К современной модели семьи в Литве: признаки, факторы, установки

Влада Станкунене
(Опубликовано в журнале "Социологические исследования", №5, 2004)

Существенные трансформации литовского общества, произошедшие в последнее десятилетие ХХ века, не могли не сказаться на изменениях такого первичного социального института, как семья. Они очевидны во всех сферах семейной жизни. Меняются основы экономического функционирования семьи, возможности деятельности и самовыражения, внутренние связи между членами семьи, ценностные ориентации и жизненные приоритеты, матримониальные и прокреационные установки и поведение. Аналогичные изменения семьи примерно в то же время, что и в Литве, наблюдались и в других посткоммунистических странах. Во всех упомянутых изменениях вполне прослеживаются параллели с продолжающимися уже почти четыре десятилетия переменами семьи в государствах с более развитым уровнем социального благосостояния. Эти изменения по причине их фундаментальности именуются даже вторым демографическим переходом¹.

Как проявляются изменения семьи в Литве, насколько далеко они зашли, какие факторы их предопределяют, как общество их оценивает и принимает, аналогичны ли они по своему происхождению и сущности тем, которые происходят в странах Запада? И кроме того - представляют ли они собой краткосрочные отклонения от модели семьи, господствовавшей до сих пор, или это начало формирования новой модели семьи? В статье предпринимается попытка ответить на все эти вопросы.

Признаки трансформации семьи

После Второй мировой войны в странах Запада два десятилетия, а в Центральной и Восточной Европе - примерно четыре - доминировала семья, основными признаками которой были следующие: молодежь рано создавала семьи и исключительно на основе заключения брака, рано рождались первые дети, семья имела в среднем два-три ребенка, мало рождалось внебрачных детей, когабитационные пары были редкостью и не встречали общественного одобрения. В середине шестидесятых - примерно в 1965 году - в странах Северной, а несколько позже - Западной Европы началась трансформация семьи: начались снижение численности браков и рождений и рост числа брачных союзов, не оформленных юридически (consensual unions), во все более старшем возрасте создаются семьи и рождаются первые дети, растет число и внебрачных детей². В странах Южной Европы эти изменения семьи наступили несколько позже. Модель семьи существенно меняется: происходит переход к современной семье. Эти изменения западными исследователями были названы вторым демографическим переходом³, поскольку признавалось, что они представляют собой качественно новое демографическое поведение.

В конце восьмидесятых, начале девяностых подобные же изменения семьи уже наблюдались и в странах Центральной и Восточной Европы⁴.

Эти изменения в различных частях Европы различались своими темпами, не во всех странах имел место полный набор признаков. Не ясно также, одинаковы ли они по сути: вряд ли во всех странах они означают трансформацию семьи. Быть может, в странах Центральной и особенно Восточной Европы, и в первую очередь - Балтийских, эти изменения представляют собой лишь реакцию на общественную перестройку и трудности социально-экономического кризиса, как отмечает Мацура с соавторами⁵.

Какова бы ни была сущность этих быстрых и кардинальных изменений семьи, с конца 1980-х и начала 1990-х годов они наблюдаются во всех посткоммунистических странах Европы, т.е. в Центральной и Восточной Европе. В первую очередь быстрыми темпами стало уменьшаться количество рождений и браков⁶. Несколько позже демографические измерения показали, что заключение браков и рождение детей происходит во все более старшем возрасте. Кроме того, стало наблюдаться распространение когабитации (нерегистрируемых браков) и увеличение числа внебрачных детей. В одних странах эти перемены начались несколькими годами раньше и проходили быстрее и кардинальнее (особенно в Эстонии), в других - позже, медленнее и в меньших масштабах⁷. Литва - среди стран Восточной, а Польша - Центральной Европы относятся к числу тех, где эти изменения проявляются слабее. Однако по сути дела во всех странах набор признаков, отражающих обсуждаемые изменения семьи, практически совпадает с теми, которые именуются трансформацией семьи, т.е. переходом к современной семье.

Признаки и факторы трансформации семьи в Литве

Распространение признаков современной модели семьи в Литве

С начала 1990-х в Литве революционными темпами распространяются признаки, свойственные новой модели семьи. В течение одного десятилетия по существу изменились демографические характеристики семьи. Из наиболее ярких изменений семьи, которые можно иллюстрировать данными статистики и социодемографических исследований, можно перечислить следующие: сильно снизилось число браков, браки откладываются, с каждым годом становится старше возраст заключающих браки, сильно уменьшилась рождаемость, рождение первых детей откладывается на более поздний возраст, растет число внебрачных детей (таблица 1), увеличивается количество пар, живущих в нерегистрированном браке⁸.

Таблица 1. Показатели брачности и рождаемости в Литве (1990-2001 годы)

Источник: Demographic, 2002.

Перечисленные изменения литовской семьи прежде всего начали проявляться уменьшением количества браков. Об этом свидетельствуют и статистические, самого общего характера показатели браков: снижения абсолютного числа браков и общих показателей брачности. Количество заключивших брак снизилось с 34 тысяч в 1990 году до 22 тысяч в 1995 и до 16 тысяч в 2001 году (таблица 1). Особенно быстро число браков уменьшалось в 1992 и 1993 гг.⁹ Общий показатель брачности, по сравнению с 1990 года, снизился по годам соответственно на 18% и 35%.

Данные статистики и результаты исследования "Семья и рождаемость в Литве" (СРЛ)¹⁰ показывают, что браки откладываются и постепенно растет возраст вступающих в брак. В 1990 году возраст невест, впервые вступающих в брак, равнялся 22,3 года, в 2001 году - 24,0 годам. За тот же период на два года увеличился и возраст женихов, впервые заключающих брак (таблица 1). Таким образом, брак "стареет". Это один из существенных признаков начала трансформации семьи. Однако, как показало исследование СРЛ, чаще всего создание семьи откладывают на более поздний срок те, кто придерживается традиционного способа ее создания, т.е. для которых создание семьи означает официальную регистрацию - заключение брака.

Исследование СРЛ позволило зафиксировать и проявления другого важнейшего признака трансформации семьи - увеличения числа нерегистрируемых браков в Литве. Все чаще создание семьи начинается совместной жизнью - без заключения брака¹¹. Согласно результатам исследования СРЛ, такая семья в середине девяностых еще была краткосрочной и довольно часто, особенно, когда ожидалось появление ребенка, завершалась заключением брака. Это по сути дела соответствует этапу распространения когабитации - как прелюдии брака, т.е. этапу, который несколько десятилетий назад был характерен для более развитых стран Северной и Западной Европы¹². Однако, если учесть условия возникновения этих явлений в Литве и влияние факторов сложной социально-экономической ситуации на матримониальное и прокреационное поведение, можно предположить, что уже в начале девяностых когабитация в Литве проявлялась и как альтернатива традиционной семье. Очевидно, распространение такой формы семьи имеет тесную связь с откладыванием браков. Такая зависимость выявлена во многих работах западно-европейских ученых¹³.

В Литве почти взрывное распространение нового брачного поведения - когабитации - начинается с поколения, родившегося в начале семидесятых (1970-75 гг.). Это поколение достигло брачного возраста в начале девяностых, а именно тогда, когда и наступили упомянутые социально-экономические трансформации. По данным исследования СРЛ свыше 20% мужчин и 14-19% женщин поколения 1971-73 гг. к достижению 22-летнего возраста уже имели опыт первого партнерства в форме совместного проживания без регистрации брака, в то время как для когорты мужчин и женщин 1965-70 гг. рождения эти показатели составляли соответственно 4% и 7%, а для когорты 1946-49 гг. - 0,4% и 3%.

Таким образом, уменьшению численности молодых людей, создающей семью традиционным способом (с заключением брака и без совместного проживания в нерегистрируемом браке на первичном этапе) или откладывающей брак на более поздний срок, сопутствует рост числа более современных молодых людей, которые начинают совместную жизнь, не регистрируя брак. Тем самым снижение количества официально оформляемых супружеств частично компенсируется новой формой семьи - когабитацией. Это подтверждается и одним из косвенных индикаторов этого процесса - увеличением числа детей, родившихся не в браке; этот показатель за прошедшее десятилетие возрос в Литве с 7% в 1990 году до 25,4% в 2001 году (таблица 1, рис. 1).

Рисунок 1. Доля детей, родившихся не в браке, 1970-2001 годы (в процентах)

Достаточно стабильный уровень рождаемости, державшийся в Литве около двадцати лет, с начала 1990-х падает очень быстро. Абсолютное число родившихся снизилось с 56,9 тысячи в 1990 году до 34,1 тысячи в 2000 году¹⁴, т.е. почти в 1,7 раза. Общий показатель рождаемости снизился соответственно с 15,3‰ до 9,2‰, а суммарный коэффициент рождаемости (СКР) - с 2,02 до 1,27 (таблица 1, рис. 2).

Рисунок 2. Динамика показателей брачности и рождаемости в Литве в 1980-2001 годах

Хотя рождаемость в Литве стала быстро снижаться с 1991 года, наиболее быстрое ее падение наблюдалось в 1993-1994 годах. СКР снизился с 1,89 в 1992 до 1,52 в 1994 году. Здесь очевидна параллель между экономической ситуацией в стране и динамикой уменьшения числа браков и падения рождаемости. Она снижалась и позже, однако темпы ее снижения слабели и в 1996-1999 гг. приобрели признаки стабилизации. В эти годы СКР в Литве был близок 1,4 (1,35- 1,42)¹⁵.

Это настраивало на оптимистический лад, что начавшееся оживление экономики в Литве поможет ей избежать глубочайшего демографического упадка, переживаемого в то время соседними балтийскими странами: рождаемость там, особенно в Латвии, во второй половине 1990-х достигала рекордно низкого уровня - в 1998 году СКР в Латвии равнялся 1,09¹⁶. Это был один из самых низких показателей в мире. В это время в Литве уже ожидался компенсационный эффект рождаемости, который - по окончании экономического спада - обычно проявляется ростом рождаемости, поскольку реализуются отложенные рождения. Однако в 2000 году рождаемость в Литве опять заметно понизилась. СПР опустился до уровня 1,27¹⁷. В то же время в соседних странах Балтии этот показатель с 1999 года повышается. Возможно, нестабильность хозяйства и отголоски российского экономического кризиса конца 1999 - начала 2000 годов, наиболее остро проявившиеся в Литве, не прошли бесследно и для демографического поведения населения нашей страны.

Исследование СРЛ обнаружило, что в самых молодых когортах начинают распространяться установки на добровольную бездетность, которые уже некоторое время наблюдаются в странах Западной Европы¹⁸. Это подтверждается результатами исследования СРЛ, в ходе которого около 10% женщин и мужчин 18-19 лет указали, что вообще не хотят иметь детей.

По данным переписи населения Литвы 2001 года, в Литве растет число и холостых, никогда не состоявших в браке¹⁹. Однако тут следует заметить, что процесс увеличения числа людей никогда не состоявших в браке в Литве заметно отстает от Латвии и особенно Эстонии. По данным последних переписей населения (в Литве она проходила в 2001 году, в Латвии и Эстонии - в 2000 году) в Литве на 1000 мужчин 15-ти и старше лет приходилось 282, а на 1000 женщин того же возраста - 211 человек, никогда не состоявших в браке, в Латвии соответственно - 332 и 257, в Эстонии - 343 и 267²⁰.

Факторы трансформации семьи в Литве

Факторы, обусловившие изменения семьи в Литве, отличаются от действующих в странах Запада по своему происхождению, длительности и силе воздействия. Часть их очень специфична и свойственна только странам, переходящим от системы централизованного управления к рыночной экономике. Тут переплетается влияние старых и новых условий на демографическое поведение, и конкретно - на поведение матримониальное и прокреационное.
Часть факторов - долгосрочного действия, они унаследованы из минувших десятилетий и продолжают проявляться в общественном менталитете, установках, потребностях в период упомянутых существеных изменений семьи. Они несут в себе ориентации на сохранение патерналистической роли государства. Это крайне специфические факторы (таблица 2), характерные для посткоммунистических стран, вступающих в рыночную экономику и усваивающих либеральные, демократические общественные принципы. В первую очередь речь идет о социальных потерях (депривации), когда на часть общества решающим образом влияют перемены, обусловленные переходом к рыночной экономике. Важнейшими из них являются потери гарантий на занятость (появление безработицы), хотя бы на минимальную зарплату, а также распад централизованной системы обеспечения жильем.

Таблица 2. Предпосылки/факторы трансформации литовской семьи

Следующая группа - это факторы новые, действие их проявилось лишь в последнее время. Они несут в себе напряжение, вызванное столкновением утверждающихся условий рыночной экономики и бывшей распадающейся системы централизованного управления. Под влиянием этих факторов более пассивный сегмент общества вынужден адаптироваться к новым условиям и отношениям на рынке труда и жилья, в то время как более активный сегмент получает возможность проявить подавленные ранее возможности самореализации за пределами семьи (например, ориентации на профессиональную карьеру, удовлетворение культурных, рекреационных потребностей и т.п.).

Третья группа факторов отличается краткосрочностью действия; они предопределяют в первую очередь колебания демографических тенденций или служит толчком для более фундаментальных и долгосрочных изменений семьи. Это факторы, связанные с экономическими потерями в начальном периоде общественных перемен, а также факторы, вызвавшие сильное падение уровня жизни семьи в период глубокого экономического кризиса в начале минувшего десятилетия. В периоды экономических кризисов количество браков и рождений обычно снижается. Согласно экономической теории рационального прокреационного поведения, следствием экономических трудностей и нестабильности является снижение рождаемости²¹. Это минимизация возможных дополнительных расходов на детей, их обучение и т.п. Кроме того, в периоды экономической нестабильности люди избегают дополнительной ответственности и обязательств, по крайней мере, постоянных и долгосрочных. Жизненность этих идей, казалось бы, подтверждается тем, что тенденция показателей рождаемости и брачности в сторону резкого снижения совпала с быстрым и существенным спадом хозяйства Литвы, а заодно и уровня жизни населения, в начале девяностых. В эти годы началось и быстрое распространение неформальных семейных связей (когабитации). Однако при этом нельзя упускать из виду, что в это же время началась интенсивная и фундаментальная трансформация общества, которая не могла не сказаться на брачных и прокреационных установках и поведении населения, а тем самым - и на снижении рождаемости. Одновременно те же по существу условия привели к снижению рождаемости и другим изменениям семьи и в других странах Центральной и Восточной Европы²².

Позже ослабевшее с середины 1990-ых влияние этих отрицательных экономических факторов вызвало снижение темпов падения показателей брачности и рождаемости, однако нарастало воздействие на институт семьи новых факторов. Растущая безработица и открывшиеся возможности, чаще всего - нелегальные, вступления на международный рынок труда (безвизовый въезд в большинство стран Европы и не только Европы) сформировали громадные потоки нелегальной трудовой краткосрочной миграции. Большинство участников этих миграционных потоков составляла молодежь. Понятно, что молодежь, ищущая средства проживания за рубежом, значительно реже занимается созданием семьи и рождением детей. Помимо этого, они становятся дополнительным источником информации о распространенных в странах Запада стиле жизни, ценностных ориентациях, приоритетах, разнообразии форм семейной жизни. Это становится дополнительным стимулом усвоения западных ценностей и/или имитации брачного поведения.

Конечно, национальное возрождение и укрепление государственности способствуют сохранению этнокультурного своеобразия и традиций, однако либеральная среда и открывшаяся возможность включиться в европейское и мировое человеческое сообщество становятся мощным стимулом в заимствовании у развитых стран их технологий, стиля жизни, норм, установок, ценностей; при этом не учитывается возможность деструктивного воздействия некоторых из них. Тем более, что перед лицом открывшихся границ Литва, как и любая другая, долго находившаяся в изоляции и менее развитая страна, не имеющая социального иммунитета, оказывается легко уязвимой для дешевой культуры и девиантных явлений. Общество, перенесшее изоляцию, бывает восприимчиво по отношению к западным ценностям²³, причем не только материальным, но и культурным, духовным, а также нормам поведения, в их числе - брачным и прокреационным. Это является дополнительным фактором распространения в нашей стране явлений, связанных с уже достаточно далеко продвинувшейся на Западе трансформацией семьи, ослаблением ее формализации²⁴.

Таким образом, по мере укоренения рыночных отношений, демократизации и либерализации среды открытого общества, изменений ценностных ориентаций и углубления индивидуализации, в Литве все более решающими становятся фундаментальные факторы трансформации семьи (таблица 2), сформулированные основоположниками теории второго демографического перехода²⁵.

Обобщая сказанное выше, можно констатировать, что все факторы, влияющие на матримониальное и прокреационное поведение (изменение экономической системы, социальные трансформации, нестабильность экономической ситуации, изменение условий и стиля жизни, ценностей, норм, поведения) многообразно пересекаются, однако направленность и сила их воздействия в соответствии с меняющимися конкретными условиями "передислоцируется". В настоящее время в Литве все большее влияние на ускоряющиеся процессы трансформации института семьи оказывают факторы фундаментальных общественных перемен.

Отношение к трансформации семьи

Несмотря на существенные перемены в жизни общества, семья как ценность не утратила своего значения. Это подтверждается и результатами Европейского исследования ценностей, проведенного в 1990 и 1999 годах в большинстве стран Европы, в том числе и Литве²⁶.

Несмотря на то, что значение семьи в жизни людей не уменьшается, сам институт семьи претерпевает глубокие трансформации. Как оценивает упомянутые изменения само общество и отдельные его сегменты? Встречают ли они общественную поддержку или нет? Это один из способов понять, насколько далеко зашли процессы трансформации семьи, и прогнозировать дальнейшие перемены института семьи. В ходе международного сравнительного исследования "Оценка демографической политики"²⁷ была предпринята попытка выяснить отношение населения к изменениям семьи.

Как показало исследование, в нашем обществе не только распространяются признаки трансформации семьи, но и встречают все большее общественное одобрение. Такие признаки изменений семьи, как нерегистрируемые браки и внебрачные дети, которые вплоть до последнего десятилетия ХХ века считались в нашей стране девиациями, становятся все более обычным социальным явлением, которое воспринимается все более терпимо. Примерно половина всех респондентов (46%) увеличение числа нерегистрируемых браков оценивают нейтрально ("не хорошо и не плохо"). Немалая часть респондентов (15%) распространение такого типа семьи оценивает положительно ("хорошо" или "очень хорошо"), однако все еще довольно большая часть наших жителей к нерегистрируемым бракам относится неодобрительно: 39% респондентов оценили их "плохо" и даже "очень плохо" (таблица 3). И вместе с тем следует отметить, что респондентов, выразивших самые крайние взгляды, очень немного (ответ "очень хорошо" выбрали 2%, "очень плохо" - 6%). Можно утверждать, что консервативное и радикальное отношение к этому явлению, как противоречащему нормам нашей жизни, уже утратило силу, а модернистская или даже авангардистская точка зрения еще не прижилась.

Таблица 3. Субъективная оценка изменений семьи

Отношение к нерегистрируемым бракам в наибольшей степени дифференцирует возрастной фактор. Исследование наглядно продемонстрировало, что чем моложе поколение респондентов, тем сильнее нейтральное и благосклонное отношение к распространению нерегистрируемых браков - и тем слабее негативное. Таково отношение самых молодых поколений, чей брачный возраст пришелся на конец ХХ века, т.е. тогда, когда это явление и началось в нашей стране: более половины респондентов 18-39 лет оценивают рост нерегистрируемых браков нейтрально, примерно пятая часть - отрицательно и почти столько же - положительно. Это поколения, которые и своим брачным поведением и установками представляют самую современную часть общества.

И тем не менее, хотя отношение к нерегистрируемым бракам уже достаточно нейтрально, подавляющее большинство и женщин, и мужчин предпочли бы заключение брака как способ создания семьи. Такого мнения придерживаются 77% женщин и 74% мужчин, в то время как совместную жизнь без брака поддерживают лишь 14%. Перманентную жизнь в нерегистрируемом браке ("совместную жизнь с партнером - без намерения заключить брак") предпочли бы только 5% мужчин и 3% женщин. Либеральное отношение к распространяющемуся явлению когабитации и консервативность в предпочтениях способа создания семьи является свидетельством явного влияния католической культуры в модернизирующемся обществе.

Хотя довольно небольшое число респондентов рассматривает нерегистрируемый брак в качестве начального этапа создания семьи, а по сути дела считает это лишь прелюдией к браку, с каждым новым поколением молодых людей, особенно тех, кто достиг брачного возраста в период нынешних социально экономических трансформаций, возрастает предпочтение такого пути создания семьи. Почти половина респондентов 18-24 лет (44%) высказывается за это, в то время как сторонников того, чтобы создавать семью, сразу же заключая брак - 42% (рис. 3) и только 4% были бы склонны прожить все время в нерегистрируемом браке. Более того, немалая часть респондентов (14% мужчин и 12% женщин) считает, что заключение брака как форма создания семьи "устарело". А среди респондентов 18-24 лет такого мнения придерживается уже пятая часть (20%).

Рисунок 3. Изменения установок респондентов на предпочтение стратегии создания семьи - в зависимости от возраста

Поскольку молодые поколения все благосклоннее относятся к нерегистрируемым бракам, а мнение о том, что заключение брака стало архаичным, находит все больше сторонников, можно прогнозировать в будущем рост числа когабитаций, находящих все большее признание общественности. Опираясь на результаты данного исследования и других, а также - на теорию второго демографического перехода и опыт других стран, можно утверждать, что литовское общество, которое пока только начало благосклонно относиться к росту количества нерегистрируемых браков и рассматривает их чаще всего только как прелюдию к браку, вступит в следующий этап эволюции этого явления, когда нерегистрируемый брак станет альтернативой брачной семье и даже нормой.

Несмотря на то, что общественность достаточно толерантно относится к распространению нерегистрируемых браков, она немало озабочена уменьшением числа браков. В этом можно было бы усмотреть противоречие между мнениями об этих явлениях. Однако поскольку в настоящее время общественность одобряет только такие пары, которые живут совместно пока без официальной регистрации, но намерены заключить брак в будущем, очевидно, что население по-прежнему считает важным создание семей и именно с помощью оформления брака. А нерегистрируемый брак по сути дела рассматривается как временный этап формирования семьи. Примерно 70% мужчин и женщин (мужчин 69 и женщин - 72%) негативно оценили то, что в нашей стране уменьшается количество браков (это "плохо" и "очень плохо"). Четвертая часть респондентов относится к этому нейтрально и лишь в отдельных случаях - положительно.

И в этом случае очевидна большая дифференциация мнений по возрасту. Около половины респондентов 18-29 лет и треть 30-39-летних относятся к уменьшению численности браков нейтрально (т.е. "не хорошо и не плохо"), в то время как среди самых старших возрастных групп (60-69 лет), участвовавших в исследовании, таких лишь 7-9%. Соответственно, в самых молодых возрастных группах - по сравнению со старшими - значительно меньшая часть относится к этому явлению негативно (соответственно - около 50% и 90%). Таким образом, и здесь молодые поколения выражают новые современные установки.

Отношение к увеличению числа детей, родившихся у одиноких матерей, является куда менее толерантным, чем к распространению нерегистрируемых браков. И тем не менее примерно треть (32%) респондентов оценили это нейтрально (таблица 3). Однако либерализация отношения к росту числа внебрачных детей нарастает с каждым молодым поколением. Можно утверждать, что история признания этого явления еще очень коротка, так как в ответах представителей старших поколений доминирует отрицательная установка по отношению к нему. Вместе с тем, независимо от возраста, пола или образования, положительно ("хорошо" или "очень хорошо") это явление оценивает лишь незначительная часть респондентов, в то время как негативно - большинство. Очевидно, что наше общество продолжает относиться к этому достаточно болезненно и большинство по-прежнему считает, что ребенок должен родиться в полной семье, где есть отец и мать. И при этом не столь важно, зарегистрирован ли этот брак или нет (таблица 3). Об этом же свидетельствуют и ответы на вопрос об отношении к увеличению количества детей, родившихся в незарегистрированных браках. Нейтрально оценивают это явление примерно половина респондентов, десятая часть - положительно и около 40% - отрицательно. Рост числа детей в семьях сожителей негативнее воспринимают женщины. Кроме того, в ответах на этот вопрос мнения явно дифференцируются по возрасту и образованию. Самыми либеральными оказываются респонденты самых молодых возрастных групп и, понятно, самыми консервативными - пожилые. Две трети респондентов 18-34 лет и менее одной трети 60-69-летних нейтрально относятся к увеличению числа внебрачных детей ("не хорошо и не плохо"). При этом чем выше образовательный уровень респондентов, тем нейтральнее относятся они к этому явлению.

Становится ясно, что общество все еще неодобрительно относится к увеличению числа детей, родившихся у одинокой матери, и все либеральнее воспринимает рождение детей в незарегистрированном браке. Это лишний раз подтверждает, что в перспективе число таких семей будет расти и может стать нормой.

Здесь, однако, следует отметить растущую либеральность нашей общественности. Хотя она с заметным неодобрением относится к рождению внебрачных детей и с меньшим неодобрением - к детям в незарегистрированном браке, однако, если одинокая женщина все-таки хочет иметь ребенка, общество воспринимает это очень толерантно. В ответах доминирует такая точка зрения: это ее "право решать и она должна иметь такую возможность" (84%).

С большей озабоченностью воспринимается рост числа детей, которые часть детства проживают в неполной семье. Распространение этого явления вызывается не только увеличением числа внебрачных детей, но и нарастанием нестабильности семей, когда после развода дети остаются с одним из родителей, чаще всего - с матерью. Почти единогласно поддерживается мнение, что "для того, чтобы ребенок рос счастливым, ему нужна семья с отцом и матерью""(95%). И то, что некоторые дети вынуждены проводить свое детство только с одним родителем, оценивается отрицательно (88%: 29% - "очень плохо", 59% - "плохо") и лишь примерно десятая часть относится к этому нейтрально (12%). Даже возраст является здесь слабо дифференцирующим фактором. Только респонденты 18-24 лет смотрят на это несколько нейтральнее ("не хорошо и не плохо" - 14%).

Исследование показало, что общество проявляет очень большую озабоченность по поводу снижения рождаемости (таблица 3). Свыше 90% респондентов рассматривают это как негативное явление, а треть считает, что это "очень плохо". При этом в оценках проблемы нет существенных различий ни по полу, ни по возрасту или образованию.

Куда нейтральнее относятся респонденты к тому, что начинают доминировать семьи, в которых воспитывается только один ребенок (таблица 3). И тем не менее, большинство (62%) считает это негативным явлением ("плохо" и "очень плохо"). Однако беспокойство вызывает то, что каждое новое молодое поколение относится к распространению однодетных семей все более нейтрально и даже позитивно. Только 40% респондентов 18-24 лет воспринимают это явление отрицательно ("плохо" или "очень плохо"). Почти половина (49%) опрошенных этого возраста в этом не усматривают проблемы (т.е. оценивают "не хорошо и не плохо"), а десятая часть (11%) оценивают положительно. Мнения респондентов 25-34 лет занимают промежуточную позицию между упомянутой самой молодой возрастной группой - и старшей. Явную озабоченность по поводу распространения таких семей высказывают только респонденты старше 35 лет (больше половины). Таким образом, только старшие поколения усматривают в этом проблему. Это по сути дела может означать укоренение модели однодетной семьи.

В Литве, как и во многих других развитых странах, стала распространяться и добровольная бездетность. Это было отмечено уже в ходе исследования "Семья и рождаемость в Литве"²⁸. В ходе же исследования "Оценка демографической политики" сделана попытка выяснить, как оценивает это явление наша общественность. Как показали его результаты, подавляющее большинство респондентов (85%) отрицательно относятся к тому, что растет число пар, вовсе не желающих иметь детей. Мужчины смотрят на это несколько нейтральнее, нежели женщины. Вызывают тревогу результаты исследования, согласно которым куда более нейтрально воспринимают добровольную бездетность представители более молодых поколений. Отрицательно оценивают это явление 85% всех респондентов, нейтрально ("не хорошо и не плохо") - 13% и положительно - 2%. Среди же молодежи 18-24 лет - соответственно 75, 20 и 5%. Подобным же образом отвечали и респонденты 25-34 лет. Только представители старших поколений почти единодушно оценили добровольную бездетность как негативное явление. Это свидетельство того, что в Литве рассматриваемое явление тоже распространяется. И это один из индикаторов трансформации семьи в Литве - перехода к современной семье.

Таким образом, исследование "Оценка демографической политики" продемонстрировало углубляющуюся трансформацию семьи. С каждым новым поколением все больше укореняются новые признаки семьи и формы ее создания, которые встречают все большее одобрение со стороны общественности - это и нерегистрируемые браки, и увеличение числа внебрачных детей. Все чаще высказываются мнения, что семья как социальный институт устарела. Несмотря на эти тенденции, общество все же достаточно чутко реагирует на снижение численности браков и падение рождаемости, на рост числа детей, растущих в неполной семье без одного из родителей, чаще всего - с матерью. Мы видим, что мнения относительно изменений института семьи достаточно противоречивы: все еще живы ориентации на традиционную семью, однако и современная семья все быстрее прокладывает себе дорогу.

Выводы

Обобщая сказанное, можно утверждать, что быстрые и существенные изменения социальной, экономической, культурной среды в Литве, происходящие с начала последнего десятилетия ХХ века, обусловили трансформацию семьи. Исчезают приметы традиционной семьи, все явственнее проступают черты новой современной семьи, которые уже с определенного времени характерны для западных стран.

Стимулом начавшейся трансформации семьи были социально-экономические перемены, лишение социальных гарантий, трудности экономического спада, однако универсальность происходящих перемен обусловлена главным - движением к либеральному общественному устройству с рыночной экономикой и углубляющимися явлениями индивидуализации.

Становится либеральнее и отношение общества к чертам современной семьи. С каждым новым молодым поколением все более нейтрально воспринимаются пары, которые живут вместе без регистрации брака, исчезает явная нетерпимость по отношению к ним. Хотя пока в Литве нерегистрируемые браки чаще всего не длятся долго и являются или прелюдией к регистрации, или временной альтернативой регистрируемой семье, однако все яснее проступают признаки того, что такое брачное поведение может стать нормой, а нерегистрируемые браки - универсальным явлением.

1 - Van de Kaa, D.J. Europe's Second Demographic Transition. Population Bulletin.Washington, 1987, Vol. 42, №1; Lesthaeghe R. The Second Demographic Transition in Western Countries: An Interpretation. Gender and Family Change in Industrialized Countries, ed. K.O. Mason ir A. Jensen. Clarendon Press: Oxford, 1995, pp. 17-62.
2 - Van de Kaa, D.J. Europe's Second Demographic Transition. Population Bulletin.Washington, 1987, Vol. 42, №1; Lesthaeghe R. The Second Demographic Transition in Western Countries: An Interpretation. Gender and Family Change in Industrialized Countries, ed. K.O. Mason ir A. Jensen. Clarendon Press: Oxford, 1995, pp. 17-62; Van de Kaa, D.J. Options and Sequences: Europe's Demographic Patterns. Journal of Australian Population Association. 1997, Vol. 14, No 1, May, pp. 1-29; Van de Kaa, D.J. Post-modern Fertility Preferences from Changing Value Orientation to New Behaviour. Working Papers in Demography. The Australian National University, 1998; Surkyn J., R.Lesthaeghe. Values Orientations and the Second Demographic Transition (SDT) in Northern, Western and Southern Europe: An Update. Working paper. www.vub.ac.be/SOCO, 2002; Manting D. Dynamics in Marriage and Cohabitation. Amsterdam, 1994.
3 - Van de Kaa, D.J. Europe's Second Demographic Transition. Population Bulletin.Washington, 1987, Vol. 42, №1
4 - Macura M. Fertility and Nuptiality Changes in Central and Eastern Europe: 1982-1993. Studia Demograficzna, No 4/122, 1995; Macura M., Y.Mochizuki Sternberg, J.L.Garcia. Eastern and Western Europe's Fertility and Partnership Paterns: Selected Developments from 1987 to 1999. Dynamics of Fertility and Partnership in Europe. Vol. 1. United Nations: New York, Geneva, 2002; Vikat A. Family Formation in Estonia. Publications of the Finnish Demographic Society, Helsinki, 1994; Захаров С. Брачность и рождаемость. - Население России 2001. Москва, 2002; Stankuniene V. Recent Population Development in Lithuania. New Demographic Faces of Europe. Eds. T.Kucera, O.V.Kucera, O.D.Opara, E.Shaich. Springer: Berlin, New York, 2000.
5 - Macura M., Y.Mochizuki Sternberg, J.L.Garcia. Eastern and Western Europe's Fertility and Partnership Paterns: Selected Developments from 1987 to 1999. Dynamics of Fertility and Partnership in Europe. Vol. 1. United Nations: New York, Geneva, 2002.
6 - Macura M., Y.Mochizuki Sternberg, J.L.Garcia. Eastern and Western Europe's Fertility and Partnership Paterns: Selected Developments from 1987 to 1999. Dynamics of Fertility and Partnership in Europe. Vol. 1. United Nations: New York, Geneva, 2002; Stankuniene V. Recent Population Development in Lithuania. New Demographic Faces of Europe. Eds. T.Kucera, O.V.Kucera, O.D.Opara, E.Shaich. Springer: Berlin, New York, 2000; Vishnevsky A. Demographic Processes in the Post-Soviet States. Revue Baltique, 1999, No 13; Berzins A., P.Zvidrins. Population Development in Latvia. New Demographic Faces of Europe. Eds. T.Kucera, O.V.Kucera, O.D.Opara, E.Shaich. Springer: Berlin, New York, 2000.
7 - Macura M., Y.Mochizuki Sternberg, J.L.Garcia. Eastern and Western Europe's Fertility and Partnership Paterns: Selected Developments from 1987 to 1999. Dynamics of Fertility and Partnership in Europe. Vol. 1. United Nations: New York, Geneva, 2002.
8 - Stankuniene V., M.Baublyte, V.Kanopiene, S.Mikulioniene. Fertility and Family Surveys in Countries of the ECE Region. Lithuania. Economic Studies No 10 q. United Nations: New York, Geneva, 2000, 99 p.
9 - Demographic Yearbook 2001. Department of Statistics to the government of the Republic of Lithuania: Vilnius, 2002.
10 - Исследование "Семья и рождаемость в Литве" является частью международного проекта "Рождаемость и семья в странах региона Европейской экономической комиссии" ("Fertility and Family Surveys in the Countries of ECE Region"), координируемого Подразделеним активности населения Европейской экономической комиссии ООН (Population Activities Unit, Economic Commission for Europe, United Nations - PAU ECE UN). В Литве исследование проведено Центром демографических исследований Института философии и социологии Литва. Опрос в Литве в 1994-1995 гг. осуществлен фирмой Baltijos tyrimai. Опрошено 5000 респондентов женщин и мужчин в возрасте 18-49 лет.
11 - Stankuniene V. Recent Population Development in Lithuania. New Demographic Faces of Europe. Eds. T.Kucera, O.V.Kucera, O.D.Opara, E.Shaich. Springer: Berlin, New York, 2000; Stankuniene V., M.Baublyte, V.Kanopiene, S.Mikulioniene. Fertility and Family Surveys in Countries of the ECE Region. Lithuania. Economic Studies No 10 q. United Nations: New York, Geneva, 2000, 99 p.
12 - Manting D. Dynamics in Marriage and Cohabitation. Amsterdam, 1994
13 - Manting D. Dynamics in Marriage and Cohabitation. Amsterdam, 1994; Bongaarts J., S.Watkins. Social Interactions and Contemporary Fertility Transition. Population and Development Review, 1996, Vol. 22, No. 4; Haskey J. Formation and Dissolution of Union in the Different Countries of Europe. European Population.II. Demographic Dynamics. Paris, 1993; Liefbroer A.C., M.Corijn, J. Gierveld. Similarity and Diversity in the Start of the Family Formation Process in the Low Countries. CBGS-document, 3, 1996. Amsterdam, 1996.
14 - Demographic Yearbook 2001. Department of Statistics to the government of the Republic of Lithuania: Vilnius, 2002
15 - Demographic Yearbook 2001. Department of Statistics to the government of the Republic of Lithuania: Vilnius, 2002
16 - Recent demographic developments in Europe 1999. Council of Europe: Strasbourg. 1999
17 - Demographic Yearbook 2001. Department of Statistics to the government of the Republic of Lithuania: Vilnius, 2002
18 - Van de Kaa, D.J. Options and Sequences: Europe's Demographic Patterns. Journal of Australian Population Association. 1997, Vol. 14, No 1, May, pp. 1-29.
19 - Pranesimas spaudai. Lietuvos gyventoju, gyvenanciu santuokoje, dalis mazeja, o issituokusiu ir nasliu - dideja. Statistikos departamentas prie Lietuvos respublikos vyriausybes. Nr. 2/041. 2003 m. kovo 20 d.
20 - Там же
21 - Becker G.S., R.J.Barro. Altruism and the Economic Theory of Fertility. Below Replacement Fertility in Industrial Societies: Causes, Consequences, Polices, ed. K.Davis, M.S.Bernstam, R.Ricardo-Campbell. A supplement to Population and Development Review, 1986, No 12; Bongaarts J., S.Watkins. Social Interactions and Contemporary Fertility Transition. Population and Development Review, 1996, Vol. 22, No. 4; Carlson E. Inverted Easterlin Fertility Cycles and Konai's "Soft" Budget Constraint. Population and Development Review, 1992, Vol. 18, No. 4; Robinson W. The Economic Theory of Fertility over Three Decades. Population Studies, 1997, Vol. 51.
22 - Macura M. Fertility and Nuptiality Changes in Central and Eastern Europe: 1982-1993. Studia Demograficzna, No 4/122, 1995; Macura M., Y.Mochizuki Sternberg, J.L.Garcia. Eastern and Western Europe's Fertility and Partnership Paterns: Selected Developments from 1987 to 1999. Dynamics of Fertility and Partnership in Europe. Vol. 1. United Nations: New York, Geneva, 2002.
23 - Bongaarts J., S.Watkins. Social Interactions and Contemporary Fertility Transition. Population and Development Review, 1996, Vol. 22, No. 4.
24 - Manting D. Dynamics in Marriage and Cohabitation. Amsterdam, 1994
25 - Van de Kaa, D.J. Europe's Second Demographic Transition. Population Bulletin.Washington, 1987, Vol. 42, No. 1; Surkyn J., R.Lesthaeghe. Values Orientations and the Second Demographic Transition (SDT) in Northern, Western and Southern Europe: An Update. Working paper. www.vub.ac.be/SOCO, 2002.
26 - Mitrikas, A.A. Seimos vertybiu pokyciai. Kulturologija. Vilnius, 2000, t. 6, p. 215-223.
27 - Исследование "Оценка демографической политики" (Second European Comparative Survey on the Acceptance of Population-related Policies (PPA2)) является частью международного проекта, координируемого Федеральным институтом демографических исследований (Германия). В исследовании участвуют 14 стран Европы. В Литве исследование было проведено в 2001 г. Центром демографических исследований Института философии и социологии Литвы. Опрошено 1400 респондентов (613 мужчин и 787 женщин) в возрасте 18-75 лет.
28 - Stankuniene V., M.Baublyte, V.Kanopiene, S.Mikulioniene. Fertility and Family Surveys in Countries of the ECE Region. Lithuania. Economic Studies No 10 q. United Nations: New York, Geneva, 2000, 99 p.