Глобальные города на передовой демографической модернизации	Над темой номера работал
		Николай СЛУКА

В мировых городах население подвергается активной ротации

Любой город – это прежде всего результат демографической концентрации на основе переселенческих процессов. Знаковым явлением нынешнего глобализационного периода стал быстрый рост мобильности населения в общепланетарном масштабе. За 1970–2005-е гг., согласно данным ООН, суммарная численность только лиц, постоянно проживающих вне стран происхождения, увеличилась более чем вдвое и составила 190,6 млн. человек (табл. 9), а международных мигрантов (от мигрантов-переселенцев до туристов¹⁵) – свыше миллиарда¹⁶.

Таблица 9. Развитие международной миграции, 1970–2005 годы

Источник: International migration, 2006; World Migration 2005: Costs and Benefits of International Migration. U.N., IOM, 2005. р. 396.

На таком общем фоне важно подчеркнуть, что конкретными важнейшими местами как исхода, так и приема международных миграционных потоков служат крупнейшие агломерации мира, среди которых явно выделяются глобальные центры. Как отмечал еще Дж. Фридман¹⁷, один из их главных типовых признаков - колоссальные масштабы миграционного движения населения, которые зачастую превышают показатели для целых государств. Только по официальным данным, в Лондон для реализации самых различных целей ежегодно пребывает более 55 млн. человек. Аналогичны величины для Парижа – своего рода «алмаза в ожерелье» европейских центров миграции многоцелевого назначения¹⁸. По самым скромным оценкам, Нью-Йорк посещает около 40 млн. человек в год, в том числе значительная часть из-за рубежа. Темпы прироста визитеров во всех этих городах очень высоки. Например, в неофициальной столице США еще десять лет назад их количество было на 10 млн. меньше¹⁹.

Глобальные города весьма привлекательны во всех отношениях. Однако, исходя из задачи оценки миграции как важного фактора, корректирующего демографический баланс и структуру их жителей, следует отбросить данные о массовых, но временных посещениях, и сосредоточить внимание на анализе особенностей постоянной миграции. Понятно, что в силу целого ряда обстоятельств, в том числе по чисто юридическим причинам, ее объем заметно скромнее. Так, в первой половине 2000-х годов объем постоянной миграции в столицах Великобритании и Японии регулярно превышал 700 тыс. человек в год. Не намного меньшие значения типичны и для других глобальных городов, например, США – Нью-Йорка, Лос-Анджелеса, Чикаго, Сан-Франциско, а также Парижа. Они весьма ощутимы и для менее крупных по людности центров, в частности, ФРГ. В Мюнхене объем миграции на протяжении 2000-х годов составлял 160–180 тысяч человек в год²⁰. Иными словами, ежегодно почти каждый десятый из жителей современной элиты глобальных мегаполисов принимает участие в территориальных перемещениях.

Что касается ВГЦ, то достигнутые к настоящему времени масштабы постоянной миграции в них в целом оказываются сопоставимыми, но «пришли» они к этому примерно единому уровню по-разному. Исключительно повышательный тренд за последние десятилетия был типичен для Лондона, где среднегодовой объем постоянной миграции за период 1981–2005 гг. увеличился в 1,6 раза – с 446 тыс. до 726 тыс. человек²¹. Нью-Йорк, несмотря на определенные колебания во времени, демонстрировал довольно стабильные параметры постоянной миграции. Ее объем сравнительно мало увеличился даже в начале 1990-х годов, когда мощная волна новой эмиграции из стран Латинской Америки буквально «накрыла» Лос-Анджелес и всю Калифорнию. За четыре года – с 1989 по 1992 год – штат Калифорния принял 2,2 млн. иммигрантов²². Напротив, модель с устойчивым снижением мобильности населения была характерна для Токио и Парижа. Так, в столице Японии за два последних десятилетия объем миграции сократился почти на 200 тыс. человек, хотя еще в начале 1980-х годов превышал миллион человек, и во все большей мере замещается в настоящее время маятниковыми перемещениями²³.

Общие объемы постоянной миграции – важная, но все-таки скорее описательная величина. Гораздо более значимым фактором для оценки демографического развития на перспективу является показатель масштабов и знака – положительного или отрицательного – миграционного баланса. При его анализе в ВГЦ предстает картина быстрых и неординарных сдвигов. Со времен еще индустриальной фазы развития в научных кругах сложился устойчивый стереотип восприятия крупного города как магнита, притягивающего и аккумулирующего огромные массы населения. Все глобальные города, каждый в свое время, прошли эту стадию развития²⁴. Однако с тех пор ситуация кардинально изменилась. В условиях старта и быстрого развития субурбанизации, получившей соответствующую интерпретацию в стадиальной концепции урбанизации Дж. Джиббса²⁵, многократно помноженной на эффекты глобализации и в дальнейшем дополненной процессами децентрализации размещения населения, функций и деиндустриализации городов, «классический» вектор сменился на противоположный. Парадоксально, но факт – в новых условиях ежегодное сальдо миграций ВГЦ стало регулярно закрываться с отрицательным знаком (табл. 10, рис. 10).

Таблица 10. Сальдо миграций в ведущих глобальных городах (тыс. человек), 1960–2004 годы

¹ Для Парижа используются следующие временные интервалы: 1968–1975, 1975–1982, 1982–1990, 1990–1999, 1999–2003 гг.

Составлено по: Desplanques, Royer, 2005, р. 3; Jean-Marie, 1984, p. 104; Les cahiers…, 1981, pp. 40–42; New York State Statistical Yearbook, 2004; Recensement de la population de 1999…, 2000; Regions in Figures. London, 2001–2007; Tokyo Statistical Yearbook, 2005.

Рисунок 11. Сальдо миграций в ведущих глобальных городах, тыс. человек

Известно, что в ряде городов очень продолжительное и значительное превышение выезда над въездом, наряду с другими причинами, сказалось на существенном сокращении общей численности населения. Это, в частности, послужило одним из аргументов теории демографического кризиса больших городов. Классическими примерами заметного и быстрого уменьшения людности в результате миграции являются Лондон и Нью-Йорк. В столице Великобритании, терявшей население на протяжении нескольких десятилетий (1950 – середина 1980-х гг.), негативный миграционный баланс оказался преодоленным только во второй половине 1990-х годов. В 1999 г. превышение входящего над исходящим потоком миграции уже достигло 45,7 тыс. чел. Хотя, в самый последний период ситуация вновь частично повторилась. За 2002–2004-е годы дефицит миграционного баланса здесь составил 58,8 тыс. человек, но уже в 2005 году он был закрыт с позитивом (+28,7 тыс. человек)²⁶. В Нью-Йорке же, также испытавшем период абсолютной убыли людности в 1970-е годы, модель с отрицательным сальдо миграций остается практически в неизменном виде и действует до сих пор. За период 1990–2000-х годов чистая механическая убыль населения в Большом Нью-Йорке составила 549,4 тыс. человек, а за 2000–2004 годы – 159,2 тыс.

В отличие от Лондона и Нью-Йорка столицы Японии и Франции никак не вписываются в рамки теории демографического кризиса больших городов. На протяжении последнего полувека их население неуклонно росло, даже несмотря на неоднозначную роль миграционного фактора. Так, в Токио, после приема мощных инъекций рабочей силы «со стороны» в первые послевоенные годы, с конца 1960-х годов сальдо миграций стало на долгое время отрицательным. Лишь в конце 1990-х годов, как и в Лондоне, механическая убыль населения сменилась на прирост. Соотношение входящего и исходящего потоков мигрантов в Парижском столичном регионе кардинально изменилось со второй половины 1970-х годов, после принятия правительством Франции мер по ограничению иммиграции, и устойчиво характеризуется отрицательными значениями. Если в 1968–1975-х годах сальдо миграций в Большом Париже составляло +106,9 тыс. человек, то в 1975–1982 годах – уже –278,6 тыс., в 1990–1999 годах – –494,3 тыс. человек, а по последним данным на период 1999–2003-х годов – –161,4. Иными словами, каждый из ВГЦ за период глобализации потерял за счет миграции от миллиона и более жителей.

Сопряженный анализ показателей общих объемов и сальдо миграций свидетельствует о ВГЦ как о городах, с одной стороны, обладающих достаточно высокой мобильностью населения, а с другой – как о центрах с относительно низкой эффективностью миграции. В конечном счете, такое соотношение параметров – большая масштабность и равноценность входящих и исходящих потоков переселенцев – означает, по крайней мере, два принципиальных момента. Первый заключается в отторжении глобальными мегаполисами классической функции аккумуляции миграционных масс и становление их в качестве «пропульсивных» центров, то есть центров, принимающих и далее перераспределяющих миграционные потоки. Второй важный момент – такая миграционная схема обусловливает значительную интенсивность ротации населения, придает особый динамизм развитию ГДС.

¹⁵ По данным Всемирной туристской организации (ВТО), численность международных туристов в течение последних пятнадцати лет ежегодно возрастала в среднем более чем на 5%, увеличившись с 458 млн. чел. в 1990 г. до 898 млн. чел. в 2007 г. Tourism Highlights. 2008 Edition. Facts & Figures. U.N., WTO, 2008, p.3
¹⁶ International migration, 2006; http://www.unwto.org/index.php – официальный сайт Всемирной туристской организации
¹⁷ Friedmann J. The World City Hypothesis // Development and Change. 1986. № 17. Р. 69–83.
¹⁸ В 2007 г., по сведениям ВТО, в Париже побывало 29 млн., в Лондоне – 15,6 млн. иностранных туристов; для сравнения, по данным Комитета по туризму г. Москвы, в столице России – 4,0 млн.
¹⁹  http://www.statistics.gov.uk – официальный сайт Департамента статистики Великобритании;
http://www.nycvisit.com/ – официальный сайт NYC & Company и др.
²⁰ http://www.frankfurt.de – официальный сайт Франкфурта-на-Майне;
http://www.mstatistik-muenchen.de/ - официальный сайт статистической информации по Мюнхену;
http://www.statistik-berlin-brandenburg.de/ - официальный информационный сайт региона Берлин-Бранденбург
²¹ Regions in Figures. London. L., 2001, 2007
²² Yearbook of Immigration Statistics. N.Y., 1997. р. 63
²³ Tokyo Statistical Yearbook. Tokyo, 2005
²⁴ Крупнейшие города капиталистических и развивающихся стран / Под ред. В.В.Вольского, Л.И.Бонифатьевой, В.М.Харитонова. М., 1987. – 252 с.
²⁵ Gibbs J. The Evolution of Population // Economic Geography. 1963. № 2. P. 119–129
²⁶ Focus on London. L., 2007, p. 22.