиграцией

Евгений Кулишер родился 1881 г. в Киеве, где его отец тогда редактировал газету «Заря». Редактор «Зари», по свидетельству одного из современников, «пользовался большим влиянием и безусловным уважением в городе»[25]. Отметим, что еще до переезда семьи в Киев, в 1878 г., там родился старший брат Иосиф; можно предполагать, что перед родами мать тогда поехала к своим родителям. Таким образом, и через нее Евгений был особо связан с этим городом. Впоследствии именно истории евреев Киева отец посвятит, кажется, единственное свое научное исследование, выполненное на локальном материале[26]. В 1887 г. Кулишеры после закрытия «Зари» переезжают в Петербург, и следующие три десятилетия Евгений проведет в этом городе.

Однако затем обстоятельства личной жизни опять приведут Евгения Михайловича в Киев. Начало тому положило то, что 29 декабря 1915 г. (11 января 1916 г.) он женился на Ольге Марголиной[27], дочери известного юриста А.Д. Марголина[28], в это время проживавшего вместе с семьей в Петербурге. Марголин был отстранен царскими властями от адвокатской практики в родном ему Киеве из-за его роли в успешной защите М. Бейлиса, еврея, безосновательно обвиненного в ритуальном убийстве и впоследствии оправданного судом присяжных.

Не может не обратить на себя внимание место заключения брака – Ростов, при том, что обе семьи новобрачных жили тогда в Петербурге. И еще одно обстоятельство: невесте было 17 лет, а жених – старше ее вдвое. Похоже, что это была романтическая история. Как вспоминал впоследствии один из его друзей, «Е.М. был в молодости изящным по внешности»[29]. Впрочем, ошибкой было бы думать, что он вскружил голову несерьезной юной особе. В мемуарах сына ее сестры, когда тот рассказывает об истории семьи Марголиных, говорится, что Ольга «всегда была хорошей ученицей»[30]. Супруги вместе проживут 40 лет. Их разлучит только смерть Евгения Михайловича.

Семья Марголиных, с которой Кулишер породнился, была одной из наиболее богатых в Киеве. Огромный капитал сумел сколотить дед молодой жены Евгения Михайловича – Д.С. Марголин, который являлся настоящим промышленным магнатом[31]. Его дом был средоточием роскоши, в окружении которой и росли внучки этого богача[32]. Кулишер прочно вошел в семью Марголиных. К началу революционных событий, которые положат конец всему этому богатству, в петроградской адресно-справочной книге он уже значится как юрисконсульт пароходства по Днепру, принадлежащего этой семье[33].

Весной 1918 г. семье А.Д. Марголина, по его воспоминаниям, «пришлось бросить [в Петрограде] все на произвол судьбы и пробираться разными кружными путями в Киев»[34]. Это совпадает с сообщением первого биографа Е.М. Кулишера, что тот в апреле 1918 г. покинул Петроград[35]. До того он был вынужден скрываться в Финляндии[36]. Марголины, несомненно, обладали очень большим влиянием в Киеве, и во время пребывания там Евгений Михайлович во многом будет следовать в фарватере своего тестя.

К 1 января 1919 г. Кулишер уже числился на юридическом факультете Киевского университета св. Владимира в качестве приват-доцента на кафедре уголовного права[37]. Перед тем в ноябре 1918 г. совет этого университета «принял к сведению представление юридического факультета от 28 октября за № 244 о допущении Е.М. Кулишера ... к чтению лекций ... по кафедре уголовного права»[38].

В годы гражданской войны Кулишер принимает участие в деятельности и других учебных учреждений Киева. Так, 13 ноября 1918 г. он избирается действительным членом судебной секции Киевского юридического института. Впоследствии это учебное заведение новаторского типа было преобразовано в Международный институт социологии и права, где Кулишер стал товарищем (заместителем) председателя научно-социологической секции[39].

В конце 1918 г. Кулишер активно участвует в подготовке проекта закона о выборах украинского Государственного сейма[40]. Работа образованной для этого комиссии шла в условиях обострения внутриполитической ситуации на Украине, что привело к свержению гетмана П.П. Скоропадского, который был инициатором разработки проекта этого закона. Потому естественно, что усилия членов комиссии, куда входил Кулишер, не были востребованы.

В правительстве Украинской Народной Республики (УНР), пришедшем на смену власти Скоропадского, тесть Кулишера становится заместителем министра иностранных дел, а затем занимает видные дипломатические должности в качестве представителя УНР за рубежом. Вероятно, по его протекции Евгений Михайлович тогда назначается послом УНР в Испании[41]. Впрочем, из-за изменившейся вскоре не в пользу новых украинских властей политической ситуации это назначение не было реализовано.

Отсюда понятно, почему Кулишер мог быть упомянут, наряду со своим тестем, среди известных евреев в окружении С.В. Петлюры[42]. Но Евгений Михайлович много позднее в США утверждал, что «всегда был против украинского национализма»[43]. Потому приведенные факты, найденные мною в украиноязычных источниках, можно скорее трактовать как следствие принадлежности к клану Марголиных, а не вытекающие из его личных убеждений. Он явно был прагматиком, человеком гибким в своем поведении. Впрочем, только до определенной степени – его прагматизм имел вполне определенные пределы. Всю свою жизнь Кулишер оставался убежденным противником большевизма.

Долгое время Кулишер упорно уклонялся от участия в деятельности советских учреждений в те периоды, когда власть в Киеве переходила в руки большевиков. Однако потом Евгений Михайлович все-таки согласился стать членом комиссии Народного комиссариата юстиции УССР по составлению Уголовного кодекса. Это позволило ему получить соответствующую справку[44]. И здесь виден его прагматизм. Ведь, как думал привлекший Кулишера к работе по составлению Уголовного кодекса мемуарист, возможно, что именно эта справка помогла бегству за рубеж[45].

Скитания миграциолога

В конце 1920 г. Кулишер с женой и годовалым ребенком переходит по льду Днестр. С ними была одна из двух сестер жены. Стоит отметить, что такая возможность ухода зимой через тогдашнюю советско-румынскую границу продолжала использоваться беглецами до 1924-1925 гг.[46] Но это был очень опасный путь. Кулишер в своих уже неоднократно цитированных мною в начале этого очерка воспоминаниях о В.Д. Набокове упоминает о «переходе, под обстрелом через Днестр». В мемуарах его тестя об этом говорится более определенно, как о переезде через реку «под градом пуль с румынского берега»[47]. Однако беглецы также подвергались опасности, когда достигали другого берега Днестра, – случалось, что они безжалостно расстреливались там румынскими пограничниками[48]. К счастью, Кулишер и его близкие избежали такой участи.

Из Румынии Кулишер с семьей через Австрию направляется в Германию[49]. Там в 1921 г. он становится доцентом в Берлинском университете. Однако этому предшествовали скитания в период гражданской войны –хотя Кулишер в основном находился в Киеве, ему довелось побывать вместе с некоторыми членами семьи Марголиных в Одессе и Крыму[50]. Берлинский период его жизни мною уже описан[51]. Впрочем, можно уточнить обстоятельства отъезда из Германии.

Работу в Берлинском университете, как «неариец», Кулишер потерял после прихода нацистов к власти в 1933 г. Однако позднее, чтобы не показывать последовавший затем период вынужденной незанятости, он указывал в качестве даты увольнения из этого университета следующий 1934 г., что и нашло отражение в уже упомянутом справочнике[52].

Вновь найденные свидетельства говорят о том, что в Берлине Кулишер, кроме преподавания в университете, «занимался адвокатурой»[53]. Но в 1935 г. нацистские власти Германии сделали практически невозможной такую деятельность для юристов-эмигрантов[54]. Ясно, что перед Кулишером, лишенным источников существования, остро встал вопрос о новой эмиграции.

В этом году Евгений Михайлович временно находит пристанище в Дании. Опять помогло родство с Марголиными. В этой стране тогда жила одна из сестер его жены, Любовь Марголина, которая в США вышла замуж за уроженца этой страны, получившего вскоре после защиты диссертации место университетского преподавателя в Копенгагене[55]. Поиск более постоянного пристанища, а главное – места работы был для Кулишера очень трудным[56].

Так, в архиве А. Эйнштейна мною недавно обнаружено письмо великого ученого с просьбой за Евгения Михайловича («я уверен, что проф. Кулишер выдающийся преподаватель»), адресованное ректору Еврейского университета в Иерусалиме[57]. Но это обращение, датированное 5 июня 1936 г., не дало результата. Впрочем, в этом году Евгению Михайловичу удалось переехать в Париж и полностью сосредоточиться на исследовании миграции[58]. Однако в уже упомянутом справочнике, явно с его подачи, неверно стоит 1935 год как время переезда во Францию[59].

Немецкое вторжение во Францию вынудило Кулишера и его жену покинуть 11 июня 1940 г. Париж, что удалось сделать лишь за два дня до его оккупации. Пять дней потребовалось супругам, чтобы достичь Пуатье, который находится в двухстах милях от французской столицы. Там их и настигли немецкие войска. Болезнь жены Кулишера заставила супругов вернуться в Париж, но в апреле 1941 г. им удалось пробраться в неоккупированную часть Франции. Они провели несколько месяцев на юго-западе страны в По, который расположен у самого подножия Пиренеев[60]. Официально подача заявления на визу в США была оформлена Кулишером 4 июля 1941 г. в американском консульстве в Марселе[61]. На следующий день при заполнении регистрационной анкеты на иностранца он указал, что является «русским беженцем», а при ответе на вопрос о политической принадлежности за последние пять лет написал: «Конституционно-демократическая партия России»[62].

24 июня 1941 г. судно с супругами прибыло из Лиссабона в Нью-Йорк. Каким путем они попали в португальскую столицу, пока остается невыясненным. Зато известно, что на следующий день после прибытия Кулишеров в Нью-Йорк А.Д. Марголин сумел организовать через одного из чиновников Государственного департамента США, специальное послание в адрес иммиграционных властей с просьбой ускорить оформление формальностей для въезда его зятя и дочери, причем в телеграмме отмечалось, что «отец Ольги Кулишер хорошо известен в Государственном департаменте»[63]. Так, с самого прибытия в США, Кулишер опять испытал на себе благотворное покровительство тестя, который еще в 1922 г. переселился в эту страну, где сумел прочно укорениться; Марголин нередко консультировал Госдеп по проблемам Восточной Европы.

Однако Евгений Михайлович и сам умел себя подать. Вот, например, как он показал свое значение в качестве эксперта уже в первом интервью русскоязычной американской газете:

«Интересный случай произошел с проф. Е.М. Кулишером на Бермуде, где его лично, вероятно по приказу из Лондона, английские власти задержали и стали расспрашивать о России, о его мнении насчет советской Красной Армии и ее обороноспособности. Это было за несколько недель до нападения немцев на СССР. [Е.М.] Кулишер тогда высказал мнение о вероятном вторжении Гитлера, и о том, что Красная Армия будет отчаянно сопротивляться. По сложившемуся у Е.М. [Кулишера] мнению именно Россия [в] военном отношении сильнее, чем мы предполагаем. Подхрамывает в промышленности не техническая сторона, а чисто хозяйственная. Но в военной промышленности хозяйственная часть не играет такой важной роли»[64].

В начале 1942 г. Кулишеру удается заинтересовать Международное бюро труда (МБТ), своим проектом изучения миграций в Европе в период идущей войны. Он становится на время сотрудником этой организации, штаб-квартира которой тогда из-за войны оказалась в Монреале. В основном работа над проектом шла в Нью-Йорке и Вашингтоне. Однако она, конечно, требовала и посещения Монреаля.

Отметим, что и там появление Евгения Михайловича вызвало интерес прессы – местная респектабельная газета посвятила ему пространную публикацию, в которой подробно рассказала о его странствиях через многие страны с тех пор, как он покинул Россию, и амбициозном проекте по изучению миграции, которым он был занят[65]. Именно важные факты из этой статьи неоднократно используются в настоящем очерке.

Уже через год Кулишер публикует под эгидой МБТ книгу «Перемещение населения в Европе» [66], в которой дается подробный обзор миграций на этом континенте за период, прошедший после начала Второй мировой войны. После этого, кажется, всю оставшуюся часть жизни он проведет в США. Во всяком случае, мне неизвестно, чтобы он потом покидал пределы этой страны.

Следующим местом работы Кулишера в 1943 г. становится созданное в предыдущем году Управление стратегических служб, УСС (Office of Strategic Services, OSS), разведывательная служба США, где он возглавил небольшую группу, ответственную за сбор и анализ информации о миграциях в условиях мировой войны. В этом же ведомстве еще раньше, в 1942 г., начал работать его тесть, Марголин[67]. Возможно, что он и помог Кулишеру попасть туда.

Пребывание в УСС давало тогда, вероятно, лучший доступ к информации по интересующей Кулишера теме. Но оно же еще и очень хорошо оплачивалось. Там годовой заработок Евгения Михайловича составлял 5.200 долларов[68]. Отметим для сравнения, что такой известный русский эмигрант, как бывший секретарь разогнанного большевиками Учредительного собрания М.В. Вишняк, который тоже был юристом по образованию, в том же 1943 г. смог получить лишь место преподавателя русского языка в Корнельском университете с зарплатой в 200 дол. в месяц[69]. После окончания Второй мировой войны, 20 сентября 1945 г., президент Г. Трумэн своим распоряжением распустил УСС, часть его функций была передана Госдепу, но при этом, Кулишер лишился столь хорошего во всех отношениях места работы. Более того, в это время у него возникли очень серьезные проблемы.

Под колпаком у Э. Гувера

Незадолго до ликвидации УСС, функции которого впоследствии перешли к ЦРУ, 29 августа 1945 г., Американское Федеральное бюро расследований (ФБР) зарегистрировало телефонный разговор жены Евгения Михайловича с супругой Р. Миллера, сотрудника Госдепа, занимавшегося там американо-советскими отношениями, который подозревался в сотрудничестве с советской разведкой[70]. Вина Миллера никогда не была установлена, и для него все закончилось увольнением из Госдепа[71]. Кулишеры и Миллеры поддерживали довольно тесные отношения, которые для женской половины семей были приятельскими. Пары обменивались визитами, на что также обратило внимание ФБР при слежке за Миллерами[72].

Впрочем, если слежка за Миллерами была глубокой тайной, то другое происшествие, затронувшее Евгения Михайловича, широко освещалось в тогдашней западной печати. Ситуацию очень усложнила близость членов клана Марголиных с Г. Рабинович, сотрудницей Международного бюро труда (МБТ) в Монреале. Ее имя неоднократно фигурировало в материалах советской разведки, которые передал канадским властям перебежчик И.С. Гузенко, начальник шифровального отдела посольства СССР в Канаде.

В 1944 г., как следовало из ставшей известной канадским властям переписки, Рабинович тайно переслала в Швейцарию 10 тыс. долларов, очень большую по тем временам сумму, которую специально для того получила от советского дипломатического представителя в Нью-Йорке. Получателями этих денег, что оставалось тогда неизвестным, были члены разведывательной группы ГРУ в Швейцарии, испытывавшие острый дефицит средств после ареста Ш. Радо[73]. Факт данной пересылки денег расследовался среди других специальной канадской комиссией, которая рассматривала материалы, унесенные Гузенко из советского посольства.

Рабинович была вынуждена дать этой комиссии подробные показания по поводу тайной отправки денег в Швейцарию. К счастью для нее, она была привлечена к дознанию лишь в качестве свидетеля. Деньги были отправлены на имя ее родственника. Протокол допроса Рабинович был опубликован в отчете о работе комиссии[74]. В нем, в частности, отмечалось, что она получала свою почту в Нью-Йорке на имя мужа третьей из сестер Марголиных, Надежды. При этом было упомянуто о его родстве с Кулишером[75]. Действительно, Рабинович тесно общалась с некоторыми членами клана Марголиных, когда бывала в этом городе, поддерживала дружеские отношения с Кулишером и его женой, как позднее вспоминал сын Надежды Марголиной[76].

Е.М. Кулишер в последние годы жизни

Так Евгений Михайлович попал под подозрение ФБР, которое тогда под руководством Э. Гувера как раз разворачивало охоту на советских агентов в государственных учреждениях США. В отношении недавно переставшего работать в УСС Кулишера было начато негласное расследование. Собранные при этом биографические материалы ранее уже были частично использованы мною при написании первого очерка о нем[77]. Вновь найденные материалы ФБР помогли уточнить некоторые факты его биографии и в данном очерке, который является его дополнением. Они же дают и другую очень интересную информацию – описание внешнего облика Евгения Михайловича и особенностей его английской речи, вероятно, составленное летом 1946 г.:

«Рост 5 футов 7 ½ дюйма [171,5 см]
Вес 155 фунтов [70,3 кг]
Цвет лица светлый
Глаза коричневые, носит роговые очки
Телосложение среднее; коренастый
Имеет серые усы; нос слегка еврейский; передвигается короткими уверенными шагами и свободно раскачивает руками
Имеет сильный акцент, использует хорошую грамматику, но говорит прерывисто»[78].

Расследование ФБР дела Кулишера, длившееся довольно долго, – его последний известный мне материал относится к сентябрю 1947 г.[79] – завершилось, безусловно, благополучно для него. В 1949 г. он получил постоянное место работы как демограф в Библиотеке Конгресса, а работа там требовала допуска к закрытым материалам[80], согласие на который давало ФБР. Получению места в Библиотеке Конгресса, несомненно, способствовал выход за год до того его главной книги «Европа в движении: война и изменения населения, 1917-1947»[81].

Так снова обрела прочный фундамент профессиональная деятельность Евгения Михайловича после периода временной занятости по специальности в 1946-1948 гг. в Американском университете в Вашингтоне, Бюро цензов США и военном ведомстве этой страны. В 1949 г. ему исполнилось 68 лет, возраст, когда обычно люди уже оказываются на пенсии. Но именно тогда он был востребован таким серьезным информационным центром, как Библиотека Конгресса, для продолжения своих исследований. Его очень ценили как специалиста, обладающего уникальными познаниями.

Afterlife

Умер Евгений Михайлович 2 апреля 1956 г. Уже на следующий день его первый некролог появился в «Новом русском слове», главной газете русской эмиграции в США[82]. Были опубликованы некрологи и в двух крупнейших американских газетах – «Нью-Йорк Таймс» и «Вашингтон Пост»[83]. Вскоре «Новое русское слово» предоставило свои страницы двум друзьям Кулишера, известным юристам, которые поделились воспоминаниями о нем[84]. Конечно, появилась и информация в бюллетене Библиотеки Конгресса, где он работал в последние годы жизни[85].

Из профессиональных демографических изданий кончину Кулишера отметил кратким сообщением лишь «Попьюлейшен Индекс»[86]. Все-таки миграциология находилась в то время еще на периферии демографического знания. Более пространным был некролог в одном из самых респектабельных американских социологических журналов[87]. Зато, кажется, в единственном тогда периодическом издании, специально посвященном миграции, был помещен подробный рассказ о жизни выдающегося миграциолога[88]. Именно содержащиеся в этой публикации сведения потом долгое время служили основой для описания событий его биографии в западной научной литературе.

В 1961 г. специальный доклад, посвященный неоконченным теоретическим изысканиям Кулишера, был представлен на международной демографической конференции в Нью-Йорке известным демографом-статистиком А. Дж. Яффе[89]. На основе этого доклада им была подготовлена статья, которая содержала также краткую биографическую справку и перечень основных работ Кулишера американского периода на английском языке[90]. Яффе был также автором энциклопедической статьи о нем, которая появилась в 1968 г.[91]

Затем последовал довольно длительный период молчания, который отражал недостаточный интерес к проблемам миграции в то время. Впрочем, однажды Кулишер, стал объектом изучения как беженец из нацистской Германии, и краткая биографическая справка на него была опубликована рамках соответствующего проекта[92].

Возникший позднее в постсоветской России интерес к судьбе эмигрантов первой волны нашел свое отражение в появлении публикаций о Кулишере в соответствующих энциклопедических изданиях[93]. К этому направлению примыкает и очень информативный материал, рассказывающий о нем в недавней монографии по истории русской книги в Библиотеке Конгресса США[94]. Появилась также биографическая статья о Евгении Михайловиче и в энциклопедическом словаре, посвященном русскому масонству[95].

Возросший интерес к проблемам миграции привел к публикации работ, по-новому раскрывающих различные важные аспекты биографии Кулишера на основе немецких, английских и американских архивных источников[96]. Некоторые новые биографические сведения о нем содержат работы К. Шлёгеля[97].

К сожалению, в некоторых из упомянутых публикаций, посвященных Кулишеру, далеко не все было верным. Например, безосновательно утверждалось, что у него, кроме Иосифа и Александра, был еще один брат. Получило довольно широкое хождение, ошибочно приписываемое братьям отчество «Моисеевич» вместо «Михайлович»[98]. Более того, в некоторых справочных изданиях мать Е.М. Кулишера, Сара Евзелевна (Иосифовна), фигурирует вместо Ольги Марголиной в качестве его жены[99].

Стоит отметить, как обстоит дело в научной литературе с проблемой определения национальной принадлежности Кулишера. Статья о нем имеется в биографическом справочнике демографов, публиковавшихся на немецком языке[100]. В вышедшем в США биографическом словаре демографов он представлен, как родившийся в России американский демограф[101]. А в опубликованном в Москве энциклопедическом словаре, посвященном народонаселению, о Кулишере говорится: «росс. ученый, специалист в области изучения миграции нас.»[102]. Выходит, сегодня, в отличие от прошлого, этот бывший изгнанник, оставивший нам ставшее классическим описание европейских миграций первой половины ХХ века, частью которых он был, желателен везде.

Вклад Е.М. Кулишера в изучение миграций, скорее, даже преувеличивают. Ему ошибочно атрибутируют роль зачинателя изучения демографии войны[103]. Но, как мы теперь знаем, основоположником в этом был его отец, М.И. Кулишер, а первым продолжателем дела отца в изучении миграции стал трагически погибший младший брат, А.М. Кулишер[104]. Е.М. Кулишеру выпало счастье завершить многолетние усилия своей семьи, и это он сделал блестяще, что и обеспечило ему прочное место в пантеоне демографии.

[1] Тольц М. Автор термина «перемещенные лица»: Евгений Михайлович Кулишер (1881-1956) // Демоскоп Weekly. 2015. № 655-656.
[2] О вкладе членов этой семьи в изучение миграции см.: Тольц М. Вклад семьи Кулишеров в мировую миграциологию // Демоскоп Weekly. 2014. № 603-604.
[3] Автор глубоко признателен А.И. Иванову, В.Е. Кельнеру, Н.М. Левчук, Л.Э. Найдич, Е.А. Ростовцеву, Л.О. Телень, П.А. Трибунскому, В.И. Хазану, М.Д. Шраеру и Ш. Штампферу, а также книготорговой компании Esterum (Франкфурт-на-Майне), которые оказали существенную помощь в поиске, доступе и осмыслении некоторых важных использованных источников. Однако ответственность за содержание моей публикации, конечно, целиком лежит на авторе.
[4] См.: Тольц М. Автор термина «перемещенные лица»: Евгений Михайлович Кулишер (1881-1956).
[5] From the Cincinnati Reds to the Moscow Reds: the memoirs of Irwin Weil. Compiled and edited by T. Brown. Boston, MA: Academic Studies Press, 2015. P. 77.
[6] Набоков В.В. Юбилейные заметки // Набоков о Набокове и прочем: Интервью, рецензии, эссе. Сост., предисл., коммент., подбор иллюстраций Н.Г. Мельниковой. М.: Издательство Независимая Газета, 2002. С. 597 [впервые – TriQuarterly. 1970. № 17].
[7] Набоков В., Уилсон Э. Дорогой Пончик. Дорогой Володя: Переписка. 1940-1971. М.: КоЛибри; Азбука-Аттикус, 2013. С. 343.
[8] См.: Shapiro G. The Tender Friendship and the Charm of Perfect Accord: Nabokov and His Father. Ann Arbor, MI: The University of Michigan Press, 2014. P. 103.
[9] Кулишер Е.М. Диккенс как криминалист // Журнал уголовного права и процесса.1912. № 4. С. 43-55; Кулишер Е.М. Диккенс как криминалист // Русская мысль. 1912. № 5. С. 94-102.
[10] Подр. о нем см.: Коваленко Н.А. Владимир Дмитриевич Набоков: человек и политик. М.: МАКС Пресс, 2002; специально как о юристе см.: Чернобель Г.Т. Владимир Дмитриевич Набоков: жизнь и творчество (1870–1922) // История русской правовой мысли. Биографии, документы, публикации. Ред. коллегия: В.П. Кашепов и др. М.: Остожье, 1998. С. 425-443.
[11] Kulischer A., Kulischer Е. Kriegs- und Wanderzüge. Weltgeschichte als Völkerbewegung. Berlin – Leipzig: Walter de Gruyter, 1932.
[12] Дело Императорского СПб. Университета о студенте Евгении Михайловиче Кулишере (1899) // ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 37145.
[13] О нем см.: Виноградов С.М. И.М. Кулишер как историк-экономист // Русская наука в биографических очерках. Под ред. Э.И. Колчинского и И.П. Медведева. СПб.: Дм. Буланин, 2003. С. 221-234.
[14] Вишневский А., Тольц М. Незамеченный вклад в теорию демографического перехода. К 125-летию со дня рождения Александра Кулишера // Демографическое обозрение. 2015. Т. 2. № 4. С. 9.
[15] Дело Императорского СПб. Университета о студенте Евгении Михайловиче Кулишере (1899).
[16] Там же.
[17] См.: Шульговский Н.Н., сост. Кружок философии права профессора Л.И. Петражицкого при СПб. университете за десять лет существования. СПб.: Право, 1910.
[18] Голосенко И.А., Сербенко Н.И. Петражицкий Лев Иосифович // Социологи России и СНГ XIX-XX вв. Биобиблиографический справочник. Редкол.: Ж.Т. Тощенко и др. М: Эдиториал УРСС, 1999. С. 232-233.
[19] International Biographical Dictionary of Central European Émigrés 1933-1945. Vol. 2. Part 1. Ed. by Herbert A. Strauss, W. Röder, et al. New York; London [etc.]: K.G. Saur, 1983. P. 673.
[20] См.: Who’s Who in World Jewry: A Biographical Dictionary of Outstanding Jews. Ed. by H. Schneiderman and I.J. Carmin. New York: Who’s Who in World Jewry, 1955. P. 423.
[21] Сообщено известным петербургским архивистом А.И. Ивановым (эл. письма автору, 26 июня 2016 и 16 июня 2017).
[22] На этот факт обратил мое внимание Е.А. Ростовцев, руководитель проекта «История Санкт-Петербургского университета в виртуальном пространстве» (эл. письмо автору, 31 мая 2017).
[23] См.: Весь Петроград на 1917 год: адресная и справочная книга г. Петрограда. [Пг.]: Издание т-ва А.С. Суворина – «Новое время», [1917]. С. 370.
[24] См.: Виноградов С.М. А.М. и Е.М. Кулишеры в эмиграции // Зарубежная Россия 1917-1939. Под ред. В.Ю. Черняева и др. Кн. 2. СПб.: Лики России, 2003. С. 239.
[25] Слиозберг Г.Б. Дела минувших дней: Записки русского еврея. Т. 1. Париж: Издание комитета по чествованию 70-летнего юбилея Г.Б. Слиозберга, 1933. С. 82.
[26] Кулишер М. Евреи в Киеве: Исторический очерк // Еврейская старина. 1913. Т. 6. Вып. 3. С. 351-366; Вып. 4. С. 417-438.
[27] FBI Silvermaster File. Vol. 63. P. 41. URL: https://web.archive.org/web/20120320045200/http://education-research.org/PDFs/Silvermaster063.pdf
[28] О нем см.: Khiterer, V. Arnold Davidovich Margolin: Ukrainian-Jewish Jurist, Statesman and Diplomat // Revolutionary Russia. 2005. Vol. 18. № 2. P. 145-167.
[29] Рапопорт А. Памяти Е.М. Кулишера // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1956. 5 апреля. С. 3.
[30] Graffman G. I Really Should Be Practicing. New York: Avon Books, 1982. P. 16.
[31] О нем см.: Khiterer V. Jewish City or Inferno of Russian Israel? A History of the Jews in Kiev before February 1917. Boston, MA: Academic Studies Press, 2016. P. 204-211.
[32] См.: Graffman G. I Really Should Be Practicing. P. 7, 15.
[33] См.: Весь Петроград на 1917 год. С. 370.
[34] Марголин А.Д. Украина и политика Антанты (Записки еврея и гражданина). Берлин: С. Ефрон, 1922. С. 29.
[35] Roof M.K. In Memoriam: Eugene M. Kulischer // R.E.M.P. Bulletin. 1956. Vol. 4. № 3. P. 41.
[36] Russian Studies Migration Here After Living in Nine Countries // The Gazette (Montreal). 1942. October 26. 1942. P. 22.
[37] Alma mater. Університет св. Володимира напередодні та в добу Української революції. 1917-1920. Кн. 2: Університет св. Володимира за доби Української Центральної Ради та Гетьманату Павла Скоропадського. Київ: Прайм, 2001. С. 180-181. При публикации цит. документа ошибочно указан 1918 г. вместо 1919 г., однако известно, что упомянутый в нем в качестве ректора Е.В. Спекторский был избран на эту должность только 6 апреля 1918 г. (см.: http://www.univ.kiev.ua/ua/geninf/history-rectors/spektorskii/).
[38] Alma mater. С. 598-599.
[39] См.: Міхневич Л.В. Міжнародний інститут соціології і права: нереалізований проект наукової установи // Часопис Київського університету права. 2015. №1. С. 38-41.
[40] См.: Пиріг Р.Я. Діяльність урядів гетьманату Павла Скоропадського: персональний вимір. Київ: Ін-т історії України НАН України, 2016. С. 334-336.
[41] Енциклопедія українознавства. Словникова частина. Т. 2. Париж – Нью-Йорк: Молоде життя, 1957. С. 642.
[42] См.: Labonne R. L'Ukraine // La Revue de Paris. 1932. T. 3. P. 624.
[43] Ferrara A. Storia, politica e storiografia delle migrazioni forzate in Europa. Dottorato in scienza politica e istituzioni Europee XX ciclo. Universita’ degli studi di Napoli Federico II, 2008. P. 344.
[44] Утевский Б.С. Воспоминания юриста: из неопубликованного. М.: Юридическая литература, 1989. С. 224.
[45] Там же.
[46] См.: Simpson J.H. The Refugee Problem: Report of a Survey. London – New York: Oxford University Press, 1939. P. 78.
[47] Марголин А.Д. Украина и политика Антанты. С. 243
[48] См.: Гессен И.В. Годы изгнания. Париж: YMCA-PRESS, 1979. С. 50-51.
[49] Russian Studies Migration Here After Living in Nine Countries. P. 22.
[50] Там же; Марголин А.Д. Украина и политика Антанты. С. 130.
[51] См.: Тольц М. Автор термина «перемещенные лица»: Евгений Михайлович Кулишер (1881-1956).
[52] Ср.: Die Reintegration von Juristen jüdischer Herkunft an den Berliner Universitäten nach 1945. Berlin: WVB Wissenschaftlicher Verlag, 2007. S. 67; Who’s Who in World Jewry. P. 423.
[53] Кучеров С. Е.М. Кулишер // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1956. 13 апреля. С. 3.
[54] Simpson J.H. The Refugee Problem: Report of a Survey. P. 280.
[55] См.: Rogosa M. Poul Arne Hansen, 1902-1972 [Obituary] // International Journal of Systematic Bacteriology. 1972. Vol. 22. No. 4. P. 410.
[56] См.: Андреева Е.Н. Общество защиты науки и знаний в Великобритании и помощь русским ученым-эмигрантам // Ежегодник Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына, 2013. М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2014. С. 87.
[57] The Hebrew University of Jerusalem. Einstein Archives Online. URL: http://alberteinstein.info/vufind1/Record/EAR000073116.
[58] См.: Тольц М. Е.М. Кулишер в эмиграции: становление выдающегося миграциолога // Российское научное зарубежье: люди, труды, институции, архивы. Отв. ред. П.А. Трибунский. М.: Институт российской истории РАН, 2016. С. 399-411.
[59] См.: Who’s Who in World Jewry. P. 423.
[60] Russian Studies Migration Here After Living in Nine Countries. P. 22.
[61] FBI Silvermaster File. Vol. 63. P. 41.
[62] Там же. P. 42.
[63] Там же.
[64] Железнов М. Что рассказывает проф. Е.М. Кулишер // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1941. 19 июля. С. 6.
[65] Russian Studies Migration Here After Living in Nine Countries // The Gazette (Montreal). 1942. October 26. 1942. P. 22.
[66] Kulischer E.M. The Displacement of Population in Europe, Montreal: International Labour Office, 1943.
[67] Furman B. Margolin is Dead of Auto Injuries // The New York Times. 1956. 31 October. P. 68.
[68] FBI Silvermaster File. Vol. 84. P. 69. URL: http://web.archive.org/web/­20120807120837/http://education-research.org/PDFs/Silvastermer084.pdf.
[69] См.: Вишняк М. Годы эмиграции 1919-1969. Париж – Нью-Йорк (Воспоминания). СПб.: ФормаТ, 2005. С. 273.
[70] FBI Silvermaster File. Vol. 63. P. 40.
[71] О его деле см., например: Haynes J.E. and Klehr H. Venona: Decoding Soviet Espionage in America. New Haven, CT: Yale University Press, 2000. P. 113-114.
[72] FBI Silvermaster File. Vol. 63. P. 41.
[73] См.: Breitman R. [et al.] U.S. Intelligence and the Nazis. Cambridge University Press, 2005. P. 295-296.
[74] The report of the Royal Commission Appointed under Order in Council P.C. 411 of February 5, 1946 to Investigate the Facts Relating to and the Circumstances Surrounding the Communication, by Public Officials and Other Persons in Positions of Trust of Secret and Confidential Information to Agents of a Foreign Power. Ottawa: E. Cloutier, 1946. P. 565-613.
[75] Там же. P. 556.
[76] Graffman G. I Really Should Be Practicing. P. 28-29.
[77] Тольц М. Автор термина «перемещенные лица»: Евгений Михайлович Кулишер (1881-1956).
[78] FBI Silvermaster File. Vol. 63. P. 47.
[79] См.: FBI Silvermaster File. Vol. 130. P. 61-69. URL: http://web.archive.org/web/20120814132156/http://education-research.­org/PDFs/Silvermaster130.pdf.
[80] См.: From the Cincinnati Reds to the Moscow Reds: the memoirs of Irwin Weil. P. 81.
[81] Kulischer E.M. Europe on the Move: War and Population Changes, 1917-1947. New York: Columbia University Press, 1948.
[82] Скончался Е.М. Кулишер // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1956. 3 апреля. С. 1.
[83] Kulischer Dead; A Census Expert // The New York Times. 1956. 4 April. P. 29; E. Kulischer; Coined ‘Displaced Persons’ // The Washington Post. 1956. 4 April. P. 18.
[84] Рапопорт А. Памяти Е.М. Кулишера // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1956. 5 апреля. С. 3; Кучеров С. Е.М. Кулишер // Новое русское слово (Нью-Йорк). 1956. 13 апреля. С. 3.
[85] Library of Congress Information Bulletin. 1956. Vol. 15. № 14. P. 171.
[86] Eugene M. Kulischer // Population Index. 1956. Vol. 22. № 2. P. 100.
[87] Mauldin W.P. Eugene M. Kulischer, 1881-1956 // American Sociological Review. Vol. 21. № 4 1956. P. 504.
[88] Roof M.K. In Memoriam: Eugene M. Kulischer // R.E.M.P. [Research Group for European Migration Problems] Bulletin. 1956. Vol. 4. № 3. P. 41-44.
[89] Jaffe A.J. Notes on the Population Theory of Eugene M. Kulischer // International Population Conference (New York, 1961). Vol. 2. London: IUSSP, 1963. P. 21-28.
[90] Jaffe A.J. Notes on the Population Theory of Eugene M. Kulischer // The Milbank Memorial Fund Quarterly. 1962. Vol. 40. № 2. P. 187-206.
[91] Jaffe A.J. Kulischer, Eugene // International Encyclopedia of the Social Sciences. Ed. by D.L. Sills. Vol. 8. [New York]: Macmillan & Free Press, 1968. P. 465-466.
[92] International Biographical Dictionary of Central European Émigrés 1933-1945. Vol. 2. Part 1. Ed. by Herbert A. Strauss, W. Röder, et al. New York; London [etc.]: K.G. Saur, 1983. P. 673.
[93] См., например: Незабытые могилы. Российское зарубежье: Некрологи 1917-1997: В 6 т. Сост. В.Н. Чуваков. Т. 3. М.: Пашков дом, 1999. С. 627; Российское зарубежье во Франции, 1919-2000: биографический словарь в 3-т. томах. Под общ. ред. Л. Мнухина и др. Т. 1. М.: Наука; Дом-музей Марины Цветаевой, 2008. С. 777-778.
[94] Пивоваров Е.Г. История русской книги в Библиотеке Конгресса США. СПб.: Нестор-История, 2013. С. 170-174.
[95] Серков А.И. Русское масонство. 1731-2000: Энциклопедический словарь. М.: РОССПЭН, 2001. С. 444.
[96] Die Reintegration von Juristen jüdischer Herkunft an den Berliner Universitäten nach 1945. Berlin: WVB Wissenschaftlicher Verlag, 2007. S. 66-71; Ferrara A. Eugene Kulischer, Joseph Schechtman and the Historiography of European Forced Migrations // Journal of Contemporary History. 2011. Vol. 46. № 4. P. 715-740; Андреева Е.Н. Общество защиты науки и знаний в Великобритании и помощь русским ученым-эмигрантам // Ежегодник Дома русского зарубежья имени Александра Солженицына, 2013. М.: Дом русского зарубежья им. А. Солженицына, 2014. С. 87.
[97] См.: Schlögel K. Verschiebebahnhof Europa. Joseph B. Schechtmans und Eugene M. Kulischers Pionierarbeiten // Zeithistorische Forschungen / Studies in Contemporary History, Online-Ausgabe. 2005. Vol. 2. № 3. S. 468-472; Schlögel K. Investigating Russian Berlin in Weimar Germany – Culture and Displacement in the Age of War and Revolution // Baltic Worlds. 2011. Vol. 4. № 3. P. 21-28.
[98] Подробное опровержение этих ошибок см.: Тольц М. Вклад семьи Кулишеров в мировую миграциологию.
[99] См., например: Серков А.И. Русское масонство. 1731–2000. С. 445.
[100] Lischke, R.-J. Biographisches Lexikon zur Geschichte der Demographie: Personen des bevölkerungswissenschaftlichen Denkens im deutschsprachigen Raum vom 16. bis zum 20. Jahrhundert. Berlin: Duncker & Humblot, 2007. S. 175.
[101] См.: Dictionary of Demography: Biographies. Vol. 1. Ed. by W. Petersen and R. Petersen. Westport, CT – London: Greenwood Press, 1985. P. 559.
[102] Денисенко М.Б. Кулишер Евгений Михайлович // Народонаселение: Энциклопедический словарь. Под. ред. А.Я. Кваши и др. М.: БРЭ, 1994. С. 204.
[103] См.: Dictionary of Demography: Biographies. Vol. 1. P. 560.
[104] См.: Тольц М. Вклад семьи Кулишеров в мировую миграциологию.