Баррикады на улицах: крушение традиционных декораций

Пожар студенческих волнений охватил тогда весь развитый мир. Япония, на удивление, оказалась в авангарде молодежной революции. Быстрое экономическое развитие («японское чудо») потребовало высокой концентрации молодых людей в городах, а курс, взятый на технологический прорыв - опережающего роста числа студентов. Впрочем, и в других странах за первые послевоенные десятилетия число студентов увеличивается в два-три раза. Но у японцев был дополнительный раздражитель – американское присутствие на островах.

Уже в 1948 году студенты 140 университетов создают оппозиционную властям всеяпонскую федерацию студенческого самоуправления. В 1950 году эта федерация организует всеобщую забастовку студентов по причине массовых увольнений профессоров, подозреваемых в левых убеждениях (американцы перенесли движение маккартизма на японскую землю). В 1956 году в знак протеста против закона об образовании, привязывающего его к запросам крупного бизнеса, бастовали представители 150 университетов. В 1959 году студенты проливают кровь в сражениях с полицией, протестуя против нового договора о военном союзе с США. В 1965-1966 годах 80% студентов крупнейшего в Японии Университета Васэда проводят легендарную 150-дневную забастовку с требованиями отменить повышение оплаты за обучение. 100 дней они удерживают административные здания, несмотря на непрерывные баррикадные бои с полицией. С 1965 года, после начала бомбардировки Вьетнама, протестные манифестации против интервенции в Индокитае и ее поддержки японским правительством становится повседневным явлением. Происходившие при этом уличные бои студентов с силами полиции сопровождались многочисленными жертвами.

Война во Вьетнаме, безусловно, подтолкнула к радикализации протестных настроений молодежи, накопившей и свои национально-специфичные обиды на властителей во многих странах: в США – сегрегация, ограничение свободы слова и политических убеждений; в Германии и Западном Берлине – вопрос о разделенном Берлине, разнузданность правых газет и, в особенности, издательского дома А.Шпрингера (сегодня, между прочим, это основной издатель демографической литературы на английском языке!); в Испании и Греции – диктаторские режимы, ограничивающие свободы по всем статьям; в Италии – старорежимная система образования, бесконтрольность профессоров, отсталость учебных курсов, доставшихся в наследство от фашистов.

Молодежные бунты достигают своего апогея в 1968-1969 годах и, перескочив через «Берлинскую стену», нагоняют смертельный страх на коммунистические режимы, вынуждая их выгнать из ангаров танки («Пражская весна 1968 года»). Неприятие консерватизма и косности традиционных систем ценностей, не оставляющих место для индивидуального самовыражения и самоидентификации, – вот главный лейтмотив социальной революции 1960-х годов, проводниками которой выступала образованная молодежь, представляя быстро растущую часть среднего класса. Интересно, что «черные полковники», совершившие переворот в Греции в 1967 году, первым делом запретили рок-музыку и движение «хиппи», сделав ставку на крайний национализм и православные ценности. В музыке Битлз они видели проявление глобального анархо-коммунистического заговора, исходившего чуть ли не из Кремля, который, в свою очередь, также гнал метлой «длинноволосых с гитарами», но под лозунгом борьбы с тлетворным влиянием Запада.

По накалу страстей, доходящих до кровопролитных баррикадных боев, японские города не уступали Парижу, Западному Берлину, Турину и Риму, Мадриду и Барселоне, Афинам, Калифорнийскому университету в Беркли. Только в одном Токио выпускалось до 300 тысяч «противоударных касок» в месяц. В 1969 году бастовавшие студенты Токийского университета вели отчаянную борьбу с 9000 полицейских под лозунгами: «немедленная социальная революция», «немедленное уничтожение всей буржуазной культуры», «немедленное изгнание всех старых профессоров». Вот, как описывает эти события очевидец – писатель Юлиан Семенов, работавший в тогда в Японии специальным корреспондентом «Правды»: «Чем дольше я наблюдал за студентами, тем больше они казались мне членами военной организации. Впереди - наиболее рослые ребята в касках, за ними девушки и парни без касок, это, вероятно, "интеллектуалы" движения худенькие, слабенькие, но очень голосистые, они все время выкрикивают лозунги. Колонну замыкает арьергард - там тоже здоровенные ребята в касках, с дубинками и металлическими прутьями в руках»²¹.

Принято считать, что молодежные движения тех лет есть не что иное как крайнее проявление «детской болезни левизны» на завершающем этапе модернизации традиционных социальных систем, основанных на «всесильном государстве», «сильной церкви» с их  монополией на мораль и капитализмом, живущим «по волчьим законам». Отсюда и «анархизм», и «троцкизм», и новая волна любви к марксовому «Капиталу» в веберовской интерпретации.

Я, кстати, когда в начале 1990-х годов оказался в Париже, был поражен, встретив, великовозрастных дядей – живых «троцкистов» и приверженцев неукротимого князя П.А.Кропоткина, строивших в юности баррикады в Латинском квартале. Для меня «троцкисты» и «анархисты» ассоциировались тогда исключительно с далекими и смутными событиями отечественной истории, изложенными в учебнике «История КПСС» и в его вариациях под названиями «Отечественная история новейшего времени». Сейчас я отчетливо понимаю, что без стихийного напора сорвавшихся с цепи «щенков-интеллектуалов», начитавшихся историко-философских и социологических книжек, не было бы современных социальных государств, основанных на сильных гражданских обществах.

Следует особо подчеркнуть, что молодежные бунты, сокрушившие до основания традиционные устои, проходили на фоне быстрого экономического роста и сопровождавшего его скачка в уровне жизни людей во всех странах, что особенно характерно для Японии тех лет. Зачастую, начинающие работать молодые люди зарабатывали больше своих 50-летних отцов!

Что же так раздражало выходцев из обеспеченных семей? Что заставило их схватиться за камни, металлические пруты и бутылки с «коктейлем Молотова»? Как ни крути, революционная стихия, созданная усилиями весьма преуспевающих слоев общества – не заурядное историческое явление. «С жиру бесятся»,- сказал бы обыватель, - «моральные разложенцы, для которых нет ничего святого», и был бы он во многом прав. Тут самое время вернуться к главной теме нашего разговора.

²¹ Семенов Ю. Отметить день белым камешком. (Япония-Сингапур-Борнео-Австралия). Заметки 1969-1973. http://www.ulera.net/view/48869/10