… о пространственном расслоении Москвы и трущобизации

Раньше москвичей будоражили прогнозами о превращении некоторых районов в этнические гетто. Теперь пугают скорым "размежеванием" города по социальному признаку. Насколько серьезна эта угроза, обозреватель "Известий" спросила у профессора МАРХИ Вячеслава Глазычева.
Ответ: Еще лет 10 назад я писал в своих статьях об угрозе трущобизации. Происходит это достаточно стремительно. Но в неблагополучных районах не только сильно упадут цены на недвижимость. Их недалекое будущее - сплошные неплатежи по ЖКХ и соответственно скорый кризис всего инженерного оборудования. Это абсолютно неотвратимо, поскольку город в этом вопросе не выстраивал никакой стратегии.
в: А в других странах такие стратегии есть?
о: Нигде в мире до конца эта проблема не решена, но имеется хотя бы негативный опыт. Например, того же Большого Парижа, формирования многоэтажных трущоб в Чикаго и других городах. Это все многократно описано, в том числе и по-русски. То есть можно было не наступать на те же грабли. Позитив тоже есть. В своей книжке "Урбанистика" я описывал, как в той же Франции проводили реконструкцию неблагополучных кварталов, не выкидывая людей на улицу. Такой позитивный опыт есть и в Германии, и в Скандинавии. В ряде европейских городов власти стараются строить социальное жилье, внешне не уступающее по качеству жилью бизнес-класса. Или формировать систему своего рода "шарниров" - мест, где происходит неагрессивное взаимодействие разных социальных слоев. Таких, например, как катки: где важно, как ты катаешься, а не что на тебе надето. Но все это требует особой, серьезной, продуманной политики. А мы все последнее время видели лишь алчность городских властей и инвесторов, которые стремились как можно больше "снять" с квадратного метра. Ставка делалась исключительно на "новобогатые" кварталы или комплексы. Так в Москве возникло огромное количество зазаборных пространств - кстати, абсолютно незаконных.
Понятно, что в этом вопросе нельзя действовать топорно. К примеру, напихивать в один дом получающих жилье по социальным программам и покупающих его за свой счет. Иначе там никогда не будет нормального товарищества собственников жилья - слишком разные у жильцов возможности и представления о должном и необходимом. С другой стороны, полное разделение кварталов по имущественному признаку тоже чревато большими неприятностями. Рано или поздно между ними обязательно возникнет классовая ненависть, в том числе на уровне подростков.
в: Как же, по-вашему, должна действовать мудрая власть, чтобы не возникали опасные районы социального дна, в которые хорошо одетый человек побоится ступить?
о: Если мы не хотим такого будущего, то противодействие "гарлемизации" нужно считать главной задачей разработки технических заданий на реконструкцию, ремонт, отселение каждого крупного микрорайона. Эти технические задания должны готовить в том числе социологи, демографы, конфликтологи. Именно они, а не инвесторы должны решать, какие объекты могут соседствовать, а какие - нет. До сих пор никто такой задачи не ставил. В Москве до сих пор не принята общемировая практика, когда муниципалитет выступает генеральным заказчиком проработки планировочных решений для целых районов и микрорайонов, а уже потом отдельные лоты - например, на строительство магазинов, гаражей, жилых домов или офисов - поступают на торги. У нас все переложено на инвестора, город фактически самоустраняется. А потом начинаются вопли - куда делись магазины шаговой доступности и почему нет детских садов. Потому что на месте градоустроительной политики у нас - дыра. В наличии только градостроительно-планировочная деятельность, но она же - служебная, какое задание получил, такое и выполняешь. А вот политика городской жизни - вещь Москве пока неизвестная.
в: В центре города давно строятся дома исключительно для богатых. А новые кварталы для очередников все чаще возникают на территориях бывших свалок и полей аэрации. Конечно, квартиры там дают бесплатно, но вам не кажется, что именно эти районы сразу становятся кандидатами в социальный отстой?
о: Можно строить и на месте свалок и полей аэрации. Само по себе это не катастрофа. Стоят же города всего мира на бывших кладбищах. Другое дело, что строить на загрязненной территории можно только после ее полной реабилитации. А это очень дорогое удовольствие - необходимо вывозить огромные массивы загрязненного грунта, завозить чистый. Но если не сделать этого или сделать частично, такие кварталы неминуемо превращаются в неблагополучные территории. Точно так же сегодня неблагополучны огромные массивы жилых домов постройки 1960-1970-х годов - они становятся зоной демографического бедствия. Почти все их население состоит из пенсионеров, со всеми вытекающими последствиями: и экономическими, и социально-психологическими. В них, например, невозможно нормально отстроить товарищества собственников жилья - никто из жильцов не хочет брать на себя ответственность.
в: В этих квартирах остались главным образом старики, когда-то их получавшие. А дети отселились. И что тут можно сделать?
о: Например, дать жилищные субсидии молодым семьям, покупающим жилье в "стареющих" домах. Или заняться наконец созданием грамотных домов для пожилых людей, что предполагает развитую инфраструктуру их обслуживания. Ведь существует же огромный опыт остального мира: во многих странах это не отдельные штучки вроде нашего киношного дома ветеранов, а целая система. И это вовсе не отстой, а желаемая и комфортная среда обитания для большой части населения. Или возьмем, к примеру, формирование в Москве мусульманского сообщества. Это же происходит - возникает спрос на школы и поликлиники для мусульман, на халяльные магазины. Все это требует очень внимательного отношения и выстраивания норм, неизбежны дискуссии и столкновения. Важно находить решения мирным путем. Но, повторюсь, это целая зона городской политики, на месте которой у нас пока - пустыня.

Наталья ДАВЫДОВА. «Известия», 24 апреля 2009 года

Универсальное средство предотвращения открытого конфликта бедности и богатства – стена

"Стенокардия" как в медицинском, так и в социальном смысле слова - болезнь. Носит характер приступа, имеет четко выраженное время возникновения и прекращения. Возникает при определенных условиях, начинает стихать под влиянием нитроглицерина (взрывчатое вещество. - Прим. ред.).
Российская элита отгораживается от плебеев заборами или высокими ценами на жилье: свои "рублевки" есть даже в поселках городского типа. Но обособление особенно вредно для такой большой и разношерстной по богатству - природному, демографическому, социальному - страны, считают социологи. Общество же видит в нем опасность для цивилизации.
Престижные адреса были всегда, и элита всегда стремилась их заполучить. Без границ (читай - заборов, барьеров, стен) не обойтись. Они, как известно, структурируют пространства и формируют общности: бедные - богатые, Восток - Запад, горожане - сельчане, местные - приезжие. Но чем их больше, тем больше маргиналов - тех, кто не смог найти себя ни в одном из приграничий. Получается, что богатые граждане любого населенного пункта сами работают на то, чтобы "опасных" для их спокойной жизни элементов плодилось все больше.
- Строить заборы внутри собственной страны? Социальные проблемы только усугубятся, - считает знаменитый фотохудожник Екатерина Рождественская. - Помните фильм, где таким образом выращивали опасных зомби? Зачем же создавать условия, чтобы они появились в нашем обществе? От спокойного отношения между социальными группами зависит жизнь наших детей. Поэтому вопросам этим нужно уделять самое пристальное внимание. Ведь тем, кто построит забор вокруг своего дома, потом потребуется специальная школа для его ребенка, потом - специальный институт, а следуя этой логике - и специальная, какая-то необыкновенно безопасная страна.
Социологи считают, что сегрегацию рождает наше молчаливое согласие на изоляцию "групп риска". То, что происходит в больших городах мира - с помощью стен или более цивилизованно, - называется неприятным словом "геттоизация".
Между тем современный средний класс отказывается "оплачивать" солидарность в обществе.
Писатель Юрий Поляков уверен, что решить социальные проблемы города за счет обособления среднего класса нереально. По его мнению, "гетто" абсурдно и социально, и политически.
- Странна сама ситуация, когда в современную эпоху при нынешних технических высотах города ищут средневековые способы решения социальных проблем. Это ж все уже было: средневековый город, в котором на ночь запирали ворота и выгоняли всех негорожан. Сегрегация - это симптом базового противоречия современной цивилизации. Видимо, изжить модные противоречия, продолжая жить по тем законам, по которым мы живем сейчас, невозможно. И пресловутый кризис - тому подтверждение.
К слову, с Поляковым согласны и социальные географы, ученые, исследующие изменения городского и сельского ландшафта с точки зрения социальных проблем. Для большой и разношерстной по богатству - природному, демографическому и социальному - страны - сегрегация, обособление еще и классовое - неполезно. Границ в самых разных значениях этого слова у нас и без того хватает.
- Обособление каких-то районов и групп особенно чудовищно для нашей страны, - продолжает писатель. Он много ездит и видит, каким образом процесс сегрегации идет в России. - Только что вернулся из Тобольска, где был на премьере своей пьесы "Одноклассники". Она как раз и посвящена проблеме возведения "заборов". Один из моих героев на вечере встреч говорит: "Ну какие же мы одноклассники? Одноклассники - это люди одного класса, а мы с вами давно стали разноклассниками: один живет на Рублевке, другой - нищий, третий - побирающийся батюшка, которому нужно как-то содержать приход..."
- В провинциальных городах хорошо видно, как дореволюционная или советская хрущевская застройка вдруг обрывается и открывается "гнездо европейского благополучия". Все это пока в зачаточном состоянии. И "зазаборная" жизнь лишь эмоционально является источником неудобства для обычных горожан. "Гнезда" можно объехать, они пока не так часто отбирают у жителей доступ к пляжам, в лесные угодья и тому подобное. Но чем дальше, тем труднее будет разрешать социальные противоречия. Мне не понятен прогресс отказа от социального государства для того, чтобы в стране появилось 10 тысяч семей, которые могут построить себе средневековый замок. Это тупиковый для российской государственности путь.

Елена НОВОСЕЛОВА. «Российская газета», 24 апреля 2009 года