Демографический кризис в странах СНГ
		Над темой номера работал Анатолий ВИШНЕВСКИЙ

Кризис смертности

Наиболее очевидная неблагоприятная черта демографической ситуации в странах СНГ - затяжной кризис смертности. Он явственно проявился уже на протяжении последних десятилетий существования СССР и так и не был преодолен до сих пор. 20 лет назад, с началом перестройки, ситуация некоторое время улучшалась, в основном в связи с проводившейся тогда антиалкогольной кампанией, но улучшение оказалось кратковременным, негативная тенденция очень скоро восстановилась, и некоторое снижение смертности сменилось ее новым ростом, достигшим пика в 1994 году. Затем положение несколько выправилось, но кардинальных улучшений не произошло. В Белоруссии, Молдавии, России и на Украине во второй половине 1990-х годов наблюдались колебания показателей, но в 2003 году ситуация везде была хуже, чем в конце 1980-х, и, как правило, даже хуже, чем в 1998 году (рис. 1). (Относительно более благоприятная динамика показателей в Молдавии может объясняться погрешностями статистического учета смертности и нуждается в дополнительном изучении).

Рисунок 1. Ожидаемая продолжительность жизни в Белоруссии, Молдавии, России и Украине. 1975-2002, в годах

Нарастающая глубина кризиса смертности в наиболее "европейской" части СНГ четко видна на фоне тенденций смертности в развитых индустриальных странах, где продолжительность жизни на протяжении всего рассматриваемого периода не только не сокращалась, но устойчиво и значительно увеличивалась. Особенно велик контраст тенденций мужской смертности. За 1965-2001 годы ожидаемая продолжительность жизни мужчин в Японии увеличилась примерно на 6 лет, в США - на 7, во Франции - на 8. В России же, практически за тот же период (1965-2003), этот показатель уменьшился на 6 лет, в Белоруссии - более чем на 5,5 года, - на Украине - почти на 7 лет. При этом во Франции и в Японии во второй половине периода - после 1984 года - сокращение смертности было заметно большим, чем за 1965-1984 годы, тогда как в России и на Украине, напротив, ускорился ее рост (в Белоруссии рост смертности за оба периода был одинаковым) - см. рис. 2.

Тенденции смертности женщин в ослабленном виде повторяют тенденции, наблюдавшиеся у мужчин. Но обращает на себя внимание то, что во втором периоде ухудшение положения у женщин было более значительным, чем в первом, и это наблюдалось во всех трех постсоветских странах, представленных на рис. 2 и в табл. 1.

Рисунок 2. Прирост (сокращение) ожидаемой продолжительности жизни при рождении в некоторых странах, в годах

Таблица 1. Ожидаемая продолжительность жизни при рождении в некоторых странах: 1965, 1984, 2003, в годах

* 2001; ** 2002.

Судить о новейших тенденциях смертности в постсоветских государствах Закавказья и Центральной Азии существенно сложнее. Учет смертности и прежде страдал в них существенными недостатками, а в 1990-е годы, видимо, и вовсе нарушился. Официальных оценок ожидаемой продолжительности жизни за период до 1985 года по этим странам нет, а данные о смертности и продолжительности жизни в 1990-е годы по многим из них публикуются нерегулярно и нередко вызывают сомнения. Особенно это относится к показателям смертности мужчин в кавказских странах. Скорее всего, эти показатели сильно занижены. Известно, что очень большое число мужчин из Азербайджана, Армении и Грузии принимают участие в трудовых миграциях. Их отсутствие не учитывается или плохо учитывается статистикой, они включаются в наличное население, и это приводит к завышению знаменателя при расчете возрастных коэффициентов смертности, используемых при построении таблиц смертности, а значит, в конченом счете, к завышению ожидаемой продолжительности жизни, публикуемые показатели которой необъяснимо высоки (рис. 3).

Рисунок 3. Ожидаемая продолжительность жизни в странах Южного Кавказа и Центральной Азии. 1985- начало 2000-х, в годах

В какой-то степени то же самое можно сказать и о смертности женщин, по крайней мере, в Армении и Грузии, где женщины также принимают некоторое участие в миграциях, но все же масштабы женских миграций намного меньше, чем мужских, стало быть, и их влияние на расчеты не так велико. Поэтому показатели ожидаемой продолжительности жизни женщин дают более надежное представление о ее динамике, и они не свидетельствуют о каком-либо прогрессе за последние 15 лет.

Если отвлечься от экстраординарных подъемов смертности (в Армении вследствие Спитакского землетрясения, в Таджикистане во время гражданской войны), то общие тенденции смертности и ожидаемой продолжительности жизни в странах Кавказа и Центральной Азии довольно близки к тем, которые наблюдаются в европейских странах СНГ: рост смертности до 1994 года, затем ее некоторое сокращение, не приносящее, однако, перелома долговременных тенденций, а часто недостаточное даже для возврата к уровню, от которого началось очередное повышение смертности.

Таким образом, многолетний кризис смертности остается непреодоленным ни в одной из стран СНГ, что особенно настораживает, если сравнить ситуацию в странах Содружества, с одной стороны, и в других "постсоветских" (страны Балтии) или "постсоциалистических" странах Европы, с другой.

Рисунок 4. Ожидаемая продолжительность жизни в некоторых "постсоциалистических" странах

Как видно на рис. 4, до начала 1990-х годов, при заметных различиях в уровне продолжительности жизни в бывших республиках СССР и "социалистических" странах Восточной Европы, в тенденциях динамики этого показателя было много общего. В 1990-е годы эти тенденции резко разошлись: странам Балтии, многим странам Восточной Европы удалось переломить неблагоприятные тенденции, и ожидаемая продолжительность жизни в них стала расти. Страны СНГ не смогли этого сделать, в них продолжаются рост смертности и сокращение продолжительности жизни.