… о рождаемости и материальном благосостоянии

Удвоение ВВП не удвоит рождаемость

Монархист и живописец Илья Глазунов, известный также обилием не только картин, но и оригинальных идей, в недавнем интервью еженедельнику "Аргументы и факты" (№40, 2004), сказал:
"Олигархи должны покупать не футбольные команды, а подумать о пособиях, стимулирующих рождаемость, когда наступивший демографический кризис угрожает самому существованию нашей страны".
С очередностью приоритетов при расходовании денег трудно спорить, если исходить из похвальных моральных порывов и гуманных позиций. Однако один из олигархов, на которого намекает Глазунов, в телеинтервью с улыбочкой отметил, что волен расходовать свои деньги так, как он хочет.
Если же обратиться к сути дела, то в совете Глазунова легко рассмотреть сугубо рыночный подход с его иллюзией, что все покупается. В данном случае государство покупает души, поскольку исходит из постулата, что, чем их в стране больше, тем лучше для ее державности, особенно на случай войн. Любит власть большие батальоны.
Люди, однако, обсуждают на супружеском ложе, где и начинается наша проблема, не то, как не обидеть державу, а такие трудноуловимые бухгалтерией вещи, как чувства и даже инстинкты. Весомы тут и карьерные соображения и даже гедонистские пороки. Разумеется, пытаются учесть и размеры инвестиций в ребенка, так что пособия в помощь, если не издевательски низкие, как у нас сейчас. Для граждан особенно важен общий психологический настрой, которому мешает быть позитивным затянувшееся стрессовое состояние нашего общества.
Более того, будто бы очевидная для Глазунова и многих прямая зависимость числа детей в семье от ее материального благосостояния и государственных пособий отвергается демографией. Доказано статистическими выкладками и многочисленными сравнительными исследованиями: зависимость-то как раз обратная. Вспомним телекадры из Индии, Африки, развивающихся стран с их человечьим половодьем. Или сравним состояние детского вопроса у палестинцев и израильтян. А во Франции, где власть мечтает иметь как можно больше французов, дабы крепить "французскую цивилизацию", детские пособия на детей такие, что при наличии трех малышей семье можно уже и не работать. Уж на что наталистская политика, а результаты все равно весьма скромные.
Когда люди мало что имеют, они имеют детей, для чего, как заметил Александр Грибоедов, кому ума не доставало. Когда люди обрастают умом и деньгами, то уже выбирают: автомобиль или ребенок, путешествия или… И т.д. В историческом разрезе на уровень рождаемости отрицательно влияла и влияет сейчас урбанизация. В наших деревнях все больше бабы да старухи, вековухи, мужичий дефицит. А при них еще и водка, сильно действующая антивиагра…
Но, может быть, чадолюбие возрастет в условиях полного благополучия? Как-то в брошюре "Будет ли тесно на земном шаре?" я самонадеянно выдвинул теорию вторичного многодетства. Дескать, сейчас много детей в бедных странах Азии и Африки, а в развитых их появлению мешает упомянутая чуть выше проблема выбора. Но когда семьи смогут позволить себе все, что они пожелают, то пожелают и выводок детей. Теорию сию разбила жизнь. В нее уложились только разве чадолюбивые Роман Абрамович да Михаил Ходорковский.
Но проблема-то не просто остается, а стала уже темной грозовой тучей, накрывающей Россию. "Сегодня мы уже стоим перед выбором, быть или не быть нашему Отечеству в будущем", - сказал Патриарх Алексий II 18 октября на церковно-общественном форуме по проблемам демографии, проходившем в храме Христа Спасителя в Москве. А выступивший там же министр здравоохранения и социального развития Михаил Зурабов обрушил на слушателей убийственную статистику (за десять лет население России сократилось на девять миллионов человек) и в числе основных причин демографического кризиса назвал крайне низкую рождаемость. В 1990 году в России было 40 миллионов детей, в 2003 году - около 30 миллионов, к 2010 году будет 25…
Проблемы демографии обсуждаются и на страницах нашего журнала. Остановимся на этот раз на национальных особенностях деторождения.
Начнем с начала, или, как говорили в Древнем Риме, ab ovo, т. е. "от яйца". В нашем случае - с яйцеклетки, с ее горемычной российской судьбы.
Долой кюретку!
И прежде всего - мерзкая статистика, мировое первенство нашей страны по абортам, если не считать абсолютного чемпиона в Европе по этой грустной части - Румынии. В конце 90-х годов у нас на сто новорожденных приходилось 180 абортов, на Украине - 153, в Белоруссии - 145, в Германии - 15. А в абсолютных цифрах в нашей стране в 2002 году было сделано 1944000 абортов, в 2001-м - 2014000.
Тема обсуждается в печати, затрагивается в литературе - часть повседневности, женской доли. И на телеэкране - в раскрученном сериале "Московская сага" есть относящийся к нашей теме эпизод с подпольным абортом. В советское время об этом - ни-ни! Сейчас пугает закрученными метафорами Александр Проханов, обсуждает тему Людмила Улицкая в романе "Казус Кукоцкого". В нем главный герой приносит высокопоставленному чиновнику Минздрава, противнику абортов по причине их государственной нецелесообразности, прямоугольную банку, где в формалине - разрезанная вдоль и раскрытая матка с проросшей луковицей, чем приводит чиновника в ужас. А луковка в том месте - один из наших доморощенных способов избавиться от нежелательного плода с использованием подручных средств. В данном случае - с огорода. Голь на выдумки хитра.
Чиновники, как в прошлом, так и сейчас, в компании с державниками, не могут понять, что наша частота абортов - не от половой распущенности, а от сексуального невежества и плохих традиций. В наш просвещенный век есть другие способы избежать нежелательной беременности. А запрет тут только ухудшает ситуацию. Врачи говорят: если женщина решится на аборт, ее не остановить. Запрет толкает ее на подпольную операцию с опасностями для здоровья. Тут к месту сравнение с сухим законом: нигде он не превратил в трезвенников любителей рюмки. Но порождал подпольный алкобизнес.
Аборт в нашей дремучей державе был и до сих пор остается средством контроля над рождаемостью, хотя есть и другие, безобидные или почти безобидные способы избежать беременности. Включая революционную новинку, работающую не "до", а "после", дающую четкий ответ на вопрос любимой из стихотворения Евгения Евтушенко, спрашивавшей шепотом: "А что потом? А что потом?". Таблетка.
Распространению знаний в этой области сопротивляются, скажем так, "традиционалисты", способствуя, между прочим, снижению рождаемости по причине возможного последующего бесплодия визитерш абортария. Лучше б они сидели на пилюлях.
Это застарелый спор. Еще в 1966 году "Литературная газета" опубликовала статью автора этих строк "Ради здоровья женщины", знакомившую читательниц с появившимися за рубежом, включая социалистическую Венгрию, противозачаточными пилюлями и внутриматочной спиралью.
Редакция передала тогда мне мешок писем-откликов. Одно начиналось: "Пишу вам кровью…" Читательницам явно осточертело бегать под кюретку. Не обошлось и без доносов. С темой и автором разбирались в ЦК КПСС. В итоге решили перевести на "научную работу" начальницу главка в Минздраве, отвечавшую за охрану материнства и детства в стране. Тогда автору в его защите помог тогдашний ведущий гинеколог страны Леонид Персианинов.
Нынче действенность и сила печатного слова иная… А ситуация радикально улучшилась с появлением вышеупомянутой таблетки "после" или "на следующее утро", с открытием мифепристона (мифегин, RU-486). Женщина наконец-то обрела свободу, которой ранее пользовался - и часто злоупотреблял - мужчина. Социальные последствия этого открытия ждут своего исследователя.
Улыбку входящему
Но допустим, что наша яйцеклетка миновала опасности и спустя девять месяцев готова принести державе нового гражданина или новую гражданку, будущую мать, чтобы, как в песне, начать все сначала.
Здесь к месту упомянуть замечательный рассказ Максима Горького "Рождение человека". Его с пафосом читал в США актер Майкл дель Медико. Слова писателя и в переводе западали в душу. А рассказ всего лишь о том, как родила под деревом простая баба, отставшая от своей группы кочевавших рабочих "в 92-м, голодном году, между Сухуми и Очамчирой". Родила и бросилась догонять свою группу.
В рассказе роженице, в общем-то справлявшейся самой, помог случайный прохожий. Нынче есть помогающие по долгу службы. Но как?
Казенный приемный покой, неуютный душ. Грубое бритье, рутинная клизма, ветхий халат, напутствие вроде: "Вот зеленка, мажь быстренько ногти, скидавай халат, больше его не надевай, он нашенский, и в родилку (иногда скажут: "В кричалку!").
Наша страна - член Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). Она является специализированным учреждением ООН и заботится о здоровье мира, дает продуманные и проверенные рекомендации. Приведу некоторые рекомендации ВОЗ в области натальных технологий.
У Горького в рассказе баба рожала сидя. Лучше, вспомнив о силе тяготения, на корточках, на четвереньках в воде. Как женщине удобнее, такую позу ВОЗ и рекомендует.
У нас: "Ложись!" В положении лежа затрудняется кровоснабжение матки и плода, зато удобнее всего врачу и акушерке.
Ребенок сосет палец уже на пятом месяце в утробе матери и начинает искать грудь приблизительно через 15 минут после появления на свет. С первым глотком молозива мать передает ребенку свою микрофлору, защиту от инфекций. На нашем родильном конвейере не до таких тонкостей. Новорожденных приносят матерям из общей детской по расписанию - инструкции.
При первом контакте матери и ребенка он получает т.н. импринтинг, запоминает мать на физиологическом и психологическом уровнях. "С молоком матери" - не только метафора. У нас же дети изначально травмированы грубым вмешательством отечественного "родовспоможения".
Этой операцией увлекаются везде. Естественные роды могут тянуться часами, операция занимает полчаса. В США - это самая частая операция (в 25 процентов случаев), оставившая позади операцию аппендицита. Наши цифры тоже выше "потолка", рекомендованного ВОЗ.
Что нам какой-то ВОЗ? Баба с ВОЗа - повитухе легче.
Похоже, в хилости нынешних поколений, на которую жалуются в военкоматах и в Министерстве обороны, есть весомая доля вины нашего, с позволения сказать, родовспоможения. В нашей стране позорно высока детская смертность: 15,8 на тысячу новорожденных (в 2003 году - 12,5, - Демоскоп). Для сравнения: в США и на Кубе - 7, в Японии - 4. А дальше специалисты огорчают: только 20 процентов новорожденных могут считаться здоровыми. Вот мнение академика Российской академии медицинских наук Вячеслава Таблина: "Россия теряет мозги не за счет выехавших за границу, а за счет гибели искры Божьей у детей в родильных домах".
А ВОЗ и ныне там - в Женеве, где располагается штаб-квартира организации.
Как быть?
Государственная политика по отношению к абортам зигзагообразна. В царской России женщине грозил "исправительный дом", а врачу - тюрьма. Несмотря на это, в одном только 1914 году в России было проведено 400 тысяч абортов, а судебные дела были открыты только в 20 случаях. В самом деле, не сажать же столько тысяч врачей на нары и не пытаться "исправить" столько тысяч женщин. Этот исторический опыт хорошо бы иметь в виду сегодняшним сторонникам возврата к запретам. При нынешних двух миллионах абортов в год никакой Колымы не хватит.
Молодая советская власть в революционном порыве отменила наказание за аборты в 1920 году. Сталин в 1936 году, идя навстречу "многочисленным заявлениям трудящихся- женщин"(!), аборт строго запретил, но после его смерти Никита Хрущев в 1955 году подписал указ "Об отмене запрещения аборта".
В разных странах разное отношение к абортам. В США бушуют страсти, проходят демонстрации, даже порою свистят пули. Врачей убивали, в клиниках случались взрывы. Очень активны сторонники движения "Право на жизнь", рассматривающие аборт как убийство. Им противостоят защитники права женщины самой распоряжаться своим телом. Верховный суд США в 1973 году подтвердил это право. Но это решение не остановило противников "детоубийства" и привнесло в дебаты философские рассуждения: с какого момента начинается жизнь и какие могут быть у эмбриона "права человека". И в нынешней президентской кампании этот вопрос - один из важнейших. Схематично, не входя в детали, можно сказать, что Джордж Буш против абортов, а Джон Керри - за право женщины самой решать этот вопрос.
А в Думе есть депутаты, пытающиеся вернуться к 1936 году, правительство РФ в августе 2003 года сократило список социальных показаний для прерывания беременности на поздних (более 12 недель) сроках. Но что такое "социальные показания"? За исключением инвалидности или смерти мужа во время беременности эти показания, по самому смыслу своему, - на совести общества, а не женщины. Как говорит гинеколог Владимир Серов, академик РАМН, "обездолили женщину, лишили ее крова, нормальной зарплаты, обрекли на нищету и вынудили ее идти на аборт…".
Как смотрятся на этом фоне деятели Русской православной церкви, осуждающие "поганую практику планирования семьи" в заявлении недавнего Архиерейского собора?
А президент видит решение демографических проблем страны в "повышении эффективности российской экономики", о чем и сообщил при встрече с церковными деятелями. Что возвращает нас к началу статьи и азам демографии. Эффективность экономики похвальна, добиваться ее давно пора, но вспомним обратную зависимость рождаемости и благосостояния. Упрямую демографическую закономерность. И даже удвоение ВВП не удвоит рождаемость. В странах Европы экономика достаточно эффективна, а число детей в семьях неуклонно снижается. Это же мировая тенденция. И даже в очередной "концепции", которой увлекаются наши чиновники, "Концепции демографического развития Российской Федерации на период до 2015 года", в качестве цели ставится не рост, а стабилизация численности населения с последующим ростом, если получится. Наверное, надо пытаться улучшать качество жизни, а не просто количество жизней. И улыбаться каждому в жизнь входящему.

Геннадий ГЕРАСИМОВ. "Новое время", 14 ноября 2004 года