Истоки интолерантности россиян к мигрантам

И.М. Бадыштова
(Опубликовано в: Горные страны: Расселение, этнодемографические и геополитические процессы, геоинформационный мониторинг: Материалы Международной конференции, Ставрополь-Домбай, 25-30 сентября. -М.-Ставрополь: Изд-во СГУ, 2005. с. 116-122)

Проблема толерантности и социального согласия, возникнув еще в античности в связи с необходимостью разрешения социальных конфликтов, существует в той или иной мере по сей день в любом, даже самом стабильном демократическом обществе. Ни один социум не обладает иммунитетом против нетерпимости, даже если в законах и конституциях стран закреплены принципы мультикультуризма, свободы убеждений и их выражения, утверждены приверженность этим ценностям как норме, образу жизни.

Являясь антиподом агрессивности, непримиримости и в тоже время, как и последние, - формой социальной адаптации индивидуумов и общества в целом, - толерантность тем не менее не возникает спонтанно. И в этом ее коренное отличие от агрессивности, несмотря на общую природу этих феноменов - инстинкт самосохранения. Требуются определенные психологические установки, усилия, осознание в процессе взаимодействия с другими того, что это - единственно возможный путь мирного сосуществования и дальнейшего развития в обществе. Иными словами, толерантные отношения формируются в обществе через воспитание, волевые установки, личный жизненный опыт и т.п.

Понятие "толерантность", прочно вошедшее в современный лексикон самых разных наук, формировалось на протяжении не одного столетия. Первоначально оно разрабатывалось в рамках философской науки с целью преодоления последствий мировоззренческого конфликта в сфере религиозных отношений. Постепенно границы его применения расширились, и в настоящее время оно существует (в специфических значениях), кроме философии, в биологии, медицине, математике, социологии, психологии, педагогике, политологии, этнологии.

Несмотря на то, что осмыслением понятия "толерантность" на протяжении длительного периода времени занимались лучшие представители отечественной и зарубежной мысли, до сих пор не выработано единого, общеупотребительного определения данного феномена.

В настоящее время самой распространенной в социологии точкой зрения является отождествление понятие "толерантность" с терпимостью¹.

Однако, по нашему мнению, в слове терпимость заключен некий минимализм: терпят обычно то, чего не выносят и стараются от него отгородиться, дистанцироваться.

Нам более близка позиция ученых, вкладывающих в понятие "толерантность" более глубокий и широкий смысл, чем просто терпимость.

Термин «толерантность», понимаемый как «социальная норма, определяющая устойчивость к конфликтам в полиэтничном, межкультурном обществе»² наиболее точно выражает суть данного явления. Это - не приспособленчество, не беспредельный компромисс, это - способность не усугублять конфликты, не превращать противоречия в деструктивную силу, мудро отыскивая пути их разрешения. Поскольку «толерантность» требует «впустить» и принять другого именно как «другого» с уважением и пониманием во всей его «инаковости» и особенности, она является не просто терпимостью, а нечто большим - активным, конструктивным сотрудничеством, соучастием, солидарностью.

То есть толерантность - этическая вершина отношений в обществе. Как тонко уловил сущность этого феномена американский антрополог М. Уолцер, «терпимость (толерантность) делает возможным существование различий; различия же обуславливают необходимость терпимости»³.

Иными словами, толерантность можно рассматривать как один из фундаментальных признаков цивилизованности, уровня политической культуры общества. Уровень толерантности выше в тех обществах, где нет огромного экономического неравенства, в которых индивиды обладают возможностями для продвижения вверх по социальной лестнице. И, наоборот, нетерпимость приобретает особенно ожесточенный характер, когда культурные, этнические или расовые различия совпадают с классовыми, то есть когда представители меньшинств страдают еще и экономически.

В последнее десятилетие 20 века, ставшее для России периодом глубоких трансформаций, коренным образом изменились экономическая и социально-политическая ситуация в стране, миграционный режим, а вместе с ними - и общественное сознание россиян. Процессы дестратификации общества, материальная бедность больших групп населения, потерявших былой статус, массовая миграция в Россию снижают порог терпимости, провоцируют рост политического противостояния и непримиримости, агрессии, насилия в обществе, обострение социальных и этнических конфликтов, то есть создаются благоприятные условия для роста интолерантности в различных сферах жизни общества.

В связи с этим проблема толерантности и общественной солидарности в российском обществе в настоящее время стала одной из основных его социальных проблем.

В течение последних лет Центром миграционных исследований (ИМИ) проводится многоэтапное исследование проблемы толерантности местного российского населения к мигрантам. Данное исследование базируется на материалах социологических опросов местных жителей в различных регионах России⁴.

Полученные результаты со всей очевидностью показали: население России «страдает» мигрантофобией, воспринимает миграцию преимущественно как внешнюю и иноэтничную по отношению к доминирующему национальному большинству регионов; на этой основе происходит неприятие, отторжение мигрантов основной массой местных жителей.

Миграция в сознании российского населения связывается главным образом с жизненными угрозами: экономическими, этнополитическими, социальными. В социальном портрете мигранта (преимущественно кавказских и среднеазиатских национальностей), созданном «напуганным» массовым сознанием, присутствует много черт маргинальных слоев населения: безработных, криминальных лиц, бомжей, а также коммерсантов (которые в силу известных причин общественное мнение тоже «не жалует»). Поэтому предпочтительной российское население считает жесткую, селективную миграционную политику. Лейтмотив основной массы высказываний по поводу расселения мигрантов на территории России таков: как можно дальше от нас, от нашего родного города, преимущественно в сельской местности; есть даже мнения относительно создания спецпоселений и лагерей для мигрантов где-нибудь в Сибири, в северных районах (но это, к счастью, крайние точки зрения).

На рис 1. приведены данные об индексе толерантности⁵ местного российского населения к мигрантам по результатам всех трех опросов.

Рисунок 1. Индекс толерантности местного населения к мигрантам (по данным опросов ЦМИ)

За редкими исключениями, как мы можем видеть, он невысок, ниже 1, причем в отдельных случаях намного. Имеется довольно существенная дифференциация в уровне толерантности российского населения к мигрантам: местное население Южного Федерального округа, а также Казани и Ижевска отличается крайней нетерпимостью (индекс толерантности не превышает здесь 0,28). Напротив, население Н. Новгорода и, особенно, Белгорода, отличается гораздо более лояльным отношением к приезжим: рассматриваемый показатель в последнем, например, составил 1,35. Следует также отметить, что молодое население городов более толерантно к мигрантам во всех регионах.

Под влиянием каких же факторов, причин формируется то или иное отношение местных жителей к приезжим? Что является здесь доминантами?

По нашему глубокому убеждению, на первое место в их ряду выходит экономический фактор.

Установление в обществе совершенно иных по сравнению с советским периодом структур, приоритетов и систем ценностей, бедность значительной массы населения, страх за будущее детей побуждает людей искать конкретных виновников происшедшего со страной, с обществом, с каждой конкретной семьей. И вместе с властью объектами негативного отношения россиян становятся «чужаки», мигранты, - реальные претенденты на кусок скудного государственного пирога.

Имеются весьма красноречивые данные нашего последнего опроса, показывающие прямую зависимость отношения к приезжим от собственного материального благосостояния местного населения российских регионов.

Все респонденты были распределены нами на 3 группы (по самооценкам материального благосостояния): 1. материальное положение хорошее и очень хорошее; 2. среднее; 3. плохое и очень плохое (табл. 1).

Таблица 1. Распределение респондентов по самооценкам уровня материального благосостояния (в % к общему количеству ответивших)

Анализ ответов респондентов этих групп практически по всем пунктам анкеты показал: чем хуже материальное положение, тем агрессивнее отношение к приезжим (табл. 2)

Таблица 2. Удельный вес негативных ответов респондентов на некоторые вопросы анкеты в зависимости от самооценок уровня материального благосостояния (% ответивших)

Так, на прямой вопрос «Как Вы относитесь к людям, приехавшим в ваш город?» самая высокая доля отрицательных ответов приходится на третью, наименее обеспеченную группу и наоборот, терпимость к мигрантам нарастает по мере роста обеспеченности. Причем жители Южного Федерального округа, особенно, необеспеченные, наиболее агрессивны к мигрантам, В Краснодаре, например, среди этой группы респондентов 62% относится к приезжим негативно. Белгород, как и по показателю общего уровня толерантности, является лидером среди других городов по наименьшей доле отрицательных ответов респондентов. Это связано, в том числе, и с наименьшей среди сравниваемых регионов долей малообеспеченных в населении Белгорода, более крупными размерами средней по благосостоянию группы (табл. 1). А, как известно, в любом обществе весомая средняя его часть является стабилизатором социума, его основой.

Приведенные данные, однако, не означают, что подобная строгая зависимость существует и в позитивных ответах респондентов. Здесь картина достаточно пестрая, мнения людей с разным уровнем благосостояния часто совпадают и даже наблюдается обратная зависимость: среди по-человечески сочувствующих мигрантам доля малообеспеченных повышена по сравнению в высокообеспеченными.

Вторым по значимости фактором формирования негативных стереотипов населения России в отношении мигрантов, по нашему мнению, являются средства массовой информации. СМИ сегодня обладают огромными возможностями как в упрочении стабильности социума (в том числе и этнополитической), так и в раздувании различных фобий.

В информационную эпоху обыватель получает представление о том или ином народе не столько на основе личных контактов и впечатлений (которые, как правило, весьма ограничены), сколько из сообщений СМИ, к тому же зачастую транслируемых общественным сознанием в искаженном виде. Такое конструирование, в частности подача этнически окрашенной информации на фоне экономического неблагополучия, политической нестабильности в ряде регионов и прежде всего - военных действий в Чечне - оказывает на людей психотравмирующее действие, формируя чувства настороженности, страха, недоверия к мигрантам, особенно определенных национальностей.

Такие высказывания в центральной печати, как например, «Чеченцы ведут себя вызывающе»⁶ или «Фанатеющие от водки и наркотиков чеченцы»⁷ или «Россия не резиновая, слишком много грабежей, беспорядков из-за наплыва приезжих»⁸, отнюдь не способствуют миру и согласию в обществе.

Подобный этнический окрас, связывание миграционных проблем и межэтнических отношений и их привязка к острым социальным проблемам имеют место и в региональных изданиях. Так, например, в СМИ Татарстана, для которых в общем - то не характерны подобные публикации о приезжих, негативные материалы редко, но появляются. В их числе следует упомянуть материалы Д. Вишневского, который полагает, что «бизнес с характерным восточным окрасом и полукриминальным оттенком становится все более заметным на деловой палитре республики»⁹ и что мигранты несут с собой «несвойственный нам образ жизни восточных кишлаков»¹⁰, который раздражает местное население.

В анкете мы предусмотрели вопрос об отношении населения к негативной информации о приезжих, появляющейся в СМИ. 35-40% респондентов считают, что данная информация разжигает национальную вражду и только небольшая часть (5-18%) верит ей или относится безразлично (27-30%). Таким образом, население начинает осознавать негативные последствия некорректного поведения СМИ в отношении иноэтничных мигрантов, его дестабилизирующую роль.

Кроме того, наши респонденты были практически единодушны в оценках относительно существования в обществе экстремистских, националистических организаций. Примерно 80% по городам заявили, что относятся к их деятельности резко отрицательно, и она должна преследоваться в уголовном порядке.

Важнейшим, на наш взгляд, фактором мигрантофобии в России является этнизация представлений населения о миграции в их регион в сторону определенных национальностей, прежде всего Северо-Кавказского и Закавказского регионов, а также Центральной Азии. В отличие от экономического фактора, он нематериален, но играет вполне реальную, материальную роль в формировании общественного мнения соответствующим образом. Здесь следует особо подчеркнуть, что данный фактор в значительной степени является производным вышеуказанных двух.

Ксенофобия - боязнь, опасение чужака - в природе любого биологического вида, в том числе и человека. Однако эта фобия обостряется в неблагоприятные периоды экономического спада, политической нестабильности.

Как уже отмечалось выше, общественное сознание фиксирует миграционный поток, прибывающий в регион, как «сплав» кавказско-азиатских национальностей (со значительным преобладанием первых). По мнению населения суммарная доля кавказских национальностей среди мигрантов варьирует в пределах 73-90% практически везде, кроме Белгорода, где она составляет 35%, в Краснодаре, например, миграция в регион воспринимается местным населением преимущественно как армянская. Официальная статистика свидетельствует другое. Так, например, по имеющимся данным доля кавказцев в этнической структуре миграционного прироста Татарстана составляет всего 3,3%, основная доля приезжих приходится на лиц титульных национальностей ПФО;

Русские в качестве преобладающих национальностей мигрантов отмечены в пределах 2-14% ответов по городам (кроме Белгорода). Между тем, например, на Кубани доля русских в миграционном притоке последних 15 лет устойчиво составляла 80-85% (в 2002 году по данным Краснодарского краевого комитета - 80,7%), что соответствует доле данной национальности в населении края; «вклад» русского населения в миграционный прирост Татарстана по официальным данным - почти 20%. То есть этническая картина миграции в глазах основной массы местного российского населения весьма далека от реальной. Небольшое исключение в этом плане составляет Белгород. Так, русские мигранты лишь здесь фиксируются населением (наряду с украинцами) как значимая группа - примерно треть. Кстати, и гипертрофия в отношении лиц кавказской национальности выражена в Белгороде в гораздо меньшей степени по сравнению с остальными городами: всего 20%. Но, тем не менее, население этого города не вполне фиксирует реальную ситуацию.

Среди национальностей, вызывающих наибольшую тревогу россиян лидируют чеченцы (по вполне понятным причинам), другие «лица кавказской национальности. В соответствии с основной массой ответов главными причинами фобий к этим этническим группам являются их принадлежность к терактам, преступным группировкам, агрессивность, наглость и т.п.

Только 1-9% респондентов не опасаются приезда в их регион кавказцев, таджиков, тюркоязычных, цыган и т.д.

Думается, что к причинам этнизации представлений населения России о миграции можно отнести и то обстоятельство, что мигранты (как легальные, так и нелегальные) занимают в основном публичные сферы: торговлю, строительство, а также попрошайничество, нищенство и т.д. И, кроме того, приезжие с неславянским хабитусом более заметны, и, как правило, они более социально активны, энергичны и в тревожных глазах населения представляются доминирующей массой. А у страха, как известно, глаза велики.

Поскольку наш доклад посвящен исследованию истоков интолерантности россиян к мигрантам, в качестве иллюстраций были использованы в основном негативные аспекты восприятия приезжих. Однако в российском обществе имеется определенная его часть, сочувствующая мигрантам, видящая положительную роль миграции в социально-экономическом развитии страны. Но и здесь этнический фактор выдвигается в сознании принимающего социума на первый план. Так, в основном сочувствуют русским, славянам, в Казани — титульной национальности - татарам; именно такие мигранты, по мнению населения должны преимущественно приниматься Россией.

Итак, наши исследования со всей очевидностью показали, что развитие культуры толерантного сознания, восприятие ценностей цивилизованного общества в России находятся на сложном этапе.

И в этих условиях роль СМИ как основного фактора воспитания, формирования толерантного сознания трудно переоценить. Основной их задачей в настоящее время является увеличение в населении позитивно настроенной к мигрантам его части всеми доступными методами. Прежде всего - это публикации достоверной информации о масштабах миграции в Россию, ее этнической, образовательной, профессиональной структуре, конкретных мигрантских историй и судеб, позитивных факторов связанных с миграций, показывающих вклад миграции в экономику и социальную сферу регионов. Ну и, конечно же, основным путем преодоления мигрантофобии в России является экономический рост, повышение уровня и безопасности жизни населения.

¹ Семантически «tolerantia» (лат.) выражает три пересекающихся по смыслу значения: устойчивость (выносливость), терпимость, допустимое отклонение.
² На пути к толерантному сознанию. Отв. редактор д. псих. наук А.Х. Асмолов, М., Смысл, 2000, с.7.
³ М. Уолцер «О терпимости». М, Идеяпресс, 2000, с. 15.
⁴ К настоящему времени полностью завершены первые два этапа исследования - опросы 1999 года по городам Москве, Н. Новгороду и Смоленску, а также опросы 2002 года по трем субъектам Приволжского Федерального округа - городам Н. Новгороду, Ижевску и Оренбургу. На настоящем, третьем этапе исследований, опросами (они проводились в 2004 году) было охвачено местное население Южного ФО (гг. Краснодар, Ставрополь и Ростов-на-Дону) и Центральной России (гг. Воронеж, Белгород), а также Казани (как староосвоенного региона РФ).
⁵ Индекс толерантности (ИТ) был рассчитан как отношение позитивных ответов к негативным в вопросе анкеты «Видите ли вы что-то положительное от присутствия мигрантов в Вашем городе?»
⁶ КП, №33, 2002 год, 21 февраля
⁷ КП, №30, 2002 год, 16 февраля
⁸ КП, №33, 2002 год, 21 февраля
⁹ Д. Вишневский Бизнес в национальном окрасе / Известия Татарстана
¹⁰ Д. Вишневский. Как я был иммигрантом / Казанские ведомости, №72 от 3 апреля 2003 года