Рабочее время и неполная занятость в странах ОЭСР

(Полностью раздел "Основные тенденции рынка рабочей силы зарубежных стран" опубликован в книге "Обзор занятости в России". Выпуск 1 (1991-2000 гг.). Москва, ТЭИС, 2002 с. 272-295)

Динамика рабочего времени

На протяжении 1990-х годов в странах с развитой рыночной экономикой в сфере рабочего времени проявился ряд новых тенденций. Во-первых, замедлилась, а в отдельных странах даже повернула вспять действовавшая на протяжении большей части XX века тенденция к сокращению продолжительности отработанного рабочего времени. Во-вторых, цикл 1990-х годов продемонстрировал изменение зависимости динамики рабочего времени от циклического движения экономики. В-третьих, усилилась дифференциация рабочего времени, т.е. увеличилась доля работающих меньше и больше средней продолжительности рабочего времени. И, наконец, в-четвертых, в преференциях работающего населения наметилась тенденция к изменению соотношения рабочее время - досуг в пользу последнего.

Процесс сокращения продолжительности рабочего времени, говорим ли мы о стандартной, т.е. установленной трудовым законодательством продолжительности рабочей недели или же о годовом количестве отработанных часов, шел быстрыми темпами вплоть до начала 1970-х годов. С этого момента ситуация с динамикой рабочего времени стала не столь однозначной. Об изменении в тенденции к сокращению продолжительности рабочего времени свидетельствует такой факт, как замедление темпов сокращения среднегодового количества отработанных часов на одного наемного работника (таблица 1). В целях нивелирования влияния циклического колебания экономики на движение показателя рабочего времени сравним изменение продолжительности отработанного годового рабочего времени в расчете на одного наемного работника в среднем за последние четыре цикла: 1970- 1975, 1975-1982, 1982-1991 и 1991-1999 годы. В 10 странах, данные по которым приведены в таблице 2, явственно просматривается тенденция к замедлению сокращения продолжительности рабочего времени от цикла к циклу. В отдельных странах, если тенденция к сокращению была не столь заметна, это объясняется действием ряда причин, носящих временный характер. Например, в Японии нарастание темпов сокращения рабочего времени в последних двух циклах по сравнению с предыдущими связано с изменениями в трудовом законодательстве, сократившем длительность стандартной рабочей недели в рамках государственной программы улучшения качества жизни.

Таблица 1. Годовое количество отработанных часов в странах ОЭСР на одного наемного работника, в часах

* Предприятия с числом занятых свыше 30 человек
** Рабочее время в расчете на одного занятого.
Источник: Emploument Outlook OECD. Paris: OECD, 2001.

Таблица 2. Среднециклическое рабочее время в завершившихся циклах (среднегодовые темпы изменений)

Источник: Evans J., Zippoldt D., Marianna P. Frends in Working Hours in OECD Countries // OECD Occasional Papers. 2001. № 45.

Замедление темпов снижения продолжительности рабочего времени произошло, несмотря на широкое распространение с начала 1970-х годов феномена частичной занятости. Как видно из таблицы 3, с 1989 по 1999 год главными факторами, определявшими динамику продолжительности годового рабочего времени, стали изменение количества отработанных часов занятыми полный рабочий день, а также увеличение доли частично занятых. Влияние изменения количества отработанных часов работающими неполный рабочий день было незначительным. Естественно, за общими цифрами скрываются значительные страновые различия. Например, в Великобритании и Швеции продолжительность рабочих часов занятых полный рабочий день не оказывала заметного влияния на общие тенденции.

Таблица 3. Вклад частичной занятости в изменение общей продолжительности годового рабочего времени работающих по найму, 1989-1999 годы (среднегодовые темпы изменений)

* 1983-1993 годы
** 1991-1999 годы

Источник: Evans J., Zippoldt D., Marianna P. Frends in Working Hours in OECD Countries // OECD Occasional Papers. 2001. № 45.

Существует целый ряд причин, которые привели если не к повороту, то, по крайней мере, к приостановке тенденции к сокращению рабочего времени, действовавшей на протяжении длительного периода времени. На поверхности явлений фактором, препятствующим сокращению продолжительности рабочего времени, стало изменение государственной политики в отношении стандартной рабочей недели и длительности отпусков.

Согласно данным Евростата, если с середины 1950-х до начала 1980-х годов средняя продолжительность отпусков в странах с развитой рыночной экономикой увеличилась в среднем с двух-трех до четырех-шести недель, то, начиная с 1980-х годов, никаких серьезных изменений в этой области произведено не было, длительность отпусков оказалась фактически заморожена. Лишь в США и Германии количество дней отдыха было увеличено на 1 день.

Что касается продолжительности стандартной рабочей недели, то в 1990-е годы в большинстве стран она не претерпела серьезных изменений, оставаясь в целом на уровне предшествующего периода. Исключением является Франция, где дважды - в 1997 и 2000 годах было осуществлено сокращение продолжительности рабочей недели сначала с 40 до 39 часов, а затем еще на четыре часа. Если французское правительство подобным образом пытается бороться с безработицей, то в Японии сокращение стандартной рабочей недели, начиная с 1997 года, до 40 часов происходило в рамках государственной программы повышения качества жизни. Отдельные ограничения, введенные в 1990-х годах в некоторых странах, касались лишь максимальной продолжительности рабочей недели, т.е. фактическому регулированию подверглась сверхурочная работа. Так, в Нидерландах максимальная рабочая недели была снижена с 48 до 45 часов.

Глубинной причиной нового подхода государства к продолжительности стандартной рабочей недели и длительности отпусков стало резкое снижение темпов роста производительности труда, которое отчетливо проявилось в последние три десятилетия. Если в 1960-е годы рост производительности труда в 11 странах ОЭСР составил 4,6%, то в 1970-е годы значение этого показателя сократилось до 3,3%, в последующее десятилетие - до 2,2%, а в 1990-е годы показатель производительности труда упал уже до 1,9%.

Дифференциация рабочего времени

К важнейшим тенденциям рабочего времени, обозначившимся в странах с развитой рыночной экономикой в последние три десятилетия, можно отнести усиление процесса дифференциации этого показателя (таблица 4). Дифференциация рабочего времени выражается как в сокращении фактической продолжительности рабочей недели (включая сверхурочную работу), так и в сокращении доли занятых, чья рабочая неделя равна среднему показателю и, соответственно, в увеличении доли тех групп рабочей силы, продолжительность рабочей недели которых выше или ниже среднего показателя.

Таблица 4. Дифференциация рабочего времени работающих мужчин и женщин

Источник: Employment Outlook OECD. Paris: OECD, 1998. р. 158-159.

В 1998 году количество часов, фактически отработанных мужской частью экономически активного населения в среднем за одну "обычную" неделю (т.е. неделю нормальной продолжительности, когда рабочими являются все пять либо шесть дней), в большинстве промышленно развитых стран оставалось на уровне 1975 года, когда этот показатель был равен 40 часам. В то же время с начала 1980-х годов в целом ряде стран, включая Германию, Данию, Норвегию и Португалию, этот показатель несколько снизился. Наиболее существенное снижение средненедельной продолжительности рабочего времени было зафиксировано в Дании, где этот показатель сократился до 37 часов, а также в Германии, где в настоящее время показатель продолжительности составляет 38 часов.

В целом ряде других стран процесс дифференциации рабочего времени нашел свое выражение в увеличении доли работающих, отработанное рабочее время которых отклоняется от средней величины. Подобную картину можно наблюдать в большинстве промышленно развитых стран, но особенно отчетливо в Австралии, Австрии и Германии. В Австралии 40 часов в неделю (показатель, который является наиболее распространенным), работали в 1975 году 42% всех занятых, тогда как в 1998 году уже только 18%. В Германии значение данного показателя составило соответственно 71 и 32%.

В подавляющем большинстве промышленно развитых стран действует тенденция к сокращению доли занятых, рабочая неделя которых равна среднему показателю для данной страны. Причем, следует отметить, что данный процесс идет, не прерываясь, на протяжении трех последних десятилетий. Исключениями являются англоязычные страны - Канада, США и Великобритания, где этот процесс шел более неровно. В то же время в США в 1994 году по сравнению с 1984 годом доля работающих среднее рабочее время сократилась довольно существенно - с 47 до 35%. Исследования Дж. Рубери свидетельствуют, что описанные выше тенденции характерны и для женской части экономически активного населения¹.

Еще один аспект проблемы дифференциации рабочего времени находит свое выражение в увеличении доли тех, кто имеет длинную рабочую неделю (по международной классификации - свыше 45 часов). Между 1984 и 1994 годами доля этой категории занятых мужчин увеличилась в Австралии с 30 до 38%, в Великобритании - с 34 до 41%, в Канаде - с 24 до 20%. Незначительный, но все же прирост наблюдался в Швеции, Италии, Ирландии, Дании, Норвегии, США. Исключениями стали такие страны, как Япония, где сокращение доли длительно работающих мужчин с 50 до 37% объясняется введением нового законодательства, сократившего продолжительность стандартной рабочей недели; Португалия, в которой был осуществлен переход на пятидневную рабочую неделю, а также Австрия, Германия и Нидерланды.

Увеличение доли мужчин, работающих свыше 45 часов в неделю, отчасти связано с изменениями в профессионально-квалификационной структуре занятости, т.е. с увеличением доли тех групп занятых, у которых продолжительность рабочей недели выше среднего показателя. К этим категориям, прежде всего, относятся специалисты и управляющие, которые в силу ненормированной рабочей недели проводят на рабочем месте значительно больше времени. В уже упоминавшейся работе Дж. Рубери приводятся данные о том, что в странах ЕС в 1991 году специалисты составили 18% тех работников, чья рабочая неделя длилась свыше 45 часов. Исследование Д. Душесне показало, что в Канаде наиболее продолжительный рабочий день зафиксирован у преподавателей высших и средних учебных заведений, менеджеров, администраторов и специалистов².

Среди мужского трудоспособного населения гораздо реже распространена практика работы по сокращенному графику. Менее 20 часов в неделю работали лишь 7-12% мужчин в Канаде, Австралии, Дании и Нидерландах. В большинстве других стран этот показатель составил всего 1-4%. В то же время в конце 1990-х годов доля этой категории занятых возросла по сравнению с предыдущим десятилетием практически во всех странах.

Процессы диверсификации рабочего времени характерны и для женской части рабочей силы, хотя и имеют свои особенности. Так же как и для мужчин, для работающих женщин были характерны сокращение доли группы занятых, чья рабочая неделя равна среднему показателю, увеличение длительно работающих. Из 20 стран ОЭСР в 9 странах, включая Португалию, Австрию, Финляндию, Японию и Испанию, сократилась доля женщин, работающих свыше 45 часов в неделю, в остальных 11 странах этот показатель существенно возрос. В Японии, для которой характерна достаточно низкая экономическая активность женщин (59,6% в 2000 году), доля женщин, работающих свыше 45 часов, является наиболее высокой среди всех промышленно развитых стран. Подобная продолжительность рабочей недели наблюдалась у 16% всех работающих японок.

К особенностям диверсификации рабочего времени у работающих женщин можно отнести факт более широкого распространения (по сравнению с работающими мужчинами) продолжительности работы меньше стандартной рабочей недели. Основной тенденцией является увеличение доли женщин, работающих менее 20 часов в неделю. Между 1988 и 1998 годами доля этой группы возросла в 11 странах ОЭСР, еще в 6 она осталась без изменений и лишь в 3 - Дании, Норвегии и Великобритании - сократилась.

Неполная занятость

В 1990-е годы неполная занятость получила в большинстве промышленно развитых стран широкое распространение, увеличившись по сравнению с концом 1960-х годов, когда начался "всплеск" развития этой формы трудоустройства, в два и более раза (таблица 5). Страны Западной Европы лидируют по удельному весу занятых неполный рабочий день. Этот показатель достиг в 2000 году 16,3%. Таким образом, западноевропейские государства опережают США, в которых доля частично занятых составила в том же году 12,8%. В то же время страновая неравномерность по использованию труда частично занятых продолжает сохраняться. Если в странах Южной Европы эта форма трудоустройства не получила широкой распространения, то в скандинавских странах на условиях неполного рабочего времени было занято в среднем 25% всех работающих жителей этого региона. В страновом разрезе лидирующие позиции по удельному весу не полностью занятых занимают Нидерланды (32,1%), Швейцария (24,4%), Япония и Великобритания (23,0%).

Таблица 6. Доля неполной занятости в общей занятости, в %

Источники: Employment Outlook OECD. Paris: OECD, 2001; Short-term Economic Indicators. Transition Economies. CCET. 1997. № 1.

Следует подчеркнуть, что эти данные основаны на национальной статистике, которая не одинаково трактует разделение рабочих мест с полным и неполным рабочим днем. Если пересчитать национальные показатели по методике рекомендованной ОЭСР (т.е. ввести "порог", равный 30 часам), то, как видно из таблицы 6, в скандинавских странах показатель неполно занятости оказывается несколько завышенным (например, в Швеции - более чем на 10%), в то время как в странах Южной Европы - Италии и Греции - он будет выше на 5-6 процентных пунктов. В то же время общее ранжирование стран по степени распространения неполной занятости сохраняется независимо с примененной системы подсчета.

Таблица 7. Сравнение неполной занятости по национальным и стандартизированным критериям, 1995 год, в % от общей занятости

Источник: The Definition of Part-Time Work for the Purpose of International Comparisons // Labour Market and Social Policy Occasional Papers. Paris: OECD, 1997. № 22.

Причины увеличения неполной занятости лежат на стороне как предложения рабочей силы, так и спроса на нее, причем последний фактор играет гораздо большую роль. Распространение неполной занятости со стороны спроса стимулируется вполне объективными причинами. Наряду с постоянными работниками для повышения эффективности производства требуется труд частично занятых, приглашаемых в пики производственной активности, для замены временно выбывших постоянных работников и т.д. Более того, для работодателей использование новых форм занятости означает ощутимую экономию на издержках на рабочую силу в силу более низкой заработной платы, а также меньшей социальной защищенности этой категории занятых. Медианная почасовая оплата труда частично занятых составляла в конце 1990-х годов в среднем по странам ОЭСР 75,6% от соответствующего показателя для работающих полный рабочий день, причем почасовые ставки оплаты труда варьировались от 54-55% в США и Канаде до 87-90% в Италии, Австралии и Португалии. Правда, последние данные не учитывают разницу в качестве рабочих мест, занимаемых работниками с полным и неполным рабочим днем, их профессионально-квалификационные характеристики. Однако, если даже принять во внимание этот аспект, разница в оплате труда все равно останется существенной³.

Неполностью занятые оказываются в неравноправном положении по сравнению с работающими полный рабочий день и в отношении получения дополнительных выплат. Несмотря на то, что, по крайней мере в странах ЕС, в 1990-е годы наметилась тенденция к ликвидации дискриминации частично занятых на законодательном уровне, на практике во многих странах действуют положения, ущемляющие права частично занятых. Например, в Германии, Швеции и Ирландии те, кто работает меньше определенного уровня (обычно 15-20 часов), не могут рассчитывать на получение пенсий или пособия по безработице. Наибольший разрыв уровня обеспеченности дополнительными выплатами частично занятых существует в североамериканских странах, Австралии и Японии. Обследование, проведенное С. Хаусманом, показало, что 40% американских фирм не предоставляли работникам, занятым у них на условиях частичной занятости, ни одного из основных видов дополнительных выплат, которые включают оплачиваемые отпуска, больничные, корпоративные пенсии, участие в прибылях, медицинское страхование⁴.

Несмотря на существующие издержки работы неполный рабочий день, существенная часть работников предъявляет спрос на эти нетрадиционные виды занятости. Популярность частичной занятости связана с тем, что она позволяет работникам сочетать карьеру с достижением других жизненных целей, в частности, с воспитанием детей, получением либо продолжением образования и т.д. В странах Западной Европы дилемма: дополнительный заработок - свободное время все чаще решается в пользу последнего.

В то же время выбор работником работы с неполным рабочим днем зачастую носит вынужденный характер и маскирует недостаток свободных рабочих мест с полным рабочим днем либо является, по сути, формой скрытого увольнения, когда компании, испытывающие экономические трудности, переводят часть сотрудников на укороченный график. Именно поэтому масштабы вынужденной неполной занятости колеблются в зависимости от циклического колебания деловой активности и достигают своего максимума в период кризиса. И все же масштабы вынужденной частичной занятости невелики. По данным Обследования рынка рабочей силы, проведенного под эгидой Европейской комиссии в 1995 году, среди частично занятых в 11 европейских странах лишь 19,3% опрошенных (в том числе 22,2% мужчин и 17,9% женщин) хотели бы работать полный рабочий день. Одновременно 12% занятых по полному рабочему графику (9% мужчин и 18% женщин) выразили желание перейти на работу с укороченным рабочим днем⁵. Эти данные свидетельствуют о том, что в западных странах частичная занятость является преимущественно добровольным выбором самого работника и не зависит от состояния экономической активности.

Потребность отдельных сфер экономики в работниках с неполным рабочим днем неодинакова. Среди профессионально-квалификационных категорий рабочей силы неполное время характерно, прежде всего, для категории "занятые в сфере услуг". В странах ЕС в первой половине 1990-х годов на условиях частичной занятости работали 33,8% этой категории и только 4,6% производственных рабочих и 5,6% управленцев и специалистов. Около 56% всех частичных рабочих мест представляли собой рабочие места, не требующие высокого уровня квалификации⁶.

Неполная занятость получила наиболее широкое распространение в гостиничном бизнесе, здравоохранении, индустрии отдыха (29-32% всех занятых в этих отраслях в странах ОЭСР в целом), в розничной и оптовой торговле, образовании и деловых и компьютерных услугах (19-21%). В то время как в добывающей промышленности удельный вес работающих неполное рабочее время составляет всего 1,1%, в большинстве отраслей обрабатывающей промышленности - 2-5%⁷.

Начиная со второй половины 1990-х годов в сфере частичной занятости наметился целый ряд новых тенденций, хотя и не всегда четко выраженных. Во-первых, страны с высоким уровнем частичной занятости, прежде всего скандинавские, по всей вероятности, прошли пик увеличения этой категории рабочей силы. Так, в Швеции в настоящее время наблюдается снижение доли женщин, работающих на условиях неполной занятости.

Во-вторых, хотя по-прежнему основной сферой приложения труда этой группы рабочей силы остается сфера услуг, в тех странах, где произошел рост частичной занятости, она выросла во всех секторах экономики.

В-третьих, доля мужчин в этой группе занятых имеет тенденцию к повышению. Если в 1970-е годы удельный вес мужчин, работающих неполное рабочее время, в общей занятости составлял 5%, то через три десятилетия эта цифра возросла до 8%.

И, наконец, в-четвертых, среди частично занятых наиболее быстрыми темпами растет доля молодежи до 25 лет и лиц предпенсионного возраста⁸.

1 - Rubery J., Fagan C. and Smith M. Changing Patterns of Work and Working-time in the European Union and the Impact on Gender Divisions. Report for the Commission of the EC. 1994. Brussels.
2 - Perspectives on Labour and Income. 1997. № 4. р. 9-24
3 - Employment Outlook OECD. Paris: OECD, 1999. р. 24
4 - Houseman S. New Institute Survey on Flexible Stuffing Arrangements // Employment Research. WE Upjohn Institute for Employment Research. 1997. Spring. р. 15.
5 - European Commission // European Economy. Reports and Studies. 1995. № 3. Brussels
6 - International Labour Review. 1997. № 1. р. 53
7 - Employment Outlook OECD. Paris: OECD, 1998. р. 164
8 - Employment Outlook OECD. Paris: OECD, 1998. р. 161