Некоторые особенности семейной политики в Германии

С.В. Погорельская¹
(Опубликовано в книге: Актуальные проблемы Европы. Сб. научных трудов Вып. Государственная семейная политика европейских стран /Ред.-сост. вып. Ю.А. Гусаров, О.А. Жирнов, Э.К. Хижный. М.: ИНИОН РАН, 2009 №2. с. 112-128)

Сложный и длительный процесс так называемого «немецкого единения» - процесс постепенного срастания двух германских государств, начавшийся после их формального воссоединения, охватывал все сферы жизни общества - от глобальных политических стратегий, определяющих перспективы развития нового германского государства, до отдельных культурных и социальных деталей, непо­средственно связанных с личной жизнью граждан. Политика государства по отношению к семье связана с обоими полюсами жизни общества - формируясь в «верхах» политической власти, она нацелена на «первичную ячейку общества», на личную сферу граждан. В современных обществах внутриполитическая стабильность напрямую связана с функционирующими семьями, а значит - с продуманной, долгосрочной политикой по отношению к ним. В ФРГ и ГДР за годы противостояния блоков сложились принципиально различные подходы к решению проблем социальной сферы, в частности вопросов политики по отношению к семье. Причем сказать, что один подход был лучше, а другой - хуже, нельзя: каждый из них имел свои достоинства и недостатки и определялся господствующим общественно-политическим строем. И в том и в другом германском государстве политика по отношению к семье была тесно связана с социальной и демографической политикой, в особенности с политикой в сфере здравоохранения, а также с политикой по отношению к женщинам, молодежи и пожилым людям.

Достоинства и недостатки политики по отношению к семье в ГДР - зеркало достоинств и недостатков политической системы, называвшейся «реальным социализмом». Интерпретировать мощную систему государственной поддержки для матерей и молодых семей, существовавшую в ГДР, можно, разумеется, по-разному. Там, где одни (в том числе и автор данной работы) видели пример сильной - и в демографическом плане оправдывавшей себя - социальной политики (каким образом она финансировалась - иной вопрос!), другие усматривали несовершенство политического режима ГДР, бывшего не в состоянии отказаться от труда женщин-матерей, намеренно - посредством яслей, детских садиков и продленок - лишавшего семью ее неприкосновенности, да к тому же из пропагандистских целей позволявшего себе социальную политику, истощавшую государственный бюджет.

Как бы то ни было, но женщины в ГДР не ставились перед унизительным выбором: либо ребенок - либо профессиональная карьера. Обеспечение молодых семей отдельным жильем, разветвленная, как ни в какой другой из стран «социалистического блока», сеть яслей, детских садов и групп продленного дня в начальных школах, центров детского и молодежного досуга, летних детских лагерей, государственные меры, направленные специально на поддержку молодых, в том числе и студенческих, семей, позволяла молодым женщинам успешно реализовывать себя как в выбранной профессии, так и в материнстве. В таких условиях рождаемость была достаточно высока, семьи с несколькими детьми были в порядке вещей.

Разумеется, эти достоинства - под иным углом зрения - могут быть выданы за недостатки. Западногерманские политики и идеологи постоянно подчеркивали, что «государственная опека» семьи, существовавшая в ГДР, разрушала «традиционные» семейные устои и якобы мешала женщинам в полной мере реализовать себя в роли супруги, матери и хранительницы домашнего очага. Особенно сильная критика шла со стороны политического католицизма, из ХСС и правого крыла ХДС, а именно ХДС/ХСС в коалиции с маленькой либеральной СвДП и определяли как политику «немецкого единения» в первые годы после формального воссоединения двух германских государств, так и ее сопровождение в СМИ.

Политика по отношению к семье неразрывно связана с вопросами ее планирования, с медицинскими, социальными и этическими аспектами контрацепции (и с проблемой искусственного прерывания беременности), а также с политикой по отношению к молодежи.

ГДР миновали политические бури 68-го года, сотрясшие, в числе прочего, и «семейные устои» западногерманского общества. Восточногерманское общество не пережило «сексуальную революцию» так, как Запад, но в то же время, или, может быть, как раз поэтому, естественные сексуальные отношения между мужчиной и женщиной были свободны от какого-либо политического контекста², а отношение к контрацепции и абортам - лишено тех элементов политического бунтарства и скандальности, которые обременяли борьбу за «сексуальную свободу» и «эмансипацию женщины» в ФРГ в конце 60-х годов. В ГДР женщина имела право на аборт до 12-й недели беременности и принимала это решение самостоятельно.

В ФРГ же «женский вопрос» изначально был вопросом политическим: слева - феминизм вплоть до воинствующих форм, нашедший политическое пристанище по большей части в партии «Зеленых» (в те годы считавшейся прибежищем молодых бунтарей), справа - католический консерватизм ХСС с его представлениями об обязанностях супруги и матери. Между этими крайностями политического спектра находился реальный мир, в котором женщинам, а в особенности матерям-одиночкам, по мере победы «эмансипации» действительно все чаще приходилось выбирать между детьми и карьерой. Социальное государство, до воссоединения Германии значительно более сильное, чем сейчас, обеспечивало женщинам возможность воспитывать ребенка дома до трехлетнего возраста. После трех лет он мог претендовать на место в детском саду, причем в коммунальных и церковных садах дети, как правило, могли оставаться лишь первую половину дня, поэтому женщины-матери работали неполный день и получали соответственно меньшую зарплату. Производственных детских садов было мало, как правило, только при очень крупных предприятиях. Популярна была и система так называемых «дневных матерей» - женщин-нянь, бравших к себе домой на полный рабочий день по нескольку детей дошкольного возраста. В государственных школах групп продленного дня не было, лишь в частных учебных заведениях, например в Вальдорфшуле, дети могли оставаться в школе полный день - разумеется, под опытным педагогическим руководством. Однако оплата частных школ и интернатов была по карману лишь очень хорошо зарабатывающим.

Официально - на уровне квот и разнарядок для работодателей - государство поощряло возвращение матерей в систему наемного труда. Реально же такая «обратная интеграция» была возможной лишь для тех, кто до ухода в отпуск по беременности располагал постоянным рабочим местом. А таких среди женщин становилось все меньше - по мере ухудшения экономической конъюнктуры работодатели начали сокращать постоянные рабочие места, заменяя их контрактами до пяти лет или же создавая фирмы «проката рабочей силы». Таким образом, счастье материнства могло обернуться для одинокой женщины потерей социального статуса. Студенческие семьи были редкостью, тем более что и процесс университетской учебы был организован иначе, нежели в ГДР, и длился дольше. Где-то к началу 30 лет, когда восточногерманские женщины уже работали и воспитывали одного-двух детей, западногерманская женщина впервые становилась матерью - и это в лучшем случае. В худшем ребенка «откладывали» на те времена, когда молодая семья «встанет на ноги», обретет экономическую стабильность. А к середине 40, когда она эту стабильность обретала, родить уже не получалось и начинались походы по врачам или же поиски приемного ребенка. До распада системы социализма западные немцы охотно принимали в семьи темнокожих детишек из Третьего мира, в 90-е годы - русских, украинских и иных сирот из стран бывшего «восточного блока». К слову сказать, в последнее десятилетие в связи с ухудшением экономической ситуации в воссоединившейся Германии желание принять в семью ребенка-сироту слабеет: в 2007 г. по сравнению с 1993 г. число семей, принявших сирот, уменьшилось почти наполовину³.

Контрацепция в ФРГ поощрялась, однако искусственное прерывание беременности было обставлено немалыми сложностями. Серьезную роль играла христианская церковь (интересы которой в данном вопросе представлял ХДС/ХСС), рассуждения о «моральной ответственности» и «защите нерожденной жизни» имели немалый политический вес. Женщины, желающие прервать беременность, обязаны были пройти собеседование в церкви или близкой ей организации. Лишь справка о том, что консультация проведена, церковь официально давала разрешение на аборт. Что же касается мусульманских семей (мусульманская диаспора Западной Германии состояла преимущественно из турок), то они жили по своим законам и единственное, что реально интересовало их в политике государства по отношению к семьям, были денежные пособия на детей.

Таким образом, за годы существования двух германских государств с различным общественно-политическим строем в них сформировались различные традиции семейной жизни, различные структуры семей. Соответственно различной была и политика государства по отношению к семьям. После формального воссоединения двух германских государств предстояло разработать новые стратегии в этой сфере, приемлемые как для новых, так и для старых федеральных земель, и принять соответствующие правовые нормативы. К сожалению, в этой области политики - как, впрочем, и во всех остальных - консервативно-либеральная коалиция пошла относительно «простым» путем, в корне отказавшись от опыта ГДР и распространив для начала на новые федеральные земли нормативы и административные структуры, присущие Западной Германии.

При формировании нового кабинета в 1990 г. федеральный канцлер Гельмут Коль создал два небольших министерства, занимавшихся вопросами, связанными с политикой по отношению к семьям: Министерство по делам женщин и молодежи и Министерство по делам семьи и пожилых людей. Их компетенции во многом пересекались. Министерство по делам женщин и молодежи возглавляла Ангела Меркель, впоследствии канцлер ФРГ. Ей предстояла нелегкая задача: в ГДР гигантскими шагами велась «приватизация» государственных предприятий, причем проблематичная: многие предприятия были куплены западными концернами лишь для того, чтобы не допустить их приватизации рабочими коллективами и как можно скорее ликвидировать под видом нерентабельных. Чрезвычайно пострадала текстильная и бумажная промышленность ГДР - отрасли, где работали преимущественно женщины. Огромное количество трудящихся (многодетных матерей) оказались без работы, повисли на шее социального государства.

Школьная система преобразовывалась по западногерманским стандартам (основные школы, реальные школы, гимназии). Отменялись группы продленного дня. Не стало прежних центров детского досуга. Закрывались молодежные клубы, являвшиеся раньше неотъемлемой принадлежностью любого столичного района, городка, деревни. Будучи министром по делам женщин и молодежи, Меркель, разумеется, была в курсе сложившейся в 1991-1992 гг. ситуации. Она посещала текстильные фабрики в новых федеральных землях, говорила с ткачихами, видела детей, державших плакаты: «Верни нашим мамам работу!» Однако реально ее возможности были ограничены. Уже одно только назначение тогда еще неопытной Меркель на этот пост показывает, что «дела женщин и молодежи» (равно как и пожилых людей, да и вообще семей) для Гельмута Коля и иных стратегов «германского единства» имели в те годы второстепенное значение. Значительно более важным делом для них было спешно закрепить новый германский статус на внешнеполитической арене, заявить о себе миру, утвердиться в большой игре великих держав (что и было сделано с признанием Германией независимости Хорватии, обострившим кризис на Балканах).

В задачи Министерства по делам женщин и молодежи входила разработка Закона о равноправии, предусматривавшего в числе прочего равные права для женщин и мужчин при зачислении на работу. Необходимость такого закона предписывалась коалиционным соглашением между ХДС/ХСС и СвДП. В годы жизни в ГДР Ангела Меркель западногерманским «женским вопросом» не интересовалась. Незначительными, надуманными, далекими от реальных забот трудящихся женщин казались ей и западногерманские споры о корректном, с половой точки зрения, обозначении профессий. Кроме того, она долго отвергала необходимость «женской квоты», уверяя, что женщины при зачислении на работу не нуждаются в «формальном равноправии». В то же время она предлагала обязать работодателей давать в письменной форме доказательство того, что женщине - при прочих равных условиях - отказали в рабочем месте не по причине ее пола. Если такого доказательства не было, работодатель обязывался выплатить компенсацию в размере трех зарплат. Против такого проекта выступили как организации работодателей, так и СвДП. В результате было достигнуто компромиссное решение, предусматривавшее особые правила для малых и средних предприятий.

В окончательном варианте закон был представлен на обсуждение Бундестага уже ближе к концу легислатурного периода, в 1993 г., и вступил в силу 1 сентября 1994 г. Благодаря ему положение женщин, в том числе в промышленности и в фирмах, было улучшено на федеральном уровне.

В задачи министерства входила разработка единых общегерманских нормативов и в таком специфическом вопросе, как разрешение на прерывание беременности. В обществе развернулись серьезные дебаты на эту тему. Тон в них задавали консервативные, католические структуры. Однако перенести существовавшие в старых федеральных землях нормативы на новые федеральные земли в этом вопросе не представлялось возможным. Компромисс, най­денный в период пребывания Меркель на министерском посту, предусматривал ограниченные сроки, в которые допускается аборт, и обязательную предварительную консультацию, на которой женщине предлагалось пересмотреть свое решение. Однако окончательное решение по этому вопросу было принято лишь в 1995 г., в новой консервативно-либеральной коалиции, когда министерский пост (в новом, объединенном Министерстве по делам семьи, пожилых людей, женщин и молодежи) заняла Клаудиа Нольте⁴.

В последующие годы по мере внешнеполитического усиления Германии, подкрепленного расширением на восток Европы структур НАТО и ЕС, нерешенные внутриполитические проблемы германского единства вновь выдвигаются на передний план. Предстояло осуществить ряд реформ в социальной сфере, обусловленных новыми внутриполитическими реалиями. После воссоединения новое германское государство по объективным экономическим причинам оказалось не в состоянии сохранять былые западные стандарты социального обеспечения и здравоохранения. Следствием ухудшившейся социальной ситуации было резкое падение рождаемости в новых федеральных землях (бывшей ГДР) в начале 90-х годов.

Между тем «защита семьи» закреплена Конституцией ФРГ (ст. 6). Федеральное правительство понимает под политикой по отношению к семьям «политику создания таких условий для жизни, в которых семьи долгосрочно могут существовать и развиваться»⁵. Стратегические направления политики по отношению к семье, равно как и основополагающие правовые нормативы, разрабатываются и принимаются на государственном уровне. В то же время принцип федерализма оставляет за субъектами федерации известную долю самостоятельности: при реализации общегерманских «генеральных линий» учитывается местное своеобразие. Так, например, юг Германии в вопросах семьи (как и в ряде других вопросов) придерживался иных установок, нежели восток. В частности, в компетенции земель и коммун находится финансирование местных детских садов, школ, игровых площадок, оплата пребывания детей у «дневных матерей».

В компетенции же федерации стоит реализация таких общих для всех земель нормативов, как, например, выплата «пособий за детей». За первого, второго и третьего ребенка родители получали по 154 евро в месяц, а за четвертого и далее - 179 евро. Впрочем, на руки деньги получают лишь бедняки, у более богатых семейств эти деньги просто списываются с налогов на доходы. Дети до 18 лет могут быть бесплатно «приписаны» к родительской медицинской страховке. Еще одно пособие - так называемые «родительские деньги». Это пособие выплачивается на детей, рожденных после 1 января 2007 г. Оно учреждено взамен так называемых «денег на воспитание» (введенных в 1986 г.) и компенсирует в течение года разницу в зарплате, теряемую родителем в связи с воспитанием ребенка (например, если мать вынуждена работать неполный рабочий день). Максимально выплачивалось 450 евро, причем учитывались доходы родителей и их социальный статус: лица с высокими доходами претендовать на это пособие не имели права. «Родительские деньги» выплачиваются максимум в течение года и, в отличие от «денег на воспитание», не составляют определенной суммы, а ориентируются на уровень текущих доходов родителей. Неработающие получают ежемесячно максимум 300 евро в течение года. В этой связи говорят о «скандинавизации» немецкой политики по отношению к семьям: в Дании «родительские деньги» были введены в 1983 г., что привело к некоторому повышению рождаемости.

Следует заметить, что величина пособий и порядок их назначения до сих пор остаются предметом споров между политическими партиями. Например, СДПГ хочет поднять и уравнять величину пособия независимо от количества детей («каждый ребенок должен быть государству одинаково ценен»), В свою очередь, консервативный ХДС полагает, что увеличение суммы «пособия на детей» будет способствовать не только росту рождаемости, но и восстановлению традиционных больших и стабильных семей. Поэтому ХДС предлагает увеличить сумму пособий на первого и второго ребенка на 10 евро, на третьего - на 20, а на четвертого и далее - даже на 50.

Однако на самом деле нынешняя низкая рождаемость в Германии⁶ обусловлена не суммами пособия, а нестабильной экономической ситуацией молодых семей. Более того, существующая система временных трудовых отношений, затрагивающая в первую очередь молодых людей, препятствует самому созданию подобных семей, по крайней мере, когда речь идет о коренном, немецком населении, а не об иммигрантах из стран с иными культурами и иными традициями семейной жизни. Немецкая традиция, если речь идет об успешной буржуазной семье, предусматривает самостоятельную (отдельную от родителей) жизнь молодых супругов - в своем доме или квартире и с собственными доходами. Между тем после воссоединения Германии усилился процесс имущественной и социальной поляризации. «Среднее сословие» - опора демократии в период 1996-2006 гг. сократилось на 5,5 млн., причем «наверх» удалось подняться лишь немногим из них: 4,1 млн. сползли «вниз»⁷. Переход от западногерманского общества солидарности к нынешнему обществу индивидуальной ответственности оказывает влияние на позиции работодателей. По мере увеличения доли временных трудовых договоров и сокращения постоянных рабочих мест система трудовых отношений все более дестабилизируется. Эта дестабилизация не совместима с исторически сложившимися в Германии представлениями о труде и справедливом вознаграждении. Практически все «классические» добродетели немца - прилежность, дисциплина, пунктуальность, ответственность - сформировались в системе регулярных трудовых отношений. Дестабилизация охватила все сферы занятости, в том числе рабочие места, занимаемые представителями так называемого «среднего сословия», в бюджетной сфере, в системе высшей и средней школы. Результатом является дальнейшее ухудшение социального положения части «среднего сословия», работников умственного труда, в первую очередь молодых специалистов гуманитарной сферы, а также медиков, учителей, юристов. Молодым выпускникам вузов, важнейшей составной части «среднего сословия», навязываются трудовые отношения, ведущие к их постепенной пролетаризации - годовые контракты, мини-джобы, плохо оплачиваемые (или даже вовсе не оплачиваемые) практикантские места. Целое поколение молодых специалистов, закончивших вузы в первые годы после воссоединения Германии, выросло на практиках, тренингах по повышению квалификации и временных трудовых договорах, т.е. в ситуации нестабильной и к обзаведению семьей не располагающей.

Многодетность в таких условиях автоматически означает ухудшение социального статуса: по данным Федеральной статистической службы, 13% многодетных семей в Германии живут на грани бедности. Неудивительно, что, согласно статистическим данным, в семье, где трудятся оба родителя, доходы одного из них, начиная с того момента, как в семье появится третий ребенок, полностью уходят на содержание и воспитание детей⁸. Особенно плохо приходится родителям-одиночкам, число которых растет в силу кризиса института семьи: каждый четвертый из них живет на грани нищеты⁹. И не в последнюю очередь потому, что из-за нехватки мест в детских садах и «школах полного дня» они не могут найти работы. И все же опросы показывают, что 90% родителей главной трудностью считают дороговизну в целом, нехватка же мест в яслях и детских садах занимает второе и третье место¹⁰.

В случае развода благополучных в имущественном отношении семей тот родитель, с которым остаются дети, получает материальную поддержку от своего бывшего партнера. Это правило распространяется и на семьи с детьми, живущие в незарегистрированном браке (по статистическим данным, 28% семей, живущих в незарегистрированном браке, воспитывают по меньшей мере одного малолетнего ребенка)¹¹. Однако как быть, если оба родителя - молодые люди, работающие на временных договорах, не располагающие постоянными доходами? В таких случаях родитель-одиночка обречен на поддержку структур социального обеспечения и на снижение собственного социального статуса.

Поэтому, если политики заинтересованы не в количественном, а в качественном улучшении демографической ситуации, т.е. не в «импорте» иностранных семей, а в приросте коренного, немецкого населения, им следовало бы позаботиться, в первую очередь, о стабильных перспективах для молодого поколения немцев, увеличении количества постоянных рабочих мест с прочными социальными гарантиями, а также об увеличении мест в детских садах и о группах продленного дня в начальных школах. Ибо немецкая молодежь, в особенности образованная прослойка, не готова становиться родителями в ущерб своему профессиональному росту и социальному статусу. Не из-за эгоизма, а, напротив, потому, что присущая немецкому менталитету основательность заставляет их думать о будущем своих еще нерожденных детей. «Я не могу допустить, чтобы мои дети жили на социальное пособие!», «Я не хочу, чтобы мои дети меня стыдились!» - такие слова нередко приходится слышать от молодых специалистов, кочующих с временными трудовыми договорами из одного института в другой. И какой бы величины ни были пособия, которые платит за ребенка государство, они не заменят молодой семье стабильных перспектив, которые дают регулярные трудовые отношения. Поэтому дети, о будущем которых так заботятся потенциальные родители, чаще всего так и остаются нерожденными, а семьи - несозданными. Происходит своего рода негативный социальный отбор: существующая - с благословения политиков - система нестабильных трудовых отношений фактически лишает образованную, трудолюбивую и ответственную немецкую молодежь из среднего класса шансов стать родителями. Ими становятся бедняки, живущие на социальные пособия, - так называемые «асоциалы», потерявшие надежду найти работу, опустившиеся и безразличные к будущему своих детей, или иммигранты-мусульмане, традиционно живущие большими семьями, а не то и нелегально находящиеся в стране иностранцы. Для них дети означают не падение в нищету и потерю социального статуса, а, напротив, улучшение имущественной ситуации (получение пособий и иных социальных льгот для нищих), а также возможность остаться в Германии на постоянное место жительства. Выдворить из страны многодетную семью иностранцев, даже если родители въехали нелегально, очень сложно, в особенности если дети родились и выросли в Германии, - такие случаи получают широкий резонанс, к защите этих семей подключаются общественность, церковь, правозащитные организации. Таким образом, прирост населения идет в основном за счет граждан иностранного происхождения и нередко мусульманского вероисповедания. Кроме того, среди них преобладают традиционные семьи  (82% живут в зарегистрированном браке) и почти нет родителей-одиночек. По данным Федеральной статистической службы, каждая четвертая семья в Германии - иммигрантская, причем, как правило, это многодетные семьи. У немцев лишь 9% семей многодетны - у иностранных же жителей Германии - 16%¹². В то время как немецкое население в период с 1996 по 2006 г. сократилось на 2,8 млн., население с иммигрантскими корнями возросло на 3,5 млн., причем 83% из них по своему социальному статусу относились к плохо зарабатывающему сословию¹³.

Нынешний кризис института семьи не означает, что семья как таковая потеряла ценность в глазах коренного немецкого населения. Кризис обусловлен не переоценкой ценностей, а чисто экономическими сложностями, с которыми приходится сталкиваться молодым семьям. Данные опросов показывают, что семья для рядового немца важнее (76%), чем работа (41%), и уж тем более, чем консум (29%)¹⁴. Так что родителей страшат не столько неизбежные расходы на воспитание детей, сколько их будущее. По данным опросов, 60% молодых родителей считают, что их дети будут жить хуже, чем они¹⁵.

С точки зрения большинства граждан, поддержка семей - одна из важнейших внутриполитических задач государства. 78% населения ожидают от государства поддержки бедных семей¹⁶. Важнейшая тема, в первую очередь для женщин, - возможность сочетать семейную жизнь с квалифицированной работой по специальности, поскольку распределение ролей в немецких семьях все еще по большей части традиционное: воспитанием детей занимаются преимущественно женщины (81%), причем независимо от того, есть ли у них работа или нет¹⁷. По результатам опросов, в возрастной группе до 30 лет более двух третей опрошенных женщин согласны с ролью «хранительницы домашнего очага». В группе же матерей после 40 лет половина недовольна тем, как сложилась жизнь, сожалеют о потерянных профессиональных шансах, страшатся финансовой зависимости от супруга или же той «пустоты», которая возникнет в их жизни, когда повзрослевшие дети, по немецким традициям, уйдут из родительского дома¹⁸.

Впрочем, количество отцов, занимающихся воспитанием детей, постепенно растет. Как правило, речь идет о семьях, где жена имеет постоянное и хорошо оплачиваемое рабочее место, а муж - безработный или может взять на работе так называемый «отпуск на воспитание детей». Психологи указывают в этой связи на изменение традиционных представлений о распределении ролей в семье: дети вырастают с отцами, которые сидят дома и заботятся о хозяйстве, и мамами, уходящими с утра на работу и возвращающимися лишь поздно вечером.

Данные опросов показывают, что 63% населения ожидают от правительства мер, которые облегчат возможность сочетать квалифицированную работу по специальности с созданием семьи и воспитанием детей. 64% трудящихся матерей считают, что в Германии политики до сих пор уделяют этой теме меньше внимания, чем в других европейских странах¹⁹.

Если непосредственно после воссоединения Германии вся система дошкольного (ясельного, детсадовского) воспитания, существовавшая в ГДР, подверглась идеологическому остракизму и была в срочном порядке преобразована по западным образцам, а группы продленного дня в школах были отменены, то к началу нового тысячелетия ситуация меняется. Ухудшающаяся демографическая ситуация заставляет политиков смотреть в глаза реальности и прислушиваться к воле избирателей. Все чаще раздаются голоса в пользу «школ полного дня» (иное название для былых групп продленного дня). К 2009 г. необходимость создания «школ полного дня» не отрицала даже ХДС. А социал-демократы указывают на необходимость поддержки молодых учащихся семей в первую очередь путем создания детских садов при университетах и высших школах, а также молодых семей на предприятиях. Кроме того, они требуют отменить плату за детские сады. Как ХДС, так и СДПГ единодушны в том, что количество детских садов при предприятиях следует увеличить. По мнению граждан (79%), предприятия недостаточно заботятся о работниках, воспитывающих детей²⁰.

Указывается и на пользу яслей. Если раньше они изображались как нечто чудовищное, то в последние годы публикуются исследования, доказывающие, что «ясельные» дети значительно контактнее, общительнее «домашних. Однако в этом вопросе различия в образе жизни между старыми и новыми федеральными землями остаются довольно большими. В бывшей ФРГ женщины привыкли оставаться с детьми до трехлетнего возраста, да и яслей там мало. В бывшей же ГДР женщины предпочитают как можно скорее вернуться на работу, поэтому 41% детей до трех лет ходят в ясли - это в 4 раза больше, чем на западе страны. В возрастной группе от трех до пяти лет различия не так велики: на востоке страны в детские сады ходят 94% детей, на западе - 88%²¹.

С политикой по отношению к семье тесно связан вопрос защиты детства. В 2008 г. эта тема возвысилась до уровня федеральной. Причина в том, что всю Германию потряс целый ряд смертей малолетних детей (из проблемных или малообеспеченных семей), в том числе от голода и отсутствия ухода. Причем все это произошло практически на глазах так называемых районных «югендамт» (службы по делам молодежи), либо ничего не заметивших, либо знавших о ситуации, в которой находился ребенок, но в связи с огромной нагрузкой и недостатком персонала ничего не успевших предпринять.

Вопросы защиты детей находятся в компетенции федеральных земель и поэтому нормативы варьируются от одной земли к другой. Например, не в каждой федеральной земле существует обязательное врачебное обследование малолетних детей. Если, например, в Саарланде уклонение родителей от обязательного врачебного обследования их детей может иметь негативные последствия на административном уровне, то в некоторых других федеральных землях, если родители сами не приведут ребенка к врачу, никто о нем и не вспомнит. Социал-демократы в 2008 г. выступали за принятие единых нормативов по защите детей на федеральном уровне. Кроме того, СДПГ предлагала закрепить в Конституции права детей (поскольку декларируемая в ней «защита семьи» в силу изменившихся социальных условий уже не обеспечивает автоматически защиту детства в целом). В этом социал-демократов поддерживали в Бундестаге зеленые и левые. Канцлер же Ангела Меркель, представляя позицию ХДС/ХСС, считала, что изменение Конституции не имеет принципиального значения. По мнению ХДС/ХСС, необходимо всего лишь усилить практические мероприятия по защите детей, увеличить количество мест в яслях и детских садах. В начале января 2008 г. в «Висбаденском заявлении»²² Меркель высказалась за увеличение пособий на детей. 1 августа 2008 г. на федеральном уровне вступили в силу некоторые новые нормативы по защите детства. Так, суды по семейным делам получили возможность в ускоренном порядке (в течение месяца) обеспечивать защиту детей в неблагополучных семьях - вплоть до лишения нерадивых матерей и отцов родительских прав²³. Ранее подобные процедуры длились годами. Число детей, нуждающихся в защите, растет: в одной лишь земле Северный Рейн-Вестфалия в 2007 г. почти 8500 детей и подростков из неблагополучных семей были взяты под государственную опеку - на 5,7% больше, чем в 2006 г.²⁴ По-прежнему велика детская нищета - по данным «Организации помощи детям», в условиях нищеты живут почти 3 млн. детей и подростков²⁵.

Многие из насущных задач политики по отношению к семьям правительство Большой коалиции (ХДС/ХСС и СДПГ) рассчитывало решить, исходя из предполагавшегося экономического роста. Однако расчеты на это были перечеркнуты мировым финансовым кризисом осени 2008 г., столь обширным, что в повестку дня начали выдвигаться вопросы о функционировании рыночной системы в целом. Для спасения немецких банков, прогоревших на спекуляциях ценными бумагами, были выделены огромные средства из бюджета, что не могло не ударить по социально-политическим планам. По-видимому, многие из задач, поставленные правительством Большой коалиции в сфере семейной политики, в текущем легислатурном периоде останутся нерешенными. Решать эти задачи предстоит новому немецкому правительству, состав которого и соотношение сил в нем определят предстоящие осенью 2009 г. выборы в Бундестаг.

¹ Погорельская Светлана Вадимовна – к.полит.н., доктор философии Боннского университета, с.н.с. ИНИОН РАН.
² Сторонники же «нетрадиционных» форм, в частности однополой любви, считались извращенцами и подвергались гонениям, в то время как на Западе они успешно боролись за свои права.
³ Red.: Immer weniger Adoptionen // Frankfurter Allgemeine Zeitung. - Frank­furt.a.M., 2008. - 26. August. - S. 6. 116
⁴ Клаудиа Нольте - с 1994 по 1998 г. министр, впоследствии - профес­сиональный политик. Гельмут Коль назначил двух молодых восточногерманских женщин министрами - Меркель и Нольте. До воссоединения Нольте работала научным сотрудником.
⁵ Siebter Familienbericht der Bundesregierung / Deutscher Bundestag. 16. Wahlperiode, Drucksache 16Д360. - Mode of access:// http://www.bmfsJj.de/doku/familienbericht/haupt.html
⁶ В лучшие годы западногерманского государства низкую рождаемость исследователи объясняли «незрелостью» молодежи, ее «гедонизмом» и «эгоизмом». Подобные аргументы были проблематичны уже в те годы, ныне же они просто несостоятельны.
⁷ Unterreiner V. Kinder sind kein Armutsrisiko // Die Welt. - В., 2008. - 20. Juni. - S. 4.
⁸ Slavik A. Lust und was dazu gehort // Suddeutsche Zeitung. - M., 2008. - 21. August. - S .5.
⁹ Siems D. Jede vierte Familie hat einen Migrationshintergrund // Die Welt. - В., 2008. - 23. Juli. - S. 2.
¹⁰ Red.: Teuerer Nachwuchs//Frankfurter Rundschau. - 2008 .- 12 S.
¹¹ Red.: Die Bedeutung der Ehe sinkt noch weiter // Die Welt. - В., 2008. - 26. August. - S. 5.
¹² Siems D. Jede vierte Familie hat einen Migrationshintcrgrund// Die Welt. - В., 2008. - 23. Juli. - S. 2.
¹³ Unterreiner V. Kinder sind kein Arrnutsrisiko // Die Welt. - В., 2008. - 20. Juni. - S. 4.
¹⁴ Institut fur Demoskopie Allensbach. Erwartungen der Bevolkerung an die Familienpolitik. - Allensbach, 2008. - 2. September.
¹⁵ Die Angst der Eltern vor der Zukunft // Frankfurter Rundschau. - Frankfurt я.М., 2008. - 12. August. - S. 4.
¹⁶ Institut fiir Demoskopie Allensbach. Erwartungen der Bevolkerung an die Familienpolitik. - Allensbach, 2008. - 2. September.
¹⁷ Winkelkemper S. Ruckker der Familie // Rheinische Post. - Dusseldorf 2008. - 5. September. - S. 3
¹⁸ Die Angst der Eltern vor der Zukunft // Frankfurter Rundschau. - Frank- furt.a.M., 2008. - 12. August. - S. 4.
¹⁹ Institut fiir Demoskopie Allensbach. Erwartungen der Bevolkerung an die Familienpolitik. - Allensbach, 2008. - 2. September.
²⁰ Institut fur Demoskopie Allensbach. Erwartungen der Bevolkerung an die Familienpolitik. - Allensbach, 2008. - 2. September.
²¹ Siems D. Jede vierte Familie hat einen Migrationshintergrund // Die Welt. - В., 2008. - 23. Juli. - S. 2.
²² CDU. Deutschland stdrken. Politik der Mitte fortsetzen. Wiesbadetier Erkld- rung der CDU Deutschlands vom 5. Januar 2008. - Mode of access: //http://www.cdu.de/doc/pdfc/080105-iviesbadender-erklaerung.pdf
²³ Bundesregierung. Gesetzliche Neuregelungen zum 1. August. - Mode of access: //Regierung Online. - www.bundesregierung.de/Content/DE/Artikel/2008/2008-08-01
²⁴ Red.: 8500 Kinder in Obhut // General Anzeiger. - Bonn, 2008. - 23. Juli. -S.4.
²⁵ Red.: Mehr arme Kinder//Stiddeutsche Zeitung. - Mtinchen, 2008. - 23. Juni. -S.2