|
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями:
|
|
|
|
|
|
Обзор российских и зарубежных научных исследований по
теме преодоления социальной исключенности детей-сирот и детей, оставшихся
без попечения родителей
(Раздел доклада "Дети в трудной жизненной ситуации:
преодоление социальной исключенности детей-сирот". М.: Фонд
поддержки детей, находящихся в трудной жизненной ситуации, 2012,
с. 28-35)
Распространение научного подхода к анализу последствий
взросления детей без родителей относится к середине XX века - рост
интереса к этим вопросам был связан с резким скачком числа детей,
оставшихся без родителей вследствие их потери во время Первой, а
затем Второй мировых войн.
Публикации У. Гольдфарба[1]
подняли эти проблемы, осветив ряд эмоциональных, поведенческих и
интеллектуальных проблем, возникающих у воспитанников детских домов
и других учреждений. Главной работой того времени стала монография
Дж. Боулби «Материнская забота и психическое здоровье»[2],
изданная в 1951 году и оказавшая огромное влияние на представления
западной общественности о роли семейного воспитания. В ней утверждалось,
что для формирования психологически здоровой личности ребенок должен
воспитываться в семейной атмосфере, а утрата эмоциональных связей
с матерью или лицом, ее замещающим, приводит к целому ряду нарушений
психологического поведения. Дж. Боулби утверждал, что «проблема
коренится не в самой сути общественного воспитания, а в отсутствии
условий, при которых ребенок-сирота мог бы установить интимные,
эмоционально насыщенные и устойчивые отношения с объектом привязанности,
способствующие формированию здоровой, активной и социально адаптированной
личности».
Было доказано, что дети, проживающие в учреждениях,
демонстрируют более низкие результаты тестов на интеллект, хуже
поддаются обучению, особенно в сфере овладения языком, по сравнению
с детьми из замещающих семей. Помимо этого у них наблюдаются проблемы
с концентрацией внимания и формированием привязанности к другим
людям.
Начиная с XX века во многих западных странах происходило
разукрупнение сиротских учреждений, создавались детские дома семейного
типа, развивался институт профессиональной семьи. Движущими силами
трансформаций форм замещающего воспитания детей-сирот становились
инициативы местных общин и результаты научных изысканий, осмысленные
и принятые обществом[3].
Роль научных исследований оказалась весьма существенной, они не
только изменили представления общества о системе устройства детей-сирот,
но и способствовали ее реальной трансформации. В частности, в США
в первой половине ХХ века система институциональных учреждений для
детей-сирот была весьма развита. Однако уже тогда начала проявляться
устойчивая тенденция к деинституционализации и с 1928 по 1940 годы
было закрыто 300 учреждений сиротского типа. После распространения
результатов научно-исследовательских работ эта тенденция стала быстро
нарастать вплоть до полного отказа от сиротских учреждений. В США
оказалась особенно велика роль местных сообществ в трансформации
форм замещающей заботы о детях-сиротах в истории деинституционализации
замещающей заботы о сиротах. Часто в качестве «активного сообщества»
выступали местные религиозные общины или лидеры этих общин, по инициативе
которых создавались более «домашние» семейные детские дома или активизировалось
усыновление сирот. Согласно результатам исследования, сделанного
в 1997 году Институтом усыновления Е.Б. Дональдсона, шесть из десяти
американцев имеют опыт той или иной формы усыновления, что свидетельствует,
что усыновление в США является распространенной практикой[4].
В тот же период благодаря законодательству, изменившемуся
в послевоенный период, закрылись детские дома в Швеции. Аналогичные
трансформации происходили и в других европейских странах. При этом
законодательство активно развивалось и в сфере обоснования необходимости
предоставления семьям, особенно семьям в трудной ситуации, различного
вида помощи. В Исландии, Норвегии, Словении и Великобритании начали
действовать специальные политические меры по предоставлению заботы
замещающим семьям вместо институциональных учреждений для всех нуждающихся
детей в возрасте до 5 лет. Подавляющее большинство экспертов по
проблемам детей, оставшихся без попечения родителей, утверждает,
что все институциональные учреждения с круглосуточным пребыванием
детей в возрасте до 5 лет (включая учреждения для детей с ограниченными
возможностями) должны быть трансформированы в другие формы устройства
детей. Это могут быть модули мать-ребенок (интернатные группы) или
центры дневного пребывания, но в любом случае предпочтение должно
отдаваться семейным формам устройства[5].
При этом особо подчеркивается, что, дабы избежать риска попадания
ребенка в неподходящую для него семью, передача в замещающие семьи
должна происходить только после всесторонней оценки кандидатов в
опекуны или приемные семьи.
В дальнейшем долгое время исследования проводились в
рамках психологической и педагогической наук, в то время как социальные
аспекты данного явления освещались недостаточно. В исследовательской
традиции наибольшее распространение получило изучение причин социального
сиротства и анализ последствий жизни в условиях закрытых интернатных
учреждений.
В советский период результаты западных исследований
не получили распространения, а с 1980-х годов начали появляться
и отечественные работы.
Вопросы социальной адаптации детей-сирот, проблемы их
образования, трудоустройства и жилищного обеспечения исследовались
и исследуются в рамках социологии семьи многими российскими учеными,
такими как Т.А. Гурко, Г.И. Осадчая[6],
Е.Р. Ярская-Смирнова[7],
Е.М. Рыбинский[8],
Г.В. Семья[9],
М.И. Лисина и многими другими.
Так, М.И. Лисина говорит о потребности ребенка в общении
со взрослым как одной из основополагающих потребностей, без которой
невозможно его нормальное развитие и социализация: «В условиях госпитализма
дети не проявляют к взрослым ни внимания, ни интереса даже по истечении
2-3 лет жизни. Но стоило педагогу наладить взаимодействие с ребенком,
как в течение короткого времени детей удавалось далеко продвинуть
по пути развития, сформировать у них активное отношение к людям
и окружающему миру»[10].
Т.А. Гурко[11]
указывает на то, что «в приемные семьи поступают дети разного возраста,
в частности, среди приемных детей достаточно многочисленна группа
детей раннего и среднего подросткового возраста. Таким образом,
приемная семья выполняет важную роль в ресоциализации подростков».
Выводы исследований М. Айнсворз[12],
Й. Лангмейера, З. Матейчека, М. Лисиной, В. Мухиной, А. Рузской
заложили почву для аргументации в пользу семейных форм замещающей
заботы о детях-сиротах. В частности, Й. Лангмейер и З. Матейчек
называли основной причиной дезадаптации воспитанников сиротских
учреждений воздействие депривационных механизмов, таких как эмоциональная
депривация, психическая, личностная, материнская[13].
И. Дементьева[14],
Н. Юдицева[15]
и другие освещают вопросы социальной адаптации, постинтернатного
жизнеустройства выпускников сиротских учреждений, анализируют существующие
модели постинтер- натной адаптации в рамках центров постинтернатной
адаптации, семейных центров, социальных гостиниц, школ-интернатов
с постинтернатным блоком.
Исследование постинтернатной адаптации выпускников образовательных
учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей,
проведенное в прошлом году в Москве путем опроса 313 бывших воспитанников
институциональных учреждений, выявило некоторые проблемы и результаты
их постинтернатной адаптации[16].
Психологическое тестирование выпускников показало, что по уровню
жизнестойкости воспитанники замещающих семей приближены к средней
норме, тогда как выпускники интернатных учреждений демонстрируют
более низкие показатели.
В силу различий в специфике проблем институционального
сиротства в Европе и России фокус современных западных исследований
значительно отличается. В частности, большое внимание уделяется
краткосрочному пребыванию детей в учреждениях (период в три или
шесть месяцев, проходящий до момента передачи в замещающую семью),
тогда как исследований, посвященных долгосрочному пребыванию, характерному
для России, практически нет.
Р. Джонсон в 2006 году провел сравнительный анализ 27
исследовательских работ по проблемам развития детей, воспитывающихся
в институциональной среде[17].
Семнадцать работ из его обзора были посвящены оценке поведенческих
проблем и проблем социальной адаптации таких детей, и в 16 из них
демонстрировались подтверждения тому, что обозначенные проблемы
существуют. Они указывали на антисоциальные установки, слабые связи
с окружением ровесников и взрослых.
Помимо этого, наблюдения, проводимые в европейских учреждениях,
подтвердили более стереотипичное поведение детей, воспитывающихся
в институциональных учреждениях, по сравнению с семейными детьми
- уже после 6 месяцев пребывания в учреждении маленькие дети демонстрировали
снижение социальных навыков. Последствием неудачных попыток коммуникаций
с воспитателями и сотрудниками для детей является необщительность,
и проявление инициативы в общении становится все более редким[18].
При этом дети, помещенные в небольшие детские дома семейного типа
с несколькими постоянными воспитателями, в меньшей степени подвержены
этим изменениям.
Крупные сравнительные исследования по оценке масштабов
распространенности институционального сиротства в Европе проводились
в 2003 году. Европейские масштабы институциональной опеки над детьми,
оставшимися без попечения родителей, значительно меньше - так, в
соответствии с результатами исследования 2003 года около 11 детей
в возрасте до 3 лет из каждых 10 тыс. детей находились в соответствующих
учреждениях более 3 месяцев. При этом вариация по странам весьма
значительна - от 1 ребенка на 10000 до 60 детей на 10000[19].
Наибольшее число детей до 3 лет, оставшихся без попечения родителей,
было отмечено в Румынии, Украине, Франции и Испании. В целом ситуация
в европейских странах неоднородна, наблюдаются существенные различия
между западными и восточноевропейскими странами, что связано с разным
уровнем социально-экономического развития.
Анализ форм устройства детей, оставшихся без попечения
родителей, проведенный по данным Румынии, Украины, Молдавии и России,
показал, что институциональная забота обходится государству почти
в шесть раз дороже по сравнению с затратами на социально уязвимые
семьи, кровные или опекунские. Она почти в три раза дороже по сравнению
с профессиональными приемными семьями и в два раза дороже по сравнению
с малокомплектными детскими домами[20].
Это связано с тем, что институциональные учреждения тратят от трети
до половины своих расходов на оплату труда работников, не участвующих
непосредственно в контактах с детьми (согласно данным из Черногории,
Сербии и Словакии[21]).
Замещающие семьи и усыновление имеют в зарубежных странах
существенную специфику. Главная особенность усыновления заключается
в том, что приемные родители не скрывают факта усыновления. В законодательстве
зарубежных стран нет такого понятия как «тайна усыновления», соответственно,
нет уголовной ответственности за разглашение тайны усыновления.
Фостерные семьи - самая распространенная на настоящий момент форма
социальной адаптации детей-сирот за рубежом. Ребенка отдают в семейную
среду, у него появляется старший наставник, опекающий его и следящий
за развитием. Однако фостерные семьи не гарантируют самого главного
- того, что у ребенка появится настоящая семья. Некоторые дети сменяют
за 7-10 лет по несколько таких семей.
Каковы особенности функционирования фостерных семей
в разных странах?
Согласно Закону о детях, принятому в Великобритании
в 1989 году, только родная семья может предоставить ребенку возможность
для максимально полного развития и для обеспечения его благосостояния,
поэтому в данной стране признается безусловный приоритет в сохранении
родительских прав у кровных родителей. В том случае, если семья
состоит под опекой социальных служб и ребенок находится вне дома,
государственные органы, родители из замещающей семьи и другие лица
по закону обязаны способствовать контактам ребенка с его кровными
родителями или родственниками. Кровные родители имеют право участвовать
в процессе принятия решений о мерах помощи ребенку, а в трудной
семейной ситуации приоритетный характер имеет устройство ребенка
в семью родственников или знакомых. Если это невозможно, ребенку
подыскивается семья, «замещающая кровную». При содержании ребенка
вне дома должны предприниматься активные меры по возвращению его
в родную семью. В Великобритании около 85% детей после пребывания
в фостерной семье возвращаются в родные семьи. Это становится возможным
благодаря высокому уровню развития социальных служб, занятых реабилитацией
семьи, а также наличию законодательства, позволяющего активно проводить
социальную работу с семьей.
В Швеции существуют специальные службы, где воспитатели
с высшим специальным образованием (педагоги и психологи) создают
благоприятные условия для детей, временно не проживающих в биологических
семьях. В том случае, если родители под влиянием разных причин перестали
заниматься воспитанием детей, обращались с ребенком жестоко, социальные
кураторские службы вмешиваются и направляют детей в эти службы.
Условия для проживания детей вне семьи комфортабельны, у каждого
ребенка есть отдельная комната, его могут навещать друзья и одноклассники.
Дети посещают обычные сады и школы. Через 8 недель или через полгода
ребенка могут вернуть в семью, но только в том случае, если определенно
известно, что родители изменили свое поведение. При неблагоприятном
исходе ребенок передается на год в замещающую семью. Через год биологические
родители могут вернуть своих детей, при этом в течение года дети
и их биологические родители могут встречаться.
В Германии конституцией предусматривается баланс прав
родителей и требований к обеспечению благополучия ребенка, при этом
права родителей пользуются большим уважением. Решение о лишении
родительских прав - серьезное вмешательство в дела семьи, допустимое
только в том случае, если после использования всех возможностей
сохраняется серьезная угроза безопасности ребенка. В Германии труднее
лишить родителей родительских прав, а социальные службы готовы длительное
время расходовать значительные средства на оказание помощи ребенку,
определенному в замещающую семью на длительный срок.
В США существует еще одна форма детского дома - интернатные
группы. Дети по признаку возраста, развития делятся на группы, проживающие
в разных домах на территории одного городка. Воспитатели, педагоги,
психологи и социальные работники не живут вместе с детьми, а работают
в домах посменно. Такая система близка к российской «классической»
форме детского дома, за исключением уровня проживания и достаточно
разнопланового в американском варианте штата работников.
Приоритетной задачей социальных служб сопровождения
кризисных семей во многих странах Европы и в США является воссоединение
кровной семьи, поэтому они оказывают широкий спектр услуг по психологической
помощи детям и социальной поддержке семьям. Этому способствует законодательно
закрепленное положение о праве ребенка на возвращение в биологическую
семью. Документы каждого ребенка, переданного в замещающую семью
или приют, регулярно пересматриваются с тем, чтобы по возможности
вернуть его биологическим родителям, но только в том случае, если
условия проживания в ней будут признаны приемлемыми и безопасными.
Устройство ребенка в замещающую семью рассматривается
как временная мера, необходимая на период, пока агентство пытается
помочь кризисной семье и совместно с судом решает вопрос о возможности
воссоединения семьи или передачи ребенка на усыновление. В последнее
время все большее распространение получает устройство детей в семьи
родственников, особенно когда они нуждаются в приюте на короткий
срок[22].
Для своевременного выявления семей, нуждающихся в особой
поддержке государства, представители социальных служб (здравоохранения
или социальной защиты) посещают семьи всех новорожденных и при выявлении
факторов риска социального сиротства вовлекают их в профилактическую
работу (Австралия, Великобритания, Дания, Китай, ЮАР, Эстония[23]).
Широко распространены родительские тренинги, направленные на улучшение
взаимоотношений в семье, формирование или совершенствование навыков
воспитания ребенка (Великобритания, Германия, Новая Зеландия, Сингапур,
США)[24].
Коррекционная работа по сохранению семьи может осуществляться по
запросу родителей на основании рекомендации социальных работников,
а также по решению суда, выступая в качестве альтернативы привлечения
к ответственности или лишения родительских прав.
Таким образом, благодаря своевременному исследованию
проблем социально-психологической адаптации детей-сирот, страны
Европы и Северной Америки гораздо раньше прошли путь от содержания
сирот в государственных учреждениях до осознания необходимости поддерживать
биологическую, кровную семью ребенка, а в случае необходимости привлекать
помощь других, специально подготовленных семей. В настоящее время
в Англии, США и иных развитых странах есть дети, оставшиеся без
попечения родителей, но почти нет детских домов. Дети, попавшие
в трудную жизненную ситуацию, и сироты живут в специально подготовленных
семьях.
Страны бывшего социалистического лагеря включились в
процесс деинституционализации на рубеже XX и XXI веков, активно
используя западный опыт. В 1995 году отделение «Международной помощи
детям-сиротам» Фонда Бакнера (США) начало свою работу, ориентированную
на внедрение семейных форм замещающей заботы о детях-сиротах, в
Румынии, а уже в начале XXI века в докладе Детского фонда ООН Румыния
упоминалась как страна, добившаяся значительных успехов в ликвидации
учреждений интернатного типа и в развитии современной замещающей
заботы о детях[25].
За короткий период в Румынии было закрыто более 50% учреждений,
сократилась численность воспитанников школ-интернатов и детских
домов.
Среди стран СНГ стремительным развитием альтернативных
форм замещающей семейной заботы о сиротах отличается Белоруссия.
В результате работы по развитию семейных форм устройства в 2004-2005
учебном году на все школы-интернаты Минской области был укомплектован
один первый класс, а на 2005-2006 учебный год в Минске вообще не
планировался набор в школы-интернаты[26].
В целом число институциональных учреждений и число проживающих в
них детей за последние 10 лет сократились почти в 2 раза, а по некоторым
типам учреждений еще больше. Например, число детей в школах-интернатах
для сирот и детей, оставшихся без попечения родителей, упало с 5299
чел. в 2000 году до 1022 чел. к 2012 году, в домах ребенка - с 1014
до 691 чел., в детских домах - с 2858 до 1855 чел. Одновременно
с этим число детей в детских городках и деревнях возросло с 171
до 486 чел. за аналогичный период, число детей в семейных детских
домах, опекунских и приемных семьях выросло с 12839 до 18382 чел.[27]
Проведение ситуационного анализа положения детей и продвижение
патроната как формы профессиональной замещающей заботы осуществляется
также в Казахстане.
Для России с ее широкой сетью крупных институциональных
учреждений для детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей,
путь разукрупнения интернатов и детских домов до организаций семейного
типа представляется наиболее предпочтительным на фоне развития семейных
форм устройства детей. Постепенный переход от школ-интернатов к
обучению детей, оставшихся без попечения родителей, в местных общеобразовательных
школах наравне с детьми из обычных семей будет способствовать расширению
и разнообразию сети социальных контактов воспитанников таких семейных
детских домов.
Таким образом, к настоящему моменту мировым сообществом
накоплены значительные теоретические и эмпирические знания по проблемам
преодоления социальной исключенности детей-сирот и детей, оставшихся
без попечения родителей. Однако процессы их социализации в современной
России требуют нового осмысления с учетом продолжающихся социальных
трансформаций и изменений социальной политики в отношении данной
группы граждан.
[1]
См., например: Goldfarb W. Infant rearing as a factor in foster
home replacement. American Journal of Orthopsychiatry, 1944 - Wiley
Online Library
[2] Bowlby
J. (1951). Maternal Care and Mental Health.(Geneva: W.H.O. Monograph
No. 2.) Режим доступа: http://whqlibdoc.who.int/monograph/WHO_MONO_2_(part1).pdf
[3] Дубровская
М.О., Зарецкий В.К., Ослон В.Н., Холмогорова А.Б. Пути решения проблемы
сиротства в России. - М., 2002.
[4] Цит.
по: Wegar K. Adoption, Family, Ideology and Social Stigma: Biasin
Community Attitudes, Adoption Research and Practice // Family Relations.
Volume 49, Issue 4.
[5] Mulheir,
G. and Browne, K. De-Institutionalising And Transforming Children's
Services: A Guide To Good Practice. Birmingham:University of Birmingham
Press, 2007.
[6] Опыт
и проблемы жизнеустройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечительства,
в современных условиях / Г.И. Осадчая, Г.И. Ефремова, Т.Ф.
Золотарева, А.В. Носкова и др.; под общ. ред. В.И.Жукова. - М.:
РГСУ, 2009.
[7] Ярская-Смирнова
Е.Р., Тепер Г.А., Грек Н.В. Брошенные дети: проблемы профилактики
раннего социального сиротства.
[8] Рыбинский
Е. Детство как социальный феномен. М.: Институт детства, 1998.
[9] Социально-психологические
технологии постинтернатной адаптации выпускников / Г.В. Семья, С.А.Левин,
А.И. Панов, Н.Н. Юдинцева. - М., 1999.
[10]
Лисина М.И. Проблемы онтогенеза общения. - М.: Педагогика, 1986.
[11]
Гурко Т.А., Тасеев В.Б. Опыт организации приемных семей в Самарской
области // Социологические исследования, 2007.
[12]
Айнсворз М. Обратим ли процесс депривации? // Лишенные родительского
попечительства: хрестоматия / ред.-сост. B.C. Мухина. - М.: Просвещение,
1991.
[13]
Лангеймер Й., Матейчек З. Психическая депривация в детском возрасте.
- Прага, 1984.
[14]
Дементьева И.Ф. Социальная адаптация детей-сирот: проблемы и перспективы
в условиях рынка/ И.Ф. Дементьева // Социологические исследования.
- 1992. - № 10.
[15]
Социально-психологические технологии постинтернатной адаптации выпускников
/ Г.В. Семья, С.А. Левин, А.И. Панов, Н.Н. Юдинцева. - М., 1999.
- 114 с.
[16]
Социализация выпускников детских домов и интернатов г. Москвы. Фонд
«Новая Евразия», 2011.
[17]
Johnson R., Browne K.D. and Hamilton-Giachritsis C.E. (2006). Young
children in institutional care at risk of harm. Trauma Violenceand
Abuse, 7(1): 1-26.
[18]
Nelson, C., Zeanah, C., Fox, N., Marshall, P., Smyke, A., Guthery,
D., (2007). Cognitive recovery in socially deprived young children:
The Bucharest early intervention project. Science 318 (no.5858).
[19]
Browne K. The risk of harm to young children in institutional care.
Save the children, UK, 2009.
[20]
Carter R. Family Matters: A study of institutional childcare in
Central and Eastern Europe and the Former Soviet Union. London:
Every child, 2005.
[21]
Browne, K.D. (2007) Final Consultancy Report to UNICEF and the Government
of Montenegro on deinstitutionalising and transforming services
for children in Montenegro. Podgorica: UNICEF, 27th November 2007.Browne,
K.D., Vettor, S. and Dejanovic, V. (2006) Final Consultancy Report
to UNICEF and the Government of Serbia on deinstitutionalizing and
transforming services for children in Serbia. Belgrade: UNICEF,
18thJuly 2006. Tinova, M., Browne, K.D. and Pritchard, C. (2007)
Children services in Slovakia and their impact on the child's right
to optimal development. Geneva: Report to UNCRC Select Committee.
18th May 2007.
[22]
Семья Г.В. Политика деинституционализации учреждений интернатного
типа. 2005.
[23]
Там же.
[24]
Цит. по: Социально-педагогические технологии семейного устройства
и воспитания детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей.
Учебно-методическое пособие. Изд-во РГСУ, Москва, 2008.
[25]
Семья Г.В. Политика деинституционализации учреждений интернатного
типа. 2005.
[26]
Отчет по организации передачи детей-сирот и детей, оставшихся без
попечения родителей, в приемные семьи Самарской области за 2007
год. - Самара: Министерство по вопросам семьи и демографического
развития Самарской области, ГУСО «Областной социально-реабилитационный
центр для несовершеннолетних», 2008.
[27]
Социальное положение и уровень жизни населения Республики Беларусь,
2012.
|