Узбекская модель государственного регулирования социальной сферы: пределы эффективности

А.В. Грозин
(Полностью опубликовано в: Страны СНГ: социальная политика государства и ее результаты. Сборник статей / Российская академия наук, Институт востоковедения. М.: Наталис, 2005. - с. 142-175)

На заре независимости президент Республики Узбекистан (РУ) Ислам Каримов провозгласил курс на формирование особой «узбекской социально-экономической модели», в рамках которой реализуется политика строительства «сильного социального государства».

В Конституции Узбекистана (Статья 14) подчеркивается, что «Государство строит свою деятельность на принципах социальной справедливости и законности в интересах благосостояния человека и общества»¹.

По официальным данным, различными льготами в Узбекистане пользуются более 2,2 млн. семей². Ежегодно руководство РУ заявляет о масштабных мероприятиях в социальной сфере для реализации программы по улучшению жизни населения. На это были направлены и инициативы по объявлению 1997 года Годом интересов человека, 1998 года — Годом семьи, 1999 года — Годом женщин, 2000 года — Годом здорового поколения, 2001 года — Годом матери и ребенка, 2002 года — Годом защиты интересов старшего поколения, 2003 года — Годом махалля, 2004 года — Годом доброты и милосердия, 2005 года — Годом здоровья.

В соответствии с пятью основополагающими принципами государственного строительства, сформулированными И. Каримовым, проведение «сильной социальной политики» может осуществляться при условии «приоритета экономики над политикой» и при безусловном сохранении за государством статуса «главного реформатора». Наиболее важные решения принимаются в Узбекистане только и исключительно президентом Каримовым (он же Председатель Кабинета министров) и проходят через его аппарат. Более того — все структуры исполнительной власти подчинены непосредственно президенту.

В практическом плане ответственность за ситуацию в социальной сфере страны возложена сразу на двух заместителей премьер-министра РУ — руководителя Социального комплекса (одновременно министра высшего и среднего специального образования) и руководителя Комплекса социальной защиты семьи, материнства и детства (одновременно — председателя Комитета женщин Узбекистана). В эти два комплекса входят Министерство высшего и среднего специального образования, Министерство народного образования, Министерство здравоохранения, Министерство труда и социальной защиты населения и Министерство культуры и спорта. К сожалению, в работе «социальных блоков» часто наблюдается параллелизм, отсутствие координации деятельности, уклонение от ответственности за реализацию «непопулярных» решений. Сильно снижает эффективность работы и борьба за контроль над финансовыми потоками.

Контроль за положением дел в обществе возложен на «силовой блок» в правительстве РУ. МВД и Служба национальной безопасности (СНБ) создали в стране всепроникающую систему сыска и репрессий в отношении недовольных политическим режимом. Силовой аппарат в стране достиг невиданных размеров — по некоторым сведениям, вместе с армией — свыше 1 млн. человек³.

<…>

Попытки руководства РУ всемерно регулировать социальные отношения легли на республику непосильным бременем — ежегодно 45—50 % общих расходов госбюджета страны приходится на социальную защиту уязвимых слоев населения республики. Законодательством предусмотрено 136 видов пособий и льгот для 14 категорий граждан. Согласно официальным данным, в целом по республике различными видами прямой государственной социальной помощи охвачено более 2,2 млн. семей⁴. Система государственной помощи, охватывая большую часть населения страны (по примерным оценкам — не менее 10 млн. человек), в конечном суммарном выражении достигает значительных размеров — до половины расходных статей бюджета страны. Эта значительная сумма распадается на миллионы выплат, и до индивидуальных получателей помощи доходят мизерные платежи, не способные сколько-нибудь существенно улучшить положение социально уязвимых слоев узбекского общества.

Например, в соответствии с последним увеличением пенсий и пособий в РУ (апрель 2005 года), минимальная заработная плата составила 7835 сумов (примерно 7 долларов США), пенсия по возрасту и пособия инвалидам с детства— 15505 сумов (менее 15 долларов), пособия престарелым и нетрудоспособным гражданам, не имеющим необходимого стажа работы, — 9390 сумов в месяц (около 9 долларов)⁵. За вышеуказанную пенсию в 15505 сумов можно купить мешок казахстанской муки первого сорта.

В Конституции Узбекистана говорится, что «минимальная заработная плата, пенсии, стипендии и пособия не могут быть ниже прожиточного минимума». Однако это положение остается декларацией, поскольку законов о «прожиточном минимуме» и «потребительской корзине» в Узбекистане пока нет.

Ввиду отсутствия четкого определения бедности правительство использует понятие «малообеспеченные семьи» для определения тех, кто нуждается в помощи для удовлетворения насущных потребностей⁶. Доля таких семей в стране сегодня условно зафиксирована на уровне чуть менее одной трети от общего количества.

После 1996 года состоятельность узбекской модели социально-экономического развития стала вызывать у независимых наблюдателей все больше сомнений. Если же судить о социально-экономическом положении страны, опираясь на официальные статистические показатели, то оно является одним из самых устойчивых среди других стран СНГ. Однако официальные статистические данные, показывающие реальные материальные условия жизни населения не публикуются в открытой печати с 1992 года; более того, по большинству соответствующих показателей Узбекистан перестал подавать какие-либо сведения и в Межгосударственный статистический комитет СНГ⁷. Поэтому при оценке социальной ситуации в республике оправданным выглядит использование независимых информационных источников, причем как западных, так и государств-соседей РУ. Значительное внимание положению в социальной сфере страны уделяет узбекская оппозиция, но к этим источникам (как и к официальным) следует относиться с известной долей осторожности.

Система образования

В середине 90-х президент Каримов заявил, что следует обратить пристальное внимание на воспитание подрастающего поколения. После распада СССР в ряде бывших союзных республик, в том числе в Узбекистане, начались волнения на национальной почве, и русскоязычное население, составлявшее основу высококвалифицированных специалистов и преподавательских кадров, начало втягиваться в эмиграционные процессы.

В то время И. Каримов провозгласил идею «возрождения нации» и «узбекизации». Каждое государство, каждая нация сильны не столько своими природными богатствами, военной мощью и производственным потенциалом, сколько высокой культурой и духовностью, заявил президент⁸.

Для создания национальной технической и гуманитарной интеллигенции, психологически никак не связанной с наследием «колониального прошлого», в Узбекистане стартовала реформа образовательной системы, которая, по мнению официального Ташкента, должна в результате стать лучшей во всей Центральной Азии.

В «опалу» в Узбекистане попали целые эпохи. Например, так называемый «колониальный» период истории, отзываться о котором с одобрением не разрешается. Запрещается акцентировать внимание на том, что современный Узбекистан был создан именно большевиками, объединившими в одно целое территорию Бухарского эмирата, Кокандского и Хивинского ханств, правда, в несколько урезанном виде.

Освещая жизнь страны в советское время, узбекским историкам рекомендуется делать упор исключительно на страдания «под имперским игом». Не разрешается писать, что после землетрясения 1966 году весь Советский Союз помогал отстраивать Ташкент, а не только Узбекская республика. Запрещено сомневаться, что независимость досталась узбекистанцам в результате отчаянной борьбы, а не появилась в результате распада СССР и беловежских соглашений.

В соответствии с новыми идеологическими установками после того, как в августе 1997 года парламент принял закон «О Национальной программе по подготовке кадров», была подвергнута реформе система образования страны. Реформа образования предполагает создание системы непрерывного обучения, когда дети начинают уже с детского сада готовиться к поступлению в профильный вуз. Идеологией новой узбекской образовательной системы стал принцип «обучение на протяжении всей жизни». Национальная программа подготовки кадров провозгласила образование «непрерывным», разделив его на ясли, школу, лицей, бакалавриат, магистратуру, аспирантуру, докторантуру.

В новом законе предлагалось заменить советскую одиннадцатилетку девятью годами обучения в общеобразовательной школе и тремя годами — в профессиональном колледже или академическом лицее. В колледжах и лицеях, которые предполагалось передать на попечение общества, учащиеся должны были готовиться к поступлению в университет или институт. При этом в академических лицеях дети должны иметь возможность более углубленно изучать те дисциплины, которые соответствуют избранной ими специальности в гуманитарной, политехнической, аграрной, экономической, теологической и иных сферах. В вузах система обучения такая же, как и во всем мире: бакалавриат и магистратура. Прием студентов осуществляется на базе государственных грантов и на платно-контрактной основе. Официально заявляется, что в начале 2003 года высшее образование существовало в двух формах — на основе государственных грантов (40%) и платно-контрактной (60%)⁹. Поддержку молодежи оказывает президентский фонд «Умид» («Надежда»). Он предоставляет гранты для получения образования.

Ежегодно школы Узбекистана заканчивают около 500 тысяч подрост­ков, причем десятая их часть стремится стать студентами. Существует так называемый единый экзамен. Вопросы разрабатываются Государственным центром тестирования при Кабинете министров, существующим с 1994 года.

Масштабные задачи требуют соответствующих ресурсов, поэтому расходы на образование постоянно растут: в госбюджете 2001 года они составили 36%, а в 2002 году — 38%. Кроме того, проект узбекских властей получил одобрение Азиатского банка развития, который на льготных условиях выделил на реализацию реформы образования в РУ 70 млн. долларов. Американский совет по международному образованию (ACCELS) предложил ряд проектов (стоимость каждого составляет 35 тысяч долларов в год), для подготовки бакалавров, магистров и молодых ученых Узбекистана. Одним из условий обучения по программам ACCELS является то, что после получения образования молодые специалисты должны непременно проработать в соответствующей сфере не менее двух лет у себя на родине. Москва выделила 60 тысяч учебников для общеобразовательных школ Узбекистана (сегодня более 300 тысяч детей продолжают обучаться в русских школах РУ)¹⁰.

В то же время руководство страны решительно отказывается от прежних «советских» учебников. И. Каримов по этому поводу заявил: «Пока не избавимся от старой идеологии, будем продолжать пользоваться учебниками, написанными в эпоху тоталитаризма, мы не научим наших детей мыслить по-новому». Новые учебники напечатаны латиницей. На узбекский язык переводятся зарубежные (преимущественно американские и британские) учебники. Большое внимание уделяется изучению иностранных языков: некоторые предметы в университетах преподаются только на английском, но с предварительной раздачей текстов лекций на узбекском и русском языках.

В 2002—2003 годах в Ташкенте открылись Международный Вестминстерский университет (обучение проводится на английском языке), филиал Российской экономической академии им. Г.В. Плеханова, в Самаркандском государственном университете была открыта магистратура совместно с университетом Болоньи (Италия). Ведутся работы по открытию в Узбекистане филиалов университетов Васеда (Япония) и Фонтис (Голландия), а также совместного узбекско-испанского факультета в Узбекском Государственном университете мировых языков при содействии университета Алкала (Испания).

Основная доля внешних и внутренних инвестиций, направляемых в сферу образования, идет на развитие среднего и специального профессионального образования, в частности на строительство профессиональных колледжей и академических лицеев. К 2010 году планируется ввести в строй 1689 колледжей и 178 лицеев. К началу 2003 года уже функционировало 47 академических лицеев и 362 колледжа.

Однако сеть школ нового типа так и не создана. По словам начальника управления среднего специального образования Каракалпакстана Т. Абдулхаликова, таких заведений в количественном отношении недостаточно, а на новую систему перешли только 20 городов и несколько районов в стране, что позволило охватить 40% детей¹¹.

Нехватка помещений — одна из главных проблем формирующейся системы образования. После указа И. Каримова от 1999 года правительство Узбекистана направило значительные средства на строительство и ремонт колледжей и лицеев. По оценкам, правительство выделило на каждый из них по 500 млн. узбекских сумов (450—600 тысяч долларов). Однако подрядчики выражают свое недовольство неэффективностью новой системы. Не получая своевременно денег за проделанную работу, подрядчики часто уходят со строительных площадок.

Реально нефункционирующие дошкольные структуры умудряются пожирать львиную долю госбюджета, превратившись в «кормушки» для нечистоплотных чиновников. Правительственные решения 1999 года о создании и поддержке частных детсадов откровенно не выполняются (особенно в регионах)¹².

Серьезной проблемой для узбекских студентов и школьников остается принудительное участие в хлопкоуборочной кампании, ежегодно отнимающей у учащихся несколько месяцев учебы. Избавиться от отправки «на хлопок» большинству учащихся не удается. Медицинские учреждения действуют по негласному распоряжению — не освобождать подростков от сельхозработ. А уклонение от обязанностей сезонных хлопкоробов грозит юношам и девушкам отчислением из вузов, колледжей и лицеев¹³. Такое положение в Узбекистане существует еще со времен СССР, когда на хлопковые поля ежегодно вывозили около 50 % горожан, включая сотрудников госучреждений, отобран­ных по разнарядкам, всех поголовно студентов вузов, техникумов и профтехучилищ и даже старшеклассников ташкентских школ. Практика принудительного и фактически бесплатного детского труда на хлопковых полях, слегка ослабленная в первые годы независимости, никуда не исчезла и лишь усиливается из года в год.

За тонну хлопка, собранного комбайном, государство платит сегодня фермерам около 40 тысяч сумов (40 долларов), а за хлопок ручного сбора установлена цена 36 долларов, хотя реально сборщикам, в том числе детям, платят по 30 сумов (0,03 доллара) за 1 кг сырца, при этом вычитывая с них плату за питание. Чтобы окупить дневной рацион, состоящий из чая, хлеба, маргарина, крупы и макарон, школьник должен выполнить норму сбора не меньше 50 кг, т.е. собрать количество хлопка, нередко превышающее его собственный вес.

По недавно обнародованным официальным данным, на хлопкоуборочную страду 2004 года власти Узбекистана в обязательном порядке мобилизовали около 44 тысячи школьников, но по наблюдениям независимых экспертов, на хлопковых полях трудились сотни тысяч детей. «Восемьдесят процентов школ в Узбекистане расположены в сельской местности, и, разумеется, дети на селе помогают взрослым в сборе урожая хлопка — нашего основного национального богатства. Очевидно, что школьники работают, чтобы их семьи могли получить средства к существованию»¹⁴, — прокомментировал ситуацию для зарубежной прессы первый заместитель министра народного образования Узбекистана Рустам Ахилиддинов. Между тем законы страны запрещают труд несовершеннолетних.

Новая система образования потребовала перестройки и от учителей. Ежегодно за рубежом проходят обучение от 50 до 100 учителей, которые затем проводят курсы уже в республике. В программе повышения квалификации педагогических кадров участвует благотворительный фонд «Устоз» («Наставник»).

С 1990 года до апреля 2003 года учителя в Узбекистане пользовались значительными льготами (50-процентные скидки при оплате жилищно-коммунальных услуг в городах, а в сельской местности они вообще были освобождены от квартплаты и коммунальных платежей). Позднее для учителей также был введен бесплатный проезд в общественном транспорте, что стало существенным подспорьем для семей учителей и сти­мулировало интерес к этой профессии. Кстати, учительская зарплата в стране составляет менее 25 долларов в месяц¹⁵.

В условиях растущего бюджетного дефицита (падение валютных поступлений от экспорта хлопка, заметное угасание торговли после введения высоких пошлин на импорт, рост инфляции) президентским указом с 1 апреля 2003 года все льготы для учителей по оплате жилищно-коммунальных услуг были заменены специальными денежными выплатами в размере 45% от минимальной заработной платы. По данным Министерства труда и социальной защиты населения, на тот момент минимальная заработная плата в стране была равна 4535 сумам (около 4,3 доллара США). По мнению узбекских учителей, такая прибавка к зарплате не в состоянии компенсировать им утрату государственной поддержки. Как рассказали «Немецкой волне» учителя одной из школ Ташкента, они не считают компенсацию равноценной отмененным льготам, и ее размеры, по их мнению, «смехотворны». К тому же, с этой суммы еще вычитается подоходный налог¹⁶.

Можно утверждать, что вера в прогрессивность западной системы обучения в Узбекистане со временем существенно ослабла. Рынок и свободное образование, казавшиеся ранее неразрывно связанными, расходятся по разные стороны общественного мнения, и многие в республике считают, что они просто противоречат друг другу.

Сейчас система образования в Узбекистане является источником широко распространенного чувства разочарования, которое испытывает молодежь страны. Даже при новой системе условия обучения в школе остаются на низком уровне. Учащиеся часто отказываются продолжать обучение в колледжах или лицеях. Некоторые считают такое обучение слишком дорогостоящим. Получение грантов и стипендий на обучение часто оборачивается бюрократической волокитой, школы не предоставляют возможности получать бесплатное образование, стоимость одних программ профессионального обучения выше, чем стоимость других.

Постоянное сокращение объемов государственного финансирования все больше затрудняет доступ к высшему образованию. Все чаще высшее образование оказывается доступным только для детей экономической и политической элиты. Плата за обучение составляет от 200 до 800 долларов за учебный год в зависимости от престижности учебного заведения.

Хотя по международным стандартам эти цены кажутся низкими, в стране, средние доходы граждан которой составляют 1 доллар в день, стоимость образования для большинства населения непомерно высока. По этой причине многие студенты, даже самые талантливые, часто вынуждены бросать учебу. Они не в состоянии платить такие большие деньги за обучение.

Многие из тех, кто все же может себе позволить оплачивать относительно дорогостоящее обучение, закончив ВУЗы республики, вливаются в многомиллионную армию безработных. Реальность такова, что страна не в состоянии обеспечить достаточное количество рабочих мест для студентов своих учебных заведений.

Сегодня дотации государства университетам покрывают только 38% всех затрачиваемых на обучение студентов средств. Банковские кредиты, предлагаемые для компенсации дефицита государственного финансирования, не пользуются популярностью у студентов, поскольку кредитные ставки по ним достигают 20%. В результате прием студен­тов в университеты в период после 1991 года значительно сократился. Согласно докладу Всемирного банка от 2003 года, посвященного Узбекистану, прием студентов снизился с 14% (от всего количества потенциальных абитуриентов) в 1991—1992 годах до 6,4% в 2001—2002 годах¹⁷.

Постепенное сокращение государственной поддержки сказывается не только на численности студентов, но и на качестве образования.

Месячные оклады профессоров сравнительно невелики — примерно 50 долларов США, что заставляет опытных преподавателей уходить из сферы образования и искать более высокооплачиваемую работу.

Широко распространена коррупция, одной из причин которой является низкий уровень оплаты труда преподавателей. Учащиеся и преподаватели колледжей и высших учебных заведений уже разработали целую систему подношений и взяток за возможность воспользоваться шпаргалкой или особое отношение на экзаменах. Богатые абитуриенты иногда платят несколько тысяч долларов, чтобы попасть в престижный университет или институт. После зачисления студенты нередко обнаруживают, что хорошие отметки также стоят денег, а тем, кто не хочет ходить на занятия, взятка дает право на свободное посещение.

Несмотря на все недовольство ходом проведения реформ в сфере образования, правительство все же планирует перевести до 2009 года все средние школы на систему «девятилетка плюс колледж». Власти утверждают, что колледжи и лицеи будут обеспечены новыми учебниками, оборудованием и, самое главное, квалифицированными преподавателями.

Руководство страны, столкнувшись с многочисленными трудностями в реализации реформы образования постепенно начинает отказываться от взятых на себя ранее обязательств обеспечить социальную справедливость в сфере образования. Официозные источники уже утверждают, что «... национальная программа дискредитируется непосильными тратами на обучение тех, кто не смог поступить в университет по государственному гранту. Естественная для переходного периода девальвация диплома сопровождается галопирующими ценами на образование». Уже прямо говорится, что страна, очевидно, не будет делать частными школы, но «детские сады и университеты напрашиваются на постепенное снижение госдотаций»¹⁸. Система приема студентов на базе государственных грантов отмирает, повсеместно вытесняясь платным обучением. Возможностей для малообеспеченных учащихся получить достойное бесплатное образование практически не остается.

<…>
Проблемы здравоохранения

По прогнозам представительства Фонда ООН в области народонаселения (UNFPA), к 2015 году в Узбекистане будет проживать около 40 млн. человек¹⁹. Исследования Фонда также показали, что в республике низок уровень урбанизации — всего 37% населения проживает в городах, остальные — в сельской местности, тогда как в интенсивно развивающихся странах Азии иная картина: например, доля городского населения в Малайзии — 64%, в Турции — 66%; а в развитых странах тем более: Германия — 88%, Бельгия — 97%.

В то же время, по мнению экспертов международных организаций, Узбекистан входит в число самых бедных стран мира. Согласно данным официальной статистики, суммарные денежные доходы 25-миллионного населения страны не превышают 65 млн. долларов в год, то есть не более 260 долларов на одного человека за 12 месяцев, за месяц— 21 доллар, за рабочий день— 0,8 доллара. А по стандартам, принятым ООН, суточный доход менее 1 доллара однозначно ставит за черту бедности. Но усредненные цифры статистики не отражают реальной степени нищеты, например, в сельских районах, где проживает более 70% населения, уровень доходов которого зачастую не превышает и 10 долларов на семью²⁰. Зарплаты, которую государство платит сельчанам за выращенный хлопок и другие сельскохозяйственные культуры, едва хватает на хлеб, а о здоровье и говорить не приходится. Для значительного числа жителей Узбекистана, особенно в отдаленных сельских районах, основными продуктами питания стали хлеб и чай. Во многих семьях месяцами не видят мяса.

К официальным статистическим данным, отражающим ситуацию в области здравоохранения, как и к подавляющему большинству всей узбекистанской статистики, следует относиться достаточно критически. Несмотря на техническую и материальную поддержку со стороны Американского Центра по контролю и предотвращению заболеваний (U.S. Centers for Disease Control and Prevention), направленную на улучшение отчетности по здравоохранению и экологической ситуации в Узбекистане, статистическая отчетность продолжает оставаться весьма ненадежной.

Бедность и социальная неустроенность прямо сказываются на здоровье нации. Одновременно значительным фактором, определяющим социальную обстановку в Узбекистане и здоровье населения, является неблагоприятное состояние окружающей среды. Так, по данным близкого к официальным властям РУ председателя международного экологического фонда «Экосан» Юсуфа Шадиметова из 25 млн. человек, живущих в РУ, около 10 млн. страдают двумя-тремя хроническими заболеваниями. По сведениям Шадиметова, женщины в Узбекистане живут на 8 лет меньше среднемировых показателей, а мужчины — на 12 лет. Хроническими болезнями люди нередко заболевают с детства. 80 % рожающих женщин больны анемией, поэтому дети в Узбекистане в среднем на 11 см ниже ростом, чем их европейские сверстники. Подростки чаще всего страдают заболеваниями органов дыхания²¹. По мнению главы «Экосана», все это связано с плохим состоянием питьевой воды, высокой концентрацией используемых в чрезмерных количествах в сельском хозяйстве пестицидов (особенно DDT) и дефолиантов (бутифос) в воздухе, почве и воде.

Например, в реку Зеравшан, текущую по центральным областям Узбекистана, неочищенные стоки сбрасывают 2500 промышленных объектов. Аральская катастрофа привела не только к росту нищеты, но и к быстрому распространению различных заболеваний: в Приаралье с 1991 года три раза выросла заболеваемость среди детей и подростков. По мнению «Врачей без границ», уровень заболеваемости полирезистентным туберкулезом в Каракалпакии — один из самых высоких в мире на сегодняшний день. Причем 13% больных, как оказалось, вообще никогда не получали врачебной помощи. Средняя продолжительность жизни среди мужчин в Приаралье — 40 лет²². В ирригационных каналах, из которых пьют воду местные жители, уровень пестицидов в 900 раз превышает норму. Чистая вода в бутылках оценивается торговцами здесь в три раза дороже бензина, и литр бутилированной воды стоит около трети минимальной заработной платы.

Нынешняя экономика способствует разрушению хрупких аридных экосистем. Республика испытывает дефицит в водных ресурсах, здесь высока доля засоленных земель, малопригодных для сельского хозяйства.

В Узбекистане фиксируется расширение масштабов массовых заражений, приобретающих характер эпидемий. В том числе и таких заболеваний, как ВИЧ/СПИД. Так, если в 1996 году число вновь выявленных фактов ВИЧ-инфекции составляло 3, а кумулятивное число случаев — 38, то, по официальной статистике, на 1 января 2004 года эти индикаторы составили, соответственно, 1830 и 3596. Причем число вновь выявленных случаев в 2003 году (1836) превышает в 3 раза число случаев ВИЧ-зарегистрированных в 2001 году. Как заявил представитель Фонда населения ООН в Узбекистане, Директор Программ в Казахстане, Таджикистане, Туркменистане и Кыргызстане Несим Тумкая, точных цифр со стороны официальных органов Узбекистана по СПИДу нет. Согласно же докладу Объединенной Программы ООН по ВИЧ/СПИДу «Развитие эпидемии СПИДа-2004», опубликованному 23 ноября 2004 года, оценочное число ВИЧ-инфицированных в Узбекистане составляет 4900—30000 среди мужчин и детей и 1700—9900 — среди женщин²³.

В то же время независимые эксперты считают, что количество реальных носителей в 10 раз больше, т.е. не менее 40—50 тысяч человек²⁴.

Руководство РУ принимает меры к тому, чтобы бороться со СПИДом. Правительство в мае 2003 года приняло долгосрочную инновационную Стратегическую Программу по вопросам ВИЧ/СПИД в Республике Узбекистан. Она включает в себя шесть основных стратегий, многие из которых требуют сложных проектных решений, в том числе ревизию существующего законодательства. Пока, несмотря на усилия официальных властей Узбекистана, тенденция роста ВИЧ-инфекции остается неизменной.

В некоторых сельских районах Узбекистана уровень детской смертности за последние пять лет возрос более чем в два раза. По словам 3. Джураевой — главврача единственного в южной Кашкадарьинской области родильного дома в городе Карши, 15% младенцев рождаются мертвыми или же умирают в течение 2—3-х дней после рождения — это вдвое больше, чем в 1997 году²⁵. В Хорезмской области помимо высокой смертности среди живорожденных младенцев, уровень мертворожденных практически удвоился в 1996 году по сравнению с 1991 годом²⁶. При этом официальные общестрановые данные обычно не включают случаи ранней неонатальной смертности, т.е. когда ребенок умирает в первую неделю его жизни, проводимую, как правило, в родильном доме.

По мнению врачей, основными причинами столь плачевной ситуации со здоровьем новорожденных являются неосторожное обращение медперсонала с роженицами и младенцами при родах, вследствие чего калеками становятся до 30% малышей, слабое здоровье рожениц, что сказывается на здоровье 30% детей, а также низкая обеспеченность медикаментами и скверное санитарное состояние родильных домов, от чего могут пострадать даже здоровые дети. Большинство узбекистанских семей не имеет возможности заплатить врачам и медсестрам за особый уход, бережное обращение с ребенком, необходимые медикаменты. В то же время многие медработники ставят свое отношение к роженицам в прямую зависимость от получения от них или их родственников взяток и подарков.

Для Узбекистана традиционными являются большие, многодетные семьи. Начатая недавно по инициативе правительства программа репродуктивного оздоровления и планирования семьи пока не достигла сельских районов из-за недостаточного финансирования.

По данным НИИ педиатрии АМН РУ, около 70% детей и подростков в стране страдают хронической анемией железодефицитного характера (вызванной неполноценным питанием). Недостаток железа в крови ведет к нарушению обмена веществ и питанию мозга кислородом. Низкая успеваемость детей в сельских школах обусловлена не только недостатками системы образования, но и плохим состоянием здоровья самих учащихся, большинству из которых трудно концентрировать внимание и переносить учебные нагрузки.

Согласно опубликованным данным UNICEF, число подростков до 17 лет в Узбекистане сейчас составляет около 10 млн., т.е. более 40 % от всего населения. Половина из них хронически больна. Даже по официальным данным Хорезмского хокимията, более половины детей в области появляются на свете врожденными дефектами. Преобладающими являются врожденный порок сердца — 13,9%, неврологические заболевания, как правило, гидроэнцефалит —12,7%, и синдром Дауна, — 8,1%²⁷. Согласно данным ВОЗ, в среднем в мире лишь один ребенок из 650 рождается с синдромом Дауна, что составляет 0,15%.

Если к числу хронически больных детей и подростков прибавить и женщин, страдающих анемией от недостатка питания, получится, что малокровием поражена уже большая часть нации²⁸. В Приаралье этот показатель еще выше. Анемия от матери передается ребенку и впоследствии только усиливается в неблагоприятных социальных и бытовых условиях. Подавляющее большинство кормящих матерей страдают от недостатка грудного молока, дорогостоящие заменители которого доступны лишь немногим.

По словам медиков, все больше юношей призывного возраста в Узбекистане не пригодны к службе по здоровью. По данным Министерства обороны, к воинской службе пригодны лишь 35% от общего числа потенциальных призывников. Как утверждает главный врач поликлиники для призывников Ташкентской области Шарофат Бободжонова, наиболее часто встречаемые заболевания у подростков — язва желудка и зоб²⁹. Значительно участились случаи заболевания детей и подростков дифтерией и туберкулезом. Недостаток йода в питьевой воде и пище, а также недоедание провоцируют значительный рост эндемических зобных заболеваний у детей. Более 60% детей страдают от заболеваний щитовидной железы.

Между тем, по мнению руководителей республики, качество медицинского обслуживания в Узбекистане улучшилось. Они указывают при этом на тот факт, что в последнее время в стране появилось много новых больниц и поликлиник. Однако эти медицинские учреждения, построенные наспех, вскоре после введения в эксплуатацию нередко закрываются на ремонт. Не успели женщины и врачи Кашкадарьинской области порадоваться открытию местного филиала НИИ гинекологии и педиатрии, как его закрыли — буквально на следующий день после торжественного открытия³⁰. Серьезно сказывается дефицит современного диагностического оборудования.

Правительство Узбекистана осознает реальность угрозы генофонду нации. Неспроста власти организуют такие общегосударственные кампании, как Год здорового поколения, Год матери и ребенка, Год здоровья. Всячески поощряется создание различных благотворительных фондов и обществ, образован специализированный Фонд «Сотом авлод учун» («За здоровое поколение»). В конце 90-х годов прошлого века при участии международных организаций в стране проводилась широкая просветительская деятельность, направленная на планирование семьи, пропаганду здоровья матерей, профилактику ранних браков, слишком частых беременностей. В детских и юношеских спортивных обществах, спонсируемых представителями крупного бизнеса, подростки из регионов получают улучшенное питание. Повсеместно проводится множество разовых благотворительных акций.

Сформирована система скорой неотложной медицинской помощи — Республиканский центр экстренной медпомощи, областные центры и специализированные отделения в районных центральных больницах, обеспечивающие оперативное оказание населению экстренной медицинской помощи. Руководство Узбекистана утверждает, что во всех районах республики создаются сельские врачебные пункты, оснащенные современным медицинским оборудованием и медикаментами.

В феврале 2003 года президент Каримов подписал указ «О мерах по дальнейшему реформированию системы здравоохранения», согласно которому провозглашался «второй этап реформирования здравоохранения». Важнейшей задачей было провозглашено «создание специализированных клиник и медицинских центров по оказанию высококвалифицированной специализированной медицинской помощи с использованием современного диагностического и лечебного медицинского оборудования»³¹. Для этого в порядке эксперимента в стране решено создать Республиканский специализированный центр урологии, Республиканский специализированный центр хирургии, Республиканский специализированный центр микрохирургии глаза и Республиканский специализированный центр кардиологии. В указе подчеркивается, что, начиная с 2004 года, расходы бюджетных средств на содержание центров будут поэтапно снижаться, имея в виду их переход на самофинансирование и самоокупаемость не позже 2008 года.

2005 год официально был объявлен в республике Годом здоровья. При этом И. Каримов специально подчеркнул, что «здоровье человека во многом зависит от него самого» и призвал узбекистанцев в качестве примера рассматривать Японию, в которой сейчас проживает более 100 тысяч пожилых людей старше 100 лет. По словам президента Узбекистана, «сколько бы внимания ни уделяли государство, органы власти вопросам здравоохранения, трудно добиться положительных результатов, пока население, каждый человек не изменит своих взглядов в этом (имеется в виду ориентация на здоровый образ жизни. — А.Г.) вопросе»³². И. Каримов предложил народу руководствоваться жизненной философией самостоятельной заботы о собственном здоровье. Он также обещал разработать специальную программу, в которой «необходимо уделить особое внимание таким вопросам, как дальнейшее совершенствование системы здравоохранения, укрепление соответствующей правовой, материальной и финансовой базы, подготовка и повышение квалификации медицинских работников, вместе с тем формирование у людей правильного и активного отношения к сохранению своего здоровья»³³.

Но все эти, часто демонстративные, меры не изменяют в корне сложившейся ситуации, в которой недостаток экономического развития порождает физическое нездоровье нынешнего и будущего поколений.
Рынок труда и проблемы занятости

По официальным данным, в 2002 году численность граждан Узбекистана, зарегистрированных как ищущие работу, составила 40,3 тысячи человек (это 92,5% от уровня 2001 года), в том числе официально имеющих статус безработных — 34,8 тысячи человек (92,9%). Эта категория лиц составляет 0,4% экономически активного населения³⁴. По данным ежеквартально проводимых Министерством труда Узбекистана мониторинговых обследований, численность всех «нуждающихся в трудоустройстве» в целом по республике составляет 370 тысячи человек, или 3,5% от численности рабочей силы³⁵. Для более чем 25-миллионой республики это ничтожно низкие цифры, свидетельствующие о весьма благополучном состоянии национальной экономики. Однако в реальности численность безработных, в том числе и сезонных работников, по независимым оценкам, выше полумиллиона человек. По сведениям заведующего кафедрой Академии государственного и общественного строительства Хасана Абулкасимова, доля работающих в общей численности трудоспособного населения сегодня всего 71%. X. Абулкасимов считает, что в стране растет скрытая безработица. В 1990 году, когда экономику бывшего СССР только начало лихорадить, она в Узбекистане уже составляла 20% от числа трудоспособных. А в 2001 году этот показатель вырос до 28%³⁶.

Низкая заработная плата, которую приходится делить на всю семью, безработица, особенно в сельской местности, вынуждает мигрировать значительное число узбеков, которые исторически и социально не отличались мобильностью. Еще в период СССР в республике колхозы и совхозы, а также предприятия порой брали работников сверх норматива и практически получалось, что в Узбекистане 2 человека работали на одной штатной единице.

В течение всех лет независимого существования в республике на фоне декларируемого экономического роста и укрепления материального благополучия населения растет численность мигрирующих как внутри страны, так и за ее пределы, и основная причина — незанятость, невозможность получения дохода, обеспечивающего минимальные потребности семьи. Безработица вынуждает молодых и даже пожилых устремляться в города, особенно в Ташкент, где более высок жизненный уровень, где есть работа. На селе средняя заработная плата не превышает 12—15 долларов в месяц, тогда как в Ташкенте эта цифра достигает 35 долларов и выше. Между тем в мегаполисе, официально зарегистрированное число жителей которого составляет около 2,5 млн. человек, по данным органов местной власти, сегодня неле­гально проживает как минимум на 1 млн. человек больше³⁷.

Официальная узбекистанская статистика утверждает, что реальный размер заработной платы в стране только за 2003 год вырос на 20% по сравнению с 2002 годом, а в первом полугодии 2004 года — на 18% против аналогичного периода 2003 года, и, следовательно, уровень благосостояния населения неуклонно поднимался. К примеру, за последние пять лет в 1,4 раза выросла обеспеченность населения холодильниками, в 1,3 раза — автомобилями, заметен рост обеспечения населения другими предметами долговременного пользования³⁸.

Во всех принятых за годы независимости государственных программах, направленных на решение социальных проблем («Программа мер по обеспечению реализации интересов человека» 1997 года, программа «Год махалля» 2003 года и др.), декларировался курс на создание новых рабочих мест, развитие частного предпринимательства и стимулирование малого бизнеса, поддержку фермерского движения, улучшение жизни и благополучия конкретных групп населения, усиление социальной защищенности нуждающихся.

В 2003 году было создано около 430 тысяч новых рабочих мест, из них 375 тысяч (87%) — за счет развития малого бизнеса и индивидуального предпринимательства, включая дехканские и фермерские хозяйства. В первом полугодии 2004 года создано 263 тысячи рабочих мест, что на 11% больше, чем за аналогичный период прошлого года³⁹. В то же время основной, объективно существующей проблемой, девальвирующей усилия руководства РУ по стабилизации ситуации на рынке труда, остается «демографический пресс». При довольно высоком приросте населения, составляющем, по данным международной организации UNISEF, около 15,6 на тысячу человек ежегодно (для сравнения, в Казахстане — около 4,4)⁴⁰, стагнирующая экономика Узбекистана не может обеспечить жителям его аграрных регионов стабильную занятость и достаточный заработок.

Как справедливо отмечено в докладе, опубликованном в феврале 2003 года Международной группой по предотвращению кризисов (ICG), «экономический рост отстает от роста населения, в стране царят безработица и нищета»⁴¹.

Официальные источники утверждают, что тот, кто хочет активно трудиться, имеет реальную возможность самостоятельно обеспечивать себя и свою семью. При этом не принято говорить о том, что уровень средней заработной платы по стране не превышает 25—30 долларов, а средняя зарплата бюджетников — 15 долларов. Более 80% населения РУ проживает за чертой бедности, из них около 40% — в состоянии крайней нищеты (около 1 доллара в месяц)⁴². Минимальный размер заработной платы, пенсий и социальных пособий увеличился с 5,4 доллара в 2003 году всего до 6,5 доллара в 2004 году⁴³ Спасительным клапаном для части населения является трудовая миграция в Россию и Казахстан, но в целом это не изменяет положения. Всего же из страны за последнее десятилетие выехало полтора миллиона человек.

В последние годы вновь наблюдается рост эмиграционных настроений. Если в 1994 году в Узбекистане сложилось отрицательное сальдо миграции (разница между приездом и отъездом) в 141,2 тысячи человек, а в 1999 году этот показатель снизился до 53,3 тысячи, то в 2002 году он опять возрос — 83,3 тысячи человек⁴⁴. Эксперты уверены, что с ухудшением экономического климата в республике эта тенденция будет усиливаться. Численность узбекистанцев, выехавших за пределы республики, например, в СНГ и даже дальнее зарубежье, трудно подсчитать. Зато с уверенностью можно сказать, что их много в сфере сельскохозяйственных работ (это в основном Казахстан, Киргизия), строительства и торговли (Россия, Украина).

По структуре экономики Узбекистан — аграрно-сырьевая республика. В сельском хозяйстве занято две трети его трудоспособного населения. Удельный вес занятых в промышленности работников составляет менее 20% от общего числа занятых. Практически вся нагрузка на обеспечение различных государственных программ по индустриализации ложится на узбекское село, которое производит главный экспортный продукт — хлопок. В 2003 году ситуация в экономике существенно ухудшилась в результате низкого урожая хлопка — основной статьи валютных поступлений в страну. Был собран самый низкий урожай за последние сорок лет— менее 3 млн. т. Фактически узбекское село стало основной жертвой экономической политики правительства. Именно в кишлаках наиболее высокий потенциал социального протеста, наиболее высокие темпы демографического роста и наибольшее число малоимущих семей. До 60% сельского населения живет сейчас за чертой бедности с уровнем доходов ниже 10 долларов на одного члена семьи⁴⁵. Зарплата хлопкоробов крайне мала: по словам дехканина, работающего в пригородном колхозе близ Ташкента, его месячная зарплата составляет 4 тысячи сомов (немногим более 3 долларов)⁴⁶.

Хроническая бедность сельчан сказывается и на изменениях в таком общественном институте как семья. По словам председателя НПО «Женский ресурсный Центр» Марфуа Тохтаходжаевой, «в настоящее время узбекская семья переживает тяжелые времена. Если говорить об экономических условиях семьи, то тут много проблем. Во времена "перестройки" говорили, что бедные узбеки, живущие в сельской местности, питаются только чаем и хлебом. По сравнению с тем временем ничего не изменилось, даже стало хуже. Если в советское время этот чай иногда заправлялся сахаром, то сейчас этого уже нет»⁴⁷. Экономические проблемы ведут к снижению рождаемости в семьях — естественным путем происходит переход от большой семьи к средней. За последнее время резко возросло количество матерей-одиночек. Если несколько лет назад количество детей в сельских семьях было 6—7, в городских — от 5 до 6, то сейчас уже явно наметилась тенденция к снижению числа детей и в городе и на селе. В целом для сегодняшнего перегруженного социальными проблемами Узбекистана данный процесс, по нашему мнению, можно рассматривать как положительный.

Миграция внутри Узбекистана носит неконтролируемый и скрытый характер, так как существуют административные ограничения передвижения и проживания граждан. Миграционные потоки происходят на фоне возрастающей коррупции, что, в свою очередь, ведет к усилению социальных трений между городскими и сельскими жителями. В Ташкенте прописка иногородних фактически запрещена с середины 1990-х годов. Сельские и иногородние жители, приезжающие в Ташкент на заработки, чтобы получить прописку, разрешение на пребывание или разрешение на работу, занимаются подкупом должностных лиц на всех уровнях — от участкового милиционера до сотрудников паспортных столов и нотариальных контор. Разрешение на временное (в течение года) проживание, по признаниям самих нелегальных мигрантов, можно купить за 100 долларов, а постоянная прописка обходится в сумму около 1000 долларов⁴⁸. Следует иметь в виду, что прописка в Ташкенте является своеобразным «перспективным вложением капитала», и необходимая сумма (весьма значительная по узбекским меркам), как правило, собирается всеми многочисленными родственниками потенциального кандидата на прописку в столице. Эти долги заемщик выплачивает после того, как интегрируется в жизнь мегаполиса.

После террористических актов в Ташкенте весной и летом 2004 года, в организации и осуществлении которых принимали участие выходцы из областей Узбекистана, власти принялись проводить своего рода «зачистки». По решению мэра из столицы Узбекистана было выдворено около 4 тысяч нелегалов, из числа тех, кого сотрудникам правоохранительных органов удалось уличить в отсутствии разрешительных документов. Для выявления лиц, проживающих вопреки запретам, в содействие милиции и спецслужбам привлекаются органы местного самоуправления городских районов — махаллинские комитеты и разного рода «добровольцы». Однако, ухудшающаяся экономическая ситуация продолжает наполнять улицы городов Узбекистана десятками тысяч вынужденных мигрантов из наиболее неблагополучных сельских районов. Юридически бесправная армия вынужденных мигрантов превращается в питательную среду для социального недовольства и правового нигилизма в условиях коррупции властных структур.

Легальные хозяйствующие структуры, независимо от форм собственности, имеют сложности в предоставлении работы для дешевой рабочей силы, в частности, из-за наличия института прописки, запрещающего принимать на работу людей в столице из областей, ограничивающего права и возможности граждан, особенно проживающих в сельской местности, снижающего их социальную мобильность и материальное благополучие. Поэтому основным поглотителем дешевой рабочей силы становится теневая экономика (так называемый черный рынок), официально именуемая в РУ «неформальным сектором» (т.е. работающие без регистрации, например, осуществляющие уличную торговлю, оказывающие платные услуги населению и т.п.). Именно на неофициальных биржах труда происходит перераспределение рабочей силы и огромный оборот наличных денег⁴⁹. С доходов не платятся никакие налоги, но в то же время работающие нелегально не имеют страховки, знаний по технике безопасности, порою места жительства, права на официальную защиту. Это стало особенно важной проблемой для растущего числа женщин, которые выдворены из нормального рабочего сектора.

Доминирующая роль теневой экономики в обеспечении занятости лиц, нуждающихся в трудоустройстве, становится все более заметной. Этот сегмент, который сейчас даже по официальным данным концентрирует почти 30% экономически активного населения⁵⁰, все в большей мере превращается в основной социально-экономический амортизатор, гасящий напряженность на рынке труда, особенно в районах с недостаточным уровнем создания новых рабочих мест в производстве и инфраструктуре.

Существенной проблемой выступает и слабая мотивация безработных и занятых в неформальном секторе экономики для трудоустройства на имеющиеся вакантные стационарные рабочие места. Это обусловлено, во-первых, низким уровнем предлагаемой заработной платы и, во-вторых, несоответствием квалификации безработных и занятых в неформальном секторе квалификационным требованиям в легальной экономике.

По оценкам независимых узбекских ученых, численность внутренних мигрантов только в Ташкенте увеличивается с весны до конца лета и уменьшается в зимний период, их же общий объем — 40—100 тысяч человек. Подавляющая часть из них (не менее 90%) занята в теневой экономике. По мнению экспертов, ежедневный оборот этого сектора экономики составляет более 500 тысяч долларов⁵¹. Исследователи называют эту скрытую рабочую силу и ее продукцию неформальным сектором, чтобы отличить от легальной экономики, отраженной в официальных оценках занятости и производительности.

Теневую экономику не следует, безусловно, отождествлять с организованной преступностью (хотя «тень» включает много незарегистрированных предприятий, все же большинство не связано с криминалом); не всегда там присутствует и эксплуатация. Независимое занятие собственным делом в нелегальном секторе (в противовес ситуации, когда якобы независимые надомники контролируются недобросовестными агентами) является потенциальным путем к увеличению дохода и улучшению жизни. Зарабатывание денег и работа вне дома, считают многие узбекистанские эксперты, повышают традиционно низкий статус женщин в Узбекистане и поэтому широко принимаются как цель развития.

Утвержденная постановлением Кабинета Министров №299 от 29 июня 2004 года Программа организационных пропагандистских мер по обеспечению реализации президентского указа «О дополнительных мерах по поддержке деятельности Комитета женщин Узбекистана» предусматривает ежегодное создание в течение 2005—2007 годов в каждом районе рабочих мест (всего по республике не менее 170 тысяч), предоставление льготных кредитов малым предприятиям, использующим преимущественно женский труд, обучение безработных женщин основам ведения собственного бизнеса и др.

До недавнего времени женский труд считался в узбекском обществе чем-то неслыханным, но сейчас подавляющее большинство временной рабочей силы даже в «традиционалистской» Ферганской области — а это более 10 тысяч человек— составляют женщины. При этом, по словам местного представителя Независимой организации по правам человека в Узбекистане (НОПЧУ) Абдусалома Эргашева, «трудовое законодательство нарушается в Узбекистане на каждом шагу. Работодатели нанимают женщин на работу, потом насилуют их и вообще обращаются с ними, как с бесправными существами»⁵².

Постоянно высокое число суицидов среди женщин (в частности, самосожжение) — верный признак ухудшающегося социально-экономического положения семей и тендерного неравенства в связи с низким статусом женщины в обществе. Не уменьшается число самоубийств и среди мужчин, причем подавляющая причина — невозможность прокормить не только семью, но порой и себя. В 1998 и 1999 годах ежегодно от самоубийств погибало 1,6 тысячи человек, что составляло 6,7 человек на 100 тысяч жителей республики⁵³.

Пытаясь воздействовать на негативные процессы на рынке труда, руководство страны предпринимает ряд мер. Реализуются попытки непосредственного вовлечения социально уязвимых слоев населения в активную предпринимательскую деятельность через расширение микрокредитования малообеспеченных семей. В частности, в 2003 году кредиты на развитие семейного предпринимательства из средств фонда занятости получили более 2,7 тысячи малообеспеченных семей на общую сумму свыше 2 млрд. сумов, из которых 70% направлено в сельские районы с напряженной ситуацией на рынке труда⁵⁴.

В последнее время в СМИ республики началось обсуждение проблемы создания в Узбекистане среднего класса, и подчеркивается значительная социальная роль этого слоя населения. В «Докладе о человеческом развитии. Узбекистан, 2000», вышедшем в Ташкенте в 2001 году, приводятся данные о том, что в 1999 году доля малого и среднего предпринимательства в ВВП составила 12,5%, а с учетом индивидуальных предпринимателей — 29,1%. Число занятых в нем — 46,7% от общей численности занятых в экономике республики⁵⁵. При этом не только все представители мелкого бизнеса и фермеры, но и военные, и чиновничество объявлены «средним классом».

В то же время в ходе подготовки отчета «Деловая среда в Узбекистане глазами представителей малого и среднего бизнеса (МСБ)», подготовленного Проектом Международной финансовой корпорации (IFC) по исследованию малого и среднего бизнеса в Узбекистане, выявилась тревожная тенденция: после 2001 года в республике в два раза уменьшилось число предпринимателей, инвестирующих в дальнейшее развитие своего бизнеса⁵⁶.

В качестве причин, создающих значительные трудности для предпринимателей, эксперты чаще всего называют коррупцию, трудности с доступом к источникам финансирования, нестабильность налогового законодательства и непрозрачность методики начисления и уплаты налогов. Например, только в течение 2003 года в рамках налогового законодательства было принято более 40 нормативно-правовых актов, которыми внесено свыше 90 изменений в основной корпус законов.

Налоговая сфера подавляет частную инициативу, заставляя малый бизнес уходить в тень, что в итоге приводит к серьезным социальным конфликтам. Например, с 1 сентября 2002 года все ввозимые в страну товары облагаются 90-процентной пошлиной, которая должна уплачиваться в иностранной валюте, причем это распространяется и на тех, кто ввез товар еще до принятия этого закона и теперь реализует на оптовых и розничных рынках. В итоге в одно мгновение вымер челночный бизнес, без работы остались десятки тысяч людей, а все товары подорожали более чем в 2 раза⁵⁷. Тысячи мелких предпринимателей в настоящее время вынуждены отказываться от своих патентов, сворачивать индивидуальный бизнес⁵⁸.

Таким образом, в сфере занятости и социальной защиты населения налицо доминирование негативных тенденций. Для решения многочисленных проблем необходимо создание постоянных, стабильных рабочих мест, развитие малых, а также совместных предприятий, всемерная поддержка дехканских, фермерских хозяйств, семейного предпринимательства и другие меры.

<…>

¹ Конституция Республики Узбекистан (с изменениями и дополнениями, внесенными Законом Республики Узбекистан от 24 апреля 2003 г.) //www.press-service.uz/konstitutsiya.
² Борисова О. Узбекистанским учителям отменят льготы // IWPR, 04.02.2003.
³ Лаумулин М. Раскаты грома // Континент. №15. 18—31.08.2004.
⁴ До половины общих расходов госбюджета Узбекистана ежегодно расходуется на социальную защиту уязвимых слоев населения // Uza.uz. 28.12.2001.
⁵ Асроров А. Зачем госчиновникам бизнес? Вот в чем вопрос! //Gazeta.kz. 22.04.2005.
⁶ Об этом см. Узбекистан: Общая оценка страны. ООН 2001. С. 15.
⁷ См., например: Население и условия жизни в странах Содружества Независимых Государств: статистический сборник. Межгосударственный статистический комитет СНГ. М., 2002. С. 306—369.
⁸ Панфилова В. «Титульная интеллигенция». В Ташкенте раньше, чем в Москве, поняли, что нужно для настоящей независимости // Независимая газета. 03.03.2003.
⁹ Там же.
¹⁰ Там же.
¹¹ Нурланбекова А. Реформе образования в Узбекистане препятствуют коррупция и неэффективное расходование средств // EurasiaNet. 20.01.2003.
¹² Наймарк А. Свободному рынку— «Да», свободному образованию— «Посмотрим»? //Tribune-uz. 22.11.2004.
¹³ Саидов А. Битва за урожай хлопка в Узбекистане: школьники в первых рядах // Деловая неделя, Казахстан. 01.10.2004.
¹⁴ Саидов А. Дети-хлопкоробы Узбекистана стали героями фотовыставки // Деловая неделя, Казахстан. 29.10.2004.
¹⁵ Борисова О. Ук. соч.
¹⁶ В Узбекистане льготы для учителей заменяют специальными денежными выплатами // Немецкая волна. 31.03.2003.
¹⁷ Исламов Э. Пронизанная коррупцией узбекская система образования вызывает разочарование молодежи // EurasiaNet. 30.04.2004.
¹⁸ Наймарк А. Ук. соч.
¹⁹ Турабвкова Ш., Кучеренко Т. Нас будет 38 миллионов через 10 лет // Народное слово. 20.10.2004.
²⁰ Саидов А. Экономика Узбекистана больна хроническим малокровием?//Деловая неделя, Казахстан. 03.12.2004.
²¹ Черногаев Ю. Здоровый узбек редкость. Из 24 млн. жителей — 10 млн. хронически больны // Немецкая волна. 23.05.2002.
²² Черногаев Ю. Эпидемия туберкулеза в Каракалпакии // Немецкая волна. 03.04.2003.
²³ Асроров А. СПИД в Узбекистане проник в систему Минобороны // Gazeta.kz. 20.12.2004.
²⁴ Таксанов A. UNFPA рекомендует//Erkinyurt.org. 21.10.2004.
²⁵ Холмурадов К. Детская смертность и заболеваемость в цифрах и фактах. Генофонд Узбекистана под угрозой // IWPR. 28.10.2002.
²⁶ Ruzmetov M. Khorazm //CentralAsia Monitor. №1, 1999.
²⁷ Ruzmetov M. Op. cit.
²⁸ Саидов А. Экономика Узбекистана больна...
²⁹ Бобоев М. В Узбекистане служить в армии — престижно // IWPR. 05.11.2004.
³⁰ Холмурадов К. Детская смертность...
³¹ Узбекистан реформирует систему здравоохранения. Создаются специализированные центры // УзА. 28.02.2003.
³² Каримов И. Ук. соч.
³³ Там же.
³⁴ Таксанов А., Абдуллаева Т. Теневой рынок — поглотитель «лишней» рабочей силы // Zamon.Info, 27.05.2003.
³⁵ Рынок труда и социальная защита // Народное слово. 22.09.2004.
³⁶ Черногаев Ю., Бушуева Н. Узбекистан: система «адресной поддержки»...
³⁷ Саидов А. Кузница нелегальных мигрантов // Деловая неделя, Казахстан. 12.11.2004.
³⁸ Рынок труда и социальная защита...
³⁹ Там же.
⁴⁰ Саидов А. Кузница нелегальных мигрантов...
⁴¹ Доклад аналитического центра: Узбекистан должен начать реформы или страну ожидают потрясения // EurasiaNet. 24.02.2003.
⁴² Лаумулин М. Ук. соч.
⁴³ Саидов А. Экономика Узбекистана больна...
⁴⁴ Таксанов A. UNFPA рекомендует...
⁴⁵ Саидов А. Кузница нелегальных мигрантов...
⁴⁶ Суворов В. Хлопок без хлопот // Караван. 02.08.2002.
⁴⁷ Бушуева Н. Проблемы узбекской семьи. Минимальная зарплата в Узбекистане составляет 5 долларов США // Немецкая волна, 15.05.2003.
⁴⁸ Саидов А. Кузница нелегальных мигрантов...
⁴⁹ Таксанов А. Коррумпированная экономика: истоки, проблемы и анализ//ЦентрАзия Ру. 12.02.2003.
⁵⁰ Рынок труда и социальная защита...
⁵¹ Таксанов А., Т Абдуллаева. Теневой рынок— поглотитель «лишней» рабочей силы // Zamon.Info. 27.05.2003.
⁵² Самарии А., Садыкова Н. Узбекские женщины страдают молча // IWPR. 18.06.2003.
⁵³ Таксанов А., Абдуллаева Т. Ук. соч.
⁵⁴ Рынок труда и социальная защита...
⁵⁵ В первый раз в средний класс // Правда Востока. 06.02.2003.
⁵⁶ Ходжаев Э. Узбекские предприниматели не видят перспективы // TRIBUNE-uz 09.12.2004.
⁵⁷ Каримова Н. Запах бедности // Независимая газета. 20.12.2004.
⁵⁸ Саидов А. Кузница нелегальных мигрантов...