Трансформация заселённости сельской местности Центрального Черноземья (1959-2008 гг.)

Епифанова А.А., Лухманов Д.Н.
(Опубликовано в книге "Сжатие социально-экономического пространства: новое в теории регионального развития и практике его государственного регулирования". М.: Институт географии РАН, 2010, с. 153-166)

Рассматриваются особенности эволюции расселения, проходившей с 1960 года до конца первого десятилетия XXI века в регионе, представляющем собой группу областей, традиционно объединяемую под названием Центральное Черноземье. Это Белгородская, Воронежская, Курская, Липецкая и Тамбовская области. До начала 1960- х гг. в Центрально-Чернозёмный район входила так же Орловская область, позже переданная в Центральный район.

В статье приведены некоторые итоги формально-статистического анализа ряда пространственных и структурных, весьма генерализованных характеристик расселения. К таким характеристикам отнесены: а) количество сельских населённых пунктов (снп), зафиксированных переписями населения 1959, 1970, 1979, 1989, 2002 годов, составлявших сеть сельского расселения на территории каждой области; б) распределение снп по числу жителей в них; в) классификация снп по основным функциональным типам. Изменениям этих и ряде других параметров за межпереписные периоды, включая и некоторые соображения о динамике расселения в 2003-2008 гг., посвящена эта статья.

За 2003-2008 годы, по экспертной оценке специалистов областных организаций, количество сельских населённых пунктов почти не изменилось. Вполне вероятно, что несколько их десятков стали за это время практически нежилыми или временно обитаемыми К началу 2003 года в Черноземье таких пунктов было около 350¹. Это сравнительно немного. В наиболее депопулирующих областях Центра их доля к 2003 году была очень высока: например, 15% — в Тверской области, 17% — в Ярославской, 22% — в Костромской. Более верные сведения должны дать результаты переписи населения 2010 года.

По типологии структур сельского расселения, предложенной С.А. Ковалёвым в 1970-е годы² все области Чернозёмного Центра, кроме Воронежской, в 1959 году относились к типу, который С.А. Ковалёв определил как «среднеселённый со значительной долей крупных снп». Согласно типологии, на момент переписи 1959 года, в регионах этого типа в малых снп с количеством жителей в каждом до 200 человек, проживало не более четверти сельского населения всего региона; в средних снп (200-1000 чел.) 45-70%; в крупных (свыше 1000 чел.) 25-40%. А Воронежская область относилась к типу «средне — и крупноселённой со значительной долей крупных снп». В регионах такого типа, по расчётам С.А. Ковалёва, проживало в малых снп 5-15% сельского населения, в средних— 25-30%, в крупных снп — 55-65%. Хотя структура размещения населения Воронежской области по населённым пунктам разной людности несколько отличается от «типичной», с небольшим допуском её все же можно отнести к «средне- и крупноселённому типу». За 1959-2003 годы тип областных структур сельского расселения, определённый по соотношениям числа жителей снп различной людности, ни в одной из областей Черноземья практически не изменился. Достаточно подробно устойчивость структур сельского расселения была рассмотрена ранее в статье одного из авторов³.

Для сравнения мы взяли четыре субъекта Российской Федерации, расположенных на севере страны (Костромская и Псковская области) и юге (Краснодарский и Ставропольский края) с тем, чтобы отметить структурные отличия в расселении данных регионов. Структуры расселения и изменения, произошедшие за вторую половину XX века, в них были, как правило, заметнее и имеют существенные отличия от среднеселённых областей Центрального Черноземья. Так, в мелкоселённых Костромской и Псковской областях доля населения, проживавшего в малых снп, уменьшилась в два раза и на одну треть, а доля населения, проживавшего в крупных снп, увеличилась соответственно в 2,5 и в 2 раза. В 1,5-2 раза (с 3-4% до 1,5-2%) уменьшилась относительная численность населения в малых снп в классических крупноселённых Краснодарском и Ставропольском краях, а доля населения, проживающего здесь в крупных снп, выросла до практически возможного предела — 89-90%.

В 1959 году в пяти областях Центрального Черноземья было (по данным переписи того года) 16,6 тыс. сельских поселений. К концу 2002 года снп, учтённых переписью населения, во всех пяти областях ЦЧ насчитывалось 9,2 тыс., что составляет 55% от их количества в 1959 году. В целом, потери Центрального Черноземья — это исчезновение 7,6 тыс. сельских поселений со средней людностью каждого 360 человек. Мы подчёркиваем, что везде во всех подсчётах, учитываются населённые пункты, внесённые в списки, которые составляются на самых низших уровнях административного управления, то есть в сельских советах. Фактически (это показывают неоднократно проводившиеся разными исследователями «на месте» инвентаризации сети поселений) списки поселений и действительный состав их сети могут значительно не совпадать. Причины этого самые разные: от нежелания руководства учитывать «неперспективные» снп до сохранения двух, а иногда и трёх названий за давно слившимися в единое образование населёнными пунктами.

Авторами не учитывались произошедшие за 1959-2002 гг. так называемые «административные изменения» (например: а) поселение получало статус городского, б) присоединялось к соседнему сельскому, в) включалось в черту города или пгт и даже в том случае, когда поселение, как нежилое образование, продолжало существовать). Изменения такого рода, хотя, конечно, они отражались на изменении численности сельского населения, на динамику сети сельских поселений в регионах, имеющих достаточное количество многоселённых сельских администраций как в областях Центрального Черноземья, практически не влияли.

За время, прошедшее между 1959 и 2003 годами, Воронежская и Тамбовская области потеряли почти по 2000 сельских населённых пунктов каждая, Белгородская и Липецкая — по 1300 и только Курская область лишилась менее 1000 сельских населённых пунктов. Всего за это время сеть снп на территории Центрального Черноземья сократилась на 45%. Интенсивность сокращения сети, равная общерегиональной, наблюдалась в Воронежской и Тамбовской областях, несколько более низкая в Липецкой и Белгородской, и самая низкая — в Курской. На долю Воронежской, Тамбовской областей приходится по 26% всех региональных потерь, по 17% — на Белгородскую и Липецкую области, и около 13% — на Курскую область (таблица 1).

Таблица 1. Изменение количества сельских населённых пунктов в областях Чернозёмного Центра за 1959-2002 гг.

Столь значительное уменьшение за рассматриваемый нами период количества населённых пунктов, естественно, привело к существенному уменьшению густоты расселения, а неравномерность изменения количества поселений по областям — к увеличению внутрирегиональной контрастности между показателями густоты. Так, в Белгородской области густота расселения уменьшилась со 105 до 57 снп на 1 тыс. кв. км, в Воронежской — с 69 до 31, в Курской со 123 до 91, в Липецкой со 119 до 64, и в Тамбовской — со 107 до 40 снп на 1 тыс. кв.км. Естественно, что произошло увеличение средних расчётных («теоретических») расстояний между сельскими поселениями: в Белгородской области — с 4,0 км в 1979 году до 4,7 в 2002 году, в Воронежской за этот же период с 5,0 км до 6,5; в Курской, за 1979 по 2002 годы — с 3,5 до 3,7 км; в Липецкой с 1979 по 2002 годы — с 3,8 км до 4,4 км., в Тамбовской — с 3,8 км в 1970 г. до 5,1 в 2002 году.

Периодом наибольших потерь для всех областей были 1959- 1969 годы. Надо иметь в виду, что «потери» этого периода в некоторой их части объясняются не только физическим исчезновением сельских поселений, но и изменением формально-бюрократического подхода к тому, что понимать под отдельно стоящим и вносимым в списки населённым пунктом. За время между 1959-1970 гг. Воронежская область лишилась половины всех исчезнувших до 2003 года снп, Курская - 60%, Липецкая — 56%. Только в Воронежской области в следующий межпереписной период (между 1970 и 1979 гг.) сельские поселения исчезали почти так же интенсивно, как и предыдущие годы. В Курской области на эти годы приходится 17% исчезнувших снп от всех потерь 1959-2002 годов, Липецкой — не многим более четверти. За время, прошедшее между 1989-2003 годами, в каждой из областей Черноземья в среднем за год «вычёркивалось» не более 5-6 поселений. Таким образом, среднегодовые темпы уменьшения количества населённых пунктов в 1989-2002 годах по сравнению с 1959—1969 годами уменьшились в Воронежской области в 18 раз, в Курской — в 9 раз, в Липецкой — почти в 14 раз.

За достаточно большой отрезок времени (1959-2002 гг.) численность сельского населения Центрального Черноземья сократилась на 2 млн. 720 тыс. человек и составила к 2003 году 51% от численности 1959 года. По областям это уменьшение выглядит следующим образом: Белгородская область из 980,4 тыс. сельских жителей (на 1959 год) «потеряла» 454,4тыс., Воронежская из 1530, 7 тыс. — 623,7 тыс., Курская — из 1162,8 тыс. — 671,2 тыс. Сельское население Липецкой области уменьшилось с 790,3 на 456,8 тыс, в Тамбовской области — с 1118,7 тыс. на 614,3 тыс. Таким образом, сокращение количества сельских населённых пунктов и численности сельского населения в Белгородской, Липецкой и Тамбовской областях шло примерно одинаковыми темпами, в Воронежской области количество сельских поселений уменьшалось заметно быстрее, чем численность сельского населения. В Курской области темпы сокращения сельского населения были заметно выше, чем темпы уменьшения количества снп. В этом отношении аналогами Курской области в Центральном регионе могут служить Брянская, Орловская, Тульская, Рязанская и ряд других областей. Аналогами Воронежской области является Костромская область и Россия в целом.

Достаточно подробно изменение численности населения в Чернозёмной зоне за 1959-2002 годы, как в целом, так и внутри каждого из регионов (по сельским административным районам), уже рассматривалось авторами⁴.

Считается (фактически, это тоже экспертная оценка), что численность сельского населения сократилась за время, прошедшее между 2002 и 2009 гг. в Белгородской и Липецкой областях на 2-3%, в Воронежской и Тамбовской на 7-9%, в Курской — на 12-15%. При этом, если в Воронежской области значительная часть потерь объясняется административными преобразованиями (например, только в 2006 году сельские населённые пункты 17 сельских администраций ыли включены в черту ближайших городских поселений), то в остальных регионах — почти целиком оттоком (убылью) сельско^р населения. Общее уменьшение численности сельского населения Черноземья составило за 2003-2008 годы 190-200 тысяч человек.

Взаимосвязанные изменения численности сельского населения и количества сельских населённых пунктов, отмеченные итогами переписей населения, проходили весьма сбалансированно во всех, за исключением Курской, областях Центрального Черноземья. Это видно из того, что средняя людность поселений почти не менялась более чем за сорокалетний период. Только в Курской области результатом изменений структуры сельского расселения стало заметно выраженное с начала 1970-х годов уменьшение средней людности, а в Воронежской области, после «приведения в порядок» структуры расселения за счёт уменьшения малых снп, средняя людность стабилизировалась на довольно высоком уровне и остаётся такой по настоящее время (таблица 2).

Таблица 2. Изменение средней людности сельских населённых пунктов в областях Центрального Черноземья (1959-2002 гг.)

Темпы изменений количества сельских поселений за межпереписные периоды 1959-2002 годов были весьма различны. В целом, они заметно снижались. В таблице 3 приведены примеры трёх областей Черноземья,наиболее характерных по различию темпов изменений количества населённых пунктов.

Таблица 3. Темпы изменения количества сельских населённых пунктов (по межпереписным периодам)

Несмотря на то, что различия между областями в распределении сельских населённых пунктов по людности как в 1959-ом, так и в 2002-ом году не очень велики, можно говорить о том, что каждая из областей Черноземья, по характеру эволюции структур сельского расселения принадлежит к особому подтипу среднеселённых регионов. Рассмотрим динамику изменения количества снп в тех категориях людности, которые подсказывает нам современная статистика. 1-200, 201-500, 501-1000 и более 1000 человек.

В 1959 году количество населённых пунктов, число жителей в которых не превышало 200 человек, составляло от 52% (Курская область) до 65% (Липецкая область) всех сельских поселении. К 2002 году эта доля очень незначительно увеличилась в Белгородской и в Липецкой областях, снизилась в Воронежской, осталась без изменения в Тамбовкой, заметно выросла в Курской области. Здесь малые поселения, составлявшие в 1959 году чуть более половины всех снп, к 2002 году охватывали 3/4 всей сети сельского расселения. В Курской области наиболее заметно, по сравнению с остальными регионами, уменьшилась доля снп, отнесённых нами к другим категориям людности. Во всех остальных эта доля сократилась в 2-2,5 раза. Таких заметных изменений не произошло больше ни в одном регионе. Если расставить категории людности в порядке их увеличения (от 1-200 до 1000 и более), то характер динамики внутри областей по ним можно проследить, изучив данные таблицы 4.

Таблица 4. Распределение сельских населённых пунктов по числу жителей (в процентах)

Эти изменения структур расселения естественно привели к изменениям распределения сельского населения по населённым пунктам различной величины. Посмотрим, что произошло со значительной численностью населения, проживающего в наименьших (менее 200 человек в каждом) и наибольших (более 1000 человек) снп в каждом из регионов.

Белгородская область: доля населения, проживавшего в наименьших и в наибольших снп с 1959 по 2003 годы не изменилась. Это соответственно около 12% и около 39% населения всего региона. Воронежская область: наименьшие поселения — 9,3% в 1959 году, 6% — к 2003 году; крупные поселения соответственно 58,5%>м 58,9%. Курская область: наименьшие поселения 15% сельского населения в 1959 году, 28% к 2003 году; крупные поселения — снижение с 28% до 21%. Липецкая область: уменьшение доли сельского населения региона в наименьших поселениях с 17% до 13%, увеличение в крупных поселениях с 38% до 45%. Тамбовская область: как в категории наименьших, так и в категории крупных поселений — уменьшение доли, проживающего в них населения: с 14,6% до 12,6% и с 44,4% до 41,2%.

Очевидно, что между людностью поселений и выполняемыми ими функциями существует хорошо прослеживаемая связь. В регионах с расселением, характерным для областей Черноземья, с потенциальными административными, культурными, транспортными и другого рода центрами, безусловно, являются поселения с людностью более 500 человек и, частично, с меньшей людностью, но, как правило, не менее чем 200 человек. Сокращение количества сельских поселений и числа их жителей повсеместно привело к уменьшению людности населённых пунктов всех основных функциональных типов. Это хорошо видно из следующих примеров. В Белгородской области в 1970 году было 490 снп, имевших более 500 жителей каждый. Из них 246, то есть половина, выполняли функции центральных посёлков сельских администраций, остальные условно можно отнести к «рядо­вым» населённым пунктам. К 1989 году количество снп с людностью более 500 человек уменьшилось до 313, из них центрами сельских администраций оставалось 226, то есть 3/4 населённых пунктов такой людности. Значение населённых пунктов, имевших более 500 жителей в административно-хозяйственной иерархии, резко выросло.

Поактически то же самое произошло и в остальных областях: в Воронежской области в 1970 году снп «крупнее средних» составляли почти 60% всех центров сельсоветов, в 1989 году — 74%. В Курской области среди таких населённых пунктов в 1970 году было низовыми центрами около половины, в 1989 году — 68%, в Липецкой области 54% и 75%, в Тамбовской 43% и 60%. Невысокая доля снп, имевших более 500 жителей каждый, относилась к сельским несельскохозяйственным поселениям, причём эта доля за 1970-1989 годы менялась очень мало: в Белгородской области она уменьшилась с 3% до 2% всех снп с людностью более 500 человек, в Воронежской увеличилось с 3 до 4%, в Курской области с 5% до 6%, в Липецкой с 6% до 9% и в Тамбовской с 6% до 7%.

Изменение количества сельских поселений и числа жителей в них привело (в силу явного предпочтения населением функционально более разнообразных, «интересных», как правило, лучше расположенных и с развитой инфраструктурой поселений) к заметно дифференцированным изменениям средней людности посёлков-центров сельских администраций и рядовых сельскохозяйственных снп (таблица 5).

Таблица 5. Средняя людность сельских поселений (человек)

В целом, изменения за 1970-1989 годы средней людности двух основных категорий сельскохозяйственных поселений сводятся к следующему: средняя людность центров сельсоветов изменилась на 10-30%, меньше всего в Белгородской области и больше всего в Курской области. Средняя людность рядовых поселений, как это и следовало ожидать, почти везде изменилась гораздо заметнее: вдвое в Курской области, на 30% в Белгородской, воронежской и амбовской областях и на 40% — в Липецкой области. В 1970 году средняя людность рядовых поселений составляла от 16% (Воронежская область) до 28% (Курская область)средней людности центральных посёлков. К 1989 году это соотношение несколько, но не очень значительно, изменилось. Средняя людность рядовых поселений стала составлять от 21% (Курская область) до 14% (Липецкая область) людности центров сельсоветов.

Одной из главных причин и, одновременно, важнейшим следствием изменений сельского расселения, стали постоянно сменявшие друг друга попытки привести сетку хозяйственного деления территории (границ колхозов и совхозов) в соответствие с системой административного деления. Обе системы, которые «по идее» должны были хорошо и без пространственных и структурных сдвигов накладываться одна на другую с тем, чтобы, как минимум, центры управления ими совпадали, оказались весьма инерционными. Это постоянно приводило к несовпадению территориально-структурных рангов поселений. Такое несовпадение ещё больше подчёркивалось самостоятельными, несовпадающими то с административной, то с хозяйственной иерархией, пространственными системами учреждений общего образования, здравоохранения, связи.

Попытки упорядочить взаимосвязи между административными и хозяйственными системами видны из следующих примеров.

В 1970 году в Белгородской области из 326 центров сельских советов 244 были центрами колхозов и совхозов. Кроме того, 52 хозяйственных центра не являлись одновременно административными центрами, а 82 центра сельсоветов не были одновременно центрами хозяйств. Проходившее в 1970-1988 годах упорядочение сеток административного и хозяйственного деления привело к некоторому уменьшению количества сельских советов и, среди них, числу хозяйственных центров, а также к уменьшению почти вдвое количества хозяйственных центров, не являвшихся центрами сельских советов.

К 1989 году количество поселений, совмещавших функции как административных, так и хозяйственных центров, увеличилось до 367. Соответственно, уменьшилось количество центров сельсоветов, являвшихся «рядовыми» сельскохозяйственными поселениями.

Ещё более заметное совпадение сеток административно-хозяйственного деления произошло в Тамбовской области. Здесь, в 1970 году почти 1/3 центров сельсоветов не являлась центрам хозяйственного управления.

Опыт различных исследований последних лет и данные учёта снп показывают, что среди территориальных систем внутриобластного деления наиболее устойчивой и по количеству единиц,

по границам ячеек является сетка низового административного деления⁵. Так, за время с 1959 года по 2008 год количество сельских административных районов уменьшилось в Белгородской области с 31 до 21, в Воронежской с 41 до 31, в Курской с 33 до 28, в Липецкой с 24 до 18, в Тамбовской с 26 до 23. Наиболее заметные изменения количества сельских административных районов — укрупнение их сетки — произошли во всех рассматриваемых областях в начале 60-х годов. В этот же период количество низовых ячеек административного деления менялось очень мало. С 1959 года по 2008 год: в Белгородской области с 348 до 335, в Воронежской с 489 до 471, в Курской с 439 до 480, в Липецкой с 311 до 305, в Тамбовской с 304 до 309.

Изменения качественного содержания среднего сельского совета каждой из областей Черноземья видно из таблицы 6.

Таблица 6. Основные параметры низовых систем расселения в областях Центрального Черноземья

Распад колхозно-совхозной системы организации территории привёл к появлению ячеек низового административного деления с вполне определёнными и нанесёнными на крупномасштабные специальные карты границами. Это позволяет с достаточной достоверностью рассчитывать плотность населения и густоту расселения, отказавшись от весьма условного перевода площадей, занимаемых колхозами и совхозами, в территории, на которых функционирует население сельских населённых пунктов. Именно в этих ячейках формируются первичные элементы той мозаики изменения расселения, которая, нанесённая на карту низового административно-территориального деления, создаёт рельеф его эволюции. Это и позволяет рассматривать эволюцию расселения как эволюцию его сйгстем — районных при исследовании крупного «полновластного» региона, низовых — при расчете и описаниях географии изменений расселения отдельных областей.

Изменение населённости и заселённости областей Центрального Черноземья привело к существенной трансформации условий размещения и функционирования систем учреждений социальной сферы и не только тех, которые организуются и управляются местной властью (образование, здравоохранение, связь), но и находящихся в частных или кооперативных руках (торговля, быт, частично — транспорт).

Результаты изменений в сельском расселении как упростили, так и усложнили эти условия. Упростили тем, что к низовым центрам, то есть «по статусу» всегда главным центрам размещения основных социальных учреждений, теперь «привязано» гораздо меньше зависимых от них населённых пунктов, чем раньше. Так, в Белгородской области в 1959 году только 6% сельсоветов имели в своём составе одно-два поселения, а 25% — более 10 поселений; в Курской области соответственно 5% и 29%, в Тамбовской — 6% и 52%. В соответствии с этим должна была строиться и структура сетей социального обслуживания. К 2003 году повсеместно стали преобладать сельсоветы с небольшим количеством поселений: 1-2 населённых пункта имели четверть сельсоветов в Белгородской области, 40% — в Воронежской, 15% — в Курской, 22% — в Липецкой и 19% — в Тамбовской. Сельсоветы с вполне удовлетворительно управляемой и обслуживаемой сетью, то есть те, в которых количество поселений не превышает 5, стали составлять от половины до 4/5 всех низовых систем расселения (в 1959 году — 20-40%).

Условием, резко усложнившем организацию и функционирование систем социальных учреждений, стало быстрое увеличение количества низовых систем расселения, имеющих явно недостаточную численность населения — клиентуры для создания комплекса обслуживающих учреждений в каждом местном, низовом центре. Так, в 1959 году сельские советы, на территории которых проживало менее 1000 человек (нормативный и «практический» минимум клиентуры для работы комплекса специалистов социальной сферы), составляли в Белгородской области 2% от всех сельсоветов (остальные были значительно более населены), в Воронежской — 1%, в Курской — 0,5%, в Липецкой — 5%, в Тамбовской области — 0,7%. К 2003 году доля таких малонаселённых сельсоветов выросла, соответственно, до 38, 32, 71, 51, 40%. Это означает, что оптимизация или, хотя бы сохранение, действенности работы социальной инфраструктуры требует вдумчивого, с учётом особенностей пространственных условий расселения, создания кооперированных межсельсоветских объединений. При этом ни в коем случае не рекомендуется укрупнение низовых территориально-административных единиц. Вся практика советских административных преобразований показывает, что в большинстве случаев они ведут к деградации поля расселения, остановить которую почти невозможно. В Центральном Черноземье природные условия расселения и, соответственно, его формы и густота почти повсеместно таковы, что проблемы функциональной (не административной!) кооперации решаемы.

¹ Численность и размещение населения (итоги Всероссийской Переписи населения 2002 г.), том 1., М., 2004, табл. З
² Ковалёв С.А.. Региональные различия современного развития сельского расселения в СССР // Динамика расселения в СССР (Вопросы географии. М., 1986, № 129)
³ Лухманов Д.Н. Динамика и устойчивость структур сельского расселения // Современное село: пути развития (Вопросы географии. М., 1989, №132)
⁴ Лухманов Д.Н., Епифанова А.А. Изменение расселения в Центральном Черноземье (основные тенденции конца XX — начала XXI вв. // Гуманитарные ресурсы регионального развития (на примере естественно-природного и культурного наследия). М., 2009
⁵ Лухманов Д. Н. Масштабы исследований и репрезентативность результатов (на примере изучения сельского расселения) // Вопросы географии. М., 1994, № 2)