… о миграции из Воркуты

Люди уходят на юг, и земля, некогда укрощенная СССР, возвращается во власть снега и льда

Заброшенные дома Юршора стоят под коркой снега и льда, как памятники ушедшей эпохе.
Уставившись пустыми окнами в мерзлую тундру, они как будто вспоминают о тех временах, когда Кремль верил, что идеология и трудолюбие способны победить природу.
Десять лет назад в этом поселке, расположенном на Крайнем Севере России, в 70 милях за Полярным кругом, где температура зимой падает до -50C и пурга дует с Северного полюса, погребая под снегом машины и срывая крыши с домов, жили 5000 человек. Сегодня их осталось всего десять.
'Мы последние из оставшихся, - говорит 52-летний шахтер Карп Бельгаев (его семья - одна из двух, все еще живущих в поселке, в одном их изъеденных временем пятиэтажных домов). - Магазин, школа, ресторан, поликлиника - все закрылось'. В ближайшие недели Бельгаевы и их соседи покинут поселок, после чего власти отключат электроснабжение и закроют отопительную подстанцию, которая позволяла местным жителям не умереть от холода. Навеки оставленный людьми Юршор будет стоять в арктической пустыне, постепенно разрушаясь.
Упадок Юршора глубоко символичен. Последние два года возрождающаяся Россия активно стремится к богатствам Крайнего Севера. В 2007 году две российские миниподлодки достигли дна Северного Ледовитого океана и установили на нем титановый флаг России, предъявив тем самым претензии на миллионы тонн углеводородов. В сентябре президент Дмитрий Медведев заявил, что Арктика - зона 'стратегического значения', которая должна стать 'ресурсной базой России XXI века', а в вышедшем в прошлом месяце правительственном документе, посвященном стратегии, говорилось о грядущей борьбе за эти ресурсы, которая может даже перерасти в войну между соперничающими странами.
При этом возникает странный парадокс. Пока чиновники в Москве направляют огромные средства на разведку газовых месторождений на арктическом шельфе и строительство новых нефтепроводов, Север умирает. Каждый год тысячи людей бегут в более теплые края. Пустеют целые поселки. Население трех крупнейших арктических городов мира - Мурманска, Воркуты и Норильска (все они расположены в России) - с 1989 года сократилось почти втрое.
До последнего момента казалось, что темпы миграции с Севера замедляются. Однако в таких местах как Воркута - шахтерский город и бывший форпост ГУЛАГа, расположенный в нескольких милях от Юршора, многие боятся, что падение цен на сырье, вызванное финансовым кризисом, спровоцирует новый исход.
Угольные шахты Воркуты принадлежат миллиардеру Алексею Мордашову, владельцу компании 'Северсталь' - крупнейшего производителя стали в России. Они снабжают топливом его сталелитейный завод, сокративший в последнем квартале 2008 года выпуск продукции вдвое. Это заставило 'Воркутауголь' снизить зарплаты и начать сокращения. 'Пока были уволены 300 человек из 13000', - утверждает представитель компании Дмитрий Поярков. Однако он признает, что рецессия может ударить еще сильней.
Жить в Воркуте нелегко. В январе и феврале низкое солнце лишь на несколько часов выползает на небо, а летом над болотами клубятся тучи комаров - каждый размером с ноготь.
Уголь был найден здесь в 1920-х годах, а к 1934 году работать на Север уже отправлялись заключенные со всего СССР. Жили в деревянных бараках или в землянках, вручную вырытых в твердой как камень земле.
После того, как в 1953 году умер Сталин, выжившие были освобождены, и на их место пришли рабочие из более теплых регионов, привлеченные обещаниями высокой зарплаты и ранних пенсий. В местах фактически непригодных для проживания человека, Советский Союз выстроил на вечной мерзлоте целые города, с бассейнами, кинозалами и кукольными театрами, чтобы развлекать свой полярный авангард.
Однако с падением Советского Союза развалилась и централизованная система субсидий и надбавок к зарплате, материально поддерживавшая Север. Сегодня многие жители Воркуты морщатся, когда слышат громкие заявления политиков из Москвы о деньгах для Севера. 'Компании должны платить надбавки к зарплате, но они просто уменьшают ту, часть, которую выплачивают сами, так что мы получаем не больше, чем в Средней полосе', - говорит 46-летняя тележурналистка Марина Иванова, муж которой работает шахтером.
Местные жители не только не получают поддержки от правительства, но и вынуждены переплачивать за товары, которые из-за отсутствия дорожной связи приходится 40 часов везти на поезде из Москвы. Те, кто продает квартиры и уезжает в Центральную Россию, нередко вынуждены ехать с пустыми карманами: из-за трудностей со снабжением цены снизились настолько, что теперь квартира может стоить около 2000 фунтов.
Пенсионеры и люди, долго жившие на Крайнем Севере, должны получать от государства сертификаты на покупку нового жилья, очереди на них годами ожидают десятки тысяч человек. Отъезд, тем не менее, продолжается, по всей Воркуте некогда многолюдные дома стоят заколоченными. 'Город умирает на глазах', - говорит Ярослав Котов, инженер с соседней угольной шахты.
От чиновников в Москве сочувствия дождаться трудно. Из-за дешевизны труда Советская власть искусственно перенаселила Север, считают они, так что нынешний исход - всего лишь приспособление к условиям рынка. Жителей городов заменят в Арктике работающие посменно нефтяники и бурильщики, которым не нужна дорогая инфраструктура.
Тем временем, законопроект, который должен был разделить Север на зоны проживания - 'абсолютно дискомфортные' и 'экстремально дискомфортные', что помогло бы улучшить социальную поддержку жителей полярного региона, уже не один год пылится в Государственной думе - нижней палате российского парламента.
Для многих в Воркуте перспектива умирания города стала трагедией. 'Я хочу для моего сына лучшего будущего, а проживание здесь больше не дает преимуществ, - говорит Иванова. - Но я не хочу уезжать. Я здесь родилась. В Москве так слякотно, а здесь у нас морозные, суровые и прекрасные зимы'.
Сейчас существует опасность, что Воркута превратится в экономическое гетто для тех, кто не может позволить себе переезд. Например, Карп Бельгаев с семьей остаются в Юршоре скорее силой обстоятельств, чем по собственному выбору. Въевшиеся в кожу вокруг глаз шахтера угольные круги напоминают о десятках лет работы под землей.
Когда в 1998 году шахта закрылась, многие семьи покинули поселок. Бельгаев тогда тоже потерял работу и теперь вынужден ездить работать на другую шахту. Он считает, что по российским законам, его семье положено жилье в Средней полосе.
Однако местные власти утверждают, что Юршор не был официально 'ликвидирован', и предлагают Бельгаевым переселиться в соседний поселок, тоже потихоньку разрушающийся. Вскоре судебные приставы должны выселить семью из Юршора.
После 30 лет в забое Бельгаев чувствует себя обманутым. 'Другие только пили и бездельничали, и все равно получили квартиры на юге, - говорит он. - Я полжизни проработал в шахте и не получил ничего. Это неправильно'.

В тяжелых условиях
Зимой в пургу температура на российском Крайнем Севере иногда падает до -90C (с учетом холодного ветра).
На таком морозе сталь может начать разрушаться, а открытая кожа обмораживается меньше, чем за минуту.
Местные жители для защиты от холода носят арктическую спецодежду (специальные парки и ватные штаны) или одежду из оленьих шкур.
Мороз, весной сменяющийся оттепелью, часто разрушает асфальт на дорогах и тротуарах. Глобальное потепление также может стать для российской Арктики сомнительным благом: с одной стороны, оно открывает новые морские пути и может позволить местным жителям сэкономить на отоплении, но с другой, угрожает городам, построенным на вечной мерзлоте - если она начнет оттаивать, фундаменты под домами могут просесть.
Так как влага сквозь вечную мерзлоту не просачивается, коротким летом арктическая тундра покрывается лужами, служащими прекрасными рассадниками комаров и прочих жалящих насекомых.

Том ПАРФИТТ. "The Guardian", 25 февраля 2009 года
Опубликовано на ИноСМИ.Ru