Глобальные города на передовой демографической модернизации	Над темой номера работал
		Николай СЛУКА

Глобальные города - диспетчеры миграции

При определении силы влияния механического движения на качественный и количественный состав населения глобальных центров большое значение имеет изучение его главных «слагаемых» – внутренней и внешней миграции.

Доминанта внутренней миграции означает развитие демографического комплекса города преимущественно в контексте общенациональных трендов, обособления от «глобальной среды». Общим препятствием для ее развития в экономически развитых странах служит исчерпание свободных людских ресурсов в сельской местности и преимущественный обмен ими в системе «город–город». Напротив, преобладание внешней миграции обозначает движение по пути размывания исторически сложившихся слоев общества, мультикультуризации, роста мозаичности структуры населения, в том числе этнической, религиозной, социокультурной, привнесения инородных образцов репродуктивного поведения людей и т.д. Международная миграция, источником которой служат прежде всего развивающиеся страны, выступает, с одной стороны, как фактор известного отмежевания городского социума от местной (национальной) среды, а с другой – как фактор определенного единения, унификации трендов демографического развития глобальных центров²⁷.

Соотношение этих главных миграционных составляющих в развитии ВГЦ разное. На одной «чаше весов» находится Токио, который вместе со страной в силу известных обстоятельств оказался «на обочине» международных миграционных потоков. Здесь тон в миграционной обстановке практически полностью задает внутренняя составляющая, а ее внешняя компонента, подобно ручейку, впадающему в гигантскую артерию, лишь отчасти привносит разнообразие. Участие последней как в общем объеме, так и в сальдо миграции выражается лишь сотыми долями процента (рис. 12, вариант А). Впрочем, можно предполагать, что в условиях разворачивания процесса глобализации рано или поздно и Токио придет к модели механического движения населения, основанной на иммиграции. Главным аргументом в данном случае выступает как определенный дефицит рабочей силы, закрываемый маятниковыми перемещениями, так и все более очевидное и выгодное ее предложение извне, включая многие соседние государства. Правда, в решении проблемы возможен и третий путь. Он заключается в осуществлении нового научно-технического и технологического прорыва теперь уже в третичном секторе экономики. Замещение здесь, как и в индустриальной сфере, человеческого труда «машинным», вероятно, в значительной мере позволит высвободиться от вечного поиска и «оков зависимости» от дополнительных трудовых ресурсов и с новой силой поставит вопрос об их качестве.

Рисунок 12. Модельная схема эволюции сальдо внешней и внутренней миграции в ведущих глобальных городах, 1960–2005 годы

На другом по сравнению с Токио полюсе находятся американские и европейские глобальные города, открытые, хотя и в разной степени, для международной миграции. В Большом Париже, по данным Института национальной статистики и экономических исследований²⁸, после довольно бурного роста в первые послевоенные десятилетия отмечается постепенное уменьшение интенсивности как внутренней, так и внешней миграции. Ежегодное сальдо первой из них уже достаточно давно закрывается с отрицательным знаком, второй – на волне процесса воссоединения семей иммигрантов – пока с положительным (рис. 12, вариант Г). В итоге международная миграция в столице Франции сохраняет компенсационную функцию, но только частично, так как объемы потерь населения за счет внутренних перемещений весьма значительны и существенно больше величины превышения иммигрантов над эмигрантами.

Особенно любопытно складывается миграционная ситуация в условиях глобализации в Лондоне. Здесь на протяжении всего рассматриваемого периода сальдо внутренних перемещений, несмотря на некоторые флуктуации, неизбежно было отрицательным (табл. 11). Более того, если объем прибытий оставался почти неизменным, в среднем на уровне 150–160 тысяч человек, то убытий – неуклонно рос и к настоящему времени, по сравнению с 1981 годом, увеличился в 1,4 раза. Соответственно, миграционные потери столицы в обмене с другими регионами страны увеличились более чем в три раза. Напротив, за это же время объем международной миграции динамично прогрессировал – со 104 до 300 тысяч человек в год и более. При этом по темпам роста иммиграция существенно опережала эмиграцию. В результате ко второй половине 1990-х годов удалось перекрыть негатив межрегиональных передвижений населения, и впервые за многие десятилетия в столице Великобритании отмечался механический прирост, а не убыль населения (рис. 12, вариант Б).

Таблица 11. Основные показатели миграционного движения населения в Лондоне, тыс. человек*

^* Данные приводятся на конкретную дату и поэтому не могут достаточно точно корреспондироваться с графиком на рис. 2.

Составлено по: Regions in Figures. London. L., 2003; Focus on London. L., 2007; Regional Trends.., 2008, p. 95.

Совершенно особая ситуация наблюдается в глобальных центрах США, практически выросших за счет иммиграции. Все они традиционно возглавляют рейтинги городов страны как по объему положительного сальдо внешних миграций, так и по масштабам потерь населения за счет внутренних перемещений. «Пальма первенства» принадлежит Нью-Йорку (рис. 12, вариант В), который только за период 1995–2004 годов «обменял» 1667,9 тысячи человек, выехавших в другие регионы страны, на 1577,1 тысячи иммигрантов. Вторую позицию занимает Лос-Анджелес (соответственно 1107,1 и 1098,1 тысячи человек) и т.д.²⁹. Стабильный характер соотношения главных миграционных составляющих в глобальных городах США, равновеликость сальдо международной и внутренней миграции, но с разными знаками дает в итоге с небольшими вариациями практически нулевой миграционный баланс. К примеру, в восьмимиллионном Чикаго изменение численности населения за счет механического движения за последние десять лет составило менее 5 тысяч человек³⁰.

Таким образом, в ВГЦ, за исключением Токио, ситуация достаточно схожа – стабильно негативные результаты механического движения населения складываются за счет отрицательного сальдо внутренней миграции. Это значительно усиливает позиции международной миграции, выполняющей своего рода замещающую функцию. Она оказывает все более заметное воздействие как на общую численность населения, так и на специфику демографического развития глобальных центров. В этом плане любопытен главный итог исследования, проведенного журналом The Economist. Как констатируют эксперты, британцы покидают Лондон, а иностранцы – въезжают. Прогнозируется, что к 2010 году население столицы Великобритании вырастет на 300 тысяч человек, и 98% этого прироста обеспечат иммигранты³¹. В результате Лондон обрел статус мировой столицы иммиграции, он «становится более иностранным, более пестрым в этническом плане, более экономически поляризованным, быстро размножающимся и молодым»³². Подобная характеристика во многом может быть отнесена к крупнейшим агломерациям США и Парижу.

В целом прямым следствием развития замещающей миграции является трансформация структуры населения в глобальных городах, наращивание удельного веса пришлого населения. Нью-Йорк и Лос-Анджелес еще в 1980-е годы утратили «белое большинство». Более того, в составе жителей столицы Калифорнии на рубеже 1990–2000-х годов крупнейшей расово-этнической группой стала так называемая испаноязычная диаспора. Все более четкие черты афро-азиатского «лица» обретает Лондон. Ныне четыре из десяти его жителей родились за пределами страны. При этом не учитываются нелегальные мигранты, которых, только по оценкам официальных служб, в Великобритании насчитывается около 570 тысяч, и большая их часть проживает в столице. Поэтому не особенно удивительны результаты доклада, подготовленного британским Институтом исследования социальной политики и основанного на анализе переписи населения 2001 года. В нем утверждается, что уже не менее половины жителей Лондона не англичане³³.

Для формирования ГДС глобальных городов, возможно, решающее значение имеет специфика возрастных структур участников миграции. Как показывают данные по большинству вовлеченных в исследование центров, среди мигрантов в целом явно доминируют лица молодых, трудоспособных возрастов. Это, собственно, хорошо корреспондируется с главными мотивами перемещений в современных условиях – с целью работы и учебы. Но своего рода «оздоровляющий» эффект строится на основе разницы в возрастном составе входящих и исходящих потоков внутренней и внешней миграции. В этом плане можно сослаться на пример главных европейских столиц – Парижа и Лондона. Так, в первой из них уже достаточно длительное время, согласно регулярным сводкам INSEE, сальдо миграций положительно только для лиц в возрастной категории 15–29 лет, а во всех остальных случаях – его значения отрицательны, причем количество убытий превышает прибытия в два и более раз (рис. 13). Полностью аналогична ситуация в британской столице, где, по данным на 2005 год, сальдо, правда, только в рамках межрегионального обмена населением, для лиц в возрастных категориях 0–15 лет составило –25 тыс. человек, 16–24 лет – +9 тыс., 25–44 года – –38 тыс., 45–64 года – –19 тыс., 65 лет и более – –10 тыс. человек³⁴.

Рисунок 13. Интенсивность миграции по возрастным группам населения Большого Парижа, 2005 год

Источник: Insee. Ile-de-France. Faits et chiffres. 2006. № 137

Значение внешней и внутренней компонент миграции в формировании возрастного состава глобальных городов позволяют оценить данные последней переписи населения Лондона (рис. 14). Например, в 2001 году здесь итоговый баланс миграций практически нулевой (–2,0 тыс. человек). Отрицательный баланс внутренней миграции практически полностью закрывается ее внешней составляющей. Но при этом только молодежь (16–24 лет), удельный вес которой в сумме прибытий составляет 37%, а в суме убытий – лишь 20%, – единственная возрастная группа населения, имеющая в сальдо знак плюс. Показатели же по другим возрастным категориям формируются на основе внутренней миграции. В частности, за ее счет обеспечивается выезд пенсионеров, которых среди иммигрантов минимальное количество. Для сравнения можно привести данные, например, по Лос-Анджелесу и Сан-Франциско. Здесь на долю пожилых лиц – старше 65 лет – тоже приходится небольшой процент – менее 7% всех иммигрантов³⁵. В лондонской структуре сальдо международной миграции 83,8% – лица в возрастном диапазоне 16–44 лет. Иными словами, иммиграция, безусловно, выступает важным инструментом омоложения возрастного состава населения городов.

Рисунок 14. Миграционный баланс г. Лондона по возрастным группам, 2001 год, тысяч человек

Источник: Focus on London. L., 2003, р. 13.

Иммигранты вносят заметный вклад в оживление демографической обстановки не только в силу возрастных кондиций. Представляя в подавляющем большинстве развивающиеся страны, они заметно отличаются от местного населения по характеру брачного и семейного состояния. Так, среди лиц, прибывающих в города из-за рубежа, основную массу составляют либо молодые брачные пары без детей, либо одиночки, не связанные семейными узами. На эти две категории в глобальных центрах США приходится более 95% всех иммигрантов (около 1/3 и 2/3 соответственно)³⁶. Отличия миграционного контингента по характеру брачного и семейного состояния в значительной мере предопределяются особенностями менталитета, отчасти сохранения традиций большой семьи, привычной для мест исхода модели репродуктивного поведения и т.д.

С этих позиций важный мотив исследования – география миграционных потоков. В табл. 12 в большинстве случаев хорошо просматривается формирование своей «зоны влияния». Особенно очевидно это на примере иммиграционной географии глобальных городов США. Основную зону «интересов» Лос-Анджелеса составляет преимущественно регион Центральной Америки с главенством Мексики, Майами – страны Карибского бассейна. Чикаго в большей мере, чем Лос-Анджелес и даже Нью-Йорк, ориентирован на европейскую иммиграцию; и одновременно конкурирует со столицей Калифорнии в приеме выходцев из Мексики. Наиболее разнообразен «рисунок» переселенческих связей у Нью-Йорка, где помимо латиноамериканцев, в структуре иностранного населения достаточно выражен удельный вес уроженцев стран Европы и Азии. Аналогичный тип распределения характерен и для Лондона, в составе населения которого при небольшой доминанте выходцев из стран Азии «пропорционально» представлены иммигранты из практически всех регионов мира. На этом фоне Париж остается все-таки приверженцем сохранения наиболее плотных контактов с бывшими колониальными владениями Франции, многими африканскими государствами. Напротив, повышенная «замкнутость» в обмене людскими ресурсами на азиатский регион хорошо читается в случае Токио и Сянгана³⁷. Прямым следствием широкой географии входящих миграционных потоков становится рост расово-этнической мозаичности населения в глобальных городах.

Таблица 12. Доля иностранцев по месту рождения в некоторых глобальных городах, начало–середина 2000-х годов, %

Рассчитано по: Focus on London. L., 2003, p. 15; Indicateurs statistiques de la Region de Bruxelles-Capitale, 2007; Insee. Ile-de-France. Faits et chiffres. 2006. № 137; New York in Focus: A Profile from Census 2000. November, 2003.; Tokyo Statistical Yearbook. Tokyo, 2004; и др.

Как бы позитивно ни оценивалось влияние иммиграции на демографические структуры и воспроизводственные процессы населения, она привносит немало противоречивого в социально-экономическое развитие глобальных городов. Официальная статистика недостаточна, но по ряду косвенных признаков можно утверждать, что формируется несколько основных «ниш» встраивания мигрантов в социально-экономические структуры глобальных городов. Первая, высшая и самая малочисленная группа мигрантов – так называемая глобальная деловая элита. Она представлена ограниченным кругом лиц, менеджеров международного уровня, профессионалов экстракласса, приглашаемых и работающих по контрактам с ТНК и транснациональными банками за очень большое вознаграждение. Это, кстати, одно из направлений упрочивания взаимодействия между самими глобальными городами. В качестве примера приведем географию миграции из Лондона высококвалифицированных специалистов в сфере сервиса, основная часть которых «уходит» в ключевые глобальные города, в том числе около 1/3 – в Нью-Йорк, 11,9% – в Токио, 10,4% – в Сянган и 8,3% – в Париж³⁸.

Остальные категории мигрантов гораздо более многочисленные. Довольно значительную группу составляют лица, которые в силу своей подготовленности и компетенции пополняют так называемый средний класс. Они получают постоянную работу, жилье, весьма приличный денежный доход, их знания и навыки востребованы обществом и т.д. В данном случае миграция оправдывает себя и способствует реализации их потенциала, а перспективы людей достаточно устойчивы и очевидны. Однако этому слою, достигшему определенного благополучия, противостоят гораздо более многочисленные контингенты иного рода. Большую категорию прибывших составляют лица, также получившие рабочее место, но вынужденные заниматься малооплачиваемыми, непристижными и так называемыми «грязными» видами деятельности, особенно в сервисном секторе. Неслучайно, часть коренного населения глобальных городов игнорирует занятия трудом подобного рода и предпочитает жить на социальные пособия. Большую, а зачастую и самую значительную «формацию» мигрантов, к которой относится и подавляющее большинство иммигрантов, в том числе нелегалов, формирует группа лиц, оказавшаяся по тем или иным причинам вовсе не востребованной на рынке труда. В итоге они неизбежно пополняют армию маргиналов – своего рода «группу риска» населения, с которой связана одна из наиболее острых проблем социального развития всех глобальных городов.

Как показывает опыт мировых центров, «вилка» между демографическими плюсами и социальными минусами миграции имеет тенденцию к нарастанию. Причем, ее первопричину во многом порождают сами города, их глобальность и нацеленность на обслуживание интересов международного бизнеса. Своего рода данью за размещение в них штаб-квартир ТНК и транснациональных банков и поддержание мировых стандартов качества среды является стремительный рост цен и дороговизна проживания. Это, как отмечают эксперты, особенно отчетливо фиксируется на рынке недвижимости. Так, в столице Великобритании цены на жилье в последнее время ежегодно увеличивались на 20–25%. Трехкомнатная квартира в Лондоне в 2004 году стоила 460 тыс. долл., или на 60% больше, чем в среднем по стране. Не менее впечатляющие данные можно привести и по другим глобальным городам, в том числе и по современной Москве. В таких условиях значительная часть коренного населения, занятого в секторе низкооплачиваемых, но нужных профессий (учителей, медсестер, полицейских, пожарных, работников коммунальной сферы и т.д.) и привыкшего жить либо поодиночке, либо семьей, не выдерживает конкуренции с иммигрантами и вынуждена переселяться. Известно, что уроженцы развивающихся стран гораздо менее притязательны к бытовому комфорту и, как правило, делят дом или квартиру со своими друзьями-соотечественниками.

Очень существенный аспект – влияние миграционного фактора на размещение населения в мегаполисах, на то, в каких районах города «оседают» миграционные потоки. Влиятельность фактора международной миграции хорошо отражает пример Лондона. Период 1996–2005-х годов все «территориальные пояса» британской столицы (центр, полупериферия, периферия) завершили с позитивным миграционным балансом, но приток переселенцев распределялся неравномерно. Более 60% сальдо миграций пришлось на долю районов Внутреннего Лондона. По сравнению с Внешним Лондоном, он в 1,6 раза меньше по площади и в 3,9 раза – по людности, но здесь проживает 45,9% всех этнических меньшинств. При этом довольно четко выдерживается избирательно-ареальный принцип размещения вновь прибывших в соответствии с национальным признаком. Такая специфика локализации иммиграционных потоков обусловливает дальнейший рост территориальных контрастов в расселении на этнической основе. Иными словами, международная миграция стимулирует усиление территориальной сегментации, образования «пятнистого» типа расселения и укрепления духа сосуществования «параллельных» культур или миров.

Таким образом, можно сформулировать несколько главных выводов. Во-первых, объемы миграций населения в ВГЦ за период 1970–2000-х годов значительно возросли, ныне именно механическое движение населения отвечает за понижательный тренд в изменении людности городов. Во-вторых, в современных условиях все большую роль приобретает фактор международной миграции. Только Токио пока опирается на использование преимущественно «внутренних резервов», но и здесь уже заметен разворот в сторону общей тенденции. Глобальные центры возглавляют процесс международного и трансконтинентального обмена и управления людскими потоками. В-третьих, ведущие мировые мегаполисы избавляются от традиционной функции аккумуляции миграционных потоков и все в большей мере становятся «пропульсивными» центрами, принимающими людей со всего мира и далее перераспределяющими потоки по территории страны. В-четвертых, в результате большого объема миграции, а также явной доминанты во входящих потоках внешней составляющей, а в исходящих – внутренней, обеспечивается высокий уровень ротации состава жителей, что является основой замещения коренного на пришлое население и составляет суть процесса интернационализации населения в глобальных городах.

В целом миграция вносит очень существенные коррективы в динамику, изменение численности и состава, характер размещения населения в ВГЦ. Более того, в условиях глобализации в мегаполисах постепенно складывается если не единая, то во многом схожая схема механического движения населения, в которой особое место отводится международной компоненте. Специфика образовавшегося в последнее время сочетания внешней и внутренней миграции во многом оказывает облагораживающее воздействие на формирование большинства демографических параметров глобальных центров, в целом обеспечивает тренд к нарастанию их космополитизма, но одновременно ведет к возникновению совершенно новых пропорций и реалий в этносоциальной и социально-демографической обстановке, заметному усилению проблемности развития городов. Опыт ВГЦ, выявленные особенности и закономерности чрезвычайно важны при оценке ГДС городских систем самого различного ранга, выработке эффективной демографической и миграционной политики, принятия конкретных управленческих решений.

²⁷ Слука Н.А. Общие закономерности и противоречия развития мировых городов // Проблемы геоконфликтологии. Т. 2. М., 2004. – с. 200; Слука Н.А. Градоцентрическая модель мирового хозяйства. М., 2005. – 168 с.
²⁸ http://www.insee.fr/ – официальный сайт Института национальной статистики и экономических исследований (INSEE)
²⁹ Frey W. Metro America in the New Century: Metropolitan and Central City Demographic Shifts Since 2000. N.Y., 2005. р. 18-25
³⁰ Отметим, что для понимания специфики формирования геодемографической обстановки в глобальных центрах США в анализе требуется использование историко-географического подхода. В этом плане значимы и весьма любопытны результаты специального исследования, проведенного силами американских специалистов Berube A., Tiffany T. The Shape of the Curve: Household Income Distribution in U.S. Cities, 1979–1999. N.Y., 2004; Frey W. Metro America in the New Century: Metropolitan and Central City Demographic Shifts Since 2000. N.Y., 2005; Gottlieb P. Labor Supply Pressures and the «Brain Drain»: Signs from Census 2000. N.Y., 2004; Singer A. The Rise of  New Immigrant Gateways. N.Y., 2004 и др.. Они выделяют шесть категорий мегаполисов по характеру и роли иммиграции, меняющихся во временном ряду (Приложение, табл. 6). По масштабам аккумуляции уроженцев различных стран выделяются две группы городов. Это, согласно принятой терминологии, так называемые центры «продолжающие» (Continuous) иммиграцию и «послевоенные» (Post W/W/II), то есть испытавшие ее взлет в послевоенный период. Нью-Йорк, а также Бостон, Чикаго и Сан-Франциско, входят в первую категорию, а Лос-Анджелес, Хьюстон и Майами – во вторую. Приводимые данные наглядно иллюстрируют существенные различия между городами США по удельному весу в составе населения выходцев из других стран, регионам происхождения иммигрантов, доле натурализовавшихся, их социальному положению, степени адаптации к местным условиям в виде знания английского языка. Все эти моменты в том или ином виде неизбежно получают проявление в особенностях формирования ГДС агломераций, включая конкретный состав жителей, особенности системы расселения, складывающиеся поведенческие стереотипы населения и т.д.
³¹ Кокшаров А. Большой город на Темзе // Эксперт. 2004. № 044. – С. 64.
³² The Times, 08.11.2003.
³³ http://www.statistics.gov.uk – официальный сайт Департамента статистики Великобритании
³⁴ Focus on London. L., 2007. р. 10
³⁵ Gage L. Legal Immigration to California in 2002. California, Department of Finance. 2005. Р. 1–30
³⁶ Yearbook of Immigration Statistics. N.Y., 2007
³⁷ Слука Н.А. Градоцентрическая модель мирового хозяйства. М., 2005. с. 104
³⁸ http://globalcities.free.fr/ – сайт конференции Géographie/NTIC.